...как раньше

How long have I known you, brother? Hundreds of lives, thousands of years How many miles have we wandered Under the sky, chasing our fear?

Когда Саске распахнул дверь кабинета, он был уверен, что Наруто уже предупрежден о его возвращении – будь то со стороны пограничного поста или рецепции резиденции – и друг явно сумел подготовиться эмоционально. Поэтому внезапно налетевший и обхвативший его вихрь в итоге застал врасплох самого Саске, не позволив тому закрыть за собой дверь. Напомнив себе и своему иссякающему терпению, что они с Наруто не виделись около двух лет, Саске позволил себе сдержанно похлопать друга по спине в знак приветствия, после чего всё же попытался вырваться из цепкой хватки. Наконец Наруто отпустил его, и, отойдя на несколько шагов, осмотрел вернувшегося друга с ног до головы, и с сияющим лицом произнёс: – Теме, я так рад тебя наконец видеть! – возможно, бессознательно делая акцент на слове “наконец”. – Почему ты не предупредил, что возвращаешься и что вообще заставило тебя в кои-то веки заглянуть к нам? Ты надолго? Какие у тебя планы? Это из-за миссии или есть другие причины? – на последнем слове Наруто отчего-то вскинул брови вверх, словно у Саске и вправду могли быть другие причины заглянуть, о которых в реальной жизни он и не подозревал. Ответно оглядев друга, Саске заключил, что тот совершенно не изменился, несмотря на серьёзный пост и колоссальную ответственность, возложенную на плечи Хокаге. Может, конечно, у Наруто и прибавилось пару морщинок в области лба от усердной мозговой деятельности, столь непривычной для добе, но это лишь на пользу. В остальном перед ним стоял тот же мальчонка, которого он помнил ещё с Академии, – и эта широкая улыбка словно машина времени заставила Саске на мгновение погрузиться в те порой радостные совместные дни. Даже в одежде друга всё ещё доминировали оранжево-чёрные сочетания, пусть и сокрытые под традиционной белой мантией. – Ты всё такой же, – с усмешкой констатировал свои мысли вслух Саске, фривольно усаживаясь на диван. – Я воспринимаю это как комплимент, – ещё шире улыбнулся Наруто, хотя казалось, что это уже невозможно. – Определённые изменения всё же есть, – Хокаге развернул лицом к другу одну из фоторамок на столе. На ней были изображены новоиспечённые супруги Узумаки в традиционных свадебных костюмах под сияющим солнцем на фоне безоблачного неба. – Мне жаль, что не получилось присутствовать. – отчеканил Саске ровным голосом так, что Наруто было сложно понять, насколько это было искренне. – Миссия. – Да, просто делюсь. Но спасибо за поздравление! – поблагодарил Наруто, избегая упоминания, как именно открытка попала к ним с Хинатой. То был единственный раз, когда ястреб вручил послание лично Сакуре, и то для того, чтобы она сыграла роль посыльного, ведь птица, не разбирающаяся в тонкостях свадебных церемоний, могла приземлиться на плечо жениха в самый неподходящий момент. Испортить свадьбу, даже лично не присутствуя на ней, не то, чем ещё хотел бы прославиться Учиха. У него и так было достаточно грехов, которые требовали искупления. – Угу, – кивнул Саске и заметил на столе ещё парочку фоторамок, а также огромные кипы бумаг. – Зашиваешься? – Ничего нового. Шикамару сортирует их для меня в порядке приоритета, так что система вполне налажена. По лицу Саске читалось, что он со скепсисом встретил последнее предложение и вся эта система совершенно не выглядела как рабочая. Ещё на входе он обратил внимание на то, что рядом с диваном появилась тумбочка и напольная лампа – явно необходимые для работы в ночное время, когда всё тело уже ломит от сидячей позы, а идти домой не позволяет совесть. А кофейный столик сбоку пестрил следами в виде полумесяцев, судя по всему оставленные переполненными чашками с чаем. Вряд ли Наруто позволял себе либо кому-то ещё распивать чаи на диване в рабочее время. Но вслух Саске всё же ничего не сказал, не