To begin again

— Какого черта?! — пялюсь на Эдварда, что сел буквально передо мной пару секунд назад. Заглядываю за его спину, и вижу, что соседний столик вообще на нас не смотрит и болтает о чем-то своем. Ага, так я вам и поверила. Всю неделю мне не составляло труда скрываться от этого семейства и не пересекаться ни с кем из них. В большей степени мне помогало солнце, что решило под конец сентября все же побыть немного в Форксе. В пасмурные дни, когда была математика, я ссылалась на плохое самочувствие, а если же этого предмета не было, это был единственный день, проводила все время с Майком, практически не отходя от него. А на обеды просто-напросто не ходила, принося еду с собой. — Бегаешь? — вампир скрещивает пальцы рук и кладет на них подбородок. Я по взгляду вижу, что он читает мои мысли, но лишь хмыкаю, не пройдет, дружочек. За эту неделю я наловчилась думать на русском, наконец тренировки принесли плоды, стало получаться не так уж плохо, конечно, только при хорошей концентрации. Без нее автоматически перехожу на английский. Усмехаюсь, откидываясь на спинку стула и стараясь вести себя как обычно, и отпиваю сок. Апельсиновый с мякотью — обожаю. — Сижу, да и в моем состоянии не побегаешь, — кидаю взгляд на костыли, еще пару дней с ними точно прохожу. Как же здорово, что Дора умеет накладывать эластичный бинт, да и меня научила этому, иначе представить не могу, как бы я обходилась, — Тем более это ты со мной не общался до сегодняшнего дня и уходил, лишь только меня завидев. Легкое замешательство в его глазах пропадает через пару секунд, но он молчит. — Тебе не кажется, что нам с тобой надо кое-что обсудить? — он берет яблоко с моего подноса, и в мыслях мелькает аналогия с Адамом. Хотя, думаю, Эдвард краше, да и тут скорее противоположная сторона, судя по тому, кем он является. — Да ты что, внимательно послушаю тебя в другой раз, — растягиваю губы в самой наивной улыбкой, что только могу из себя выдавить, хватаю рюкзак и встаю из-за стола. Поесть так и не получится нормально. Слышу хмыканье позади, но лишь качаю головой, уже чувствуя взгляды всех вампиров на себе. Мне не нужны проблемы, я хочу жить спокойно, даже если и в Форксе. Чего вообще прицепились.       Выхожу из кабинета самой последней, не хочется, чтоб сзади торопили, тем более с пакетом работ перемещаться не очень удобно. Слава Богу, руки привыкли, стиль сохранился, и я вполне смогла сделать пару рисунков. Карандаш, линеры и дешманская акварель, не хотелось тратиться на дорогую, если она включена в список того, что мне выдадут. Рисунки как маленькие, так и большие. Больше, конечно, людей, не сказала, что хорошо получается в реализме, скорее что-то смешанное с аниме/комиксами. Что поделать, это культура моих лет. — Долго ты. От неожиданности наступаю на больную ногу и едва ли не вою от боли. Твою мать, зачем так пугать-то. — Что-то хотел? — стискивая зубы, шумно выдыхаю, продолжая двигаться к кружку искусств, вампиру не составляет труда поспевать за мной. — Ты же сама сказала Эдварду, что готова к разговорам, — краем глаза смотря на него, понимаю, Джаспер улыбается, но выражение его лица мне особенно не нравится после такой фразы, — Откуда ты знаешь? — Знаю что? — голос предательски содрогается, продолжаю двигаться, стараясь как можно быстрее оказаться у кабинета, там он ведь от меня отстанет? Дыхание ускоряется, как и сердце, паника накрывает с головой. Едва ли успеваю схватиться за ящик, когда перед глазами начинают плясать черные пятна. Задыхаюсь, кашель не дает сделать нормального вдоха. Я умираю, умираю, спасите, пожалуйста… — Не строй из себя дуру, тебе это не идет, — на секунду все это прекращается, и я могу открыть мокрые от слез глаза и разжать руки. Джаспер стоит слишком близко, от чего пытаюсь вжаться в шкафчик, — Так и будешь молчать? Воспоминания разрывают голову. Устоять