ИЗ ГОЛУБОЙ ЛАЗУРИ

День девятнадцатый новой жизни. Утро сияло. Сегодня выходной. Никого не надо будить. Спят голубки и фасолинки, надо выучить колыбельную, ах, жаль её ведь на ночь поют, а моё дело будильники. Пойду посплю ещё… Но разве утро может утром спать… Что-то запуталось совсем… Всё равно, почему день? ведь я же утро, пусть подождёт, а то день… Будто утра уже и не существует. Ха-ха… Ой, что это я! Совсем всё перепутало! Сегодня же понедельник! Будильник, звоним! — Любимая, просыпайся, утро уже, мы с сыном на пробежку, а ты в тренажёрный зал растяжки, подтяжки и что там у тебя ещё… — Хорошо, сейчас, меня тут утро смутило. Говорит сегодня выходной. — Какое утро? — Обыкновенное, утреннее, бред какой-то несло, колыбельную собиралось учить… — Эда. Что за бред ты несёшь? — Это не я, это утро. — Ты серьёзно? — Конечно. Оно каждое утро беседы беседует. — И с кем? — Само с собой… — — Испугался? Ну ему ведь тоже хочется поговорить, а его никто не слушает. — — Ты бы сейчас себя видел! Уж и пошутить нельзя. — Ты меня напугала, думал у кого-то из нас крыша поехала. — Наверное у тебя. Посмотри в зеркало — набекрень сидит. — Я понял, у меня её вообще уже давно снесло, так что это не про меня. — А сам –то что не встаёшь? — Прислушиваюсь, может и мне что скажет… — Кто? — Утро твоё. Он обхватил свою выдумщицу, закинул на плечо и понёс в тренажёрный зал — Я же голая! — Я тебе принесу что-нибудь. Маечку и мои любимые трусики в цветочек, а то, понимаешь, крышу снесло, ещё разобраться надо кому и что снесло… — Ты какой-то злой с утра. — Думал выходной, а тут вдруг понедельник ни с того ни с сего… — От меня заразился? — Нет, от твоего утра. Дай поцелую. А ты хорошо смотришься на тренажёре в голом виде, фея моя. Как я раньше не додумался задействовать тренажёр… Позвоню сыну, пусть у нас сегодня будет выходной. — Ты серьёзно? — Серьёзней некуда. — звоню сыну: — Сынок, давай сегодня отгул возьмём, что-то всё перепуталось. — Давай, папа, я тогда ещё посплю, а то я подумал, что сегодня выходной. — Вот, а теперь будешь расхлёбывать свой бред: сын, похоже, с твоим «утром» тоже на связи. Но у меня более важный вопрос: ты сверху или я? Так началось бредовое утро понедельника. Нестандартно, но вполне себе… каждый получил своё… Начинался уже девятнадцатый день новой жизни Утренний бред задал тему и настроение. Было весело. Сын не понимал почему решил, что выходной, а оказался понедельник. Родители переглядывались. — Это мама виновата, вошла в контакт с силами природы, а у них какой-то сбой в настройках… — Ну ладно, я побежал собираться, пока, родители. — Да, у всех бывает сбоит, но почему у отца с сыном понедельник поменялся местами, может устал, попросил отгул, как думаешь, папа? — улыбалась Эда — Может вообще понедельники отменим, ты же говорил, что мы же живые люди можем менять жизнь по своему усмотрению, или я ошибаюсь? — Надо подумать, может и отменим… А у тебя хорошая память. — У меня много хорошего: муж любимый — гениальный архитектор, сын — «рыжик» — музыкант и скульптор, фасолинки по срочному заказу поступившие, тётя выздоравливающая, бабушка -путешественница, новые друзья — небом подаренные, дом -волшебником явленный, работа — мечта заветная… — это всё мой арсенал неисчерпаемый. Меня, в принципе, понедельники не напрягают. День, как день, даже уникальный, всегда первый, как ты, любимый. — Может ты и права, у меня есть сходство с понедельниками, вечно новый, вечно молодой, свежий, не то что пятница, утомлённая, уставшая, измотанная. Не так ли? Или ты не согласна? А ты какой день недели, любимая? Эда задумалась. — Я, наверное, среда. На пике формы, полна жизни, любви и творческой энергии. Или ты не согласен? — В самую точку, я согласен. Так, за полу-абсурдными рассуждениями супруги готовили завтрак. Настроение было лёгким, словно искрилось вполне осязаемым счастьем… Раздался звонок. — Керем?! Что-то случилось? — Да, так, кое что. Привет, Серкан. — Привет! Слушаю тебя. — Я тут после нашего с тобой ночного разговора так взбудоражен был, что взял и позвонил Хандемий, напугал её слегка. Сказал, что есть срочный разговор, попросил разрешения к ней приехать, но она сказала, что уже спит. Но через час сама ко мне приехала… Плакала, сказала, что ей плохо без меня… Ну в общем мы с ней… типа решили всё забыть и проговорили всю ночь, вернее то, что от неё осталось. Я рассказал ей про Лику, да в принципе особо и рассказывать почти нечего было. Это с тобой Лика плотно работала, а я как сторонний наблюдатель был. Хани мне, конечно, не поверила, сказала, что я всё это придумал, чтобы найти повод для встречи. Ну я тогда предложил ей встречу с тобой и Эдой организовать, вот как-то так. Она через день улетает в Америку сниматься для рекламы. Получается, что репетицию, о которой ты говорил мы можем только сегодня устроить. Или тогда только через неделю, а у тебя там свадьба уже намечена. Вот весь расклад. — Так, давай тогда сегодня часов в шесть вечера или можем раньше с работы уйти? У нас правда ремонт в доме, но думаю это не будет помехой. Ведь говорят же «куй железо пока горячо», а то она будет в отъезде накручивать себя, и ты будешь переживать. Так пойдёт? Назначай время, чтобы я смог строителей в отгул отправить, а может и мы с Эдой забьём сегодня на работу, нам уже