желая с порога лезть не в своё дело и подвергать слова друга сомнению. Если бы этот добе и вправду хотел пожаловаться на свою нелёгкую долю Хокаге, то не упустил бы момент. – Так что у тебя? Расскажешь, что привело тебя в Коноху? – уже с более серьёзным лицом уточнил Наруто. – Почему не предупредил? – Перестраховался. Есть новые сведения по клану Ооцуцуки. – Хм. Всё настолько серьёзно? – Наруто знал, что не будь находки первостепенной важности, Саске бы запросто отправил их ястребом, как делал раньше, игнорируя, между прочим, любые современные технологии. – Подозреваю, что да. Но думаю, нам стоит собраться со Старейшинами и Какаши, чтобы обсудить дальнейшие действия. Возможно, потребуется созвать глав Альянса. Наруто задумчиво почесал затылок. – На это может потребоваться время. Сейчас у каждого свои заботы. Райкаге в международной дипломатической поездке, а Гаара, кстати, как раз в Конохе по случаю предстоящей свадьбы Шикамару и Темари. Саске нехотя призадумался, что вся эта ностальгическая стабильность Конохи, которую он ощутил во время утренней прогулки до момента неожиданной встречи – лишь пыль в глаза. Время здесь нещадно мчалось вперёд, и возможно, единственный, кто противился его течению и изо всех сил старался оставаться на месте, был он сам. – В любом случае сперва переговорим внутри Конохи, а потом уже будем решать, насколько необходимо собрание всех Каге, – заключил Саске, понимая, что сейчас ни к чему принимать любые решения. – Я зашёл поздороваться и заодно узнать, где я могу остановиться. После последнего разрушения квартал Учих так и не был восстановлен, да и сам Саске не желал, чтобы призраки прошлого вновь воскресали на улицах Конохи. На месте квартала со временем разбили парк, на краю которого, посреди каменного сада, можно было найти мемориальную доску, посвященную практически стёртому с лица земли могущественному клану. Это Саске узнал уже из какой-то из многочисленных газет Страны Огня, которые он читал не столько для того, чтобы быть в курсе всех событий, сколько для того, чтобы убить время в долгих походах. Наруто тем временем поднял телефонную трубку и куда-то позвонил. Судя по всему, он занялся поисками квартиры, и Саске с интересом наблюдал за тем, с каким непривычно деловым видом тот общается. Эта сторона бывшего сокомандника стала для него открытием, хоть и не удивляла. Если подобных черт у Наруто и не было, то для такой должности они обязательно должны были выработаться, иначе долго не протянешь. Да и с его генами и учителями наверняка не составило труда раскрыть в себе деловую сноровку. – Квартиру я нашёл. Знай мы о твоём возвращении, подготовили бы всё заранее, но пока тебе придётся переночевать в небольших апартаментах недалеко отсюда. Думаю, через пару дней подберём тебе что-то получше, раз ты планируешь задержаться здесь. – Так сложились обстоятельства, – пожал плечами Саске, будто бы всё это происходило помимо его воли. – Бедняга, – не скрывая иронию, произнёс Наруто, а затем сразу же продолжил, уже меняя тон на обычный: – Раз уж у тебя никаких планов на сегодня нет, может, выберемся куда, пообщаемся вечером? Я бы и Какаши-сенсеня пригласил, но, насколько знаю, они с Гай-сенсеем, не побоюсь этого слова, умчались на горячие источники. Там проходят чтения одной из книг Джирайи-сенсея. Как нельзя лучшее место для этого. Саске хотел было возразить на уверенное заявление о своих отсутствующих планах, но всё же неохотно признал, что друг был прав. Главной целью сейчас было выспаться и восстановиться после долгой дороги, но маловероятно, что это затянется до ночи. Он давно уже привык отдыхать в спартанских условиях и в самые краткие сроки вбирать максимальное количество энергии. А вот история про Какаши-сенсея его совершенно не удивила, даже скорее, почему-то принесла облегчение – всё-таки хоть кто-то здесь верен своему жизненному кредо. Однако по-настоящему озадачило