I
Снейп озирался по сторонам, щурясь на непривычно яркое утреннее солнце над Гейрлоком, на минуту выглянувшее из-за плотных облаков, бегущих над морем. Сегодня Грюм не встречал их на пороге, но из глубин дома отчетливо слышался стук деревянной ноги. Мисс Грейнджер стояла рядом, подставив лицо осенним лучам, и тоже щурилась, чему-то слегка улыбаясь. Поттер нетерпеливо притопывал на пороге, но мальчишка в данный момент Северуса совершенно не занимал. Могло ли ему в голову когда-либо прийти, что он будет тосковать по Гермионе Грейнджер, столько лет выводившей его из себя вечно поднятой на уроках рукой, участием в авантюрах Поттера, не говоря уже о подожженной мантии, украденных ингредиентах и оглушении ради спасения Блэка? Ей и самой было отнюдь не просто с ним под одной крышей в минувший месяц. Сколько терпения с ее стороны потребовалось, чтобы они смогли нормально сосуществовать? Рассуждая трезво, Снейп вынужден был признать, что сам не сделал ни единого шага навстречу первым, и, если бы не мудрость двадцатидвухлетней девушки и ее рассудительность, они вполне могли завалить прикрытие, так толком и не начав расследование. Он не мог не признаться хотя бы себе, что уже скучает. Как дурак и глупый мальчишка. Когда с ним подобное случалось в последний раз? И случалось ли вовсе? С Лили все было по-другому. Но сейчас Северус не мог позволить себе повторения прежних ошибок — быть удушающе навязчивым или пытаться перетянуть ее на свою сторону жизни, не слишком-то счастливую. Раз уж он такой идиот и учиться был вынужден на собственном примере, а не чужом, то стоило бы усвоить урок. Не создавай себе мечту, способную отравить не одну жизнь. — Ну наконец-то! — выдохнул Поттер, когда входная дверь дома распахнулась, являя миру Грюма. Мисс Грейнджер моргнула, и полуулыбка ее из счастливой вмиг стала потерянной. Снейп чувствовал себя примерно так же. Пропустив напарницу вперед, он прошел в дом последним. Грюм даже в полумраке коридора выглядел неважно и то гулко кашлял, то утробно сморкался. — Может, ты все же примешь бодроперцовое? — судя по тяжелому вздоху Поттера, Грюм болел не первый день. — Само пройдет, — прогундосил аврор, ковыляя вглубь дома. — В моем возрасте уже сто раз подумаешь, прежде чем вливать в себя все подряд. — Если у тебя разыгралась паранойя, свари сам, — не отставал от него мальчишка. — Отвали, Поттер. Снейп и Гермиона задержались в прихожей: напарнице почему-то приспичило снять пальто, в то время как ее друг и сам Северус полностью пренебрегли правилами приличия. С не менее тяжелым, чем у Поттера, вздохом Снейп помог ей с пальто и, заслужив удивленный взгляд, повесил одежду на крючок. Между ними еще в машине повисла неловкость, непонятно чем именно вызванная, и сейчас, стоило остаться наедине, только разрослась. — Долго вы там еще?! — раздался недовольный сиплый оклик Грюма. Посторонившись, Снейп пропустил мисс Грейнджер вперед. Оба упорно старались избегать взглядов друг на друга. — Что случилось? Аластор явно не собирался с ними церемониться, а простуда усугубляла его и без того склочный характер. Развалившись на кресле, он не выглядел человеком, который рад гостям. Гермиона села на диван, Северус же остался стоять, скрестив руки на груди. Поттер занял место рядом с подругой, и в этом, казалось бы, простом проявлении привязанности Снейпу причудился вызов ему лично, хотя он прекрасно понимал, что между этими двумя нет ничего больше старой крепкой дружбы. Засранец, как и мисс Грейнджер, избегал смотреть на Снейпа, но тому все равно захотелось хорошо встряхнуть паршивца за шкирку. Гермиона все-таки перевела на него взгляд, словно