To begin again

— Нет, я определенно не понимаю эту погоду, — щурюсь, стараясь сделать так, чтобы солнечные лучи перестали меня слепить, утро настало не слишком быстро, до такого положения на небе пришлось подождать часов пять, мне удалось немного подремать, когда Джаред был рядом. — Это все лучше бури, — Белла встает рядом, как ни в чем не бывало, мне бы ее пофигизм, тут как минимум два нечеловека слышали то, чем ты занималась ночью. А тебе безразлично. — Я в туалет в ту сторону. Закройте, пожалуйста, уши. Мне-то вряд ли будет что-то слышно, но киваю. Приспособление для таблетки никак не хочет балансировать на упавшем от ветра дереве, но у меня все же получается придать ей равновесие. Эдвард сидит в палатке, чтобы не сиять как снег на солнце, оборотни где-то в лесу, тишь да благодать, иначе и не скажешь. Но в город все равно хочется, к тому же, по моим наблюдениям, все забыли о воде. У нас ее просто-напросто изначально даже не было. Конечно, в наборе есть таблетки, и можно профильтровать талую воду, но доверия все равно к ней не будет. — Ты основательно подготовилась, — Белла садится на корточки с другой стороны ствола, когда я возвращаюсь с ложками. И явно ее дергает черт, потому что непонятно, зачем она немного двигает мою консерву. Следующее происходит словно в замедленной съемке: металлическая подставка, что и так еле балансировала, накреняется, а затем и вовсе падает вместе с горящей таблеткой и едой прямо на Свон. Даже пары секунд хватает, чтобы ее куртка воспламенилась. — А! — она пытается его стряхнуть, я же не могу пошевелиться от страха. Ночной клуб выныривает из недр памяти, горло сдавливает, а перед глазами так и стоят языки пламени, которые так отчаянно пытается потушить Белла. — Черт! — Эдвард оказывается у нее за спиной, в то время, пока девушка продолжает кричать. Он разрывает ее куртку в той части, что еще не начала тлеть, и скидывает все на землю, включая и саму девушку. Ноги начинают слушаться, надо потушить огонь, кажется, именно этого хочет от меня Эдвард. Руки трясутся, очередная горсть летит на куртку, вампир все же смог стащить ее. Запах гари стоит в носу, трудно дышать, но стараюсь не подавать виду, позади слышатся всхлипы, и я оборачиваюсь, чтобы проверить, насколько сильный урон. Перед глазами пляшут темные пятна, но вижу, что Эдвард прикладывает снег к ее животу и рукам. В ушах звенит. — Что здесь происходит?! — рык, кашель сдавливает горло, не могу вдохнуть. Крики в голове не дают сделать и шагу, жмурюсь, наклоняясь и стараясь стать как можно меньше. Много людей, давка, дым, огонь. Я умру, умру. Не знаю, в какой момент начинаю видеть перед собой лицо Джареда, кажется, что он говорит беззвучно, но постепенно мозг начинает разбирать слова, и просто повторяю за парнем движения. Вдох. Задержка. Выдох. В голове пустота, через пару секунд я уже утыкаюсь ему в плечо, но он все еще настаивает, чтобы я не прекращала дышать. Страх полностью исчезает. — Спасибо, — пожалуй, это единственное, на что у меня хватает сил после панической атаки, я слишком давно не ощущала ее.       