***
Вихри снега пляшут в воздухе, окутывая улочки маленького и комфортного Хогсмидa таинственным покровом. Окна магазинов украшены мерцающими огнями, бросающими теплые отблески на заснеженные тротуары. Дым из труб крыш искривленно танцует в холодном воздухе. Вдалеке слышится звон колоколов, создавая невероятно уютную атмосферу, словно приглашая всех насладиться волшебством этого зимнего дня в Хогсмиде. Элизабет мягко улыбается, сжимая локоть Фреда Уизли, чувствуя тепло его дружеской поддержки на фоне морозного ветра, который казалось бы вот вот повалит друзей с ног. Группа, весело беседуя, движется по улицам Хогсмидa скорее всего в сторону «Трех Метел» - это их любимый бар, где можно отдохнуть. Гарри и Рон смеются над чем-то, что сказала Гермиона, а Джордж весело шутит, вызывая улыбки у каждого в этой веселой компании. Их смех звучит как приятная мелодия в этом зимнем чарующем городе, наполняя его волшебством и радостью. В этот раз, в маленький городок решили отправиться не все, многие ученики Хогвартса остались в комнатах или гостиных, чтобы собрать вещи домой. У Бетт все дела были сделаны, поэтому сегодня она разчитывала только на веселье. — Представляешь, Гарри, мама сказала, что мы будем праздновать Рождество со всем Отрядом Феникса в нашей Штаб квартире! — радостно сказал Рон. — Что за Штаб квартира? И что за Орден Феникса? — удивленно спросила Элизабетт смотря то на одного друга, то на другого. — О.. ты же не знаешь. Орден Феникса организация, основанная Альбусом Дамблдором для борьбы с Темным Лордом и Пожирателями Смерти. — тихо добавил Гарри. — Но… почему вы мне никогда не говорили про это? — Ну.. просто.. — замялся Джордж. — Эта организация еще слишком слаба и нам запретили говорить про нее. Поэтому у нас совершенно нет права ни на что. Мы бы правда сказали раньше. — попыталась выкрутиться Гермиона. — Ладно, я поняла) — криво улыбнулась Бетт, уже обдумывая эту ситуацию со всех сторон. — А давайте возьмем по стаканчику Сливочного пива и попробуем пронести его в гостиную? — предложил Рон, что бы немного разбавить обстановку.***
Оттенки огня из камина ласково играли на их лицах, создавая загадочные тени, которые сливались с беседой. Бокалы сливочного пива дарили им тепло и расслабление, словно замедляя время в этой волшебной гостиной. Веселые истории запутанных приключений, пережитые вместе, наполняли комнату, словно невидимая нить, связывающая их души. Почему то именно сегодня ребята решили пересмотреть все колдографии и смешные записки с уроков, как будто больше они так не соберутся. Смех сливался с шепотом каминного огня, создавая уютное воспоминание, которое навсегда останется в их сердцах. Элизабет и Гермиона покинули столь уютное место примерно в полночь, когда Гарри уже заснул на плече Рона, а тот, в свою очередь лежал на давно летающим в царстве Морфея Фреде. Около часа, брюнетка не могла заснуть, она крутилась и переваливалась с бока на бок, чтобы найти то самое комфортное место и наконец то расслабиться. И как только она смогла, она сразу погрузилась в сон. Тело у нее стало сильным, гибким, гладким. Она будто скользила между блестящими металлическими перекладинами, по темному холодному камню. Она скользила по полу на животе… было темно, но она видела вокруг мерцающие предметы странной переливчатой окраски, поворачивала голову туда и сюда. На первый взгляд коридор был пуст, но нет, впереди сидел человек, его подбородок отвис, и фигура его слабо светилась во тьме... Это был Артур Уизли. Мужчина, который заменил ей отца. Элизабет как будто высунула язык, она ощущала запах человека. Тот был жив, но дремал, он сидел перед дверью в конце коридора. Бетт желала укусить человека... и нельзя поддаться желанию... ее ждет более важное дело... Но человек зашевелился, серебряный плащ свалился с его ног, и он вскочил. Его неясная мерцающая фигура надвигалась, нависала, он вынул из-за пояса волшебную палочку... и у Элизабет не было выбора... она взвилась с пола и раз, другой, третий