Саске то, что Наруто не предложил пригласить Сакуру. Добе ни разу не упомянул седьмую команду, не намекнул, что Сакура была бы рада его видеть, не уточнил даже, хотел ли бы сам Саске пообщаться с ней. Просто как будто такого варианта и не существовало. А ведь в последний раз, когда они были все вместе в Конохе, Наруто был той ещё назойливой свахой. Саске вновь испытал то непонятное гнетущее чувство, что уже посещало его после утренней встречи. Настроения разбираться в причинах, по которым друг игнорирует существовании Сакуры, совершенно не было, как и упоминать сегодняшнюю мимолётную встречу. За этим явно последуют дополнительные вопросы, неоднозначные намёки и скоропостижные выводы. И ни единого шанса на то, чтобы избежать всего этого. А Саске чувствовал усталость, подступающую раздражительность и необоснованное напряжение. Ему срочно требовалось отдохнуть и подумать обо всём на свежую голову. – Так что думаешь? Давай, будет весело! Это Саске и пугало больше всего. Но спорить с Наруто себе дороже, тем более в текущем состоянии, когда голова требовала крепкого сна и отказывалась находить причину, чтобы отвергнуть непредвиденное предложение. А возможно, где-то в глубине души Саске было даже интересно узнать, чем живёт деревня и какие ещё перемены произошли за время его отсутствия. – Хорошо. – Что, серьёзно? – казалось, Наруто был удивлён тем, как быстро сдался собеседник. Вряд ли у него в запасе хранились серьёзные аргументы в пользу вечернего рандеву, но он всегда был готов брать свою жертву измором и долгими речами. Уже настроившись расписывать невероятную вечернюю Коноху и её заведения, теперь он испытывал лёгкое разочарование, оттого что эта прекрасная, по его мнению, речь, так и останется мысленной заготовкой. – Не задавай глупых вопросов, а то передумаю, – устало протянул Саске и поднялся с дивана, показывая тем самым, что пока не готов продолжать разговор. – Ладно, – примирительно махнул руками Наруто. Он уже предвкушал, как вечером отыграется и заставит вечно мрачного друга расширить лимит произносимых слов и, возможно, даже поговорить по душам. А если тот будет сопротивляться, то всегда есть козырная карта, выглядящая как бутылочка крепкого саке. – На рецепцию уже должны были занести ключи или принесут в ближайшие минуты. Там можешь сразу уточнить адрес квартиры. Я зайду за тобой вечером или позвоню, если там будет телефон. В любом случае до скорого! – свою речь Наруто завершил хитрой улыбкой, что не очень-то впечатлило Саске, у которого вся эта затея начинала вызывать дискомфорт. – Увидимся, – коротко бросил Учиха на прощанье и вышел за дверь, всё ещё преследуемый образом ухмыляющегося друга. Теперь вдобавок ко всему Саске охватила необъяснимая тревожность. Как и обещал Наруто, квартира оказалась буквально в пяти минутах ходьбы от резиденции, так что Саске довольно быстро и без новых занимательных встреч дошёл до места назначения. Понимая, что на голодный желудок будет сложно заснуть, в удачно подвернувшейся по пути лавке он прикупил парочку онигири, бутылку воды и яблоко, и теперь был готов восстанавливать силы и морально готовиться к вечерней вылазке, при мысли о которой он рефлекторно закатывал глаза. И почему он вообще согласился. Также Наруто был прав, когда предупреждал, что квартира не являет собой пример просторного жилья. После того, как Саске толкнул входную дверь, перед ним предстал небольшой квадратный коридорчик, одной лампочки в котором было более чем достаточно, чтобы осветить не только его, но и большую часть остальной квартиры. Справа обнаружилась дверь в уборную, слева – все необходимые шкафы и тумбочки для хранения верхней одежды и обуви. Далее коридор, не отделяемый никакими дверями, плавно перетекал в гостиную-спальню с единственным окном, тщательно завешенным плотными тёмно-серыми шторами. Посреди комнаты стояла двуспальная кровать, а в углу, ближе к окну, располагался