To begin again

      Дождь, значит, приехала. Ливень льет так, что даже с вампирским зрением мне приходится сбавить немного скорости, которая все равно превышает норму. Стекла и шум мотора совсем не заглушают звуки, поэтому я включаю радио, чтобы перекрыть стук сердец и капель, ведь они кажутся совершенно одинаковыми. Бибиканье заставляет отвернуться от человека, гуляющего с собакой и нажать на газ. Слишком много слюней, я слишком голодна. Проходит буквально пятнадцать минут, и я паркую машину за домом. Дверца предательски хлопает сильно, и я морщусь и прислушиваюсь. Тишина. Лишь дождь врезается во все, что попадается ему на пути, да мое дыхание. Только сейчас замечаю, что дышу слишком часто, это из-за страха? Обувь неприятно тонет в грязи, похлюпывая. Хорошо, что ноут оставила в машине, так бы он тут точно помер от влаги, я сама уже вся мокрая. Даже вампирская скорость не особо спасает положение. В доме пахнет по-другому, раньше не чувствовала такое количество ароматов, видимо, это от всех членов семьи. — Ха… — пусто, никого нет. Дерьмо, дерьмо, дерьмо! Сил нет, ноги подкашиваются от безысходности, и я падаю на диван. Что мне делать? Они ведь не могли уйти навсегда? Нет, они бы не оставили холодильник включенным, что трещит словно трактор. А если трупы найдут раньше? Меня могли отследить? Надеюсь, не сильно видно будет по камерам подъезда, что я была вся в крови. А у них дома есть кровь? Идея заставляет встать и оглядеться, фу, нет, нельзя. Взгляд цепляется за холодильник. Точно, Стив говорил, что может помочь. Однако недавние воспоминания о питье воды заставляют поморщиться. Нет, надо выйти подышать, отвлечься. Но как быть, если они не вернутся скоро? Хоть кто-то… Себе доверять нельзя, можно пойти к оборотням, к границе. У них же есть патруль, сообщат Джареду, если, конечно, не убьют сразу. Нет, абсурдная идея.       Руки трясутся, нога отбивает едва ли не чечетку от нервов, хочется пить. Колбаса, которую все же запихнула в себя, продержалась внутри лишь минут пять, не больше. Не холодно, и совершенно не зябко на веранде, дальше с зала с кухней ходить не решилась, и так много чего сломала, так что лучше просто сидеть. Время тянется до ужаса медленно, в ушах звенит, нет, так не пойдет, надо хотя бы попытаться. Медленно, шаг, другой, волосы прилипают к лицу, нужно в обратную от города и дорог сторону. Возможно ли вообще кого-то поймать в такую погоду? Надо попытаться. Как вообще это делается? На слух? Наверное, все равно я без понятия, кто как пахнет. Там вроде бы была река, кто-то же захочет попить. Или поймать рыбу, медведь, например. Водятся ли вообще здесь поблизости звери? Каллены ведь давно тут, кажется, придется отходить дальше. Небольшой забег с одним падением из-за скользкой земли приводит к успеху, стук сердца заставляет замереть, этот зверь явно покрупнее птиц. Аккуратно подбираясь, я замираю. Он далеко, но я вижу. Волк, один. Разве они не стаей обычно ходят? Но никого больше не слышно. Надо поспешить, пока он не убежал. Но куда кусать? Как вообще это делать? Однако стоит попытаться сконцентрироваться на сердце и циркулирующей жидкости. Пару его укусов едва ли чешут кожу, но наконец-то получается прижать зверя к земле и впиться в тело. Глоток, другой и я отшатываюсь, наклоняясь над землей. Шерсть застряла в зубах, от этого рвет с новой силой. Что со мной не так? Почему я не могу? Скулеж, ему больно, мех окрасился алым в месте укуса. Ему больно, очень больно. — Боже, прости, пожалуйста, прости, — колени месят землю, но я пододвигаюсь ближе, перетаскивая морду к себе на бедра. Ты ни в чем не виноват, малыш. Прости, прости, скоро все это закончится. Нос закладывает, и я шмыгаю, осознавая, что вместе с дождем по моему лицу скатываются и слезы. Что есть я дам ему яда? Как это делается? Это вообще реально или сделает только хуже? Нет, надо просто надавить и помочь ему. — Кэтрин?