всадила зубы в тело человека, чувствуя, как захрустели ребра и хлынула теплая кровь на пол. Артур кричал от боли, потом умолк, съехал по стене. Кровь растекалась по полу. — Эй, проснись! — крепко держа за руку Элизабет повторяла Гермиона. — Срочно, мне нужно к Гарри! — на одном дыхании сказала девушка и со слезами на глазах выскочила в гостинную в одной ночнушке. — Гарри, Гарри!! — парень резко обернулся на нее. Он уже стоял при выходе из гостинной и не выглядел лучше чем она. Взьерошенные волосы, помятая рубашка, и наспех надетая кофта была на парне. Рядом стоял перепуганый Рон и проффесор Макгонагал, которая держала шрамоголового за плече. — Мне приснился ужасный сон.. он был про… — Артура? — спросил Гарри и в один шаг преодолел расстояние между ними. — Да, тебе он тоже снился? — девушка не смогла сдержать слез, и они полились стуйками по красным щекам Нотт. — Да. — выдохнул парень и повернулся на профессора — Она. пойдет с нами. Элизабет боялась, что ее паника в любую секунду может прорваться наружу, ей хотелось убежать, позвать Эдриана и скрыться с ним в какой то уютной деревушке. Мистер Уизли истекает кровью, а они степенно шагают по коридору. «Что, если я убила его? Я же не могла, это всего сон.» — было все, о чем она думала в этот момент. Через несколько минут они остановились перед каменной горгульей, сторожившей вход в кабинет Дамблдора. — Летучая шипучка, — сказала профессор Макгонагалл. Горгулья ожила и отскочила в сторону, стена позади нее разошлась, открыв каменную лестницу, непрерывно бегущую вверх наподобие спирального эскалатора. Они стали на движущиеся ступени, стена за ними закрылась с глухим стуком, и лестница понесла их наверх тугими кругами. И вот блестящая дубовая дверь с латунным молотком в виде грифона. Хотя было уже за полночь, за дверью слышался многоголосый гомон. Как будто Дамблдор принимал не меньше дюжины гостей. Профессор Макгонагалл трижды стукнула молотком-грифоном, и голоса разом смолкли, словно их выключили. Дверь сама собой открылась, и следом за Макгонагалл Гарри, Рон и Бетт вошли в кабинет. В комнате царил полумрак: непонятные серебряные приборы не жужжали и не пыхали дымом, как обычно, а стояли неподвижно и безмолвно; портреты прежних директоров и директрис дремали в своих рамах. Спрятав голову под крыло, спала на своем шестке за дверью чудесная красно-золотая птица, большая, как лебедь. — А, это вы, профессор Макгонагалл... и... — Дамблдор сидел за письменным столом в кресле с высокой спинкой, он наклонился вперед, и на него упал свет свечей, освещавших разложенные на столе документы. На нем был великолепно расшитый пурпурно-золотой халат, надетый поверх белоснежной ночной рубашки, но выглядел Дамблдор нисколько не сонным. Пронзительный взгляд голубых глаз остановился на профессоре Макгонагалл. — Профессор Дамблдор, — сказала она, — у Поттера и Нотт были.. были кошмар. Гарри говорит... — Это не кошмар — перебил Гарри. Профессор Макгонагалл обернулась к нему нелегка нахмурилась. — Хорошо, Поттер, сами расскажите директору. — Я... я правда спал, — сказал Гарри. Притом, что он был в ужасе и отчаянно хотел все объяснить Дамблдору его задело, что тот смотрит не на него, а на переплетенные пальцы своих рук. — Но это был не обычный сон, это было на самом деле. Я видел, как это произошло... — Он глубоко вздохнул. — Отец Рона, мистер Уизли — на него набросилась гигантская змея. Произнесенные слова как будто еще отдавались в комнате и звучали немного нелепо, даже смешно. Наступила пауза, Дамблдор откинулся в кресле и задумчиво смотрел в потолок. Бледный, потрясенный Рон переводил взгляд с Гарри на Дамблдора, а после грустно посмотрел на подругу в ожидании поддержки, но та выглядела не лучше, с заплакаными глазами и покусаными губами. — Как вы это увидели? — спокойно спросил Дамблдор, по-прежнему не глядя на Гарри. — Не знаю... — сердито ответил он. — Ну, мысленно, что ли... — Вы меня не поняли, — все так же спокойно сказал Дамблдор. — Я