сложно, и я оседаю на пол. Из глаз текут слезы, я не могу контролировать себя. Та толпа, что заботилась только о своей жизни, не обращающая внимания ни на кого, дым, паника, все это смешивается. Родители, собственная беспомощность, самоедство. Мамочка, я так виновата. Мама, прости, прости меня, я не хотела умирать. Воздуха не хватает. Я не хочу, пожалуйста, верните меня. Папа, мама… Прошлая жизнь мелькает перед глазами, заставляя взвыть. Мне страшно, пожалуйста, хватит, хватит! — Прекрати, — в миг все прекращается, будто ничего и не было, дышать становится легче, только на душе так противно, что хочется вскрыться, пустота одолевает. Только сейчас опускаю руки от ушей, кажется, я хотела так заглушить воспоминания. Ничего не хочется, совсем. Ком все еще сдавливает горло, и я шмыгаю. Надо собраться, давай, глубокий вдох, пару секунд задержка, выдох. Поворачиваю голову в сторону Эдварда и Джаспера, но их уже и след простыл. Супер.       Дверь поддается не сразу. Благо не опаздываю, прихожу относительно вовремя, почти со звонком на перемену. Повезло, что никто не видел того, что было в коридоре, все же не у всех пять уроков, как у меня. К тому же, пока приходила в себя, прошло достаточно времени. — Здравствуйте, Элли, — приходится толкнуть дверь, чтобы успеть войти, пока она распахнута. Женщина встречает приветливой улыбкой, правда, она пропадает, как только я оказываюсь рядом со столом. — Кэтрин, у тебя все нормально? — она тут же встает, и уже через пару мгновений протягивает мне пластиковый стакан с водой. Удивительно, здесь есть собственный кулер. — А, эм, да. Просто воспоминания резко нахлынули, у меня амнезия, вот и возвращается память хаотично, — врать даже практически не приходится. Быстро осушаю стакан воды, все же я хочу побыстрее оказаться дома, — Я принесла парочку работ. Акварелью я сделала два натюрморта. Первый — ваза с фруктами, что стоит до сих пор на обеденном столе, правда, большинство из содержимого исчезло, второй — стопка с книгами, кружка и цветок, все, что было на подоконнике. Карандашом и линерами рисовала людей, в реализме выходило не очень, психовала часто, а вот в своем стиле персонажи получались отлично, это радовало. Так на листах есть парочка героев из русской классики, по типу Обломова, лежащего на диване, или же повешенного Актера из пьесы «На дне». Да, настроение тогда ушло не туда. А еще на листах парочка ангелов, демонов в человеческой форме, простые выдуманные персонажи. — У тебя отлично получается, правда над перспективой надо немного поработать. Ну и анатомию получше изучать, видишь, у тебя тут ухо уехало. Хорошо, я запишу тебя во вторую группу. Принесла квитанцию? Молча протягиваю бумажку, так как общаться, вообще желания нет. — Смотри, у этой группы занятия 2 раза в неделю, среда и пятница, по крайней мере, так в этом полугодии. В эти дни разные дисциплины, если так можно сказать, расписание висит вон на той доске, там же и мероприятия, — приходится обернуться, чтобы увидеть доску, на ней не так уж много листовок, — Каждому выделяется ящичек в кабинете, где лежат его принадлежности. Сейчас я дам тебе ключ. Женщина недолго роется в своем столе, шебурша пакетами и чем-то металлическим, и пододвигает ко мне ключ с номером двадцать два. — К среде в ящике все уже будет лежать, не беспокойся. Группа маленькая, надеюсь, тебе у нас понравится. Приходится улыбнуться в ответ и кивнуть. Отлично, в среду, наверное, приду, если очередной вампир не покусится на мою жизнь. Лишь сделав шаг из кабинета, замираю. Хоть тут и много людей, что наверняка спешат домой, либо на седьмой урок, Эдвард выделяется. По крайней мере, до того как я вышла, он наверняка буравил взглядом дверь. Перехватываю поудобнее костыли, чтобы начать двигаться к шкафчику, переобуться все же надо. Да и такси вызвать. — Кэтрин, — и все же оборачиваюсь, лучше