уступая возможность рассказать о случившемся, что было правильным. Как бы самому Снейпу ни хотелось побыть молчаливым истуканом, именно он владел всей полнотой информации. — Кажется, мы нашли источники аномалии, — почти не разжимая губ, процедил он и качнулся с пятки на носок. Грюм разом перестал кашлять и уставился на Снейпа обоими глазами. И даже Поттер соблаговолил перевести на своего вечного недруга взгляд, полный неприкрытого удивления. — Точнее, один из них. — Говори уже быстрее! — рявкнул хозяин дома. Снейп постарался рассказать обо всем максимально коротко и понятно, не слишком-то уделяя внимание деталям и домыслам относительно механизма работы филактерии — тем более что это и в самом деле были лишь догадки. Грюм хмурил и без того кривую рожу и порой даже в нетерпении притопывал протезом. Поттер молчал, глядя на сцепленные в замок пальцы. Северус, не прерывая рассказа, время от времени позволял себе посмотреть на напарницу, которая теперь не отводила глаз и тонко улыбалась ему, будто бы говоря, что он все делает верно. — Руквуд всегда был большим специалистом по дементорам, — закончил свою речь Снейп, — и он лучше кого бы то ни было знает о способностях этих тварей. — Другое дело, как действует филактерия и как в ней оказались дементоры, — внесла свою лепту Гермиона. — Ваши предложения? — поинтересовался Грюм. Снейп и Гермиона переглянулись. Северус отчетливо видел ее сомнения, но толком не понимал ни чего именно они касаются, ни чем вызваны. Сейчас, находясь за границами аномалии, он мог бы так легко проскользнуть в открытый разум Гермионы, доверчиво смотревшей на него, узнать все, что его интересовало. Причем не только ее мысли, касающиеся непосредственно их задания. — Необходимо понять, с чем мы имеем дело, — сухо продолжил Снейп. События начинали приобретать все более и более серьезный оборот, и Северус, и Грюм, очевидно, прекрасно понимали неуместность обычных их препирательств в данный момент, так что происходящее напоминало самое настоящее министерское совещание. — Мисс Грейнджер согласилась вернуться в Лондон и поискать информацию в архивах Отдела Тайн. Авроры переглянулись, даже не пытаясь скрыть удивления. Едва ли кто-то из них мог предположить, что после всех склок и ссор по поводу ее возвращения в Лондон Гермиона все-таки согласится, даже несмотря на серьезность ее нового задания. Снейп и сам не был в этом уверен, но разум, хвала Мерлину, возобладал над гриффиндорской упертостью. — Ты рассчитываешь, что Кингсли разрешит? — просипел Грюм. — Не думаю, что у него есть выбор, — Снейп раздраженно закатил глаза. — Никому из невыразимцев я бы доверять не стал. — Я мог бы поискать… — вклинился в разговор Поттер, но под взглядами Северуса и Грюма быстро замолк. — Делай свою работу, парень, и не лезь, куда не нужно. — Тут старый аврор зычно чихнул, и уродливый сервиз в серванте ответил ему унылым перезвоном. Снейп достаточно хорошо знал Аластора и прекрасно понял подтекст его слов. Нельзя было и дальше отрицать всю серьезность положения, сложившегося в Гленн Дубе, где теперь совершенно точно было не место девчонке, лишенной возможности колдовать без риска подорваться самой или развеяться пеплом над Хайлендом. Поттер со своей неуместной тягой быть полезным и спасти положение независимо от надобности в том не мог промолчать. — Это все как-то связано с твоим странным сообщением про Долохова и его пребывание на континенте? В попытке уложить в голове события последних дней и хотя бы постараться осмыслить увиденное, Северус совершенно позабыл про еще один прорыв в расследовании. — Полагаю, эту новость ты выудил из того