такое предложение с утра поступало… — «вот почему сбой случился» — усмехнулся промелькнувшей мысли. — Ты знаешь, а это хорошая идея. Ханде пока спит, думаю через пару тройку часов, мы будем готовы «к отъезду». Ты прибор ещё не опробовал? Может не получиться что –нибудь. — Там вроде всё просто, вот и опробуем. Ты мне позвони, когда будете готовы к встрече, а я ещё изучу устройство. Так пойдёт? — Пойдёт. До встречи. — Имей в виду, что на этом устройстве есть функция возврата времени, помнишь, как нам Лика такой фокус устраивала. До встречи. — Эда, ты, наверное, поняла, что мы сегодня постараемся устроить встречу с Керемом и Ханде? — Да. А как с работой? — Позвоню сейчас Энгину, предупрежу. Не знаю, может удастся ещё и на работу попасть. Но на всякий случай весь день высвободим. — Энгин, доброе утро, тут такое дело… нам с Эдой необходимо сегодня одно дело провернуть, навряд ли до конца дня успеем. Задания у всех есть, так что ты за старшего. Пока. — Рамазану звоню. — Рамазан, на сегодня работу в доме отменяю, если что, займись материалами, заказы размести, а завтра можете опять приступить к работе. Ну и хорошо. Сегодня не беспокой, завтра все вопросы порешаем. — Любимая, я вот думаю, нам, наверное, придется в чертоге встречу организовывать. Предполагаю, что потребуется большой экран для просмотра. А это только там возможно, он в монорельсе скрыт. У тебя нет сомнений по этому поводу? — Нет, конечно. Ведь это очень важное мероприятие, и как я понимаю, мы с ребятами, близкие люди, хоть я и не знакома с ними, но у меня такое чувство, что мы действительно как-то таинственно связаны. И там можно разместиться на диване и в креслах. А можно для просмотра и всем на диване сидеть. Он ведь большой. — Он ещё и раскладывается очень удобно. Я тебе не показывал? Надо еще приготовить что-нибудь, благо продукты все есть. Давай думать, что приготовим. — Баклажаны запечём, их все любят. Мясо придумай как приготовить, это по твоей части. Оливки, грибы, креветки. Можно ещё рыбу запечь. На салат всё есть и фрукты разные. Можно картошку с грибами сделать. Здорово что ты всё закупил и в таких количествах. Даже торт есть. А напитки у тебя есть? — Да, полный ассортимент, и даже сок вишнёвый есть, который ты покупала. Значит так. Меню утвердили. Как думаешь нам хватит журнального столика или из кухни стол принести? — Наверное надо принести. А то придётся скакать подавая блюда, а так выставим всё, кроме десерта и фруктов, их на письменный стол поставим вместе с напитками. — Да-а-а, не видели эти стены гостей. — Серкан. Но ведь это у нас Чертог Разума, по-моему, в тему. — Ты права. А скажи, что это такое было сегодня с твоим «утром». — Не хотела тебя смущать, но я будто слышала какие-то абсурдные рассуждения некой сущности, я тебе всё рассказала, что слышала, но не ушами, в смысле слухом, а пониманием. Смешно было. Сама подумала, что с ума сошла, а оно видишь, как вышло… — Дурдом! Я Керему обещал, что напьёмся в хлам, так что, если что не удивляйся, он очень подавлен был. Правда врачи ему сейчас пить не разрешают, это я так, на всякий случай предупреждаю. — Ситуация сама подскажет, как правильно поступить. Тебе же Лика сказала, что тебе всё можно. А как нам одеться нужно будет? Давай ты оденешь клетчатую рубашку, что мы покупали и светлые джинсы. А я джинсы с какой-нибудь рубашкой — А ты одень свой голубой свитер и лучше свободные брюки, чтобы удобнее было и тебе и фасолинкам. У тебя есть светлые брючки свободные? — Есть, лёгкие. Пойду поищу, давно их не видела. Ты иди в зал я оденусь и прибегу. — Тапки не забудь, чудо моё, и трусики в цветочек… — выдавал наставления убегающей жене Серкан с блаженной улыбкой на лице… Намеченное было исполнено за пару часов. Стол из новой кухни вполне вписался в интерьер чертога ничуть не нарушив стиля и уюта любимого «гнезда». Стол был накрыт, как для приёма дорогих гостей на особое торжество. В центре голубоглазые незабудки задали мотив и в конусах салфеток с голубой каймой, изящно закрученных умелыми руками хозяйки дома, а белые подсвечники с синими свечами также в виде витых конусов вторили салфеткам. Завершив сервировку стола Эда любовалась творением своих рук, не услышав, как в чертоге появился Серкан с очередным блюдом. Он обомлел от увиденного. Ему, искушенному в изысканных сервировках праздничных застолий не приводилось видеть подобной игры бело-голубого. Гармония и стиль накрытого женой стола были достойной заменой пафосной роскоши. — Волшебница моя, как… как ты умудрилась такое сотворить и из какого сундука ты достаёшь свои изыски? Где ты прячешь свою волшебную палочку, чудо моё? — Серкан, ты меня напугал! — Прости, не хотел пугать, но сам обомлел от такой красоты, как ты это творишь, любовь моя? Где ты это всё нашла? — Красиво получилось? Я у тебя в шкафу приметила белую коробку с синей ёлкой на крышке. Как-то мне понадобились деньги, ты сказал, что они в шкатулке в шкафу. Я не знала, что в той белой коробке, но когда поставила незабудки на стол, вспомнила об этом сочетании белого и синего. Заглянула, а там новогодний подарочный набор в нём тарелки, скатерть, салфетки, подсвечники и свечи. Всё на шесть персон. Хотела спросить тебя, но подумала, что ты не будешь на меня сердиться, а если захочешь, я всё опять сложу