И в смерти снятся сны

Твари кишели под ногами: мурчали, ластились, тёрлись треугольными мордами о ноги, не давали пройти. — Глупые, — сказал Альдо. — Куда вы стремитесь, я же не на Охоту иду. Там не будет добычи, понимаете? — Подумав, добавил: — Может, будет, но небольшая. — Мау, — ответила одна, особенно разговорчивая, серая тварь. Напружинилась и запрыгнула ему на плечо. Потёрлась носом о щёку, заглянула в глаза вопросительно и повторила: — Мау! — Вот тебе и "мау" — вздохнул Альдо, направляясь к Карте. Свои тайны он раскрыл, пусть и не до конца. Настало время раскрывать чужие, связанные с его собственными. К его изумлению, у края Карты его поджидал Мерже — в полном снаряжении, сложенная секира за спиной, перевязь на груди украшена парой пистолетов. Тарья стояла чуть в стороне, изучая Закатную кошку, ластившуюся к ее ногам. — Ты далеко собрался? — осведомился Альдо с некоторой опаской. — А ты? — с усмешкой ответил вопросом на вопрос Мерже. — Я…. — начал Альдо, пытаясь подобрать слова. — Я в Гальбрэ. Там есть кое-что. Я думаю, что есть, связанное с Волнами и с одним человеком. — Я понял, — сказал Мерже. — Именно потому я тут, не совсем чужой же… Родственничек. Он ухмыльнулся. Тарья тоже негромко засмеялась, погладив кошку. Альдо пожал ему руку. Он не делал секрета из будущего посещения Гальбрэ, но и никого не звал с собой, не хотел впутывать. Это касалась только его и темноволосой женщины, что обыкновенно стояла у колодца. Хранительница пришла в ужас, узнав о случившемся. Тридцать три охотника погибли в Лабиринте, сражаясь друг с другом. Ещё десять получили тяжелейшие раны, даже с лучшими эликсирами требовавшие недели, а то и двух лечения и ухода. Она искренне считала, что могла бы это предотвратить, не уйди в тот день в глубины Лабиринта за травами. Альдо сомневался. Лично он был рад, что её не было в зале. Гэлди, да и прочие, тот же Наль, могли выстрелить и в неё. Они бы не отступили, веря в воскрешение. Он и сам мог быть на той стороне. Раньше. До того, как познакомился с Эстебаном и Айрис, с Мерже, со всеми. До того, как он узнал её. Но теперь выбор не составлял труда. Тогда он убил четверых и ничуть не жалел об этом, а сейчас он почти забыл о том страшном дне. Волновало иное — его история и как была с ней связана Хранительница. Она относилась к нему иначе. Она чувствовала Волны. И она была на той картине. Пенья и она, Альдо был уверен. Она должна вспомнить. А он — знать. Он никого не звал с собой. Но Мерже Бланш, бастард Придда, пришел. И его верная подруга Тарья. Альдо был им благодарен. — Сделаешь? — спросил он Тарью. У него была свеча перемещения. Но пользоваться он ей не умел. Не пробовал, если точнее. Это всегда делала она. Тарья зажгла свечу и поставила её в нужное место на Карте. Мигнуло. Мигнуло. Это длилось дольше, чем обычно. Альдо начал задыхаться, но потом всё прояснилось. Они стояли на небольшом плато. Внизу, лежала пустыня. Песчаные барханы, докуда доставал глаз — слева, и невысокая горная гряда — справа. Вперёд, вела узкая тропа, где-то дальше высились горы c проходом между ними. — Пойдем, — Альдо зашагал по тропе. Мерже и Тарья пошли за ним. Альдо улыбнулся. Странно, раньше он и подумать не мог о родственниках. А вот они. Мерже. Сын Вальтера Придда, хоть и незаконнорожденный, но несший в себе кровь Волн. Тарья, его женщина —, жена, хоть и не по законам. Камни по сторонам от тропы были высотой с хороший дом, другие — в рост человека. Скорпион размером с большую собаку выполз из-за валуна, зашипел, подняв хвост с жалом. Пуля отбросила его к камню. Мерже перезарядил пистолет. — Никогда не видела такую гадость, — брезгливо сказала Тарья. — Старое место, — Альдо продолжил путь. Они шли по серпантину, поднимаясь всё выше, хотя горы тут не казались высокими. — Леворукий, — сказал Мерже и замолчал. Перед ними ра поскинулся луразрушенный город — древние храмы, священное место. Мраморные строения возрастом тысячи лет смотрели на пришельцев настороженно и молчаливо. Массивные колонны вздымались в небо, поддерживая крыши и