маггла, что вы похитили? Разумеется, Поттер не смог сдержать язык за зубами и растрепал обо всем увиденном Грюму. Интересно, как мелкий гаденыш преподнес все Аластору? Верить в то, что Поттер не исказил события, которым стал свидетелем, Снейп категорически отказывался. — Этот, как ты выразился, маггл — сын Долохова, — говорил Северус с намеренно отсутствующим выражением, не без удовольствия при этом наблюдая за вытягивающимися лицами авроров. — Он сквиб, но считает себя вправе претендовать на магию, так что вспышки у магглов объясняются его экспериментами. — В последнее время не было новостей о пропавших или убитых чистокровных волшебниках? — подала голос мисс Грейнджер. — Нет, — одновременно полузадушено отозвались Поттер и Грюм. Откашлявшись, дальше уже продолжил мальчишка: — При чем здесь это? — Люциус, — задумчиво протянул старый аврор. Пришлось рассказывать и про незавидную судьбу Малфоя-старшего. Брезгливость и отвращение, написанные на лицах собеседников, в полной мере искупили все неприятные впечатления, полученные Северусом после злосчастной инъекции. Об испытании эффекта зелья на себе Снейп и упоминать не стал, сочтя это слишком личным и не относящимся к делу напрямую. — Не могу сказать, что мне стало жаль ублюдка, — заметил Грюм, — но в том, как распорядились его потрохами, есть что-то чертовски ироничное. — У меня пока что не складываются воедино филактерия и это зелье, — пробормотал Поттер. Мальчишка остервенело протирал стекла очков — создавалось ощущение, что он задался целью протереть на них дыру. — Не факт, что они связаны между собой, — покачала головой мисс Грейнджер. — Эмери может преследовать свои цели с поддержкой отца. — Нет, — отрезал Грюм, — эти вспышки магии слишком приметные. Вряд ли бы они так рисковали, складывая все яйца в одну корзину. Мы что-то упускаем. Или пока что просто не знаем. — Он кивнул Снейпу. — Возвращайся-ка ты в Гленн Дуб. — Говоришь, будто я собирался пожить у тебя, — хмыкнул Северус. За время брифинга он успел отойти к окну и теперь поглядывал на пустую улицу. Лишь где-то далеко на пляже возле полосы моря стояли несколько рыбаков. Его снова ждало неприкаянное одиночество. Оглянуться на мисс Грейнджер Снейп сил в себе так и не нашел.II
Гермионе страшно было представить, как могла бы пройти обратная совместная поездка с Гарри до Гленн Дуба. Пока что они вели себя до омерзения прилично, а то и вовсе словно находились в параллельных реальностях. Отправлять же их одних было страшно. Не говоря уже о том, что и самой Гермионе не хотелось возвращаться в лондонскую квартиру, зная способности Снейпа находить приключения на различные части тела — в этом он ничуть не уступал Гарри. — Я поеду с вами, — заявила она, когда совещание было окончено, и, не дожидаясь возражений, добавила: — До той рощи, куда мы отвезли Эмери, оттуда уже можно будет аппарировать. Снейп, хмурясь, задержал на ней взгляд, но ни возражать, ни спорить не стал. Гарри так и вовсе, кажется, вздохнул с облегчением. — Можно тебя на пару слов? — спросила его Гермиона, пока Снейп о чем-то переговаривался с Грюмом. Поспешив выйти на улицу, друзья синхронно глубоко вдохнули свежий воздух. Девушка успела привыкнуть к чистому горному воздуху и не очень-то жаждала возвращаться в традиционный лондонский смог. — Хотела попросить тебя, — она не знала, как половчее подступиться к Гарри с просьбой. Не то чтобы Гермиона боялась отказа, скорее, не хотела беспокоить его, зная, как парень дорожит наследством. — Точнее, спросить… Ты не мог бы оставить Мантию в Гленн Дубе? Она намеренно не стала просить оставить Мантию Снейпу, но Поттер никогда не