туда, вдруг ты приготовил это кому-нибудь подарить. — Покажи мне эту коробку. — Да вот она на диване. — Кажется я что-то вспоминаю… года два назад мне эту коробку принёс Сейфи, как новогодний подарок от мамы. Селин тогда уехала в круиз на теплоходе, а я в гордом одиночестве встретил новый год. Выпив стакан виски, я завалился спать, а коробку засунул в шкаф даже не заглядывал в неё. Она тебя дожидалась, волшебница моя. Ну какую же ты красоту навела. Что за чудо моя девочка-фея, из подручных средств творит красоту — не переставал восхищаться Серкан. — Серкан, а что Селин уехала без тебя на новый год? — Эда, да я только рад был. Меня никогда не напрягало одиночество. Не пришлось по разным балам таскаться, улыбаться тому, кто мне не по душе, делать вид, что я счастлив и весел. Я ненавидел все эти тусовки разряженных напыщенных снобов. У меня достаточно много хороших знакомых и друзей, с которыми я работал или сталкивался по жизни, но они не вписываются в «рамки», мы с тобой уже об этом говорили. Давай не будем неприятное вспоминать. К нам сегодня придут близкие по духу люди, мне очень хочется с ними подружиться. Я тебе скажу, что Керема я воспринимаю, как брата-близнеца, хотя мы и виделись всего два раза, мы даже похожи с ним. Ханде не видел ни разу. Так хочется, чтобы у них всё сложилось, как у нас с тобой. Что-то не звонит Керем. Может мне ему позвонить? Сейчас наберу. — Гудки, может что-то случилось… — О, Керем, ну как там у вас получается отправиться в путешествие? — Я как раз хотел тебе звонить. Пульт твой на готове? Не проверял? — Да на ком же я его проверю. Ты у меня один кандидат на перемещение. Разве что Эду, так она и без пульта управления перемещается по просторам вселенной. — Понял. Будем ждать. — Я не очень понимаю, где вы появитесь, на всякий случай охрану предупредил. Надеюсь всё получится. Отключаюсь. Серкан взял в руки прибор, который выглядел, как пульт от телевизора. Он уже несколько раз изучал инструкцию по пользованию, но всё равно опасался допустить ошибку. — Ну, что жена, пробуем. — Он выбрал нужное действие и с некоторым волнением нажал на кнопку включения. — Будем ждать результата. Долго ждать не пришлось. Звонок в дверь оповестил о том, что некто находится за дверью. Серкан и Эда пошли в холл, чтобы посмотреть на экран домофона. За дверью стояли их гости. На часах было ровно 12-00. Получилось. Серкан, преодолевая волнение, открыл дверь. — Заходите, гости дорогие… Всё было не так, как в присутствии Лики, когда не требовалось предпринимать самостоятельных действий. Сейчас же Серкан чувствовал себя ответственным, словно только назначенный на должность руководителя центра управления космическими полётами ни разу не побывав в космосе. «Когда-то всё случается впервые» — пронеслось в голове. — Здорово Керем, мы вроде с тобой где-то встречались… — Здорово, Серкан, вроде как было такое дело. Хороший приборчик у тебя, никакой таможни, да и билетов не потребовалось. Знакомьтесь, это моя Ханде, обняв девушку за плечи, представил удивлённую спутницу Керем. — Здравствуй, Ханде, много о тебе слышал от Керема и Лики, позволь обнять тебя, как любимую девушку своего брата-близнеца. — Серкан заключил растерянное создание в свои сильные руки, ласково погладив её по спине. Отстранившись, держа её за плечи сказал — Ханде, как же я рад за Керема — ты небесное создание, очень рад тебя видеть. Будем знакомы, я Серкан Болат. — Я тоже рада, я Ханде Эрчел. Разве такое вообще возможно, я думала Керем всё придумал. Это не розыгрыш? — А ты что думала, что я бестелесное существо, плод фантазии сценаристов? Я специально тебя обнял, чтобы ты не посчитала меня голограммой — Смеялся Серкан сияя доброй улыбкой и наполняя холл своим бархатным голосом. — Давайте я познакомлю вас с моей любимой женой, моей Эдой Болат. Иди ко мне, мой ангел. Волнуешься? — Немножко. Я Эда Йелдыз-Болат. Рада вас видеть. Эда раскрыла объятья и прижала к себе Ханде, которая также обняла её… Так они стояли обнявшись, щека к щеке и слёзы самопроизвольно полились из их прекрасных и таких похожих глаз. Их хрупкие тела дрожали, ноги подкашивались и Серкан обеспокоился, как бы они не рухнули, подвинул банкетку и мягко усадил их плачущих и не позволяющих мужчинам вмешаться в это неожиданное излияние девичьих чувств. — О чём плачете, красавицы, мы тоже тут. Керем махнул Серкану рукой: — дай им насладиться друг другом. Пойдём перекурим. Они вышли на входную террасу. — Слушай, Серкан, они так похожи, что мы их можем перепутать. — Я тоже об этом подумал, надо их пометить. — Они хохотали в голос, благо что входная дверь практически не пропускала в дом уличные звуки. — не волнуйся, там не слышно. Они выкурили по две сигареты, но из дома никто не появлялся. — Ну, что пойдём. А то еда остынет. Они застали своих красавиц за интересным занятием. Перед ростовым зеркалом холла девушки разглядывали друг друга не веря своим глазам. Их сходство было почти абсолютным. Даже близнецы не всегда на столько бывают похожи. Как это возможно не понимали обе. Увидев мужчин, появившихся в проёме двери Ханде обратилась к ним: — а вы нас не перепутаете? — Серкан предложил вас пометить — смеясь доложил Керем о предложении Серкана. Теперь они смеялись вчетвером. Обстановка разрядилась. — Эда, можно я тебя тоже