* * *
Урок французского стоял в расписании вторым на следующий же день. Прозвенел звонок. Вошел мистер Райт и, поздоровавшись с учениками, начал вступительную речь. Брайан его почти не слушал. Голову занимали мысли о том, что ему предстоит сделать. Он чувствовал волнение и возбуждение, чувствовал, как быстро бьется сердце под действием адреналина. Наконец мистер Райт закончил говорить. Он сел и открыл книгу. Вдруг на стол приземлилась скомканная бумажка. Учитель поднял глаза на учеников. — Я предупреждаю, — спокойно сказал он, — что тот, кто это сделал, занят сейчас не тем, чем следует. Даже не поинтересовавшись, что там написано, мистер Райт, порвал листок, выкинул его в мусорное ведро и, как ни в чем не бывало, продолжил вести урок. Итан был возмущен таким отношением к его сочинению. Он рассчитывал, что оно будет прочитано всему классу, как обычно это любят делать учителя. Парень никак не ожидал, что бумажку просто порвут и выкинут, не обратив никакого внимания. Подумав немного, Итан решил попробовать ещё раз. Он заново написал придуманный вчера текст и, добавив листок с просьбой повторить попытку, незаметно передал записки другу. Брайан и сам не понял реакцию мистера Райта, точнее её отсутствие. В голову снова закрались сомнения. Прочитав послание Итана, юноша обернулся к другу. Тот одобрительно кивнул и одними губами сказал: “Давай”. Выждав момент, когда учитель подойдет к доске, мальчик снова бросил записку. К его ужасу бумажка угодила мистеру Райту в спину. Брайан туда не целился, это вышло случайно. Учитель поднял и развернул листок. Пробежав глазами по его содержанию, он строго осмотрел притихший класс. — Видимо автор сего творения считает меня и мои слова пустым местом. Что же, я вынужден прервать урок до выяснения личности этого человека. Итак, я даю вам последний шанс признаться. Повисла мертвая тишина. Те, кто знал о шутке заранее, украдкой поглядывали на её зачинщиков, но не спешили их выдавать. Брайану казалось, что абсолютно все слышат как бешено колотится сердце у него в груди. Чтобы не выдать волнения, мальчик уставился в парту, опустив голову. “Что делать? Встать и признаться — невыносимо стыдно”, — лихорадочно думал он, ругая себя за то, что пошел на поводу у Итана, что не внял предупреждению с первого раза, что вообще согласился на это сомнительное веселье, не предусмотрев последствий. Проследив за некоторыми взглядами, учитель остановился прямо на Брайане. Юноша почувствовал это, даже продолжая глядеть вниз. — Раз виновный молчит и не хочет общаться со мной, с ним будет разговаривать ваш тьютор. Он знает вас гораздо лучше и, думаю, быстро разберется с этой ситуацией. Оставайтесь на своих местах, — с этими словами мистер Райт стремительно вышел из кабинета. Тут же поднялся шум. Кто-то пихнул Брайана в бок. “Ты зачем это сделал? Что там написано было? Хорошие же у тебя теперь отношения будут с мистером Райтом. Ну ты и влип!” — раздавалось со всех сторон. Брайан сидел молча. Теперь, когда голова остыла, выходка уже не казалась такой хорошей. А главное — как теперь это всё расхлёбывать. В груди зародилось неприятное чувство предстоящего наказания. — Тихо, идут! — крикнул кто-то. Моментально все расселись по местам и успокоились. Были слышны лишь негромкие перешёптывания. Вошёл тьютор, мистер Говард, за ним — мистер Райт. Оба учителя выглядели очень сердито. — Тишина! — прервал разговоры тьютор. — Мистер Райт сообщил мне, что кому-то из вас, по-видимому, нечем заняться на уроке, и он решил развлечься. Мало того, он ещё и трусливо прячется, не желая отвечать за свой поступок. Брайан покраснел и ещё больше нагнулся над партой, стараясь стать совсем незаметным. Он и не думал, что его молчание может быть истолковано как трусость. — К сожалению, — продолжил мистер Говард, — я вынужден сообщить, что пока виновный не признается, все останутся сидеть на своих местах. Времени подумать у вас предостаточно, сидите хоть до самого вечера. Но я всё же хотел бы поскорее узнать, кто же автор такой глупой шутки. Слова мистера Говарда окончательно добили Брайана. Какая же это подлая