был идиотом. — Ты имеешь в виду, пусть она побудет у Снейпа? — с незлой усмешкой спросил он, внимательно глядя на подругу. Гермиона торопливо кивнула, но уже поняла, что Гарри не откажет, как бы ему самому ни было неприятно помогать человеку, приложившему руку к смерти родителей. В конце концов, сейчас они все были на одной стороне. То есть всегда были, пусть с некоторыми оговорками. Вздохнув, Гарри кивнул в ответ и махнул рукой в сторону машины, предлагая отойти подальше от дома. Солнце то пряталось, то появлялось из-за бегущих облаков, да и в целом атмосфера была куда как веселей, нежели возле их одинокого дома на высокогорье, но Гермиона чувствовала себя не очень-то уютно и, идя по дорожке за Поттером, то и дело оглядывалась через плечо, ожидая увидеть Снейпа. — Он что-нибудь говорил про моих родителей? — спросил Гарри, когда они отошли на достаточное расстояние. Врать ему Гермиона не собиралась, но и выкладывать всю правду, услышанную от Снейпа в его, как она теперь понимала, тщательно спланированном приступе откровенности, ей не хотелось. Было глупо дать Гарри еще один повод для ненависти, рассказав, что и без того не самый приятный ему человек был рад, увидев его отца мертвым. А еще она не считала себя вправе делиться с кем бы то ни было услышанным. Не желай тогда Северус всеми правдами и неправдами избавиться от ее общества, она бы до сих пор думала, что друг его демонизирует. — Ты был прав в своих догадках, — коротко ответила Гермиона. — Но, думаю, он искренне жалеет о содеянном. До сих пор жалеет. Сказать Гарри ничего не успел: из дверей дома появился Снейп, на ходу надевающий куртку. — Пускай останется у него до конца вашего задания, — почти не размыкая губ, пробормотал Гарри, поспешив сесть за руль. Гермиона залезла на заднее сиденье, ожидая, что Снейп сядет впереди — так его меньше укачивало, но он, слишком резко дернув заднюю дверь, сел слева от нее. Довольным Северус не выглядел, как и обычно после визитов к Грюму, но девушка все же постаралась ему улыбнуться. Разговаривать он явно был не расположен и сразу же уставился в окно, уже привычным жестом огладив бороду. Над правой бровью до сих пор алел след от рассечения, почти стянувшийся, но все еще привлекающий к себе внимание. Наверное, останется шрам. Почему-то Гермионе казалось, что Северус не озаботится даже приготовлением какого-нибудь зелья, чтобы убрать след, хотя, несомненно, мог бы. — Я постараюсь вернуться поскорее, — также не глядя на Снейпа, пообещала Гермиона, когда Гарри завел двигатель. — Лучше не спешите, — ворчливо ответил Северус, — а проверьте все тщательно — ошибиться мы не можем. — Подскажете, с чего начать? — Нет. Я не специалист в подобного рода делах. Гермионе казалось, точнее, она была практически уверена, что, останься они наедине, Снейп был бы пусть и чуточку, но разговорчивее. Оставшееся до рощи время поездки прошло в напряженной тишине. Невозможно было угадать мысли Северуса, да и не хотелось лезть ему в душу, покуда он сам того не пожелает. Не приходилось сомневаться, что в своих нечастых откровениях он был честен с ней, но каждый такой эпизод случался исключительно по его инициативе. Автомобиль свернул с дороги вскоре после того, как они въехали в ельник. Через приоткрытые окна слышно было шуршание шин по плотному слою хвои, опавшей за много-много лет. Был еще день, но в тени густых ветвей создавалось ощущение, будто они въехали в вечер, а не просто в лес. Северус открыл дверь и вышел, стоило им остановиться. — Я пройдусь до деревни, — небрежно бросил он. Гарри и Гермиона удивленно переглянулись. — Вечно он… — друг не закончил и потер