* * *

      Когда Элис позвонила, нагло разрушив его план достроить карточный домик, Эдвард сразу понял, что что-то не так. Зная Элис, которая предпочитала поговорить с глазу на глаз, дело и правда срочное, к тому же она только недавно уехала, что могло еще произойти? — Эдвард, я не могу дозвониться до Джаспера, но с Кэтрин что-то произошло, ей было очень страшно, а еще… Еще она была вся в крови. Мы уже едем в Такому с Кейлом, не скажешь точный адрес дома? — Да, да, конечно, — цифры тут же всплывают в памяти, и он диктует, натягивая кроссовки, своим ходом будет быстрее. — Где она? Ты не разобрала? — Я видела лишь мусорные баки, — плохо, очень плохо, их же несколько тысяч в городе. Стоит позвать Эсми с собой, еще бы и Эмметта с Розали, но те укатили в отпуск, празднуя окончание учебы, они всегда так делают, после очередного выпускного. К тому же ближе к осени солнца всегда меньше. — Будьте на связи, и не сообщайте пока Джасперу. Нужно сначала понять, что произошло, — если Джаспер сейчас будет нервничать и сорвется с важной сделки, в моменте это никак не поможет. Куда опять влипла ее задница? — Эсми!       Эдвард переживал, правда, переживал. Почему она была в крови? Ее ли это кровь или же кого-то? До квартиры девушки они добрались едва ли не одновременно, благо, на улице все еще было темно, и можно было спокойно быстро перемещаться. — Ее давно тут не было. Они ведь не давали ключи? — но Эсми лишь отрицательно мотает головой. — Куда она могла пойти? Однако Элис прерывает звонок. Джаспер. Лишь кивнув, она отходит, хоть бы она сумела его уболтать, раньше у нее это получалось. — Разве она не ходила на какие-то курсы? Она спрашивала недавно, какие я приложения использую. Только я не помню, куда она поступила, но это в Сиэтле. Территория расширилась, хуже некуда на самом деле. — Тогда мы поедем туда, — Кейл закатывает рубашку, да, их поездка шоппинг и поездка в Портленд явно откладываются, — Вы же посмотрите места поблизости. — Я загляну на парковку, если машины нет, смысла вблизи искать тоже нет. Автомобиля на месте не оказалось, она уехала ближе к вечеру, только не сегодняшнего дня, а вчерашнего. Больше суток назад, плохо, очень плохо. Передав информацию всем, Эдвард отправился на поиски. Он ушел уже достаточно далеко, небо окрасилось голубым, солнце появлялось на небосклоне и очень усугубляло положение. У них есть еще час от силы, не больше. — Да? — Мы нашли то место… — голос Элис был тихим, она едва ли не шептала. Пожалуйста, пусть Кэтрин будет все еще там. — И тут два трупа, много крови, Кэтрин нет. И пахнет вампиром. Облегчения нет совершенно, куда она подевалась? Надо вернуться, может, она поехала домой? Хорошо было бы посмотреть по камерам, но теперь это может привлечь много внимания. — Думаешь, это она? — Все может быть, мы разберемся с телами, пока еще есть время, потом придется ждать ночи. — Если она обратилась, можно просто подождать новых трупов, — даже ничего не ответив на предложения Кейла, Эдвард сбросил трубку. Огрызаться нет времени. Связаться с Эсми и вернуться в квартиру, срочно. Они ее упустили, все же стоило оставить кого-то около квартиры, хотя кто знал, что она вернется. Пахло вампиром, пахло Кэтрин, химией и кровью. Эсми морщится от очередного удара по двери, вандализм ей никогда не нравился, но со стороны замка не открыть, значит, нужно просто снести противоположную сторону. Разруха. Хоть он и не был в квартире до этого, здесь явно все было по-другому, она разрушила стену, сломала краны и еще кучу мелких вещей. — Единственное, куда она могла