уловка, заставлять страдать всех из-за одного человека, а этого самого человека — мучаться ещё и от угрызений совести, потому что все наказаны по его вине. Юноша оглянулся на Итана. Фактически, автором записки был его друг, и Брайан надеялся, что он встанет первым. Тогда было бы гораздо легче признаться и самому. Но Итан сидел абсолютно невозмутимый и, кажется, совершенно не собирался ни в чём признаваться. “Может ему тоже стыдно”, — попытался оправдать его Брайан. Но, подумав, что и сам ничуть не лучше, отвернулся и посмотрел на тихо разговаривающих о чем-то учителей. Закончив говорить, мистер Говард начал просматривать журнал. Мистер Райт подошёл к окну и некоторое время стоял неподвижно, рассматривая растущие на внутреннем дворе школы деревья, некоторые из которых уже приобрели чуть заметный золотистый оттенок осени. Развернувшись обратно к классу, учитель встретился глазами с Брайаном. Парень тут же опустил голову, не в силах выдержать строгий и укоризненный взгляд. Они ведь никогда не видели друг друга до этого дня. Так отчего же мистер Райт смотрит на него как на любимого ученика, который сильно разочаровал? Вдруг Брайан понял, что больше этого не выдержит и поднялся. — Мистер Говард, это сделал я, — сказал он, стараясь не выдать дрожь в голосе, сам до конца не понимая, откуда взял смелость на признание. — Вы, мистер Фостер? — тьютор с удивлением поднял голову, подумав, что вероятно ослышался. — Да, — подтвердил Брайан уже чуть увереннее. — Ну что же, тогда прошу вас проследовать в мой кабинет, — мистер Говард всё ещё находился в лёгком недоумении. Он не ожидал, что виновным окажется Брайан. Юноша думал, что Итан тоже признается в своём участии, но этого так и не произошло. На мгновение парню стало ужасно обидно. Его бросил тот, кого он называл лучшим другом. В глазах опасно защипало, и Брайан поспешил взять себя в руки. Стараясь смотреть прямо перед собой, парень вышел из класса следом за учителем, провожаемый сочувствующими взглядами.* * *
Брайан не был круглым отличником, однако и в злостных нарушителях порядка или отстающих никогда не числился. За всё время обучения его серьезно наказывали всего пару раз. Да и то было так давно, что воспоминания почти стерлись из памяти. Поэтому когда за ним закрылась дверь кабинета, юноша с трудом справлялся с волнением. — Садитесь, — указал мистер Говард на стул. Сам учитель присел на край письменного стола и внимательно наблюдал как смущенный Брайан медленно подходит и усаживается. — Поздравляю вас, мистер Фостер, с чудесным началом четверти. А теперь расскажите мне, что же сподвигло вас на такую выходку. Мистер Говард не кричал и не сердился. Но от его спокойного и, тем не менее, строгого голоса всё равно становилось не по себе. Мальчик молчал несколько секунд, собираясь с мыслями и обдумывая ответ. Не говорить же, что выполнял желание, проигранное в карты. Да и Итана выдавать не хотелось, несмотря на предательство. — Просто хотел пошутить, — наконец смог выдавить из себя Брайан. По сути, это было правдой. Он ведь и сам не был против поразвлечься на скучном занятии. — А вы считаете, что урок — подходящее время для шуток? Вопрос был скорее риторический, и юноша промолчал, опустив голову. — Я не хочу обсуждать содержание этого “шедевра”, — продолжил учитель. — От вас я такой глупости не ожидал, и вы меня очень разочаровали. Брайан сгорал от стыда. Да, мистер Говард был строг и требователен, но несправедлив или жесток — никогда. Каждый всегда получал ровно то, чего заслуживал. Поэтому Брайан уважал своего тьютора и боялся потерять его доверие. — Я не подумал, — тихо сказал он, понимая как по-детски звучит это оправдание, но не в состоянии найти более весомую причину своего поступка. — В том то и дело! Вы уже не маленький ребенок, который не способен отвечать за свои необдуманные поступки. Каждое действие имеет последствия. То, что вы не подумали или этого не хотели, никак вас не оправдывает. Это понятно? — Да, сэр, — негромко ответил Брайан. — Подозреваю, в этой шутке принимал участие ваш друг Итан, — вдруг сказал мистер Говард. — Нет, он тут не при