лоб. — Подожди немного, я сейчас. Выбравшись следом, Гермиона вприпрыжку догнала напарника, успевшего спуститься в небольшую лощину. В ельнике снега на земле почти не было, но на ветвях местами он успел осесть, еще больше скрадывая и без того скудный свет темного пролеска. — Северус! Снейп остановился, пусть до этого не мог не слышать ее шагов позади себя. Поворачиваться он не спешил, но оглянулся через плечо. — Вам пора в Лондон. — Здесь около шести миль, — возразила она и, обойдя Снейпа, встала перед его лицом. — Я же просила вас быть осторожнее. Не хотелось укорять Снейпа и в чем-то его винить, но он сам ее провоцировал. Разумеется, им с Гарри не слишком-то легко находиться рядом друг с другом, и Гермиона бы без проблем проводила напарника до самого их дома, но ее разъезды туда-сюда могли вызвать ненужное любопытство местных. — Я поговорила с Гарри насчет Мантии — он согласился оставить ее пока что вам. Снейп поморщился, но спорить не стал, что было бы, очевидно, глупо. Если уж он действительно собрался лезть на рожон и намеревался посетить пещеры, Мантия Поттеров могла спасти ему жизнь — и Северус сам это прекрасно понимал. Гермионе хотелось сказать пару слов напоследок, а не расставаться вот так — не глядя друг на друга, пусть и на, как она надеялась, недолгое время, словно они остались абсолютно чужими людьми друг для друга. Она же понимала, что это совершенно не так — по крайней мере, для нее. Получив возможность наблюдать скрытую сторону натуры Северуса Снейпа, его сожаления и боль, доверенные ей, Гермиона была уверена — или ей просто хотелось верить, — что и для него она не осталась назойливой непоседой с вечно поднятой рукой, подружкой Гарри Поттера, подпалившей его мантию и укравшей ингредиенты. Он четко дал понять накануне, что видит в ней коллегу — а это уже немало. — К чему подвергать себя риску без необходимости? — она склонила голову к плечу, заглядывая в лицо Снейпа. Тот перевел на нее недовольный взгляд и криво ухмыльнулся. — Как ваши друзья выносили такую маленькую зануду, как вы, мисс Грейнджер? — У них не было выхода, — улыбнулась Гермиона. — И вы тоже знаете, что я права, просто не хотите провести с Гарри хоть одну лишнюю минуту. — О-о, — протянул Северус, добавив в голос изрядную долю сарказма. — Вы видите меня насквозь. Гермиона невесело усмехнулась и опустила взгляд, смотря на собственные ступни и сцепленные у живота в замок пальцы. Если бы не это, она бы опять вцепилась в руку Снейпа. Подобный жест становился чем-то привычным, до ужаса обыденным, особенно в свете того, что сам Северус не очень-то возражал. — Я понимаю, когда вы рисковали во время войны, — пробормотала Гермиона, разгребая носком ботинка сопревшую хвою, — но сейчас какая в том нужда? Всего-то и нужно потерпеть Гарри пятнадцать минут. Если вас это утешит, он тоже не в восторге. — Напишите мне, как станет хоть что-нибудь ясно, — ворчливо попросил Снейп, качнувшись с пятки на носок и скрестив руки на груди. — Как станет хоть что-то известно, — со смешком ответила Гермиона, — я планирую сразу же вернуться в Гленн Дуб. И надеюсь, вы к тому времени не свернете себе шею. Подняв взгляд на Снейпа, она кивнула на поджившую рану на лбу и увидела, что Северус улыбается уголками губ, а черные глаза неожиданно хитро блестят. Не совсем понимая, что же так развеселило напарника, до сих пор пребывавшего в обычном мрачном расположении духа, девушка несмело ему улыбнулась в ответ. — Кто бы мог подумать… Гриффиндорская всезнайка читает мне нотации. Далеко не в первый раз, откровенно говоря. — Откровенно говоря, — фыркнула Гермиона и тут же поежилась от неприятного