В горах очень тихо. Облака плывут медленно, и ничего не предвещает смены погоды на более худший вариант. — Ты замерзнешь, — на самом деле я не чувствую пальцев на ногах уже минут пять точно, лишь боль, но положение чертовски удобное, да и двигаться совсем желания нет. — Прости меня, я… — Все нормально, — пустота, совершенно ничего не дрогнуло внутри, я лишь протягиваю ему руку, чтобы он помог встать. Его пальцы кажутся теплее чем мои, надо бы достать очередную грелку. Ожидание выматывает, смачивание губ снегом не особо помогает, и я все же кладу небольшую горсть в рот. Через пару часов начнет темнеть, делать абсолютно нечего, попытки развлечь себя оказались провальны, даже снеговика не удалось слепить. — Я не хочу, — если бы мои слова хоть как-то влияли на оборотня, было бы куда проще, он все еще продолжает протягивать мне галету с обильным количеством яблочного джема сверху, как бы я не отстранялась к задней стенке палатки. — Надо, у тебя практически нет сил. Не заставляй меня силком запихивать это тебе в рот, — он подползает на четвереньках еще ближе, и мне приходится укусить, так как тычет он прямо в лицо. Эдвард где-то шляется, возможно, присматривает за Свон, а может, медитирует где-то неподалеку. — И кто сказал, что я без сил? — Ты лежишь последние два часа так точно, я прям чувствую исходящее от тебя бессилие, — экстрасенс что ли? Парень хмурится, но все же переводит взгляд на консерву и открывает ее, чтобы тоже подкрепиться, к слову, вряд ли он будет ее греть. Однако Джаред чертовски прав. Мы едим в тишине, губы сухие, хочется пить, но не жалуюсь. Человек может прожить без воды несколько дней, насколько я помню, нам здесь осталось торчать не так уж и долго, по их расчетам. Дома смогу хоть упиться. — Началось. Голос Эдварда за пределами палатки был молнией, предвестником грома, предвестником скорой битвы. Оборотни ушли, затаились, чтобы их не было видно. Белла прижимается ближе ко мне, чтобы стало еще теплее, я отдала ей пару грелок и шарф. Эдвард где-то снаружи, недалеко, он предупредит. — Можно? — она указывает на бутылку, что так и осталась стоять в углу после того, как Джаред отобрал ее. — Вряд ли это спасет от жажды, — пожимаю плечами, но девушка все же берет виски и делает пару глотков из горлышка, жмурясь. — Как твой живот? — Болит, покраснел весь. Эдвард сказал, что мне стоит обратиться к Карлайлу, как только мы вернемся, — она фыркает, явно не намереваясь этого делать. Тишина давит на уши, поэтому я стараюсь ее убрать, совсем не хочется думать о… — Вам лучше выйти, — твою ж мать. Неужели так быстро нашли. Лишь деревья, ничего кроме них не видно, но вампир упорно всматривается в одну лишь точку, от напряжения стынет кровь, руки ледяные то ли от мороза, то ли от нервов. Мы слабы, мир нечисти явно не для людей, мы на самой низшей ступени, мы лишь расходный материал. Я дергаюсь, когда Эдвард несильно сжимает мою руку, и отрываю взгляд от земли, надеюсь, ты сейчас не читаешь мои мысли, так как тут есть цели по важнее. — Их четверо, — их больше… Останусь ли я жива этой ночью? Я… Наверное, стоило спросить у Джареда, могут ли нас обратить посмертно? Может, это помогло бы, в фильме же Белла стала вампиром. Так, надо мыслить позитивно. Вскрик вырывается из горла, когда меня толкают на Беллу, и мы обе валимся на землю. Встать быстро не получается, зато увидеть испуганный взгляд Свон, что обращен куда-то за мою спину, выходит. — Ну привет, — незнакомый голос какого-то парня заставляет мурашки табуном пробежать по телу, он дергает за капюшон, и меня отрывает от тела девушки на пару секунд, пока ткань с треском не рвется, и я не падаю на нее вновь. «Новообращенные не особо контролируют свои силы» — слова Джаспера всплывают из памяти, и я как можно быстрее переворачиваюсь на спину, чтобы слезть с Беллы. Очень не вовремя, потому что вижу, как большой рыжий волк сносит вампира, едва ли не прокусывая его насквозь. Это слишком жутко. Мы беззащитны, мы ничего не сможем сделать сами. За Джейкобом появляется и Джаред, тут нет никаких