обниму, а то Серкан себе позволил, а мне не предложил. — он приобнял девушку, расцеловал её в обе щёки. — Бывает же такое! Забыл: я Керем Бюрсин, рад знакомству. Не знаю кто из вас чья копия, но вы обе прекрасны. Вселенная решила, что прекраснее, чем вы она изготовить не в силах. Да, Серкан? Мы счастливчики! — Вы тоже очень похожи, только глаза немного разного цвета, разное количество умбры… — сказала Эда. — А ты что тоже рисуешь? — спросила Ханде. — Да, немного. — Покажешь что-нибудь? — Девушки, может за стол пойдём, наконец. Есть хочется, уже всё остыло, пока вы тут крутитесь перед зеркалом. Эда, приглашай гостей в чертог. У нас ремонт. Дом перестраиваем. Будем принимать вас в своем «гнезде». — В спальне что ли? –спросил Керем. — У нас многофункциональное помещение, в зависимости от потока жизни. Раньше был мой кабинет, потом перепрофилировался в спальню, а теперь и в гостиную. Мы его полюбили, как и оно нас. Эда навела мосты. Заходите. Гости осматривались в чертоге, каждый из них отмечал своё, ведь предметы обстановки и общая атмосфера многое могут поведать об обитателях любимого места в доме. — Не стойте у порога. — Мы чур с Ханде на диване! — застолбила место Эда. — Да Ханде? — Я согласна. — Эда, у меня просьба — мы с Хадемий только помирились, боюсь испарится опять, буду держать её за руку. Ты мне позволишь? — взмолился Керем. — Ну, это серьёзный довод. Ладно, уступлю твою девушку. Тогда мы с мужем в креслах, а вы на диване, вы уже, наверное, наскучались при своей-то работе. Это мы с Серканом круглосуточно вместе. — Спасибо, Эда, век не забуду. — Какой красивый стол нас встречает. Незабудки… Эда, в нашем сериале это знаковый цветок, я тоже в него влюбилась. — Так, беру управление на себя. — Прервал разговоры хозяин дома — У нас много работы сегодня. Давайте поедим. Или вы не голодные? — Мы ещё вообще не ели сегодня, всё убеждал Хандемий, что это не розыгрыш. Никакого доверия… — Ты же тот ещё фокусник, тебе это в кайф меня разыграть. Серкан ты тоже мастак на фокусы? — оправдывалась Ханде. — Нет, Ханде, я не по этой части. — Слава Аллаху, а то боялась что вдвоём вы нам цирк устроите. — Не жалуйся на меня, если бы я не веселил тебя, ты бы меня не любила так. — Любила бы любого. — Вот это признание! Скажи ещё раз. — Любила, люблю и буду любить. — Да, ради этих слов я готов и на Марс слетать. Спасибо тебе брат, что позвонил, а то уже утопиться хотел. — Я рад, что мог поспособствовать. Керем, ты что будешь пить? — А что дашь, то и буду. У меня сегодня сняты запреты со всех предписаний. — Керем, только не налегай, а то опять раздеваться начнёшь. — предупредила Ханде. — Это у меня фишка такая, когда напьюсь. Моя девушка боится, что я сражу всех наповал своей красотой. — Какой же ты болтун! Не смущай людей! — Так, друзья. Берём тайм-аут, надо поесть. Ханде, ты что будешь пить? Виски, вино? Эда тебе сок наливаю. — Я тоже сок, а то усну после первого глотка. Эда, ну какой же ты стол накрыла, даже не хочется нарушать такую красоту. — Серкан, давай свечи зажжём. — предложила Эда. — Подай мне тогда вон тот пульт. — Серкан нажал кнопку пульта и из над оконного металлического карниза опустились жалюзи из светоблокирующей ткани. Свет от свечей и настольной лампы создали таинственную атмосферу за столом. — А мы вилками не промахнёмся? Темновато как-то. — Нет, сейчас глаза привыкнут. Будет здорово. — Ханде что тебе положить рыбу или мясо? — А вон там что баклажаны? Я буду их, я после сериала научилась их готовить как Эда, только времени на готовку не хватает. Застольный разговор протекал, как в обычной компании друзей, которые давно не виделись. Будто все забыли причину по которой они оказались за одним столом. Им было очень комфортно таким похожим и таким далёким в реальной действительности, но никто из них уже не забудет этой встречи, которая многое изменит в их жизни. Утолив голод, участники застолья, приняв решение приступить к главной теме их необычной встречи, сдвинули стол, разложили диван, чтобы можно было разместиться всем четверым. Диван, как оказалось, раздвигался изножьем, позволявшем полулёжа, вытянув ноги и подложив под спину подушки, комфортно разместиться вчетвером для просмотра загадочного наследства Лики. — Я так сразу усну — предположила Ханде. — У меня полугодовой недосып. — Буду тебя щекотать. Иди ко мне. Эда с Серканом расположились рядом. Из потолочного монорельса с тихим шелестом опустился экран, занявший половину стены комнаты впереди стеклянных дверей книжных шкафов. Что предстоит им увидеть? Догадки были бы неправомерны в этой ситуации, ведь они могли относиться только к прошлому опыту или ранее приобретенным знаниям. Но сейчас они были бесполезны… Совсем. Серкан нажал кнопку воспроизведения. Без каких-либо заставок и пояснений на экране появилось изображение комнаты. За письменным столом сидела Лика. Приветливый взгляд больших карих глаз с легким прищуром, мягкая улыбка на губах, она, как и всегда собранная, как и всегда во главе стола, словно присутствовала среди них. Серкан непроизвольно сжал ладошку жены, сердце щемило, глаза наполнились влагой. Эда прошептала: — мне кажется, что я её знаю, какое тепло от неё исходит. — Она гладила руку мужа, положив голову ему на плечо. — Всё хорошо, ангел мой, я в порядке, спасибо. — Принял