порыва ветра, — гриффиндорская всезнайка тоже никогда не могла и подумать, что хамоватый и предвзятый декан Слизерина на деле окажется настолько… предупредительным компаньоном. Сложно было сказать, от чего в этот раз покраснели уши Северуса: от ветра и из-за его упрямства, благодаря которому он по-прежнему не носил шапку, или от неловкости, вызванной ее словами. Гермиона, к своему удивлению, смущения в этот раз не испытывала — слова дались ей легко, и она была совершенно искренна в своем порыве. — Но я обещаю никому про это не рассказывать, — Гермиона потянулась и коснулась руки Снейпа, все еще лежащей на груди. — Идемте? Пожалуйста. Она ожидала очередного сопротивления, но Северус, пусть и с видимым сомнением, все же сделал шаг вперед, вместе с тем перехватывая ее пальцы, затянутые в вязаную перчатку. Он так пристально при этом смотрел на нее, что девушка обмерла. Во взгляде его не было ни привычного раздражения, ни плохо скрываемой злобы, ни безразличия — что-то живое неожиданно пришло на смену. Будь на месте Снейпа кто-то другой, например, Рон, Гермиона была бы уверена, что он наклонится поцеловать. Но это был Снейп. С чего бы ему? — Вы будете внимательней в Лондоне, слышите? — негромко заговорил Северус, глядя Гермионе в глаза и чуть наклонившись к ней. Руку он так и не отпустил, наоборот, крепче сжал ее пальцы, но не до боли. — Ни с кем не будете обсуждать свои поиски, только с хранителем архива. Если вас спросят, где вы были больше месяца, ссылайтесь на какой-нибудь из своих последних законопроектов — налаживание связей с кентаврами Ирландии или что там? — Откуда вы знаете?.. — не сдержавшись, удивилась Гермиона. Стоя сейчас перед Снейпом, она чувствовала себя практически загипнотизированной. И ведь ничего, совершенно ничего не мешало ему применить к ней легилименцию. Северус усмехнулся и покачал головой. — Ваши папки на столе Бруствера. Пусть он поддержит вашу легенду. И носите с собой вредноскоп. Постоянно. — Аластор, что ты сделал с Северусом? — выгнула бровь девушка, стараясь видимой бравадой отогнать разом вспыхнувшее смущение. Не от его нотаций, а от неожиданной близости, какой не было, даже пока они спали в одной постели. — Я не шучу, — Снейп дернул уголком рта в своем подобии улыбки. — Я знаю. Конечно, я буду внимательна. Как, надеюсь, и вы. Он ожидаемо ничего не ответил, продолжая пристально смотреть Гермионе в глаза. — Легилименция? — одними губами спросила она и, откашлявшись, заговорила уже громче: — Что вы надеетесь увидеть? — Нет, — отрезал мужчина, — никакой легилименции. Разумеется, Гермиона не могла знать, врет он или говорит правду. Но верила, пускай и с некоторым усилием, продиктованным голосом разума. Если она что и поняла за последний месяц, так это то, что Снейп ценит и оказываемое ему доверие, и ответную откровенность. Каждый ищет то, чего ему недостает в жизни. — Спасибо, Северус. Помедлив, он подался еще ближе, чуть качнувшись вперед. Гермиона поняла, что ей не хватило самообладания, ощутив дрожь в руках. Снейп тоже не мог этого не заметить. Но его свободная рука легла ей на плечо, не удерживая при этом, и он, наклонившись еще ниже, пробормотал куда-то в ее макушку: — Я научу вас окклюменции, после того как все закончится, мисс Грейнджер.III
12 ноября 2001 года,
понедельник