спрашиваю, помните ли вы, откуда наблюдали за этим нападением. Стояли рядом с жертвой или видели сцену сверху? — Я видела это так, будто я сама была змеей, и все что произошло с мистером Уизли это все сделала я. — дрожащим голосом добавила Бетт. Стало тихо. Потом Дамблдор, глядя теперь на побледневшую девушку, резко спросил: — Артур серьезно ранен? — Да, — с силой произнесла она. «Почему они никак не раскачаются, неужели непонятно, сколько крови потерял человек, если бок ему прокусили такие длинные зубы?» — подумала девушка, но не осмелилась сказать что то великому волшебнику. Но Дамблдор встал с такой внезапностью, что все вокруг вздрогнули. Директор обратился к одному из портретов, висевшему под самым потолком. — Эдвард! — властно произнес он. — И вы, Дайлис! Волшебник с землистым лицом и короткой черной челкой и его соседка, пожилая ведунья с длинными серебряными локонами, как будто бы крепко спавшие, мгновенно открыли глаза. — Вы слушали? — спросил Дамблдор. Волшебник кивнул, волшебница сказала: — Естественно. — Он рыжий, в очках, — сказал Дамблдор. — Эдвард, вам надо поднять тревогу, позаботьтесь, чтобы его нашли наши люди... Оба кивнули и боком ушли из своих рам, но не появились на соседних портретах (как это обычно бывало в Хогвартсе), а просто исчезли. На одной картине остался только задник — черный занавес, а на другой — красивое кожаное кресло. Элизабет заметила, что другие директора и директрисы, мирно дремавшие и похрапывавшие самым натуральным образом, хоть даже и поглядывали на них украдкой из-под полуопущенных век. Теперь стало ясно, кто здесь разговаривал перед их приходом. — Эдвард и Дайлис были самыми прославленными директорами Хогвартса, — сказал Дамблдор, стремительно пройдя мимо гостей к великолепной птице, спавшей возле двери. — Настолько знаменитыми, что их портреты висят во многих важных учреждениях волшебников. Они свободно перемещаются между своими портретами и поэтому могут сообщить нам, что происходит в других местах. — Но мистер Уизли мог быть где угодно! — сказал Гарри. — Садитесь, пожалуйста, все четверо, — сказал Дамблдор, словно не слыша его. — Эдвард и Дайлис могут на несколько минут задержаться. Профессор Макгонагалл, будьте любезны, вызовите стулья. — Но почему я видела это виденье? У меня нет совершенно никакой связи с Волдемортом, да я даже вживую его не видела. И он не пытался никогда меня убить… — обратилась девушка к директору школы. — Это нам пока еще неизвестно, мисс Нотт. Но я обещаю вам узнать про это как можно раньше. — незамедлительно ответил ей Дамблдор. — Профессор Макгонагалл, приведите пожалуйста остальных Уизли, им нужно знать что случилось. — обратился директор к своему заместителю. Спустя каких то десять минут ожидания, Профессор Макгонагалл ввела Фреда, Джорджа и Джинни, встрепанных и ошарашенных, в ночной одежде. — Гарри, Бетт, что происходит? — с испугом спросила Джинни. — Профессор Макгонагалл говорит, вы видели, как ранили папу... — Ваш отец был ранен при выполнении задания для Ордена Феникса, — опередил его Дамблдор. — Его доставили в клинику магических недугов и травм — в больницу святого Мунго. Я отправляю вас в дом Сириуса, это ближе к больнице, чем «Нора». Там вы встретитесь с матерью. — Как мы доберемся туда? — спросил Фред. Сейчас он был не похож на себя, он был серьезным и на его лице читался испуг и волнение. — Летучим порохом? — Нет, — сказал Дамблдор. — Сейчас это небезопасно, за всец сетью ведется слежка. Вы отправитесь через портал. — Он показал на невыразительный старый чайник, стоявший на столе. — Мы ждем сообщения от Финеаса Найджелуса... Прежде чем отправить вас, я хочу убедиться, что путь свободен. Посреди кабинета на миг вспыхнуло пламя, от него осталось золотое перо, медленно опускавшееся на пол. — Это предупреждение Фоукса, — сказал Дамблдор, поймав его на лету. — Профессор Амбридж узнает, что вас нет в спальнях... Минерва, идите и отвлеките ее — придумайте что угодно. — дал распоряжение директор. В