портики. Некоторые из них лежали, сваленные то ли временем, то ли землетрясениями. У здания слева вообще не было крыши, а справа, наоборот, ступени приветливо предлагали войти в небольшой, почти идеально сохранившийся храм. Перед ним на постаменте стояла статуя воина с копьём. Взгляд древнего героя или бога был устремлён на пришельцев. О чем он думал? Достойны ли они ступить на священную землю? Или ему было все равно? Многие круги минули, а люди продолжали интриговать и воевать. Любить и ненавидеть. Альдо, преодолев первое потрясение, шагнул вперёд. Дорога вела к внушительному зданию, чью крышу удерживали дюжины две мощных колонн, ни одна из которых не упала со временем. — Куда идём? — спросил Мерже, когда они оказались на перепутье. Справа стоял небольшой храм, прямо высился огромный монолит здания. — Идем в ближний, — Альдо шагнул вправо. …Их поцелуй длился, казалось, бесконечно. Он гладил её спину, подавляя страсть, что пробуждала в нем эта женщина. — Ты не оставишь меня? — её глаза были бездонны. — Не оставлю, — ответил он. — Альдо! Ты в порядке? — Мерже стоял над ним, явно встревоженный. Тарья тоже была обеспокоена. — Я… да, — Альдо осмотрелся, не вполне осознавая, что случилось. Видимо, он упал, а теперь лежал на спине, глядя на склонившихся над ним друзей. Альдо быстро поднялся. Он и впрямь чувствовал себя отлично. Но… Возникшая перед ним мгновения назад картина была так реальна. Он был там, с ней, и в тоже время это был не совсем он. Не Альдо. — Уверен? — спросил Мерже. Альдо кивнул. Удовлетворившись этим, Мерже продолжил путь. Альдо лихорадочно пытался осмыслить случившееся. Что это было? Женщину не узнать он не мог, это Хранительница Лабиринта. Но кто мужчина? Мужчина, которым на миг стал он. Они прошли мимо статуи мраморного воина. Он казался знакомым… — Я думаю, это Унд. Прародитель всех Приддов, — проговорил Мерже с благоговением. Слышать его в голосе Мерже, шутника и лихого рубаки, было бы странно, если бы Альдо сам не испытывал подобного чувства. Их прародитель. Бог Гальтары. Один из Четверых. Казалось, даже Тарья прониклась моментом, хоть она-то к дому Волн не имела прямого отношения. Некоторое время они стояли под внимательным и суровым взглядом древнего бога-воителя. Наконец Альдо решительно направился к пустому дверному проёму. Окна под потолком давали достаточно света. Кругом была пыль, обломки нескольких упавших колонн и одной из плит крыши. И всё же здание для своего возраста сохранилось удивительно хорошо, как будто некие высшие силы всё ещё берегли его. У противоположной от входа стены стоял алтарь, искусно вырезанный и украшенный затейливым орнаментом. Крыса, пискнув, соскочила с него и стремительно ретировалась. Мерже довольно присвистнул. По обе стороны шли ряды изящных колонн, несколько из них упали, стены были украшены фресками. Их было много. Некоторые потускнели со временем, другие выглядели вполне хорошо. Вот Унд охотится на морского зверя, подобного которому Альдо и представить не мог. А вот он же принимает дары от красивых девушек в полупрозрачных одеяниях… — Наш предок знал толк в женщинах, — усмехнулся Мерже. — Потомки недалеко ушли, — прокомментировала Тарья. — Да, — Альдо остановился, глядя на одну из фресок. Это была почти точная копия картины, которую он видел в особняке Приддов. Правильнее было бы сказать, конечно, что картина являлась перерисовкой фрески. Мужчина, Унд. И она. Мерже и Тарья тоже заметили фреску. Они молчали. Всё и так было ясно. — Госпожа была с нашим предком, — тихо сказал Мерже. — Да, — подтвердил Альдо. Она не помнит. Но она вспомнит. Так надо. Они исследовали храм, но больше ничего примечательного не обнаружили и теперь шли к главному зданию храмового комплекса. Альдо знал почему-то, что там найдет нечто важное. Некое страшилище размером с теленка выползло из-за обломков, преграждающих дорогу. Ничего подобного Альдо не видел, существо отдаленно напоминало крысу и одновременно барсука… Выстрелил он не раздумывая. Мерже тоже всадил в чудовище пулю, а Тарья угостила его стальной