Лежа на диване у себя в квартире, Гермиона бессмысленно пялилась в белый потолок. На улице окончательно стемнело, но Лондон никогда не спал, и через приоткрытое окно до нее доносился шум улицы. Свет горел во всей квартире, рядом бубнил телевизор, а на столе возле дивана тосковали недоеденные рыба и картошка из ближайшей к дому забегаловки. Такой одинокой Гермиона не чувствовала себя с первых дней в Гленн Дубе, несмотря на общество Снейпа, всячески отстранявшегося от нее и демонстрировавшего свою автономию. Теперь же ей было тоскливо без этого непонятного человека. Привыкшая быть с собой откровенной, сейчас девушка даже в мыслях не осмеливалась озвучить возможные причины взглядов, жестов и слов Снейпа за минувший день. Будто в нем прорвало внутреннюю плотину человечности, что он неустанно укреплял всю жизнь. Она понимала, что на самом деле стоит за его последними словами — по крайней мере, его готовность продолжить общение после завершения задания. И ей ведь в самом деле показалось, что Северус поцелует ее… Гермиона не находила это отвратительным или просто неприятным, или нежелательным для себя. Он, вне всяких сомнений, был человеком сомневающимся при всей своей внешней самоуверенности и за месяц, проведенный под одной крышей, ни разу не позволил себе ничего неподобающего. Напротив, узнав о причине страхов Гермионы, будто бы смягчился по отношению к ней и… оберегал? Сейчас она не знала, что и думать. Застонав, девушка закрыла лицо руками. Как, ну как можно быть такой слепой дурой? Оставалось уговаривать себя, что все дело было в личности Снейпа. Он столько времени хмурился и отмалчивался и только сегодня, перед самым расставанием, практически сказал, что будет скучать. В голове услышанное до сих пор не укладывалось. Неужели ему и в самом деле тоже нужен был человек рядом? Кто мог бы выслушать в ночи без осуждения, кто верил бы, что он способен и на что-то хорошее, а не только на предательство и провокации. И ей, Гермионе, удалось увидеть в нем человека. Гордого, даже горделивого, бесспорно, умного, но не умеющего — или не желающего — находить общий язык с большинством людей. Грубость, ехидство и отстраненность стали для него броней, что и не удивительно, принимая во внимание его историю. Но стоило проявить немного терпения, при этом умудрившись не оставить его подчас скотское поведение без ответа, первой сделать шаг навстречу, открыться… Снейп все еще продолжал вести себя как сволочь, но больше лишь на словах. Тот редкий человек, чьи слова и поступки различались в лучшую сторону. А Гермионе теперь не спалось одной, без просевшего под чужим весом по соседству матраса и человека, вечно лежащего к ней спиной. Иногда Северус храпел — не хватало и этого. Кого-то живого рядом, чье присутствие позволяло спать почти без кошмаров. Разве возможно было вообще представить, что для нее когда-то таким человеком станет Снейп? Вот уж вряд ли. Даже у Рона не получалось отогнать кошмары, бывшие когда-то явью. Может, просто тогда прошло еще слишком мало времени… Нынче ночью не спасал ни свет, ни телевизор, до сих пор неизменно выручавшие. Мысли о том, что Северус сейчас один, если не считать Сира и Живоглота, в их доме… Когда этот холодный старый коттедж стал «их» домом? В общем, ничего из этого не способствовало душевному спокойствию. Промучившись большую часть ночи без сна и постоянно ворочаясь, в Министерство Гермиона явилась одной из первых, только бы не маяться без дела. Разрешение на доступ в архивы Отдела Тайн выдавал лично Министр, и Грюм почему-то даже не был уверен, что Кингсли согласится. К ее удивлению, миссис Баклстоун уже была в приемной Министра — неизменно бодрая и приветливая. — Мисс Грейнджер! — немолодая женщина радушно улыбнулась гостье, будто они виделись только вчера. — Если вы к Министру, то он еще не пришел. Гермиона вежливо улыбнулась в ответ и села на диван для посетителей. Нужно что-то делать со сном, иначе в таком состоянии она будет искать