письменный стол. Где-то с другой стороны, непросматриваемой из коридора, Саске рассчитывал обнаружить гардероб. Разувшись и пройдя в комнату, он подтвердил свои догадки, а также нашёл дверь, ведущую в маленькую кухоньку; впрочем, укомплектованную всем необходимым для комфортного проживания. Оглядев свои скромные апартаменты, Саске остался вполне доволен. Вынужденно привыкший к худшим условиям жизни, он научился ценить то, что другие воспринимали как обыденность. Так, уже одно наличие душа, конфорки и горячей воды смогло немного приободрить и оттянуть момент сна. Разложив свои немногочисленные вещи и подготовив свежий комплект одежды, Саске направился в душ, чтобы смыть всю ту дорожную пыль, что слоями налипала на одежду и проходя сквозь неё, оседала на коже. Резкие тёплые капли одновременно бодрили и успокаивали своим монотонным массажем. Он поднял голову к широкой квадратной лейке, и вода освободила его лицо от отросших волос, ручейками спускаясь по тёмным прядям. Загипнотизированный мерным течением воды, он впервые за долгое время познал свободу от вечно преследующих его навязчивых мыслей и ощутил до боли дикую потребность сохранить это мгновение. Но следовало возвращаться в реальную жизнь, и, пересилив себя, Саске резко повернул кран и потянулся за полотенцем. Впрочем, на этом успокаивающие процедуры не были завершены и, подготовив себе чай, заботливо забытый то ли персоналом, то ли предыдущими жильцами, Саске постарался сохранить неомрачённое навязчивыми мыслями сознание. Однако как только его голова коснулась подушки, а глаза уставились в потолок, он понял, что уснуть будет намного сложнее, чем он надеялся… Он никак не мог выкинуть из головы те далёкие и отчуждённые зелёные глаза – пронзительным взглядом врезавшиеся в его память. Против воли всплывали фрагменты прошлых встреч и то, как ярко и прямо зелёные глаза служили зеркалом для отражения её внутреннего состояния, обнажая душу даже в минуты затянувшегося молчания. Иногда яркими звёздами в них сияла радость, граничащая с восторгом, но чаще жизнь не чуралась наполнять их вязким мутным разочарованием, перетекающим в застывшую грусть (сколько раз он сам был тому виной?); помнил Саске и то, как они горели пламенем любопытства и триумфа во времена Академии; но сложнее всего было забыть, как яркими искрами вспыхивали тёмные полутона ненависти, оттенявшие зелёные глаза все годы войны. Но, сколько он ни пытался сопоставить, в его памяти не было того образа, который хоть отчасти помог бы ему прочитать эмоции, что скрывал её взгляд сегодня. Как будто бы и не было ничего, кроме мимолётного удивления от неожиданной встречи. Неужели она настолько изменилась, что предыдущие годы их общения теперь не могли предложить ни малейшего ключа к пониманию её нынешней личности? Всё-таки два года в их возрасте – довольно значимый период, в течение которого человек может радикально пересмотреть свои взгляды на жизнь, изменить позицию и планы на будущее. Тем не менее, Наруто, вон, каким был, таким и остался, даже должность и семья коренным образом не повлияли на него. Да, определённые перемены не могли не отшлифовать его поведение, но в душе он по-прежнему оставался верен себе. Почему это вообще так волновало его? Наверно, вся его природа требовала логических объяснений, а отсутствие определённости вызывало в нем дискомфорт. Каждое действие, каждое решение должно было подчиняться установленным правилам и находиться на своём месте, как звено в логической цепочке. И когда на поставленный вопрос не получалось найти ответ, Саске буквально физически ощущал бессилие, столь раздражавшее его всю сознательную жизнь. Признавать своё незнание в том, в чём всегда был уверен, было сродни пытке. И поведение Сакуры внезапно красными чернилами перечеркнуло привычный сценарий мира, в котором Саске мог бы давно отыграть любую роль. И теперь, когда одна из шестерёнок былой рутины перестала