чем! — выпалил Брайан так поспешно, что с головой выдал свою ложь и от этого ещё больше поник. Мистер Говард невольно усмехнулся такой нелепой попытке скрыть правду и поспешил успокоить ученика: — Не беспокойтесь, я не настаиваю на том, чтобы вы выдавали товарища. Но всё же считаю, что без него тут не обошлось. И вот что я вам скажу: даже самые близкие могут плохо повлиять на человека. Понимаю, что порой это трудно признать, но это правда. Я не призываю прекратить дружбу с Итаном, но хочу, чтобы у вас всегда была своя голова на плечах. Подумайте, пожалуйста, над этим. — Хорошо, сэр, — юноша осмелился поднять глаза, боясь увидеть злость и разочарование. Но встретил лишь вполне оправданную строгость и, кажется, даже немного сочувствия. Это успокаивало. — Простите меня, пожалуйста. — Передо мной извиняться не нужно. Попросите прощения перед мистером Райтом. Вы проявили к нему неуважение, помешав вести урок. Кстати, о последствиях. Сегодня после самоподготовки вас ждет двадцать розог перед классом. — Но… — вскинулся мальчик. — Вы считаете это наказание несправедливым? — приподнял брови мистер Говард. Брайан тут же затих, вновь потупившись. А что тут ещё сказать? Всё справедливо, но от этого не менее обидно. — Тогда сумейте ответить за свой поступок, — подытожил учитель. — Вы свободны, возвращайтесь в класс. Уже начался следующий урок, но Брайану не хотелось туда идти в таком состоянии. Юноша зашел в уборную. Он был морально измотан. Разве не хватило того, что его уже отчитали? Это ведь почти как настоящая порка, только словами, и ничуть не легче. Чертова жалость к себе, от которой щиплет в глазах, и встает ком в горле. А что ещё хуже — четкое осознание того, что полностью заслужил. Он не знал как перенесет само наказание, если даже его ожидание так мучительно. Ещё долго юноша стоял, смотря в зеркало и погрузившись в хмурые мысли. Когда стало чуть легче, он собрался с силами и вернулся на урок. Коротко извинившись за опоздание и объяснив, что был у тьютора, Брайан постарался как можно тише прошмыгнуть на своё место и сосредоточится на знаниях. Кто-то передал ему записку, но он её даже не развернул. Наверняка от Итана, а с ним сейчас общаться не хотелось вовсе. В перерывах между уроками друг неоднократно пытался заговорить, но Брайан только отворачивался и ничего не хотел слушать. Ему требовалось время, чтобы успокоится, насколько это было возможно. Наконец занятия кончились, и все, оживленно беседуя, стали покидать кабинет. Остались только Брайан и Итан. Повисла неловкая тишина. — Говори, — первым нарушил её Брайан, но Итан молчал ещё какое-то время. — Тебя долго не было. Наказали? — в конце концов неловко спросил он. — Это всё, что ты хотел сказать? — саркастично хмыкнул Брайан. — Нет… я … я просто волновался. На тебе лица нет, — запинаясь ответил Итан. — И нет, не всё… я хочу извиниться. Прости… пожалуйста. Не получив ответа, мальчик продолжил: — Я понимаю, что предал тебя. Я просто струсил. Мне действительно очень стыдно. Прошу, поверь! Если хочешь, можем хоть сейчас пойти к мистеру Говарду и я скажу ему, что это я подбил тебя на эту шутку. Это было так непохоже на того Итана, который мог не краснея выдумывать невероятнейшие оправдания перед учителями. Ни перед кем ещё юноша не просил прощения так искренне, и Брайан это оценил. Он не подозревал как важна их дружба для Итана и что тот готов сделать, чтобы её сохранить. — Не нужно, — наконец заговорил Брайан. — Думаю, это ничего не изменит, только накажут нас обоих. А один — всё же лучше, чем двое, — он усмехнулся и протянул другу руку в знак примирения.* * *