послушаться, чем второй раз за день получить чем-нибудь ментальным от Калленов, так и до слета кукухи недалеко. — Что? — слишком вяло, слишком пассивно, я устала. — Прости, — он поджимает губы, стоя в метре от меня. Тебя не за что прощать, Эдвард, во всем виноват твой брат, так что просто оставь меня в покое, этого будет достаточно. Он хмурится на мои мысли, а после подходит ближе, так, что между нами остается не более тридцати сантиметров. — Я подвезу тебя, не буду ни о чем спрашивать, честно. Давай пакет. Со вздохом и закатыванием глаз, все же соглашаюсь. Уверена, вампир еле терпит мое медленное перемещение, но все же молчит и даже контролирует свое лицо. Прохладные капли дождя попадают на макушку, как только мы выходим из здания. Я не брала зонт, это бессмысленно, все равно не смогла бы его удержать. Главное, не навернуться сейчас с лестницы, все же это самое тяжелое, когда перемещаешься на одной ноге. — Позволишь? — киваю, бессмысленно отказываться от помощи. Спасибо, Эдвард. Но он не отпускает и у конца лестницы, сразу несет к машине. Кажется, все его родственники уже уехали, и чего не поехал с ними, непонятно. — Я должен был убедиться, что ты в норме. Все же решил не скрывать, да? И на чем же я спалилась? А, плевать, не хочу об этом думать сейчас. Эдвард уходит за костылями, а я пристегиваюсь. Вряд ли вампиры хоть когда-то не превышают дозволенную скорость. Дом встречает пустотой, ну да, сегодня понедельник, Доры нет дома, хотя так даже и лучше. Оставляю костыли в прихожей, по дому куда удобнее передвигаться прыжками. Есть не хочется, да и делать что-либо тоже, поэтому помыв руки, я медленно на попе поднимаюсь к себе и заваливаюсь в кровать.       Немой крик заставляет резко сесть. Опять кошмар. Они чередуются с воспоминаниями из прошлой жизни, но от этого не легче. Я не высыпаюсь, синяки под глазами стали до жути темными, а полопавшиеся капилляры не заживают. На часах три часа ночи, за окном барабанит дождь, а это значит, что с большей вероятностью я вновь буду под наблюдением Каллена. Просто смотрит, иногда садится на обеде за мой стол, на уроках же мы не пересекаемся, удивительно. Зато Джаспера я не видела все эти дни, да и не особо хочется на самом деле. Из-за него я и не могу спать, взял и лопнул ту пленку, что сдерживала все эмоции, а мне теперь страдать. Конечно, это все пройдет в будущем, но пока что сложно. Лица родителей во снах доставляют огромную боль. Лежать надоедает, от книг, которыми упиваюсь, уже тошнит. Остается рисование, но нервы ни к черту, пару листов изорваны, некоторые исчерканы, лишь несколько эскизов вышли нормальными. Но все равно тянусь до карандаша с альбомом и ластиком, сажусь поудобнее и прикрываю глаза. Что нарисовать? Рассвет подступает тихо, из темно-синего все становится голубым, именно в это время особенно ощущается атмосфера «Сумерек». Откидываю альбом на стол, а сама заваливаюсь на кровать. Рука устала, все еще непривычно. Зато рисунок получился довольно красивым, вспомнилась сцена из фильма «Благие знамения», когда ангел крылом прикрывал голову демона, вот и решила запечатлеть. В этом мире меня так и тянет на фантастику и фэнтези, хотя лучше бы я держалась от всего этого подальше.       Правая нога немного ноет, когда я опираюсь на нее, но мне до жути надоело ходить с этими палками и спускаться с лестницы на пятой точке. Живот неприятно сводит от голода, так что я натягиваю одежду и иду вниз. Дора уже встала, судя по шуму телевизора. — Доброе утро, — сразу подхожу к холодильнику, чтобы взять себе наггетсы и макароны. Кажется, скоро я возьму готовку на себя, так как до ужаса надоели полуфабрикаты. Да и жирно слишком зачастую. Я бы не отказалась от каши, желательно гречневой, но, увы, русских магазинов в Форксе не наблюдается. На Амазоне, конечно, есть, но желание пока не настолько сильное. — Я тебе сегодня точно заварю травы, ты хоть в зеркале себя видела? Надо что-то с этим делать, может, к врачу сходишь? — Если продолжится, схожу, — вряд ли Карлайл единственный врач, тем более тут точно нужен невролог, если не психиатр, — Не покажешь упаковку с травами? Вдруг у меня на что-то аллергия. Благо, Дора верит причине моих кошмаров: всего лишь возвращение воспоминаний, которые после искажаются во снах.       