вращаться в привычном направлении, он почувствовал, что стоит на краю пропасти, балансируя над хаосом реальности. Но не переставал напоминать себе, что часто наиболее простое решение и оказывается истинным. Возможно ли, что эта странное непредсказуемое поведение с утра – лишь нелепая случайность? Может, Сакура растерялась, оторопела и не нашлась что сказать? Ведь даже он сам, уже предполагая, что они в скором времени встретятся, был застигнут врасплох их утренним столкновением. Наверно, в этом есть логика. И, обретя объяснение, которое, казалось бы, имело смысл, Саске наконец погрузился в сон. Сквозь беспокойный сон до Саске донеслось лёгкое постукивание, словно бы где-то за стеной с неравномерной периодичностью капала вода. Приоткрыв глаза и обнаружив вместо привычного ночного неба или покосившейся крыши однодневной ночлежки ровный белый потолок, Саске потребовалось ещё пару секунд, чтобы воссоздать события прошедших часов. За то время, что он проспал, в комнате стало совсем темно – уличного освещения не хватало, чтобы пробиться сквозь плотные шторы, практически наглухо закрывающие окна. Чего нельзя было сказать о звуках – ещё не отойдя ото сна и не успев погрузиться в привычный круговорот мыслей, Саске остался наедине с окружающим миром, белым шумом проникающим сквозь тонкие стены прямо в голову. Голоса, топот шагов, периодически переходящий в бег, смех детей, крики торговцев, далёкая ресторанная музыка, стук дверей, – и посреди этого хаотичного уличного концерта вновь раздался тот отрывистый чёткий звук, что вторгся в его сон. Прислушавшись снова, Саске отметил, что источник звука на самом деле намного ближе, чем ему показалось спросонья. Преодолевая последние отголоски дремоты, он сел на край кровати, с иронией отмечая лёгкую ломоту в спине, отвыкшей утопать в мягкой постели. Босые ноги коснулись гладко сплетённого татами, и в тот же момент снова раздался уже знакомый звук. Теперь Саске окончательно убедился, что источник надо искать у окна, и, раздвинув шторы, посмотрел сквозь стекло, старательно игнорируя своё взлохмаченное после сна отражение. Хотя улица, на которой располагалось его временное жильё, не была главной и здесь не размещались пользующиеся ближе к вечеру особым спросом кафе и рестораны, она всё же находилась довольно близко к центру, что делало её популярным маршрутом для вечерних прогулок по деревне. Тёмные силуэты, градиентно освещаемые жёлтыми фонарями, перемещались из одного конца окна в другой, не позволяя увидеть статическую картину ночной улицы. Светящиеся зелёные вывески на парочке магазинов оживляли черно-жёлтую палитру пейзажа, но в то же время уносили последние шансы увидеть даже самые яркие звёзды. В течение нескольких секунд Саске напряжённо всматривался, пытаясь найти источник странного звука, но не получив никакой подсказки, уже был готов отойти от окна, как внезапно прямо на уровне его глаз в стекло ударился маленький камешек и, отскочив, полетел обратно вниз. Саске опустил взгляд и прямо перед ним предстала та картина, которая, должно быть, когда-то снилась ему в тех самых кошмарах, что мозг обычно старательно блокирует по утру. Внизу, уже без своей белой мантии, улыбаясь во все сколько-то там зубов, расставив ноги на уровне плеч, маша растопыренной перебинтованной пятернёй и подбрасывая второй рукой тот самый серый камушек, стоял довольный Наруто. Чёрт. – Дверь для тебя слишком скучно? – поинтересовался Саске вместо приветствия, пропуская друга в квартиру. – Хотел увидеть твоё недовольное сонное лицо. Как видишь, получилось, – оскалился Наруто, строя хорошо знакомую гримасу, будто бы и не было всех этих лет. – Оказалось, здесь нет телефона, так что пришлось вот прогуляться до тебя. – Устал? – Да нее… – начал было говорить Наруто, но тут же прервался, неодобрительно качая головой. Распознать иронию в ровном спокойном голосе Саске у него получилось не сразу. – Смотрю, ты