плетью. По крайней мере, умерло оно вполне исправно. Они остановились на пороге величественного даже спустя много кругов святилища, стоящего у озера, дно которого было легко разглядеть. Ступени вели вверх, к огромным медным дверям, всё ещё целым. — Вперёд, — скомандовал Альдо то ли друзьям, то ли сам себе и шагнул на первую ступень… …Она смотрела на него испуганно. Нет, с ужасом. С непониманием. — Ты уходишь? — от её слов веяло страхом и безграничной тоской. — Да, — сорвался с его уст чужой, странный голос. — Прости… — Леворукий! Нет, ты не в порядке, парень! — Мерже тряс его за плечо. Спустя миг Тарья сунула ему в рот трубку с одним из самых ценных сборов Хранительницы. Альдо затянулся. В этот раз он хотя бы не упал, просто сел на широкую мраморную ступень. И, кажется, он начал понимать. — Да что с тобой не так? — требовательно спросил Мерже. — Я вижу её. Госпожу, — Альдо сглотнул ком в горле. — Давно. Наверное, когда это всё было построено. И я — он. Унд. Или Пенья. Мерже и Тарья многозначительно переглянулись. — Ты точно не рехнулся? — спросила Тарья и сама же ответила: — Нет. Непохоже. — Пошли внутрь… — после долгой паузы сказал Мерже. В храме был полумрак. Окна под крышей здесь шли реже и были значительно меньше, чем в предыдущем здании. И тут стояли статуи. Некоторые из них упали и разбились. Альдо переступил через фигуру лучника с отколотой головой. У центрального алтаря стояли две статуи. Они. Мужчина и женщина. Сходство было поразительным. Неизвестный древний скульптор был мастером: Хранительница, казалось, просто стала мрамором, прямо в движении. Это была она. Живая. Настоящая. Волосы рассыпались по плечам, рука немного приподнялась, словно она хотела что-то спросить… …Она схватилась руками за голову. Медленно повернулась и пошла прочь. Он тоже зашагал к выходу. В душе была пустота… На сей раз прошло легче. Мерже с Тарьей вроде бы ничего не заметили. Альдо перевел дух. Он приблизился к алтарю. У ног статуи женщины лежала заполненная плита. Что-то в ней привлекло его. Смахнув слой пыли, он увидел непонятные для него письмена, вероятно, на древнем гальтарском. — Интересно, что это, — задумчиво спросила Тарья. — Ты же носишь с собой перо с чернилами? — спросил Альдо, повинуясь внезапному наитию. Тарья молча полезла в мешок. Вскоре у Альдо был кусок пергамента и перо с походной чернильницей. Он принялся тщательно копировать высеченные в мраморе буквы и слова. Это было важно. Он знал. Переписав, Альдо на миг задумался. Всё его существо требовало действия, чего-то символического, но значимого. Брякнув кувшичиками, Альдо поднялся и под недоумёнными взглядами Мерже и Тарьи сорвался с места. Легко сбежав по лестнице к озеру у подножья, он набрал в пустой кувшинчик воды. Вернулся в святилище, подошёл к плите с письменами. Остановился, вглядываясь в скульптуру. — За вас, моя госпожа! — и вылил содержимое кувшинчика на плиту, смывая остатки пыли. Древнее святилище провожало их тишиной. Тысячи лет стояли эти стены с колоннами… Простоят ещё долго. А потом время сотрёт их. Альдо прижимал к груди пергамент с перенесенной надписью. Кто-то должен это прочитать. Она. Уж она-то точно знает древний язык. Она жила тогда. Любила. Альдо скрипнул зубами. Почему-то было больно. За всё, что случилось. За неё. В молчании они спустились вниз, исследуя оставшиеся руины, но ничего не нашли. Мерже и Тарья не видели и не знали того, что он. Но чувства у них были похожие. Твари гибкими тенями носились под ногами, что не облегчало задачу. Пришло время уходить. Тарья зажгла свечу… Айрис и Эстебан сидели у костра. Они не разговаривали, просто смотрели на огонь и вдыхали аромат трав. В зале было многолюдно. Не менее полусотни охотников находилось здесь после случившегося. Те, кто возвратился с Охоты, больше никуда не пошёл. Дело было не только в братоубийственной бойне. Виновного в этой трагедии следовало наказать — таково было единогласное решение Братства. Виновник являлся раттоном. И он должен был умереть. Охотники готовились. В ближайшее время к ним должны были