необходимую им информацию целую вечность. Хвала Мерлину, Бруствер не заставил себя долго ждать. Миссис Баклстоун только-только успела угостить Гермиону кружкой кофе, как в дверях возникла массивная фигура Министра, облаченного в одну из его любимых аляповатых мантий. — Доброе утро, дамы! — живо поприветствовал он, не выказав ни малейшего удивления по поводу присутствия Гермионы в приемной. Распахнув дверь кабинета, он кивнул, приглашая ее пройти. Расставаться с кофе Гермиона не пожелала и прошла в кабинет, крепко держа кружку обеими руками. — Неважно выглядишь, — обеспокоенно заметил Кингсли, опустившись в свое кресло. — Ты, как всегда, внимателен, — хмыкнула гостья, впрочем, ни капли не обидевшись. — Плохо спала. А ты, вижу, прекрасно осведомлен о моем визите. — Аластор написал, что у вас с Северусом появились какие-то зацепки и гипотезы относительно происходящего, но в подробности вдаваться по понятным причинам не стал. — Министр нахмурился. — И сообщил, что тебе нужен доступ в архивы Отдела Тайн. — Да, — грустно отозвалась Гермиона, удивляясь самой себе. Еще совсем недавно она бы не торгуясь отдала правую руку за возможность покопаться в хранилище самых сокровенных секретов магического мира, а теперь думала только о том, как бы побыстрее со всем разделаться и вернуться к ворчуну в продуваемый всеми ветрами дом. — Аластор упоминал, что с этим могут быть проблемы. Но, наверное, мне стоит для начала все тебе рассказать. — Это надолго? — Бруствер мельком взглянул на массивные настенные часы. — Ну, зависит от того, что именно тебе успел поведать Аластор… — Миссис Баклстоун! — Да, Министр? — подобно гласу небесному, отозвалась секретарша откуда-то с потолка. — Отмените встречу с Отделом магических видов спорта, пожалуйста. — Разумеется, Министр. Пристально уставившись на Гермиону, Кингсли сложил пальцы домиком перед лицом, приготовившись слушать. — С чего бы начать… Гермиона старалась говорить коротко и по делу, не размениваясь на лишние детали и частности. Бруствер оказался замечательным слушателем, перебив ее всего раз, чтобы задать уточняющий вопрос про зелье Снейпа, которым тот пичкал детективов из Инвернесса и с последствиями действия которого ему пришлось разбираться, организовывая переговоры с магглами и устраивая Сазерленд на попечение целителей в Мунго. Оставалось надеяться, что у Северуса не возникнет проблем из-за случившегося. С другой стороны, невыразимцам прощали гораздо больше, чем тем же аврорам. А еще она была благодарна приятелю, что тот не заострял внимания на том, как она звала напарника по имени. И, памятуя, как Снейп упустил из своего вчерашнего рассказа упоминание того, что сам подвергся опытам Эмери, Гермиона тоже почла за лучшее смолчать. Однако, стоило ей перейти к рассказу о не слишком хитром плане Северуса по добыче образца таинственного зелья, Министр не сдержал веселой улыбки. Не удивительно — представлять строгого и рассудительного Снейпа планирующим с лестницы было действительно забавно. Только если потом не сидеть с ним, его разбитым лбом и дурным нравом. — Мы не знаем, что за магия заключена в филактерии. — Заканчивая рассказ, Гермиона чувствовала, что наговорилась на неделю вперед. — Северус считает, что Руквуд мог наткнуться на описание этих шкатулок, пока работал в Отделе Тайн. Но я бы на его месте тогда уничтожила любые упоминания или документы, какие нашла в архиве. — Это невозможно, — Кингсли тоже изрядно утомился, слушая про их со Снейпом злоключения. — Северус что-то такое упоминал, но не стал уточнять, почему именно. — Идем, — Министр тяжело поднялся с кресла и повел плечами, разминая спину.