и вправду выспался и приободрился. Саске на это ничего не ответил и молча проследовал на кухню, не удосужившись пригласить гостя. Впрочем, Наруто и не нужны были никакие приглашения, и, оставив обувь на пороге, он размашистым шагом прошёл в глубь квартиры следом за новоиспечённым хозяином. – Уже обустроился? – уточнил Наруто, окидывая взглядом редкие пожитки, аккуратно разложенные по широким полкам массивного гардероба. – Если тебе что понадобится, дай знать. И вообще, насколько мне известно, вся твоя зарплата и семейные счета Учих лежат практически нетронутые. На что ты там вообще живёшь? Что за необоснованное стремление к аскетизму? Или это ещё один пункт твоей программы по самобичеванию? – Такие слова и от тебя… Я явно отсутствовал дольше, чем мне казалось, – усмехнулся Саске, игнорируя прямые вопросы друга. Но тот и не ожидал услышать хоть что-то наподобие ответа, ход этих диалогов давно был предрешён. И всё же что-то зацепило внимание Наруто, что-то, выбивавшееся из образа и мимики Саске, словно бы по его лицу на мгновение вместе со свойственным ему насмешливым оскалом проскользнула и незнакомая мрачная тень. Списав это наваждение на игру света и тени в полумрачной квартире, Наруто присел на второй и последний свободный стул на тесной кухоньке и, снова лукаво улыбаясь, произнёс: – У тебя десять минут на сборы. А потом нас ждёт великолепная раменная “Кираку”! – “Ичираку”? – машинально переспросил Саске, решив, что либо ослышался, либо друг оговорился. Третьего не дано. – Нет-нет. “Кираку”, – покачал головой Наруто. – Новый раменный ресторан, открылся буквально пару месяцев назад, но уже покорил меня своими блюдами… – Предполагаю, это было не очень сложно, – прокомментировал Саске. – А как же “Ичираку”? – впервые за весь разговор он с искренним интересом сам задал вопрос. В этом мире, где всё казалось непостоянным, всё же существовали определённые непоколебимые истины. И одна из них сводилась к тому, что Наруто всегда ест рамен в “Ичираку”. Неважно, что происходило – будь то очередная плохая отметка, нагоняй от Ируки-сенсея или самого Хокаге, косые взгляды, ссоры, неудачная битва, проваленные экзамены или даже война – рамен в “Ичираку” оставался той самой константой, что не давала миру, по мнению Наруто, развалиться на части. Он поглощал рамен, и тот, как волшебное зелье, наполнял его силами подниматься и двигаться дальше, искать истинный путь и вести по нему не только себя, но и других заплутавших. За сегодня это было уже второе содрогание устоявшейся картины мира, которая, в понимании Саске, должна была застыть после его ухода, замереть, превратившись в ровный гладкий камень, предсказуемый на вид и на ощупь, но на деле всё оказалось иначе. Не то чтобы новость о смене предпочтений друга была чем-то реально значительным и радикальным, чем-то, что на самом деле способно выбить из колеи. Скорее, эта новость лишь стала каким-то малозначительным, но неприятным добавление к осознанию того, что мир и вправду ему не подконтролен и существует вне его обозрения. – “Ичираку” навсегда в моём сердце, – ответил Наруто, многозначительно прикладывая левую руку прямо к груди. – Но надо давать шансы новичкам! Особенно когда они это заслуживают. Вот увидишь, ты не пожалеешь! Позже последняя фраза ещё долго ироничным эхом будет отзываться у Саске в голове. Но в тот момент у него не было никакого желания спорить, да и в целом, он испытывал непривычное, практически неощутимое любопытство – не столько касаемо новой раменной, вызывающей приступ восторга у молодого Хокаге, сколько по поводу обновлённой Конохи, два года развивавшейся и отстраивавшейся вне его поля зрения. – Идём. Только мне надо собраться, – кратко подтвердил свою готовность выйти в город Саске и, поднявшись со стула, покинул кухню, оставив Наруто вглядываться в воцарившуюся за окном ночь.

Some kind of trouble is coming Don't know when, don't know what