— Брайан Фостер, выйдите к доске, — раздался голос мистера Говарда. Брайан боялся, сильно боялся. Но твердое решение достойно выдержать наказание не позволило рукам дрожать, когда он вышел и встал перед классом. В поучительную речь о дисциплине и уважении парень практически не вникал. Он не мог отвести взгляд от тонких, блестящих от влаги прутьев, уже подготовленных для него. Невольно представилось, как больно они кусаются. — Снимите всё ниже пояса и обопритесь о стол. Как не готовился Брайан к этому моменту, требование всё равно прозвучало неожиданно. Несколько мгновений юноша стоял на месте не двигаясь. Потом медленно, на негнущихся ногах подошел к учительскому столу. Руки, как назло, долго не могли справиться с ремнем и пуговицами. Но в конце концов он спустил штаны и принял позу, благодаря небеса за то, что никто из одноклассников не видит, как пылают его щеки. Юноша опустил голову и прикрыл глаза. Раздались шаги, они сначала немного отдалились, потом снова приблизились. Мистер Говард закатал рубашку Брайана повыше, чтобы не мешала. Оголенные ягодицы обдало прохладой, но тут раздался хищный свист и на них обрушился первый горячий удар. Парень дернулся вперед, но сразу вернулся обратно. От неожиданности он еле сдержался, чтобы не вскрикнуть. Тьютор розги совсем не жалел и сзади уже расцвела первая ярко-розовая полоска. Следующие несколько ударов стерпеть было немного легче. Однако уже на седьмой раз прут ужалил по верху бедер, отчего юноша крепко стиснул зубы. После десяти ударов учитель сделал перерыв, чтобы поменять сторону и негромко, так, чтобы услышал один только наказуемый, сказал: “Не забывайте дышать”. Брайан вдруг понял, что его дыхание совершенно сбилось и поспешил вдохнуть побольше воздуха. Порка возобновилась, и новые полоски стали ложиться на предыдущие. К счастью, места для мыслей о том, в каком положении он находится на глазах у всего класса, в голове не осталось. Юноша не видел, как вздрагивает Итан от каждого нанесенного другу удара. Не знал, как его мучают угрызения совести. Свист. Удар. Боль. Вырвавшийся вскрик, который Брайан тут же заглушил, рухнув грудью на стол и уткнувшись в предплечье. — Примите исходное положение, — потребовал учитель. Юноша с трудом поднялся и снова замер в ожидании. Он не подумал считать удары, поэтому понятия не имел сколько ещё осталось терпеть. Снова свист. Снова обрушился удар. Затем ещё, и ещё. Глаза уже были на мокром месте и Брайан отчаянно зажмурился, чтобы сдержать слезы. Наконец последние, но не менее сильные удары обожгли исполосованные ягодицы. Ещё сильнее сжав зубы, юноше удалось вытерпеть их молча. Тьютор отложил розгу и объявил об окончании наказания. Брайан медленно разогнулся, чувствуя как затекла спина, вернул на место штаны и вытер проступившую на глазах влагу, прежде чем повернуться к учителю. — Благодарю вас, сэр, — несмотря на пережитые только что мучения, его голос был спокоен. Лишь взмокшие волосы и покрасневшее лицо выдавали, насколько непросто дался юноше этот урок.* * *
Негромко постучав и получив разрешение войти, Брайан осторожно приоткрыл дверь. — Заходите, что вы хотели? — учитель сидел за столом, листая какие-то бумаги. Мальчик подошел чуть ближе и, собравшись с мыслями, проговорил: — Мистер Райт, прошу прощения за то, что помешал вести урок. Такого больше не повторится. Мистер Райт отвлекся от бумаг и некоторое время изучающе рассматривал юношу. — Признаться, я думал, что у нас с вами будут проблемы. Но вы, похоже, искренне раскаиваетесь. Я вас прощаю, — учитель одобрительно улыбнулся. Заметив, что Брайан остановил свой взгляд книге, лежащей на учительском столе, мистер Райт спросил: — Любите французскую литературу? — Да, сэр. Мне очень нравится читать на французском, — с воодушевлением ответил юноша, радуясь, что его простили. — Вы хорошо им владеете? — продолжил расспрашивать учитель. — Я знаю французский достаточно хорошо, так как три года жил во Франции, когда был помладше, — ответил Брайан. — В таком случае программа, которую сейчас проходит класс, должна казаться вам весьма скучной, верно? Юноша кивнул в ответ. — Я поговорю с вашим тьютором на счет персональной программы для вас, — продолжил мистер Райт. — Так вы не будете тратить время впустую, а сможете углубить свои знания. Ещё я могу дать вам почитать эту и другие книги, которые у меня имеются, если захотите. В глазах парня появился заинтересованный блеск, лицо озарила улыбка. — Спасибо вам, мистер Райт. Несмотря на то, сколько муки принес ему этот день, выходя из кабинета, Брайан чувствовал себя счастливейшим человеком на свете.