пойти, это домой в Форкс. Иди, тут стоит привести все в порядок, — Эсми волнуется и старается отвлечься, тут же переключаясь на уборку. Похлопав по карманам, он протягивает бумажник, удачно все же его прихватил. «Бедная девочка» — Я позвоню, как найду ее, по крайней мере, она жива. Чем ближе он был к дому, тем темнее становилось небо, от солнца и следа не осталось. Громыхнуло. Дождь практически не попадал на одежду, благодаря деревьям, однако сейчас такая погода тоже была не наилучшим вариантом, запах быстрее исчезнет, и найти ее будет куда сложнее. А если она еще и на территорию оборотней переберется… С дверьми Кэтрин явно не подружилась, притом со всеми, ручка от холодильника валялась на полу, сломанная пополам, а входная дверь была наполовину оторвана от косяка. В доме ее не было, хотя попытаться стоило. Слабый шлейф все еще сохранился, она не ушла слишком далеко. «Прости, скоро все пройдет, не шевелись, вот так» Нашел. Ее рука проходилась по пропитанной кровью шерсти, она продолжала невнятно шептать, шмыгая носом, и наклоняясь периодически ближе к волку. — Боже, прости, пожалуйста, прости, — надо оттащить ее, забрать, пока все не стало хуже. — Кэтрин, — испуганный взгляд, поднятый на него, но она тут же возвращается к волку, от которого перестают исходить хоть какие-то звуки. Ее руки дрожат, нет, ее всю трясет, когда она перекладывает тело с ног на землю. Не успевает Эдвард сделать и шага, как она врезается в него, утыкаясь носом в грудь. «Пришел, ты все же пришел. Пожалуйста, я не хотела. Мне страшно, Эдвард. Я убила…» Ее мысли путаются, а изо рта вырывается едва ли не вой, когда он прижимает ее к себе, поглаживая по голове. Он больше не читает ее мысли, они прекрасно ему знакомы, он все еще помнит это болото, утягивающие прочь от жизни. — Я рядом, Кэтрин, я рядом, — он повторяет это столько раз, сколько требуется, пока не слышит ответ. Угуканье и треск ткани на спине от ее рук заставляют усмехнуться, ну хотя бы рыдать перестала. За все время они еще ни разу не были так близко. — Пойдем домой, хочешь, я тебя понесу?

* * *

      Ступни упираются в землю, и я торможу, от чего рука Эдварда дергается, и ему приходится остановиться. В доме кто-то есть. — Вдохни поглубже и попробуй понять, кто это, — сладкая горечь, травы, таблетки, Карлайл! — Умничка. Идем? Он приоткрывает дверь, которая очень странно открывается, пропуская вовнутрь, но я тут же рефлекторно делаю несколько шагов назад, когда Карлайл оказывается прямо передо мной. Стон заставляет обратить внимание на Эдварда, о черт, тут же отпускаю руку, которую едва ли не выдернула. Прости, прости, прости. — Кэтрин… — облегченный вздох удивляет, и я возвращаюсь на прежнее место, неловко, — Ты нас всех очень напугала. Идите в душ, потом поговорим. Но что если говорить совершенно не хочется? Эдвард вновь берет за руку, и я еле успеваю стащить грязные кроссовки, следуя за ним. Вспоминать, нужно будет все рассказать. Трупы, наверное, уже нашли. — Элис увидела тебя в видении, а после нашла то место. Она позаботится о них, не переживай. — Элис? Удивительно, но я благодарна, честно. — Я настрою воду и принесу одежду. Когда помоешься, позвони Джасперу, едва ли он поверил словам Элис. Джаспер. Что мне ему сказать? Нет, сообщать пока точно нельзя, важная встреча с будущими партнерами, открытие, а он точно примчится сюда первым рейсом. Потом, позже, через несколько дней. Я опять его расстрою, он будет злиться. Вода ощущается иначе, еще дома заметила. Но приятнее, чем было до этого, уверена, и от холодной воды можно будет