Зажигай и бросай!

— В общем, мистер Хоффман не против снять с вас обвинения и не доводить дело до суда, — нарушил гнетущую тишину за столом отец. — Супер, — вяло отозвалась Корнелия, гоняя вилкой зеленый горошек по тарелке. — Ура. Лилиан напротив приглушенно хихикнула, тотчас под взглядом матери скрывая смех за кашлем. Если бы был конкурс на самый наигранный кашель, Корнелия поставила бы на Лилиан все сбережения. К несчастью, их было немного. — Корнелия, — раздраженно одернула ее мама. — В тебе есть хотя бы немного уважения? — Я очень тебе благодарна, пап, — послушно сказала Корнелия. Ее нисколько не удивлял такой исход дела, ведь отец всю неделю консультировался с лучшими юристами города, о чем не забывал сообщать ей. Наверное, он стремился вызвать чувство вины, но виноватой Корнелия себя не чувствовала. Скорее, она чувствовала себя очень тупой. И чуточку несчастной. — В обмен, ты и тот парень поработаете в магазине. Чтобы нивелировать ущерб. Смысл сказанного дошел до нее не сразу. Корнелия медленно подняла голову и наконец посмотрела на отца. — Но ты ведь уже оплатил ремонт витрины. — Да, но я сейчас говорю не о материальном ущербе. Не каждый день у нас малолетние девчонки поджигают магазины. Знаешь ведь, что говорят люди. — И что они говорят? — отозвалась Корнелия. Знакомая ярость холодным комом поднималась к горлу. Седрик посчитал, что сможет получить над ней хоть какую-то власть, используя отца. Что ж, Корнелия может попытаться и во второй раз. — Достаточно того, что об этом говорят, — резко отрезала мама. — Ты поработаешь пару месяцев в магазине, и это не обсуждается. — О, неужели, — хмыкнула Корнелия. В носу унизительно защипало. Стены гостиной стали приближаться теплый желтый свет лампы давил сверху. — И кто это решил? — Пока ты живешь под моей крышей… Корнелия встала из-за стола. — Это не проблема, — с обманчивым спокойствием сказала она, не секунды не раздумывая. Напоследок Корнелия поцеловала кота и бросила прощальный взгляд на фиалку на окне. Листья непривычно поникли. Разгоралась осень, и Корнелия ничего не могла с этим сделать.

****

Хай Лин с готовностью перетащила в комнату матрас с чердака и нашла где-то подушку с одеялом. Комната Хай Лин поражала беспорядком: за высокой ширмой, обтянутой бежевым шелком сваленной кучей лежали материалы для театральной постановки и распоротая на лоскуты одежда, на манекене у окна красовалось недошитое платье, где-то в углу — мольберт с крошечными холстами, за кроватью валялась сломанная ракетка («ее же еще можно починить!»). Комната была огромной, но места для себя Корнелия не видела и даже думала, что зря пришла именно к Хай Лин. Но Хай Лин отодвинула ширму, освободила пару вешалок, передвинула еще пару вещей к стене, и случилось чудо: Корнелия не только смогла втиснуть матрас, но и частично разобрала чемодан. — Ну ты даешь! — почти с восторгом выдохнула Хай Лин, когда Корнелия, застилая постельное белье, рассказала о том злосчастном вечере в ночь Гая Фокса. — Ирма умрет от зависти. — Это было глупо, — подавленно признала Корнелия. — Теперь этот урод хочет, чтобы мы с Урией на него работали. Или подаст на нас в суд. Но папа все равно не допустит ничего серьезного. Выплатит какой-нибудь штраф. — И ты рискнешь? — Хай Лин вдруг о чем-то задумалась, нахмурила брови. — А… Ты общалась с Урией? Он тоже против сделки? — Не видела его с той ночи. Да и до этого, знаешь… Мы не были лучшими друзьями. Хай Лин подошла к окну и уставилась в окна дома через дорогу. — Знаешь, Урия с мамой какое-то время жил напротив, — осторожно подбирая слова, сказала Хай Лин. — Они снимали квартиру вон там, на первом этаже… И он иногда заходил в ресторан. Хай Лин помолчала. — На самом деле он не заходил никогда, не знаю, зачем я вру. Бабушка иногда оставляла для него обед, когда его мама… Ну. Хай Лин смущенно пожала плечами и отвернулась. — Надеюсь, если дело дойдет до суда, у него будут деньги, чтобы выплатить штраф.