присоединиться последние группы и одиночки, что жили вне Лабиринта. Близилась всеобщая Охота. Эстебан расслабленно прислонился спиной к колонне, полуприкрыв глаза и следя за игрой огня через ресницы. Уже скоро, если им повезёт, Айрис будет не одна. С братом. Как Ричард воспримет то, что он, Эстебан Колиньяр, здесь? Заботится о его сестре. Спасает его душу… Будет ли благодарен? Или изумлен? А, может, не будет ничего, кроме ненависти? Эстебан не знал и, пожалуй, не хотел знать заранее. Охота превратила его в фаталиста: он делал что должно. А Окделл пусть сам решает… Но ему хотелось, чтобы это решение было правильным. Хорошим — для него… для Айрис и самого Ричарда. — О чём думаешь? — поинтересовалась Айрис с лукавой улыбкой. Эстебан устроился поудобнее. — Может, я сплю с открытыми глазами. — У тебя вид такой… мечтательный. Романтичный, я бы сказала! Айрис сама засмеялась своей шутке. Эстебан невольно вздрогнул от столь неожиданного заявления, потом тоже улыбнулся. А ведь она права… Если подумать, шутка вовсе и не была шуткой. Айрис стала ему важна. Как и её брат, только то случилось раньше, и для осознания потребовалось умереть и переосмыслить свою жизнь и не-жизнь. — Кто знает, может, ты угадала, — ответил Эстебан с застывшей улыбкой, больше похожей на оскал загнанного в угол зверя. — Конечно, я угадала, — уже вполне серьезно сказала Айрис, не глядя на него. — А вот я… Если нам удастся вернуть Дикона, не знаю, смогу ли вернуть то, что было. Я обижена, сильно. Она замолчала, пошевелила палкой дрова. Искорки полетели вверх. — Мне тоже страшно, мы с Ричардом… не ладили никогда, — неожиданно для себя признался Эстебан. — Помоги мне… А я помогу тебе. Постараюсь. Айрис быстро взглянула на него. Потом кивнула. Её рука на миг коснулась его. Они долго молчали. От соседних костров доносился смех охотников, рассказывал какую-то байку дядюшка Венсан. Эстебану подумалось, что, наверное, он мог сидеть рядом с ней вечно. Глядеть на огонь… И мечтать о том, что всё может быть лучше, чем было. Из Зала Карты вышли Альдо, Мерже и Тарья. Многие охотники приветствовали их возгласами. Альдо сразу бросил быстрый взгляд на колодец. Площадка перед ним пустовала. После короткого колебания он, попрощавшись со спутниками, приблизился к костру и сел напротив пары. — Рад, что вы целы-невредимы, — Эстебан внимательно посмотрел на задумчивое лицо Альдо. — Так, может, расскажешь-таки, зачем Леворукий потащил тебя в Гальбрэ? Айрис тоже устроилась поудобнее, готовясь слушать. — Есть какие-то догадки?. — Ты тут с нами в угадайку не играй! — ухмыльнулся Эстебан. — Признавайся. Айрис по-видимому решила поделиться своими мыслями: — Гальбрэ — древние владения Приддов. Если бы Мерже потащил тебя за компанию, было бы ясно… Но это ты задумал поход туда! Поэтому… Что за чепуху ты нес в бою? Про меч Сэц-Придда? Подбрасывающий в костер травы Эстебан от неожиданности поперхнулся дымом. — Сэц-Придда? — переспросил он. Альдо вздохнул. — Это моя настоящая фамилия. Я не Ракан и никогда им не был. Именно поэтому всё моё восхождение на трон анакса Талигойи закончилось тем, чем закончилось. Я Сэц-Придд, потомок Унда. — И… давно ты узнал? — Когда ходил в Придду. Следующие четверть часа Альдо рассказывал о своих догадках и о странных снах. Айрис и Эстебан поочередно изучили пергамент с копией текста. Конечно, прочитать его они не смогли… Это мог сделать лишь один человек из тех, кого они знали. Только она. Хранительница Лабиринта. Альдо ни на миг не сомневался, что текст очень важен. — Мне кажется, ничего хорошего здесь не написано… — выразила общую мысль Айрис, осторожно, словно змею, передавая пергамент обратно Альдо. Но вопрос требовал ответа. Близился исход чего-то важного. Большего, чем их жизни. Альдо лег у костра и просто стал ждать. Время здесь казалось широкой, но неторопливой рекой… Постепенно зал затих. Почти все охотники спали. Он не знал, спали ли Айрис и Эстебан. Альдо подозревал, что они просто лежали, притворяясь, а на деле ждали, как и он сам. Наконец фигура черноволосой женщины