получить удовольствие. Одеваться приходится очень аккуратно, мои шорты и рубашка Джаспера, в которую тут же утыкаюсь носом. Бабочки! О Боже, о Боже! Не прошло, не исчезло! Но пуговицы удается застегнуть не все, две все же остаются в моей ладони. — Я все, — слегка толкаю дверь, что специально не была закрыта, а Эдвард тут же выходит из своей комнаты. — Спасибо. За все спасибо. — Не за что, — ухмыляется, совсем не страшно, когда вокруг тебя никто не волнуется, так спокойно. — Вот, звони. Буквально легонько нажать. Если сломаешь, ничего страшного, я все равно хотел себе новый. Киваю, когда в соединенные ладони кладут устройство. Осталось, и правда, лишь нажать на зеленую трубку. Наша комната предусмотрительно открыта, как тут вкусно пахнет. Джаспером. А если ему не понравится, что я стала такой? Нет, он же хотел это сделать. Тут все пахнет им, сразу становится так тепло и спокойно. Придется врать, но несколько дней, со мной же все нормально, мне ничего не угрожает, ничего же страшного? Так надо. Кладу телефон на кровать, а сама ложусь рядом, так безопаснее. — Да? — черт, черт, черт, почему лишь от одного его слова, наворачиваются слезы? — Эдвард, звонить и молчать, серьезно? Я сбрасываю. — Стой! — это выходит довольно громко, и я даже подрываюсь, нависая над телефоном. — Кэтрин? — что мне сказать? Почему я здесь? О, почему я настолько тупая, чтоб не продумать все заранее? — Да, привет. Прости, что не позвонила, я сломала телефон, вчера… И сейчас я в Форксе. Приедешь потом сюда? — последние слова буквально шепчу, не соврала, просто не договорила. На фоне слышатся чьи-то голоса, работа, я ведь его могу отвлекать. — Тебе удобно говорить? Если нет, я позвоню потом. — Все хорошо. Что случилось? — Ничего такого, — черт, слишком быстро и резко, — Все хорошо, просто... некоторые изменения. Я немного взволнована, но все в порядке. — Кэтрин, — я знаю этот тяжелый вздох, губы предательски дрожат, но я сдерживаю себя, чтобы не всхлипнуть. Все правда нормально, успокойся, ты в безопасности, ты не одна. — Я буду через три дня. — Что?! Нет! Ты же должен быть там еще как минимум неделю! Это же важно для твоего бизнеса, — всего лишь стала вампиром, убила парочку людей и блюю кровью, — Ты же так долго готовился к этому. Не выходит, и не успев подавить всхлип, я падаю лицом в кровать. Я ведь не могу рассказать ему все по телефону. — Ты плачешь? Кэтрин, милая, — соберись! Иначе он прибудет не через три дня, а через пару часов. — Нет, просто насморк, — оборачиваюсь, когда заходит Эдвард, и усмехаюсь, на его приподнятые брови. Да, я плакса. — Закончи со всем, правда, ничего такого. Со мной все в порядке. Я люблю тебя, все, даю трубку Эдварду. Позвоню позже. Телефон я не даю, Эдвард сам забирает его, присаживаясь рядом. Он мой спаситель, дольше бы я не продержалась. — Скажи мне, что она не беременна, — ох, так вот, о чем он подумал, черт, а когда у меня были месячные? Неделю назад, точно, все в порядке, фух. — Тебе правду сказать? — Эдвард! Шатен уворачивается от моего хлопка по руке, посмеиваясь, придурок. — Она не беременна. Я куплю ей новый телефон, так что завтра она позвонит со своего. Да, самостоятельно теперь этого не сделать, вообще не стоит соваться… В город, где полно людей. Стук сердец, течение крови, теплая плоть. Слюней в очередной раз становится больше, и я сглатываю, надо поесть. — Ты мне тоже ничего не объяснишь? — Думаю, это лучше увидеть воочию. Мне нужно идти. Не волнуйся, ты же знаешь, я бы не стал тебе врать. Но мы ждем тебя, — Эдвард сбрасывает на ходу, следуя за мной