разговоров, никто не пытается решить все мирным путем, лишь насилие. Дергаю Беллу, нам нужно отползти, иначе в нас прилетит. Рычание и смех смешивается, они будто бы безумны. Я не успеваю издать ни звука, когда Свон сползает на землю. Рот зажимают, а после хватают под ребрами и тащат. Вырваться не получается, как и затормозить ногами. Это конец, определенно конец. Аромат, я знаю этот чертов аромат! Но шерсть врезается в нос, меня накрывает огромной тушей зверя. Хватка слабеет, но из этого кубаря вырваться просто невозможно. Твою мать, твою мать, твою мать. Я задыхаюсь. Больно. Сдавливает со всех сторон. — Да отцепись ты от меня, вонючая псина. Она сдохнет такими темпами, — меня выталкивают, но сильная боль пронзает руку, что едва ли не летят искры из глаз. Выдернуть получается лишь когда Джейкоб хватает за плечо Стива. Отдышаться, да, надо отдышаться. Оборотень так и продолжает наседать на вампира, но треск совсем рядом заставляет обернуться. Взгляд прикован ко мне, она смотрит сверху вниз, а через мгновение снизу вверх, еле удается наклониться, когда галеты с яблочным джемом выходят наружу. Виктории больше нет. — Кэтрин, милая, ты слышишь меня? Яркие капли на снегу привлекают внимание. Кровь. И это дело рук Джейкоба. Эдвард тянет Стива за голову, а волк начинает тащить за ногу. — Стой! — вместо крика вырывается шепот, однако я не одна. На моих глазах не разрывают вампира на части, он смотрит с легким прищуром, не отрываясь, его продолжают удерживать, но даже не пытается вырваться. Зато рык Джейкоба в мою сторону заставляет сжаться, с удовольствием бы убежала отсюда, если бы могла нормально встать. — Он спас меня, — слишком тихо, но они слышат. Оборотня это не переубеждает, но Джаред заставляет его замолкнуть. Белла на его спине, кажется, в полном порядке, только совсем не смотрит по сторонам. Блондин кивает чему-то своему и переглядывается с Эдвардам. Холодно. Я не чувствую пальцев. Нужно подняться. Нужно… взгляд цепляется за рыжую голову. — Идем, закрой глаза, — его сила успокаивает, и я киваю, оказываясь на руках. В пуховике неудобно, но по сравнению с болью, что не утихает, с этим проще смириться. Джаспер что-то говорит, но я просто не могу сосредоточиться на словах, лишь улавливаю отрывки. Глаза открыты, пейзаж мелькает, но взгляд на пятне, все же рвота попала на пуховик. Не знаю, в какой момент все приходит в норму, кажется, что идем слишком долго. — Почему ты рассказываешь мне сказки? — я поднимаю на него взгляд, осознавая, что слышу про семь гномов. Джаспер выглядит хорошо, кажется, с ним ничего не случилось, будто бы не он сражался с новообращенными. — Ты как? — В порядке, тебе стоит о себе побеспокоиться, — парень усмехается, его глаза не такие светлые, какими были вчера, возможно, в этом виновата моя кровь. Боль будто назло мне распространяется с новой силой, когда вытаскиваю руку, чтобы она не была зажата, — Мы скоро будем у дома, я отвезу тебя в больницу, Карлайл помогает оборотням. — Кто-то пострадал? — Кое-кому раздробили ноги, — кажется, тогда на месте пострадавшего был Джейкоб, — Давай поговорим о чем-нибудь отвлеченным. Тебе сейчас это нужно. Пуховик практически не доставляет труда снять, как и свитер, а вот с водолазкой проблемы. Посмотреть самим сначала, казалось хорошей идеей. Металл проходит по коже, но не ранит ее, под тканью рука выглядит отвратительно, даже смотреть страшно на эти дыры. — Кто?! — Джаспер аккуратно продолжает удерживать руку на ладони, но ярость так и плещется в нем, это ведь когти оборотня проткнули едва ли не