развевающемся халате Макгонагалл устремилась к двери. — А сейчас подойдите сюда, — обратился Дамблдор к Бетт и всем Уизли. — Быстро, пока не появились провожатые. Они сгрудились возле его стола. — Вы все уже пользовались порталом? Они кивнули, и каждый протянул руку к закопченному чайнику. — Хорошо. На счет три: раз... два... Все случилось в одно мгновение — раньше, чем Дамблдор произнес «три». Бетт посмотрела на него — они были совсем рядом, — и ясные голубые глаза Дамблдора остановились на его лице. Сразу же ее сердце обожгло страшной болью, словно открылась старая рана, и неожиданная, беспричинная ненависть вспыхнула в ее душе, такая лютая, что больше всего на свете ей захотелось броситься на любого человека, впиться в него зубами. - ... три. Девушаа ощутила сильный толчок пониже печени, пол ушел из-под ног, рука намертво прилипла к чайнику, и, стукаясь друг о друга, увлекаемые чайником, все шестеро понеслись куда-то в вихре красок и шуме ветра. — Прочь отсюда, отродье, предавшее свою кровь. Это правда, что ваш отец умирает? — ВОН! — рявкнул другой голос. Бетт вскочила на ноги и огляделась. Они прибыли на кухню в цокольном этаже дома двенадцать на площади Гриммо. Единственными источниками света были камин и оплывшая свеча, освещавшие объедки чьего-то ужина. К двери в прихожую убегал Кикимер, перед тем как скрыться, он злобно оглянулся на всех Уизли, а после с гордостью посмотрел на Бетт и поддернул набедренную повязку. А к ним уже спешил встревоженный Сириус. — Что случилось? — Он протянул руку и помог Джинни встать. — Финеас Найджелус сказал, что Артур Уизли тяжело ранен. — Спроси у Гарри, — сказал Фред. — Да, и я хочу услышать, — сказал Джордж. Близнецы и Джинни повернулись к нему. Шаги Кикимера на лестнице стихли. — Это было... — заговорил Гарри. Им рассказывать оказалось еще труднее, чем Дамблдору и Макгонагалл. — У меня было... вроде... видение. Девушка не могла медлить с таким и перебив Гарри бвстро рассказала все, что видела, но изменила рассказ так, как если бы наблюдал за нападением змеи со стороны, а не смотрела на это ее глазами. Все таки это отец ее лучших друзей и ей очень тяжело далась эта ночь. Рон, по-прежнему белый как простыня, глянул на девушку, но ничего не сказал. Когда Элизабет закончила, Фред, Джордж и Джинни продолжали молча смотреть на нее, а после переводили взляд на Гарри. Она не понимала, мерещится это ей или нет, но в глазах Джинни и Рона она прочла что-то похожее на осуждение или обиду. Ну, если она виноват в том, что был свидетелем нападения, хорошо хоть, не сказал, что был при этом была внутри змеи. Фред в это время повернулся к Сириусу. — Мама здесь? — Она, может быть, еще ничего не знает. Важно было переправить вас до того, как вмешается Амбридж. А сейчас, я думаю, Дамблдор даст ей знать. — Нам надо сейчас же в больницу святого Мунго, — сказал Фред. Он оглянулся на всех присутствующих, все были еще в пижамах — Сириус, одолжишь нам кофты или что-нибудь? — Подождите, нельзя вам мчаться в больницу! — сказал он. — Нет, нам надо, и мы пойдем, — уперся Фред. — Это наш отец! — А как вы объясните, откуда узнали про несчастье, если больница даже жене еще не сообщила? — Какая разница? — вскинулся Джордж, вставая возле брата близнеца. — Такая! — сердито ответил Сириус. — Мы не хотим привлекать внимание к тому, что у Гарри видения и он видит вещи, которые происходят за сотни миль! Вы представляете, какие выводы сделает из этого Министерство? Фред и Джордж смотрели на него так, как будто им плевать на любые выводы Министерства. Рон был бледен и молчал. Джинни сказала: — Нам мог кто то другой сказать... Не обязательно Гарри. — Кто, например? — обозлился Сириус. — Слушайте, ваш отец пострадал, выполняя задание Ордена, обстоятельства и без того подозрительные — не хватало еще, чтобы дети узнали об этом через минуту после происшествия. Это может серьезно повредить Ордену... — Плевать нам на ваш дурацкий Орден! — выкрикнул Фред. В этот момент Бетт подршла к нему