Первым уроком искусство, меня до сих пор удивляет эта разница кружка и предмета. Тут мы не рисуем, лишь слушаем теорию, изучаем историю. Ах да, еще надо запоминать названия картин и их авторов, чтобы потом хорошо написать тест. Не было бы это так скучно, как оно есть, было бы куда лучше. Далее социология, как же я рада наконец ходить нормально. Пускай нога немного еще побаливает, но двигаться могу с естественной для человека скоростью, а не как улитка или черепаха. Предмет мистера Терри мне нравится, наверное, это потому, что уж больно напоминает пары, а не простые уроки. Сначала курс лекций, потом на нескольких уроках под конец года практика, а там и зачет, то есть контрольная, для того чтобы поставить оценку. Тем более его предмет рассчитан лишь на полугодие. — Мисс Джонс, это вам, — о да здравствует физ-ра. Мистер Клапп вручает мне журналы, которые я должна заполнить. Ну вот почему нельзя сразу все записывать в них? Ладно, это куда лучше, чем играть в баскетбол. В своей школе я лишь иногда попадала в кольцо, и то, мы не играли, а просто бросали мяч. Так что, поджав губы, я прохожу мимо разминающихся ребят и сажусь на трибуну. Надо бы закончить побыстрее, следующий английский, а домашку я так и не сделала дома.       И все же миссис Брик энергетический вампир, у меня и так было мало сил до ее занятия, так после их вообще не осталось, а ведь впереди еще два урока и кружок. Аж три искусства за день выходит. В класс математики захожу самой последней и замираю, ну да, не может же быть все постоянно на отметке «нормально». Мой сосед на месте. Садясь за парту, совсем не обращаю на него внимания. Страшно? Определенно, не хочу вновь ощущать те эмоции, тем более они и так меня преследуют в крупицах сна. После звонка, когда у доски двое уже решают упражнения, я дергаюсь от холода и тут же смотрю на вампира, а он выглядит куда лучше, чем в ту ночь, кажется, мы поменялись местами. Парень лишь взглядом указывает мне на листок, где красивым почерком написано лишь одно слово — «извини». Пододвигаю бумажку к себе и строчу ответ, мой почерк не сравнится с его. «Я не обижаюсь». Обижаться на существо, которому больше ста лет, достаточно глупо, да и в целом такое поведение я не люблю, вот и стараюсь искоренить в себе. Что случилось, то случилось, просто сделаем вывод и пойдем дальше. Его вообще могло не волновать мое самочувствие, а я бы страдала из-за собственного ума еще и днем. «Значит, расскажешь?» Не успеваю ответить, так как вызывают к доске. Что тут у нас? Записать корни в виде степени с рациональным показателем, окей, это легко. Через пару минут, когда возвращаюсь на место, стараясь отряхнуть пальцы от мела, пишу ответ. «Это значит, что я не обижаюсь». И благодаря тебе, я избавлюсь от того, что было грузом внутри, правда, пока еще не знаю как. Вампир явно недоволен ответом, слышу, как хрустит ручка, и просто не понимаю, чего ему так не терпится. С Эдвардом мы же пришли к молчаливому согласию, что поговорим немного позже, чего Джаспер-то бесится. Со звонком вампир вылетает из класса, кажется, это привычка всех Калленов.       