попятам. — Что ты делаешь? Он едва ли не отбирает пакет яблок, все же стоит помыть, хотя вряд ли у вампиров бывают инфекционные заболевания. — Стив говорил, что это помогает от жажды, правда от еды тошнит, но терпеть можно. Я привыкну. — Сколько раз за сегодня тебя рвало? — его рука удерживает кисть, и от взгляда становится не по себе, а от воспоминания от откусанной шеи аппетит и вовсе пропадает, вызывая желание блевануть еще раз. Ни за что, больше никаких людей, я постараюсь. — Отпусти, я уберу обратно. — Давно вы не ссорились. Кэтрин, ты как? — Карлайл разжимает пальцы Эдварда, и я наконец могу опустить руку. Спасибо. Вообще, могла бы ее вырвать, но я не хочу драться. — Сносно, — кладу яблоки обратно в холодильник, мне придется возместить им ущерб. Еще и в квартире сколько всего сломано, Боже! Надеюсь, Джаспер поедет сразу сюда. — Она хочет есть, — фраза заставляет резко обернуться, мы сталкиваемся взглядами, упертый баран. — Уже не хочу, — вовремя отпускаю дверцу, чтобы не сломать ее. — Я не голодна, со мной все нормально, я ела недавно. И пускай меня вывернуло, это не считается. Карлайл переводит взгляд с меня на Эдварда и вздыхает. Уверена, что в голове у него два барана в наших лицах. Фырканье заставляет усмехнуться, Эдвард тоже оценил. — Давайте присядем, и ты расскажешь, что с тобой произошло. Эдвард, ты звонил Джасперу? — Да. Кэтрин очень настойчиво отговаривала его приезжать, но, скорее всего, он прибудет на днях, — сажусь на диван, забираясь с ногами, надо будет помыть пол, а то наследила тут, когда ворвалась в дом. Эдвард садится рядом, и я тут же отодвигаюсь, чтоб в случае чего, он не смог дотянуться. — Хорошо. Кэтрин? Вспоминать сложно, особенно не сбиваясь на лишние детали. Подворотня с баками, вампир, укус, бомж, укус, еще один бомж, поездка до дома, полиция, Форкс. Кажется, ничего не упустила. — Значит, он знал Джаспера, и фраза в какой-то степени объясняет, почему он тебя не убил. Ты можешь точнее описать его? — Я бы смогла нарисовать, но не сейчас, — брать в руки карандаш нет никакого желания, лишнее напоминание о будущем, которого не будет. Не хмурься, Эдвард, морщины появятся. — Он был высокий, наверное, ростом с Эдварда, темные волосы, красные глаза, нос с горбинкой. — Под описание много кто может подойти, надо будет спросить у Джаспера. Вряд ли он не захочет разобраться в этом, — что-то мне подсказывает, что Джаспер разбираться будет не мирным разговором. Смогу ли я его отговорить от бойни? — Ты хочешь есть? Только честно, Кэтрин. — Лишь от одного представления, что в моем рту опять окажется человечина, мне хочется бежать к унитазу, собственно, как и от представления шерсти, — надеюсь, того волка хотя бы другие животные съедят, и он не будет гнить, просто лежа на земле. — Ты отлично справляешься с жаждой. — Пока не окажусь среди людей, — горькая ухмылка, вот она, новая реальность, неожиданно свалившаяся на голову. Удивительно, что это произошло не в начале осени, тогда бы Вселенная точно меня бы добила. — Это уже хорошо, но, если ты совсем не будешь ничего есть, рано или поздно инстинкты возьмут верх. Тебе нужно научиться охотиться, и есть то, что едим мы, — будто я этого не понимаю, но меня тошнит. Как я могу есть, нет, не убивать, за зря? Это ведь все выйдет наружу. Я не могу, не хочу. Только представить эту шерсть, что во всю длину во рту, еще и слипшееся от крови, фе. — Я постараюсь, — не смотри на меня, я, правда, попытаюсь, пожалуйста, Эдвард. — Мне нужно что-то решить с вузом, хотя бы просто связаться с ними и сказать, что я не буду учиться. И квартира, там полный кавардак, еще и соседи. — Эсми до сих пор там, думаю, не стоит волноваться. А позвонить можно хоть сейчас, успокойся, Кэтрин, это не конец жизни. Обуздав жажду, ты сможешь продолжить жить нормально, все проходит.       