сочувствие жены Серкан. — Приветствую всех участников конференции, в каком бы составе она не происходила. Надеюсь, что вы сейчас вчетвером и между вами налаженные дружеские отношения. Эта видео запись расскажет вам о последовательности просмотра или прочтения следующих материалов. Хроника восемнадцати дней из жизни Серкана и Эды, начиная со дня нашего с Серканом и Керемом контакта в офисе «Artlife» и знакомства Эды и Серкана. Возможен просмотр с включённым звукорядом, но возможно и прямое восприятие мыслей и речи действующих лиц. Но мысли доступны только при прямом восприятии. Интимные сцены доступны только для Серкана и Эды, в меню такая строка есть. Если посчитаете возможным с разрешения Серкана и Эды они могут быть доступны и для просмотра каждым в отдельности и совместно после введения кода, сгенерированного Серканом. Код возможен для передачи другому лицу. Эта часть жизни в случае участников упомянутых сцен несёт великий смысл соития мужчины и женщины на всех планах бытия. Данная голограмма позволяет увидеть образование многоуровневого тора в момент соития. Можно считать это учебником.       Этот материал можно скопировать в аудио или видео формате на любой из доступных носителей. Так же возможно использование в виде текста для прочтения на турецком языке. Голограмма варианта жизни героев, который никогда уже не случится. Причина и возможность преодоления барьера будет понятна после просмотра хроники восемнадцати дней.        Для начала просмотра перейдите в следующий раздел записи с названием «Дни». Каждый день под своим номером.        Все четверо были в смятении. Надо было принимать решение о режиме просмотра записи.       — Не знаю, что и сказать. — тихо произнёс Серкан. Такое решение трудно принять. Не будь я участником этих событий, я бы предпочёл смотреть без купюр, но трудно абстрагироваться… Как ты, любимая, что-нибудь скажешь?        — Серкан, в чём сложность? Мы ведь собрались не для того, чтобы фильм посмотреть. Нам доверили сокровенные знания для осознания…и разумения. Нелепо думать, что мы сможем не осознав исполнить доверенное нам, в том числе и Керему с Ханде. Мы творили с тобой нашу жизнь в великой любви, а любовь нельзя присвоить, мы с тобой об этом говорили. Неужели мы, как собственники будем владеть этим великим даром? Ведь близость между нами не была только чувственными или плотскими желаниями, наши души узнали друг друга прежде чем мы осознали до конца, что мы единое целое. То, что ты подарил мне, я пронесу через все жизни и буду любить только тебя. Ты тоже мне такое говорил… Мы не будем бездушными телами, мы будем душами в этих телах, ведь так, любимый. Так тебя учила Лика, она в тебя верила.        — Керем, Ханде, что скажете? Я, конечно, очень смущён, но ради общего дела…        — Серкан, я тебя понимаю, но может тебе поможет мой опыт, когда приходится играть роль. Это тоже не просто. А сейчас нам представится возможность пройти вашими жизнями через духовный опыт. Не знаю каков может быть результат, он обещан Ликой и всеми, кого она представляла жертвуя собой. Похоже, и не одна она.       — Серкан, Эда, мне понятно, что это трудное решение, но я испытываю к вам сестринскую любовь, будьте уверены, что мы ни в коей мере не любопытны. Может нам с Керемом получится проникнуться тем, что недоступно ни одному актёру, даже если он стремится к правде, чтобы донести её до зрителя. Киноиндустрия наша ужасна, ханжество процветает на ряду с пороками души и сознания. А что они творят с актёрами, так это просто преступления против почти бесправных людей, для которых актёрство является профессией и зачастую единственным источником заработка. Если мы сможем хоть на толику начать смещать акценты, донося до людей сокрытое от них, то эти акулы будут терять свою силу и власть. Мы с Керемом мечтали об этом. Зритель откликнулся на сериал, в котором мы сыграли вашу пару. Полмира нам аплодирует до сих пор, а причина — Любовь.        — Ханде, я согласен со всем, что ты говоришь. Но как бы ты посмотрела на этот вопрос, если бы Керем предстал с тобой перед нами сейчас, можешь ответить?        Ханде засмеялась — а что, он красив во всём, что делает. Я бы им любовалась.        — Так просто?        — А чего мудрить, вы эталонные мужчины, красота достойна быть увиденной. В эллинской культуре воспевали красоту тела, они не испытывали стыда, который свойственен нам. Керем, ты согласен со мной?       — Хандемий, ты и мёртвого из гроба поднимешь, твои аргументы железобетонно выглядят. Так, Серкан?        — Ваша взяла. Эда, Птолемея мы уже видели с Таис в обнажённом виде, ничего вроде картинка была.       — Где это вы видели эллинов?       — Да мы тут с женой русский язык изучаем по инновационной технологии под руководством сына.       — Как это? — в один голос спросили Керем и Ханде.       — Это отдельный разговор. Лучше начнём просмотр, пока я смирился. Ну, что включаю?       — Пойдём перекурим, а то мы ведь надолго — восемнадцать дней — это не на пару часов.       — Пойдём выйдем на террасу.        