Кабинет кружка немного придает сил после нудных рассказов о картинах. Я люблю рисовать, мне нравятся некоторые художники, но углубляться в их жизнь я не имею желания. На самом деле довольно неловко, тут уже сидят двое — парень и девушка, что вовсе не обращают внимания друг на друга, так еще и тихо слишком. А где же дружеская атмосфера, которую мне обещали? По расписанию сегодня гуашь, ну почему я не посмотрела заранее, а? Этот материал хоть и удобен, но кажется грубоватым. Ставлю мольберт рядом с парнем, хожу за водой, прикрепляю лист на малярный скотч, ставлю рядом все материалы, что могут пригодиться. Что же мы будем рисовать? На подставке, где обычно стоят всякие вазы с фруктами, ничего нет, так что даже интересно. — Всем привет. О, нас сегодня мало, троих аж нет, — она снимает куртку и проходит мимо нас, так она курит, судя по шлейфу аромата, оставшегося после нее, — Что же, я подумала, что слишком скучно рисовать кубы, графины и прочее. Конечно, это важно, но сегодня мы поиграем с вашей фантазией. Разделите лист карандашом на четыре секции. Она включает магнитофон, и пространство заполняется классической музыкой, неожиданно. — Ваша задача изобразить четыре стихии: огонь, вода, земля и воздух. Поиграйте с ассоциациями, не обязательно изображать озеро по воде или костер по огню. Подумайте. Сегодня мы здесь до пяти, так что надеюсь, вы успеете. Наверное, состояние и правда фиговое, если по первым ассоциациям у меня выходят: утопленник, повешенный, могила и обугленный труп. Скорее всего, именно так выглядело мое тело, когда меня нашли. Ладно, надо думать о чем-то более оптимистичном. — Это вода? — оборачиваюсь на парня, что стоит позади, кажется, он ходил за чем-то к своему ящику. Поджимаю губы и киваю. Голый торс парня, по которому стекают капельки воды. Пока что все карандашом и схематично, но понять можно. — Думаешь, перебор? — Элли все равно не обращает на нас внимания, другая девушка же лишь кидает на нас взгляд и продолжает работу. — Да нет, просто необычно. Я — Итан, тебя как звать? — он идет на свое место, все равно мы сидим рядом, мне даже виден его лист. — Кэтрин, наверное, слышал, — земля, что бы нарисовать, хмм… — Ага, вся школа жужжала, но ты ведь просто новенькая, не понимаю, чего они так, — он пожимает плечами и сдувает со лба свои светлые пряди волос, и как ему только челка не мешает постоянно, он ведь не дует каждый раз. Мы замолкаем, а на моем листе постепенно появляются образы. Когда стрелка часов доходит до пяти, звенит будильник, что по-видимому поставила преподавательница. Боже, как же я благодарна, что мы сидели не в тишине, в следующий раз буду брать с собой перекусить, честно. — Так, ну посмотрим, что у вас тут. Картинки девушки, имя которой я до сих пор не знаю, просматривают быстро, довольно скучные образы за исключением огня, там она нарисовала салют. У Итана же на каждом рисунке есть животное, видимо, он сильно их любит. У него даже кто-то светлый дома есть, судя по шерсти на темной футболке. — А последнее это что, Кэтрин? Огонь. — Это задымление, пожар, который уносит жизни, — что поделать, далеко от своей истории я уйти не смогла, тем более этой ночью я вновь оказалась в том клубе. — Тебе нужно бы поработать тут над цветами. Но ты уверена, что тебе не нужна помощь? — она явно имеет в виду не помощь с рисунком, не кидала бы она такие обеспокоенные взгляды. — Нет, все в порядке. Спасибо за совет. Рисунки оставляем в кабинете, так как высохли они не до конца, да и под дождем их тащить не больно-то хочется. Накидываю на себя ветровку, переобувшись около школьного шкафчика, и иду на выход. Остальные явно уже ушли, да и наверняка всем в разные стороны. Почти пустая парковка заставляет замереть на пару секунд, автобусы уже не ходят, пешком под таким дождем идти себе дороже, да и нога явно даст о себе знать, кажется, придется опять на такси, на которое я уже потратила достаточно баксов из выделяемой ежемесячной суммы. Однако взгляд цепляется за «вольво», чьи фары начинают мигать. Эта семейка точно не отстанет от меня, пока не убьет морально. Шумно выдохнув, я делаю шаг в сторону автомобиля. По крайней мере, сегодня все будет добровольно.