Сегодня тут тоже солнечно, и это на самом деле радует. Слабо, но солнце все же согревает кожу. Красиво и ярко. Следы, что оставил Джаспер в последний раз исчезли, рубцы чуть выше локтей едва ли заметны, как и остальные шрамы. Хотя уверена, след от укуса остался явным. Я не смотрела в зеркало, пока не хочется. — Греешься на солнце? — Эсми стала еще прекраснее, ее рука ложится мне на плечо и слабо сжимает. Удивительно чувствовать лишь слабую разницу в температурах. — Пойдем потренируемся, тебе нужно учиться. Приготовим поесть, а Карлайлу и Эдварду ничего не скажем, все равно они на охоте пробудут часа три. — Они же точно узнают потом, — но мне эта авантюра нравится, не понимаю, чего они против того, чтобы я продолжила питаться пищей людей, да, сил не дает, но жажду перекрывает на пару часов после рвоты. — Тогда уже будет поздно. Кстати, Карлайл связался со Стивом, так что он придет сегодня. Не злись, они просто волнуются о тебе. — Из Стива хреновый психолог, удивительно, что Эдвард и Карлайл не поняли этого сразу, — Эсми смеется, но я понимаю, что она тоже обеспокоена тем, что я не собираюсь идти на охоту. По крайней мере, она пытается наладить со мной связь, и я это ценю. Она выбрала печень, и дай Бог, этот кусок мяса не превратится в кашу. Оно же рвется на раз-два, если пленки нет. — Делай это медленно, будто рисуешь кисточкой. У тебя совершенно нет проблем с дыханием или морганием, но скорость и сила подводят. И завяжи волосы, перед тем как готовить. — Есть, мэм, — прикладываю руку к голове, и мчусь в комнату под смех женщины. Резинка, кажется, я оставляла парочку в ванной. Волосы стали длиннее на сантиметров пять так точно, после того момента, как я смотрелась в последний раз в зеркало, а это было не пару месяцев назад. Ноги! Не единого волоска, слава богу, отличным решением было сделать эпиляцию пару дней назад. Что же, черт, даже страшновато, но сейчас хотя бы знаю, чего ожидать, нежели почти два года назад. Глаза сильно выделяются, не ярко красные, но бордовые. И это смотрится жутко, еще и с побледневшей кожей. Веснушек практически не видно, но если присмотреться, то различить можно. Настоящий вампир. Не проходит и пяти минут, как я возвращаюсь назад. Эсми слушает телевизор, параллельно очищая картофель, я же приступаю к мясу.       Под вечер становится хорошо, желудок наконец освобождается, тяжесть уходит. Кажется, я отобрала любимое место Эдварда, нет, позаимствовала. Ветер развивает волосы, и я вдыхаю полной грудью, прикрывая глаза. Тишина, все в доме, как прекрасно на крыше. — Привет! — Твою ж мать, — как он так незаметно подкрался? Я его не чувствовала и не слышала, да что уж, даже не видела. — Матушку не трогай, — Стив усмехается, вставая рядом. Совершенно не изменился, прошел уже год, его глаза уже должны были бы посветлеть, если бы он питался животными. На нем лишь облекающая черная футболка и такого же цвета джинсы, и объемный рюкзак. — Удивительно, что мне вновь приходится вытаскивать тебя из дерьма. — Мне не нужна твоя помощь, я и так себя прекрасно чувствую. Как ты здесь оказался? — Ножками пришел, способность скрывать от всех свой запах, а тихо передвигаться просто наловчился. Как, по-твоему, я утащил тебя тогда в горах незаметно? — тоже верно, все же догадки Джаспера были верны. — От тебя пахнет