сзади и положила руку на плече, а после, когда он обратил на нее внимание, обняла его руку, пытаясь хоть немного успокоить. — Наш отец умирает — о чем мы тут говорим! — заорал Джордж. — Ваш отец знал, на что идет, и он не поблагодарит вас, если вы навредите Ордену! — с таким же жаром ответил Сириус. — Вот как обстоит дело... вот почему вы не в Ордене... вы не понимаете... есть дело, ради которого стоит умереть. — Тебе легко говорить, тут сидя! — взревел Фред, а после немного успокоившись зло добавил — Не вижу, чтоб ты рисковал своей шкурой. Лицо Сириуса, и прежде бледное, стало пепельным. Казалось, он готов ударить Фреда, но, когда он заговорил, голос его был предельно спокоен: — Я знаю, это тяжело, но сейчас мы должны вести себя так, как будто нам еще ничего не известно. Должны сидеть тихо — по крайней мере пока нет известий о вашей матери. Фреда и Джорджа это не успокоило. Джинни подошла к ближайшему креслу и села. Бетт посмотрела на Рона: тот сделал непонятное движение — не то кивнул, не то пожал плечами, и они с Гарри сели одновременно. Близнецы еще минуту жгли глазами Сириуса, но потом Джордж пошел на кресло к Джинни, а Нотт младшая и Фред остались стоять на месте, опирась об стол. Парень склонил свою голову в бок и прикрыл глаза. — Ну, хорошо, — с облегчением сказал Сириус. — Давайте, давайте теперь выпьем, пока ждем. Акцио, сливочное пиво! С этими словами он поднял волшебную палочку, и из кладовой вылетело полдюжины бутылок; они заскользили по столу, раскидав остатки хозяйского ужина, и аккуратно остановились — по одной перед каждым. Пили они молча, только потрескивали поленья в камине да изредка стукала по столу поставленная бутылка. — Фоукс! — воскликнул Сириус и схватил пергамент, который только что вылетел из камина. — Почерк не Дамблдора — это, наверное, от вашей матери. Держи. Он сунул письмо Джорджу, тот развернул его и вслух прочитал: — «Отец еще жив. Я отправляюсь в больницу. Оставайтесь на месте. Как только смогу, извещу вас. Мама». Джордж обвел взглядом стол. — Еще жив... — медленно проговорил он. — Это надо понимать так, что... Не было нужды договаривать до конца. Для Бетт эта фраза из письма тоже прозвучала так, что мистер Уизли одной ногой в могиле. Рон, по-прежнему без кровинки в лице, смотрел на письмо не отрываясь, будто ожидал услышать от него слова утешения. Фред выхватил пергамент у Джорджа и прочел про себя, а потом посмотрел на Гарри. Рука, державшая бутылку тряслась, и Фред сжал ее покрепче, чтобы унять дрожь. Никогда еще ночь не тянулась для него так долго. В какой-то момент Сириус без особой убежденности в голосе предложил всем лечь спать, но отвращение на лицах Уизли было достаточно ясным ответом. Сидели за столом по большей части молча, смотрели, как фитилек свечи все ниже опускается над расплавленным воском, изредка подносили бутылку ко рту, изредка кто-то спрашивал время, или вслух гадал, что сейчас происходит в больнице, или пытался успокоить других, говоря, что, если бы были плохие новости, они бы знали — миссис Уизли давно уже там. Фред задремал, свесив голову на плечо подруги, ведь они уже давно переместились на диван. Она же калачиком свернулась в кресле, но глаза ее были открыты. Рон сидел, опустив лицо на ладони — спал или нет, понять было нельзя. Гарри и Сириус время от времени обменивались взглядами — непрошеные свидетели семейного горя. Ждали... Ждали... В десять минут шестого дверь распахнулась, и в кухню вошла миссис Уизли. Она была бледна, но, когда все повернулись к ней, а Гарри, Фред и Рон привстали, слабо улыбнулась. — Он поправится, — сказала она усталым голосом. — Попозже пойдем навестим его. Сейчас с ним сидит Билл, утром он не пойдет на работу. Фред упал в кресло и закрыл лицо руками. Джордж и Джинни бросились к матери и обняли ее. Рон неуверенно засмеялся и разом опорожнил бутылку. Бетт же уже пыталась придумать как сможет попасть обратно в Хогвартс, ведь через два часа ей нужно быть в Хогвартс Экспресе вместе с братом.