Они сели в кресла, молча курили. Серкан погрузился в раздумья. Видно было, что принятое решение далось ему не легко. Он обратился к Керему с вопросом: — скажи, брат, а ты как бы поступил на моём месте? Ведь я даже не о себе думаю. Эда, она редко думает о себе, когда дело касается общей пользы, а я, может собственнически хочу сокрыть её от посторонних глаз, как самое сокровенное, что у меня есть, хотя она мне из раза в раз повторяет, что любовь нельзя присвоить, мне это понятно, когда речь идёт о чувствах. Я страшусь того, что девственность, присущая ей во всём её существе, может быть очень уязвимой… Я, наверное, не очень понятно изъясняюсь… Она уникальное существо, чиста, как слеза ребёнка…        — Серкан, а посмотри на эту ситуацию с другой стороны. Если Лика была допущена к тому, что предоставила нам к осознанию, как может и все, кто доверил тебе привнести на Землю истинные знания о силе и значении Любви и саму Любовь и это не вызывает у тебя дискомфорта, потому что это как бы «сверху», то есть нам невидимые и неведомые силы и сущности. Получается, что тебя смущает только то, что мы с Ханде своим присутствием напрягаем тебя. Но в этом ты не прав. Нет на Земле, кроме нас двоих, кто бережнее и с большим пониманием мог бы коснуться вашего сокровенного. Поверь, Ханде очень полюбила Эду, да и тебя, даже в том искажённом варианте, что был представлен в сериале. —       — Я теперь лучше понимаю, что существуют силы, которым сама Любовь ненавистна, они повсюду и в киноиндустрии они доминируют. Я скажу тебе, что в процессе съёмок удивлялся этим подводным течениям. Но нам всё-таки совместно с ребятами актерами, режиссёром и некоторыми сценаристами удалось в какой-то степени вырваться из их цепких лап якобы рейтингов и прочей шелухи. В этом успех сериала. —       — Размышляя об этом, я пришёл к выводу о необходимости создания своего продюсерского агентства, но всё идёт со скрипом. Хороших сценариев практически нет. Помнишь Лика мне говорила, что надо самому становиться у руля, но всё это очень затратное дело, пупок развяжется. Спонсоров свободных от противоборствующих систем не сыскать. Жизни может не хватить на исполнение замыслов.        — Скажи, а я могу чем-нибудь помочь? … Ты знаешь, мне пришла в голову бредовая идея. Только не смейся. Бабушка Эды оставила какие — то несметные сокровища в наследство. Эда ни при каких условиях не хочет вступать в наследование всем этим достоянием её рода и преумноженным бабушкой. Может можно каким-нибудь образом переместить это совместив с твоим путешествием. А вдруг наш пульт сработает. И спросить не у кого. Была бы Лика, подсказала бы. А ты можешь с ней связаться?        — А ты теперь не можешь?       — Она сказала, что она выполнила свою функцию и что теперь все ответы на мои вопросы во мне самом.        — Дайка я попробую ей позвонить. — так… гудки… Лика, какое счастье, вот уж удача! Здравствуй!        — Здравствуй, дорогой Керем! Ты у Серкана?       — Да, мы собрались, чтобы посмотреть то, что ты ему оставила. Но вдруг отклонились от темы, заговорили о сложностях в киноиндустрии. Прости что с места и в карьер. Не ожидал, что получится с тобой связаться. Скажи, я что могу так же, как и раньше быть с тобой на связи?        — Да. Можешь. Но ты ведь такой молчун, думаю, что если бы не Серкан, ты бы со мной и не подумал связаться. Всё сам, всё сам… Так и надорваться можно. Как у тебя со здоровьем? Без вранья!        — Восстанавливаюсь. Думаю, да и врачи говорят, что процесс положительно проходит. С Ханде помирились…       — Рада за вас. У Серкана хорошая идея насчёт наследства. Купи дом в Мардине, что принадлежал роду Йелдырым, у Эды или её адвоката должно быть указано место. Он выставлен на продажу. Продает государство, наследников нет. Все сроки по притязаниям давно вышли. Начни стройку. Легализуй клад по законам Турции, проконсультируйся у знающих людей. Сам «клад» получишь через Серкана у адвоката Эды. Он возможен для перемещения с тобой по коридору, что я оставила Серкану. Он молодец, я в нём не сомневалась. Говорила же, что все ответы в нём самом. Погрузишь всё в пикап Эды. Машину без номеров сдашь в утиль. Но перемещать можно только предметы, деньги невозможно. Но и того, что в драгоценностях тебе хватит с лихвой, даже с учетом того, что потребуется для легализации. Вы молодцы, дерзайте, будь здоров, Керем, обращайся за помощью. Надеюсь, ты понимаешь, что круг лиц, допущенных к процессу легализации должен быть ограничен, прояви максимально благоразумие.       Серкану привет. Моя любовь с ним и с Эдой. Хадемий поцелуй, помни, что я тебе о ней говорила. Будьте здоровы, мальчики.        — Вот это да…!        — Круто. Керем, нам нужно поговорить с Эдой и Ханде. Запись мы сможем ещё посмотреть, ведь я же тебе говорил, что время можно скорректировать, растянуть. Пойдём.        Девушек они застали в объятьях друг друга, они о чём –то тихо переговаривались.        — Куда вы пропали? — в один голос поинтересовались уже подружки.        — Серкан. Включай. А то Ханде беспокоится, что не успеет собраться — поторопила Эда.        — Ханде, во сколько тебе завтра надо быть дома? — спросил Серкан.        — Ну хотя бы часов в семь вечера, пару часов мне хватит на сборы, если Керем поможет. Главное — выспаться. А кстати, где мы окажемся, мы же от Керема «улетали».        — Честно скажу не знаю. Но время можешь заказывать, не проблема.        — Не заморачивайся Хандемий, машина твоя у дома, быстро домчу тебя.        — Ну, что, приступаем?        — Эда, тут такой разговор у нас с Керемом произошёл, хотим с тобой обговорить. Мы раньше с Ликой говорили об этом. Она рекомендовала Керему заняться производством полного продукта в кинематографе: — от замысла до проката. Но Керем хоть и организовал своё продюсерское агентство, чтобы развивать «человеческое» кино, но учитывая всю обстановку в этой сфере, о чём и Ханде говорила, очень сложно без достаточных средств потянуть это всё.        — А ты можешь им как-то помочь?        — Нет, дорогая, таких возможностей по переводу средств в нашем случае не существует. Но у меня идея возникла, может глупая, и ты меня осудишь за неё, но всё с благими намерениями. Чтобы не терять время и коридор для осуществления её, мы, вернее Керем связался с Ликой. Она одобрила, сказала, что она во мне не сомневалась. Похоже, это было предусмотрено в каких-то вариантах судьбы.        — Да не тяни же, рассказывай!        — Идея такая. Помнишь бабушка в письме писала, что есть часть наследства, которая досталась ей по роду, и она не имеет отношения к её кипучей деятельности. Ты сказала, что пусть все части наследства идут на благотворительные цели, и ты не хочешь иметь дела с наследством в целом?        — Да, конечно помню и моё мнение не изменилось.        — Лика сказала, что часть наследства, представленная в предметах может быть перемещена по коридору. Сказала, что Керему надо купить дом и участок, которым владела твоя семья, он выставлен на продажу государством, Все сроки по притязаниям давно вышли. Что ты об этом думаешь?        — А что тут думать! Надо так и поступить, лучшего варианта и не придумаешь. Серкан! Я же говорила, что ты гений! Получается, что мои предки могут реабилитироваться послужив на благое дело… —        — Керем, Ханде, как же мне хочется, чтобы у вас всё получилось. И у вас есть объективная причина для покупки этого дома — вы влюбились в Мардин, когда пытались проникнуться корнями главной героини сериала, ну, это я так, фантазирую — смеялась довольная Эда.        — Ну что за чудо, моя жена, разве можно ей не восхищаться!        — Согласен, Эда не зря я тебя любил, даже в своём урезанном варианте Серкана!       У Ханде зазвонил телефон. — Как это возможно? Звонят из рекламного агентства!        — Ответь Хандемий, вдруг отменили твою поездку, или перенесли вылет!        — Слушаю. А когда вылет? На два дня перенесли? Я поняла. Встреча в аэропорту, вы мне вышлите официальное подтверждение. Я сейчас за городом, тогда могу задержаться на отдыхе. Да я в горах, не знаю, как место называется, да и какая разница, коли я ответила на звонок, значит связь есть. До свидания. Керем, значит у нас ещё целых три дня есть!        — Как же я тебя люблю и твое рекламное агентство! — обнимал свою любимую Керем.        — Эда, позвони, пожалуйста, твоему адвокату, господину Али.        — Господин Али, здравствуйте, я передам трубку Серкану. Он хочет поговорить.        — Да. Конечно, здравствуйте, уважаемая Эда, рад Вас слышать.        — Взаимно, уважаемый господин Али.       — Приветствую Вас Господин Али.        — Здравствуйте, господин Серкан, рад слышать вас. Что-то случилось?        — Есть кое-какие изменения в нашем с Вами деле. Скажите, не могли бы вы подъехать ко мне домой? Я могу прислать за Вами машину.        — Спасибо, машину не надо присылать, я сейчас решу неотложный вопрос и могу подъехать к вам. Я знаю, где располагается Ваше поместье. Через час — полтора смогу подъехать.        — Благодарю, я предупрежу охрану. Необходимо будет предъявить документ.        — Понял. Так и сделаю.       — Сейчас ещё один звонок сделаю, я выйду, извините.        — Эда, пока Серкан звонит, я к тебе с просьбой: в изголовье кровати я вижу картину, это твоя работа? Очень хотелось бы познакомиться с твоими работами, ты знаешь, наверное, это моя страсть, моя релаксация после напряжения на съёмках. Позволишь?        — Да, конечно. Это я Серкану написала во время обеденного перерыва в день нашей помолвки, не судите строго, времени было мало.        — Эда, это масло?        — Да, конечно.        — Такая лёгкая. Будто акварель, не смотря на то. что в таких тёмных тонах, словно прозрачная. Что это за искры, как звёздочки?        — Эйдосы из битого стеклоблока — засмеялась Эда.       — Ну ты и придумщица! А как хорош Серкан у тебя со своей рыжей шевелюрой, она здесь главенствует — просто волшебно!        — Таким я его увидела первый раз и утонула в нём навсегда, осознала тогда, что мне из омута его глаз не выплыть. —        — Я, когда начала писать эту картину поняла, что детально не владею чертами его лица, память не держит их, только образ, как целое, поэтому здесь только намёк, цвета и оттенки.        — Волшебно… Ты сама, похоже, не понимаешь какой силы талант в тебе — задумчиво произнёс Керем.        — Это не сила таланта, это сила моей любви. Она мной владеет, а не я ей, я не существую вне её и отдельно от Серкана. Простите, говорю об этом, потому что нам предстоит пройти по нашему пути, по каждому дню нашей жизни, их всего восемнадцать, а нас уже пятеро. Наш Руслан и две фасолинки, которые пока у меня в инкубаторе, но мы их уже очень любим. Серкан мне, вернее, нам посеял свои семена, теперь выращиваем. А Руслана мы усыновили, забрав из приюта. Позже вы узнаете тайну рождения нашего сына. Мы познакомим вас с ним вечером.        — Потрясающе! Эда всё это невозможно осмыслить, как же судьба меня любит, что позволила прикоснуться к вашей. Керем, прости меня за всё и спасибо, что благодаря тебе я сейчас здесь. Эда, Серкан переживает по поводу интимных сцен совершенно напрасно. Правильно Лика сказала, что это можно считать учебником. Позвольте нам с любовью, пониманием и тактом узнать, почувствовать то, что в вас живо, как Любовь с большой буквы. Эда, как же это волшебно, что ты носишь в себе плод вашей любви, вернее плоды, если я правильно посчитала три плюс два. О, Аллах! Как же я хочу ребёнка от Керема! Прямо сейчас!        — Что-о-о-о?! Хадемий! Я не ослышался? Я готов, любимая, прямо сейчас… сразу троих, не будем отставать от Болатов!        — Я согласна!        — Эда, ты можешь выйти? — на полном серьёзе попросил Керем.        — Значит мы перед вами будем делать детей, а вы без свидетелей? Несправедливо — смеясь заметила Эда.        — Какое справедливое замечание. Тогда сначала ознакомимся с учебником, а потом повторим ваш способ посадки сеянцев. Так годится? Хани, что правда будем делать деток?       — Правда, Керем, я поняла, что ничто не может быть важнее новой жизни. Простил меня?        — А ты меня?        — Тебя незачто, ты идеальный мужчина и человек, я побоялась перегрузить тебя ответственностью и разрушением твоей карьеры. Я дура. Забыла, что я женщина.        Керем обнял свою Хандемий, поцеловал её в макушку. — Мы всё исправим. Нам с тобой предоставляется шанс, не упустим его.              Тем временем Серкан звонил Музаферу: — привет, друг, могу поговорить с тобой?        — Привет, Серкан, рад приветствовать. Слушаю тебя.        — Скажи, сможешь ли ты подъехать ко мне домой в течение часа?        — Вообще-то я еду к тебе, вернее к твоим охранникам, хочу проверить как там они всё организовали, чувствую свою ответственность за свои рекомендации. Буду в течение получаса у твоего дома.        — Это моя удача, надо кое-что обсудить. Как подъедешь, звони, буду ждать.       Он вернулся в чертог. — Не потеряли меня?        — Кому-то звонил?        — Музаферу. Скоро подъедет. А вы что тут картину разглядываете? Как я вам?        — Серкан. Ходи с такой гривой, тебе очень идёт.        — Эда тоже такой заказ делала, но мне тогда надо отказаться от контрактов и податься в музыканты или свободные художники. Талант у нас у Эды, а я простой чертёжник и бизнесмен, во мне всё должно быть «причёсано», а то не поймут. У каждого жанра свои законы, так дорогая?        — Я не очень согласна, да и ты не всегда поступаешь по законам жанра, я тому яркий пример. Не согласен?        — Ты в любом жанре хороша, не наговаривай на себя. Твои сады – это нечто, волшебница во всём. Даже умудрилась за раз двоих фасолинок для меня заложить в инкубатор. Вот какая у меня жена, подтягивайтесь.        — Мы уже договорились, при первой возможности начнём действие, Хандемий сделала мне предложение.        — Вы женитесь?       — Сначала детей сделаем, а на утро поженимся. Ты же так хотела, любимая?        — Ты мне ещё предложение не сделал, если я не ошибаюсь, любимый?        — Сейчас сделаю. — Керем опустился на одно колено, взял за руку Ханде и сказал: — Любимая моя Хандемий, единственная и неповторимая, самая лучшая женщина в мире, будь моей женой. — Он достал из кармана коробочку, в которой лежали два кольца мужское и женское с голубым сапфиром средней величины и мелкими бриллиантами вокруг него. — Ты согласна?        — Керем! Я что сплю?        — Просыпайся, дорогая, пора замуж выходить, а то у меня под грузом одиночества позвоночник ломается. Проснулась?        — Откуда у тебя кольца? Ты что всё спланировал?        — Хани, я долго буду так стоять? Тебя что-то ещё интересует? Давай выкладывай. У тебя тридцать секунд!        — Прости, конечно, я согласна! Вставай, любимый.        — Дай кольцо одеть, или можно встать, а потом одеть, я что-то не очень знаю этот ритуал, первый раз женюсь.        — Да вставай же, ну просто клоун.        — Клоуны тоже люди, и они умеют любить, как никто.        Керем поднялся с колен, посмотрел в глаза своей любимой и одел колечко, — а теперь ты. Всё Хадемий, ты от меня теперь никуда не денешься, я тебя окольцевал, моя голубая мечта!        Серкан, стоя за спиной жены, обнимая её за плечи, шептал на ушко: — как же хорошо наблюдать за счастьем дорогих тебе людей, высшее наслаждение.        — Как хорошо, что мы стали свидетелями этого действа, какая они прекрасная пара! Я так счастлива за них!        Керем заключил в объятья свою Хандемий. — Я купил кольца в тот день, когда ты от меня ушла, девочка моя. С тех пор и ношу их с собой, как надежду, что умирает последней. Живучая оказалась… Они стояли обнявшись. Джемпер Керема увлажнялся, истекавшими из глаз слезами счастья любимой, так неожиданно, ставшей невестой самого лучшего в мире мужчины. Всё по законам жанра…        Наконец, Ханде подняла голову с плеча жениха-почти- мужа, уже улыбаясь утёрла слёзы: — спасибо Керем, я стану хорошей женой, ты не пожалеешь.       — Я знаю, Ханде Бюрсин. Ты будешь лучшей в мире мамой наших детей, у нас будет хорошая семья, любовь моя.        В дверь позвонили. Продолжался всё ещё девятнадцатый день новой жизни.