едой, пользуешься моими методами? Почему он такой довольный, я понять не могу. Может он вел затворнический образ жизни, а тут наконец удалось с кем-то поговорить вживую? Хотя вряд ли, он же как-то зарабатывает на жизнь. — Приходится, хотя на вкус большинство еды отвратительна. Ты-то сам как? Не писал последние дни, — и все же я привыкла к этому виртуальному общению. — Запиши мой новый номер, а то старый телефон вместе с симкой превратился в хлам. — Секунду, — он тянется к заднему карману джинсов. — Я прошел еще одни курсы, хотя, кажется, они не так уж и полезны, кто сейчас верит в гипноз? Прогуляться кажется весьма неплохим вариантом, считая, что я сидела все время дома, но спрыгнуть с крыши я все же не решаюсь, к тому же я босиком. — Шустрее, шустрее. Мы отходим достаточно далеко, и на самом деле я сомневаюсь, смогу ли вернуться, если что, домой одна. В лесу приятно, тихо, хотя некоторое зверье вовсе не прячется, зато вот на насекомых все работает замечательно, даже удивительно. — Итак, ты не можешь пить кровь, тебя сразу тошнит, верно? Или я что-то не так понял из слов Карлайла, — Стив стягивает рюкзак, присаживаясь на сваленный ствол, я же предпочитаю остаться стоять, пауки совершенно не бояться вампиров, а в этих лесах их полно. — Мне противна лишь одна мысль, что чья-то часть тела окажется у меня во рту. Я отгрызла кусок шеи человеку, мой язык до сих пор чувствует этот склизкий кусок мяса. А с животным? Я попыталась убить волка, но язык утонул в шерсти и меня едва ли не тут же стошнило. Он даже умереть не успел! — Что насчет носить бритву? — от бесят в его глазах чешутся кулаки, но я лишь шумно выдыхаю, отворачиваясь от него. Бритву! Еще скажи и домой их приводить, чтоб подстричь. Стив расстегивает рюкзак, заставляя обернуться. — Держи, думал себе оставить, но кое-что проверим тогда. Она правда теплая уже, но для твоего состояния и такая подойдет, — небольшой пакетик с кровью выглядит очень соблазняюще, и я уверена, что там далеко не собачья или кошачья кровь. — Никто не умер, она донорская. Возможно, стоило подумать, но инстинктам вообще плевать на мысли, так что тут же надрываю пакет в углу. Вкусно, вкусно, наконец-то не будет сухости во рту. — Мало, — язык проходится по верхней губе, слизывая остатки. Жадно втягиваю воздух, пытаясь понять, есть ли еще пакетики в его сумке. Нет, кажется, нет. Может, здесь есть кто-нибудь поблизости? — Я уже и забыл, как это выглядит. Приди в себя, — за руку неожиданно дергают, и я падаю на колени, шипя на парня, зачем так то? — Если не научишься мере, никогда не выберешься из круга жажды. Ты выше животных, даже они не всегда следуют своим инстинктам. Хотя твой вариант — сразу кого-нибудь покусать, уверен, как рукой желание снимет. — Я бы тебя прекрасно услышала и стоя, — ну вот, теперь стирать в ручную, такими темпами я больше потрачу на химчистке, хотя одежду вампиры возят туда довольно часто. Вот оно! Ругань слышится позади, но я не обращаю внимания, убегая вперед. Но стоит только увидеть пуму, представить, как вожусь в нее зубами, содержимое выходит наружу. Да твою ж мать! Обидно вообще-то. Однако кошка, кажется, настроена серьезно, судя по тому, как она оскалилась. — Ты же милая киска, давай не будем! — едва ли успеваю разогнуться, вытирая тыльной стороной кисти рот, с рыком она прыгает прямо на меня, когти чуть не впиваются в глаза, но успеваю вовремя ухватить лапу. Да чем я тебя привлекла, ты же меня даже не съешь! Ее зубы впиваются в лоб, вот блин, и все же это неприятно. Ладно, ладно, прости меня кошечка, я постараюсь не