насквозь руку. — Джейкоб. Стив схватил и потащил меня, он же напрыгнул сверху, я оказалась зажата между ними, и чуть не задохнулась, — оборотень повел себя очень странно, они же должны защищать людей, разве нет? — Стив вытолкнул, но рука попала под лапу. Чтобы взять себя в руки ему требуется время. Будь я Эдвардом, наверняка бы слышала различные способы убийства оборотня, но я всего лишь человек. — Тебе не стоит больше с ними видеться. Нужно промыть рану и по возможности убрать остатки ткани, — во рту пересыхает, как только вижу воду, льющуюся из-под крана. Щиплет. Джаспер со стаканом в руках возвращается быстро, я едва ли успеваю отрегулировать температуру и напор. Один бугорок не дает мне покоя, и я провожу по нему пальцем. Становится больнее, черт! — У тебя сломана кость, я только что слышал хруст, — раковина крошится под его рукой, и мне становится жутковато от стали в его голосе. — Этот оборотень едва ли не убил тебя! И это явно было намеренно. — Давай сначала с этим разберемся, а потом уже подумаем об оборотнях. Я устала, Джаспер, и ужасно по тебе соскучилась, пожалуйста… — шаг, и утыкаюсь ему в грудь, не обнимаю, руки мокрые, в одной вообще стакан, но парень сам прижимает меня к себе как можно ближе. Чувствую, как утыкается в макушку, слышу, как глубоко он вдыхает. — Не нюхай, от меня наверняка отвратительно пахнет. Конечно, выходит все не так четко, но он меня понимает. — От тебя прекрасно пахнет. Домом, — нет, рассудок я пока что не потеряла, так что на тычок в бок за ложь он отвечает легким смехом, — Поехали. Боюсь в больнице мы пробудем долго.       Медсестра провожает меня до так называемого приемного покоя, в котором я уже была полгода назад после аварии. Врач должен скоро подойти. — Ты еле ноги переставляешь, — лучше бы он не был таким наблюдательным, честно. Клонит в сон, но боль не позволяет расслабиться, — Когда ты в последний раз ела? Впервые я не помню, когда питалась, галета не считается, она не успела перевариться даже толком. — Больше суток назад? Я поем, как прибудем домой, — от испепеляющего взгляда меня спасает врач, однако ненадолго. Мне приходится задрать водолазку, женщина поджимает губы, и я смотрю вниз. Синяки, не те, что остались после бурной ночи, другие. Наверняка появились в то же время, что и перелом. Меня ведут на рентген, прося Джаспера ожидать меня в приемном покое, я думала этим должны заниматься медсестры. — Нужно ли обратиться в полицию? — Нет, это правда несчастный случай, — вряд ли она верит моим словам вдалеке от Джаспера, что наверняка контролировал ее эмоции. Меня водят из кабинета в кабинет, берут анализы, приходится ждать. Нужно зашить раны. Объяснить нормально, откуда они, не получается, но и врачи сами хорошо надумывают. — Потребуется операция, иначе осколки срастутся неправильно. При ней же зашьем и эти раны. Все будет происходить под местной анестезией, но вы не будете ничего видеть. Есть и пить можно, операция будет в двенадцать часов дня. Также нужно будет купить таблетки, — мужчина-хирург смотрит то на меня, то на Джаспера, что сидит рядом. Пока что на руку наложили простую повязку, чтобы ничего не попало в рану. Придется остаться здесь на ночь, кто бы мог подумать, что все настолько серьезно. Нам нужно на второй этаж в регистратуру. Следующее, что я вижу, обеспокоенное лицо хирурга. Резкий запах заставляет поморщиться и проморгаться. Мужчина что-то еще говорит Джасперу, вручая вату, я же стараюсь сесть нормально, сил совсем нет. — Я их определенно покалечу, — вампир вручает мне все бумаги и аккуратно берет на