возникла у колодца. Альдо встал, унимая странную дрожь, взял пергамент и направился к ней. — Приветствую вас, госпожа, — Альдо учтиво поклонился. — У меня важная весть из Гальбрэ. — Ты ходил в Гальбрэ… Зачем? — она быстро и встревоженно обернулась, пронзив его пытливым взглядом. Он попытался найти слова. — Я должен был получить ответы на вопросы… О себе. О вас. — Обо мне, сын Волн? — Хранительница казалась удивлённой. А ещё встревоженной. Альдо её прекрасно понимал. Иногда истина не приносит радость. Очень часто. Многие знания — многие печали. И всё же он сам предпочитал правду неведению. — Там находится храм Унда, прародителя Дома Волн… — осторожно начал Альдо. — Мы были в нём. Она замерла, прижав руки к груди, похожая на ту статую, что Альдо с товарищами нашли в Гальбрэ. Тонкая, высокая, сильная, но ужасно хрупкая в своей силе. — Там мы видели ваше изображение. На фресках. А ещё статую, — Альдо замолчал, но затем продолжил более решительно, — И у меня были видения. Я видел вас… Именно вас, не просто похожую женщину! А сам я в них был… не собой. Другим человеком. Мужчиной. И я видел… Властным жестом руки Хранительница остановила его. Опустив голову, она, тяжело дыша, зажмурилась. — Довольно! Не стоит продолжать, потомок Унда. Альдо подчинился. На миг он испугался за неё… Потому что видел — она вспомнила. Возможно, не всё. Но и этого было достаточно, чтобы потрясти её. И всё же женщина справилась с эмоциями. — Я забыла специально. Чтобы не страдать, — голос её звучал тихо, с оттенком странной насмешки. — Но прошлое рано или поздно настигает. Возможно, глупо было пытаться. Альдо молчал. — Что ты ещё нашел в старинных руинах? — Хранительница внимательно посмотрела на свёрнутый пергамент у него в руках. Волнуясь, Альдо неосознанно сильно смял его. Хорошо, что не повредил. — Я скопировал эту надпись возле вашей статуи. Она… я думаю, она важна. Альдо протянул ей пергамент. Она было убрала руку, словно в испуге… Затем медленно взяла свиток и развернула. Повела глазами по тексту, нахмурилась, перечитала ещё раз или несколько. Застыла неподвижной фигурой. Альдо снедало любопытство пополам с тревогой. В конце концов, он не выдержал: — Что там, госпожа? Хранительница помолчала немного, потом ответила: — “Та, что возлюбленной Волн была, омытая светом красной Луны, придёт в час глубокого сна, конец с собой принесёт”. Это походит на пророчество. Где именно ты переписал эти слова? — В самом большом храме Гальбрэ, где стоят статуи: ваша и того мужчины, — ответил Альдо. Слова древнего текста звучали угрожающе. И он знал — они о ней. Судя по ее лицу, она тоже это понимала. — Но ведь это касается того мира, а не нас? — малодушно предположил Альдо. Хранительница покачала головой. — Катастрофа в Надоре, другие страшные вещи последнего времени — они касаются обоих миров. Нити мироздания переплетены. Оба мира связаны, и то ужасное, о чём говорится здесь, придет и в Лабиринт. Она села на край колодца, опустив голову на руки. Черные косы коснулись пола, подобно змеям. Альдо некоторое время стоял рядом, боясь её тревожить. Наконец он тихо отошёл прочь и вернулся к костру. Айрис и Эстебан, как он и предполагал, не спали. Они оба смотрели на него с немым вопросом. Альдо хорошо запомнил перевод строк. Они крепко въелись в память. Эстебан помянул Леворукого. Айрис, охнув, сцепила пальцы до хруста в суставах, глядя как настороженный, напуганный зверёк. — И что всё это значит? — не выдержал Эстебан. — А главное, что с этим делать? Альдо не знал. Хуже всего, и Хранительница, похоже, тоже не знала. Во всяком случае, пока. — Делаем то, что делали. То, что должны! — наконец сказал он, коснувшись ножен Меча Теней. — Убьем раттона и соберём, а потом соединим осколки! Это было единственное, что могли охотники. И это было правильно. Они ещё посидели в тишине. Потом Айрис легла, а немного погодя и Эстебан. Убьем чудовище. И возродим Ричарда. Это должно быть полезно… А потом Госпожа что-то придумает. Альдо ещё долго сидел, размышляя о черноволосой женщине и Охоте, что их ждала.