мучить тебя и себя заодно. Я ведь обещала Эдварду попробовать. — Ну охотница из тебя и правда никудышная, — Стив льет на руки воды, и я могу умыться и прополоскать рот, отвратительное ощущение, убить кошку, да меня бы саму убили за подобное в Египте. Нет, я не могу убивать своих любимых животных, семейство кошачьих под запретом. — Держи мятную конфетку, у мяты вкус не изменился, а еще от тошноты помогает. — Если мы сейчас будем говорить на эту тему, боюсь, желудок точно не выдержит, считая, что во рту все еще шерсть. Фу! Почему она напала? — и все же разворачиваю леденец, дай Бог сахар не такой отвратительный на вкус, как овощи. Однако ответ приходит сам, точнее слышится. Я монстр, я гребаный монстр. Подхватить двух котят с вампирской скоростью не составляет труда, другое дело — не раздавить их с такой силой. — Одолжи рюкзак, пожалуйста, — от этого чириканья сердце кровью обливается. Черт, если бы я раньше прислушалась, а не обращала внимание только на себя... — Ты хочешь их дома съесть? Так понравились пумы? — он притворяется тупым или таковым является? Но рюкзак все же отдает, как много у него всего там было напихано. — Сумасшедшая, тебе и правда нужен доктор, как хорошо, что я тут. Ямочки на его щеках и эта ангельская улыбка совсем не сочетаются с хитрым взглядом, он не меняется. — Увы, знакома только с шарлатаном, — хмыканье и опущенные уголки губ заставляют усмехнуться. — Они совсем маленькие и не выживут без нее, а так я смогу отдать их в зоопарк. — Ну или же вырастить и сделать Калленам ужин, — просто не слушай его, не слушай. На всякий случай вешаю рюкзак спереди, чтобы видеть, что им хватает места, и они не задыхаются. Как можно съесть таких милашек? Тем более у них были ручные белки, почему бы не обзавестись и кошками? Я надеюсь, меня не выгонят… — Кстати, а ведь походу у тебя есть способность успокаивать голод окружающих, только когда ты сама сыта. Ничего не чувствуешь? Ты прямо сейчас это делаешь, и я почти уверен, что если ты прекратишь, твой голод будет реже. Почему ты молчишь? — Потому что я устала, и это единственное, что я сейчас чувствую. И я не сыта, меня вот-вот стошнит. Ты остаешься на ночь? — Я приду завтра, сегодня в планах появиться перед Крисом, все же он до сих пор верит, что я без вести пропавший. Стив забирает рюкзак на подходе к дому, говоря, что быть предателем, который напоил меня человеческой кровью, не собирается, так что котят приходится вновь нести в руках. Интересно, в доме есть молоко? Чем вообще кормят котят пум? И должна ли я их сразу увезти в зоопарк? Ага, самостоятельно, как же. — Это что? — да, определенно это выражение лица стоило бы запечатлеть. — Ты зачем их домой притащила? Охота происходит совсем по-другому. Эдвард смеется, подходя ближе. И вот почему именно ты попался мне первым? — Так уж получилось, что их мать мертва. А я вот спасаю популяцию заповедника. Можно? У вас же белочки жили, — парень забирает одного котенка себе, что тут же начинает недовольно чирикать, когда его поднимают за шкирку, — Ну не издевайся над ним, они же почти уснули. — И где они будут жить? Джаспер точно не обрадуется такому счастью в комнате. К тому же, не ты ли собиралась возвращаться обратно в город спустя несколько лет? А их куда? С собой в квартиру? Пумы выбирают хозяина раз на всю жизнь, так что не следует так легкомысленно относиться к этому. От такого потока мозг перестает соображать посередине, так что я просто качаю головой, оставлять никто не собирался. — Просто отдадим их в зоопарк или заповедник, а пару дней перекантуются здесь.