руки, хотелось бы сказать, что сама дойду, но вряд ли, раз даже в обморок умудрилась грохнуться. В больнице едва ли не абсолютная тишина, лишь лампочки трещат, да медсестры изредка проходят. Видимо, двадцать четыре часа работают только приемный покой , но и то, людей там практически не было, кажется, одна койка была занята, и травмпункт. — Не стоит, сомневаюсь, что тогда они могли все контролировать, — благо, тут есть лифт, я сама нажимаю на кнопку с цифрой два. — Я другого мнения, Белла же совсем не пострадала, — ожоги определенно не считаются, ведь это произошло до драки. Джаспер забирает бумаги, оставляя меня на очередной скамейке. Пост медсестры пуст, но она появляется через пару минут с заспанными глазами. Судя по всему, ночное дежурство было спокойным, даже слишком. В палате номер восемь пахнет какими-то лекарствами, но она абсолютно пуста, все кровати свободны. От заботы Джаспера, который сейчас слишком аккуратно застилает кровать, какие-то странные чувства, приятно, но и немного неловко. Все происходит в тишине, я бы сейчас с удовольствием поговорила, но язык совсем не хочет ворочаться. — Я схожу за чаем, я видел автомат. Киваю. Кровать не сильно скрипит под моим весом. Практически год назад я была в едва ли не такой же палате, только там было кроватей поменьше. Если я и в следующем году окажусь в больнице в начале осени, это определенно не будет совпадением. Пить хотелось сильно, так что я едва ли не залпом выпиваю фруктовый чай. Сахара Джаспер не пожалел, при последнем глотке тот неприятно остается на языке, заставляя поморщиться. — Прости, что приходится так со мной нянчиться, может, было бы проще, если бы ты сейчас меня… — Нет, — ему приходится присесть, чтобы поймать мой взгляд. Он аккуратно забирает стакан, ставя его на пол, и слегка сжимает правую руку, левая теперь вообще неприкосновенна. — Я не обращу тебя только из-за этого, все уже закончилось. Я хочу, чтобы ты насладилась наконец жизнью здесь, а не страдала от жажды. У тебя столько всего впереди. Ладно, да, он прав. Как минимум, я еще не побывала в нормальных солнечных штатах и не загорела как следует. Больше ведь точно ничего не предвещает беды? — Да, ты, наверное, прав. Спасибо, что ты рядом, — улыбка на его лице заставляет и меня улыбнуться. — Мне не сложно, но лучше бы ты была здорова. Я люблю тебя, — парень оставляет поцелуй на руке и поднимается, — Я съезжу за одеждой и едой. Никуда не ходи и, если что, зови медсестру. Как с маленькой, честное слово. Падать на так идеально заправленную кровать кажется кощунством, хотя, наверное, я должна была уже привыкнуть. Надо сходить в ванную, как минимум умыться. Аккуратно передвигаясь, ведя рукой по стене, где в некоторых местах треснула краска, я все же добираюсь до небольшой комнатки. Запах канализации тут же ударяет в нос, ладно, это не проблема. Волосы растрепаны, синяки под глазами и потрескавшиеся от сухости губы. Н-да, не самый презентабельный вид, а в душ… Нет, сейчас не пойду, к тому же и тапочек нет, да и рукой это сложновато будет сделать. Да, надо написать Джасперу. Черт, телефон дома. Сил хватает лишь на то, чтобы дойти обратно до кровати и упасть. Рука не дает о себе знать, видимо, обезболивающее очень хорошее. Может, попробовать поспать?       За окном все еще темно, когда открываю глаза. В палате свет не горит, она освещается лишь уличными фонарями. — Доброе утро, — часов не видно, да и вряд ли можно назвать состояние на небе «утром». Вампир не спешит включать свет, а я не тороплюсь вставать, лишь сбрасываю одеяло, а то жарковато. — Три часа ночи. Не хочешь поспать еще? — Я выспалась. Давно пришел? За разговорами время протекает незаметно (ах да, в меня еще впихнули тыквенный суп. В жизни его не ела, но на вкус довольно странно), и ближе к утру лекарство отпускает, и двигать рукой становится совсем невыносимо, но вряд ли мне дадут таблетки перед операцией. В десять пятнадцать приходит Карлайл, с такой лучезарной улыбкой, что кажется, будто он работает в рекламе зубной пасты, а не больнице. — Рана подсохла и не начала гноится, замечательно. Думаю, после операции мы подержим тебя до вечера и, если все будет хорошо, ты отправишься домой. Джаред очень переживал, думаю, тебе стоит ему позвонить, кхм, — со стороны парня слышится недовольное фырканье на слова Карлайла, но он ничего не говорит, — Медсестра зайдет за тобой.       Обилие людей в масках не столько пугает, сколько навивает воспоминания о пандемии, но смотреть, что делают врачи и медсестры я все равно отказываюсь. Анестезия действует быстро, и через минут пять я не чувствую своей руки. На фоне играет радио, я же стараюсь не обращать внимания на кровавые ватки, скальпели и звуки отсасывающего прибора. — Нам нужно знать, что ты нормально себя чувствуешь. Давай поговорим, — анестезиолог, милая темная женщина, встает где-то сбоку, я едва ли ее вижу. — Да, я нормально себя чувствую. — Кем хочешь стать, когда вырастешь? — ладно, она, и правда, решила поболтать. Но разговор прерывается, как только я вижу спицы. Это поместят мне в руку? — О, детка, твой пульс увеличился. Не беспокойся, эта штуковина не доставит тебе боли, — да эта, так называемая, штуковина похоже на орудие пыток. — Мы просто закрепим твою кость, чтобы все правильно срослось, — я даже не сразу понимаю, что хирург говорит это мне, так как до этого он общался только с персоналом, — Я постарался аккуратно зашить все, так что шрамы будут симпатичными. Нет, этот металл все равно выглядит ужасно, и насколько сильно я бы сейчас не хотела видеть его в своей руке, настолько же это неизбежно. — Это жутко, — видеть, как спицы впиваются прямо в тебя, легкая тяжесть все равно ощущается, когда я пытаюсь приподнять руку. — За месяц привыкнешь, — спасибо тебе, оптимистичный хирург, — Отведите ее в палату.       Из больницы выписали, прописав кучу всего и обязав ходить на проверки, от физиотерапии, за которую нужно было отдельно платить, я отказалась, рукой и сама смогу покрутить, ничего в этом сложного нет. А вот в школу вампиры пускать отказались, так что два дня я сидела дома, пока шился чехол. — Охренеть! — с ребятами я встречаюсь именно в столовой, нет только Глории, но реакции и так достаточно. Как минимум я привлекла внимание, когда Джаспер решил сесть с нами и поставил поднос с едой на двоих на стол. — Это же аппарат Илизарова? Можно? — кажется, Райли была в восторге, остальные же поглядывали на черный рукав с опаской, девушка как раз сидела по левую руку от меня, так что после кивка, она осторожно расстегивает молнию, — Какая красота! — Эй, вообще-то ее едва ли не насквозь проходят металлические палки! Как ты вообще умудрилась? — Неудачно упала, — да, с историей не заморачивались, переломы ведь случается таким образом, но Итан не верит, так что смотрит на Джаспера, который медленно попивает молоко с банановым вкусом. Вампиры вообще вкусов не различают? Оно же отвратительное. — Она правда упала, но не сказала, что на нее прыгнул здоровенный пес наших друзей. Из-за резкости и тяжести случился перелом, — а, ну в каком-то смысле это правда… — О мой бог, что с тобой? — а вот и Глория…