...как раньше

I gotta find me a cure. I gotta clear my name. There's gotta be some way I hope it's not too late To break the spell.

С утра понедельника, ровно через семь дней после “операции”, Сакура, успевшая заметно отдохнуть за выходные, была полна сил и энтузиазма, чтобы приступить к новой рабочей неделе. Сложно было припомнить, когда в последний раз в ней кипел такой поток энергии, сподвигающий её буквально сворачивать горы. Возможно, весомую долю внёс массаж, на который в воскресенье её затащила Темари, уже практически поселившаяся перед свадьбой в Конохе. Они никогда не были большими подругами, но Сакура понимала, что хоть куноичи из Суны и не показывает этого, ей сложно привыкнуть к жизни в чужой деревне, где многие её помнят и не сильно то жалуют ещё со времён экзамена на чуунина. Сакуре было немного жаль девушку. Впрочем, тот факт, что Темари сочетается узами брака с, напротив, всеми любимым советником Хокаге, понемногу растапливал сердца коноховцев. Откинув мысли о приятных выходных, Сакура погрузилась в планирование рабочего дня, проходясь по записям в ежедневнике и ещё раз перепроверяя все напоминания, что оставили ей секретарь и медсёстры касательно каких-то важных событий, где требовалось её присутствие или содействие. Разнесся приличное количество дел по строчкам дней и часов, плотно заполнив страницы ровным почерком, Сакура откинулась на спинку кресла, чтобы ещё раз обдумать все предстоящие задачи, когда в дверь кто-то постучался. – Входите, – ответила повышенным тоном Сакура, выпрямляясь в кресле и направляя взгляд в сторону двери. На пороге показался Исао – местный инженер, который помогал настраивать технику в новом госпитале. Последнее время он зачастил с визитами, при этом поводы для них всё чаще стали казаться Сакуре надуманными и мелкими. И хотя она имела некоторые догадки на этот счёт, у неё не было весомых аргументов, чтобы подтвердить свои подозрения. Часто эти визиты, которые начинались с рабочих вопросов, по итогу перетекали в приятный разговор на пустяковые темы, который мог затянуться на добрых десять-пятнадцать минут – непозволительно долгое время в плотном графике главврача. И с одной стороны, Сакуру раздражало, что из-за таких незапланированных обсуждений у неё сбивается всё расписание, но с другой, она стала замечать, что порой с лёгким чувством досады неосознанно поглядывает на дверь, если Исао ещё ни разу не заходил в течение дня. – Доброе утро, Сакура-сан, – с широкой улыбкой произнёс парень, прикрывая дверь. – Как ваши выходные? – Доброе утро! – кивнула Сакура и, понимая, что вопрос о выходных, скорее всего, был задан из вежливости, кратко ответила: – Неплохо. Надеюсь, ваши тоже. Исао улыбнулся и кивнул в ответ, тем самым обмен вежливостями был завершён. – У вас есть какой-то вопрос по работе? – не теряя времени, перешла уже в профессиональную область разговора Сакура, мысленно прикидывая, придётся ли ей теперь перекраивать столь тщательно составленный пять минут назад график. – Нет. Просто хотел сказать, что сегодня у нас по плану настройка оборудования в хирургическом отделении. – Исао растерянно пригладил волосы, и Сакура с лёгким разочарованием поняла, что у него не нашлось даже надуманной проблемы, которую они могли бы обсудить. – Да, я в курсе, но спасибо, что сказали, – спокойным, но твёрдым тоном ответила Харуно и нехотя потянулась к груде бумаг, подразумевая тем самым, что разговор завершён. Исао, словно бы не понимая театрального намёка, продолжил стоять напротив офисного стола, взглядом прожигая в нём дыру. Он выглядел непривычно растерянным, казалось, не знал, куда деть свои руки, и в какой-то момент начал стучать пальцами правой руки по бедру, а левой почесал затылок, как будто что-то не давало ему покоя. Обычно собранный и жизнерадостный, он неожиданно открылся с другой стороны, чем вызвал у Сакуры интерес, и она вопросительно взглянула на него. Ещё неделю назад ей бы и в голову не пришло оценивать его внешность, но сейчас она с точностью могла сказать, что Исао был симпатичным, может быть, даже красивым. Уж Ино бы точно отнесла его к последней категории – он идеально попадал в её типаж. Высокий и стройный с обычным телосложением, не слишком подкачанным или худым. Его тёмные волосы ниспадали мягкими волнами чуть выше резко очерченных скул и создавали цепляющий контраст со светло-серыми раскосыми глазами. Кожа отдавала лёгким загаром, дополняя свежий и здоровый вид. В одежде он предпочитал простоту и опрятность, выбирая лёгкие однотонные майки, кофты без воротников и прямые джинсы или хлопковые штаны в более жаркую погоду. Всё это в сочетании с его непринуждённой улыбкой придавало ему особый шарм и привлекательность. Сакура точно не знала, сколько ему лет, но общее впечатление позволяло ей предположить, что он на два-четыре года старше неё. Несмотря на то, что Исао часто отвлекал её от работы, она не могла не признать его приятные манеры и вежливое отношение не только к себе, но и ко всем сотрудникам, с кем ему приходилось взаимодействовать. Хотя он говорил спокойно, его голос звучал чётко и твёрдо. Исао явно обладал той внутренней уверенностью, которая не позволяла другим помыкать и манипулировать им, несмотря на его молодой возраст на столь серьёзной должности. И, насколько Сакуре было известно, эту должность он во многом получил благодаря своему интеллекту. За время, проведённое им в госпитале, она неоднократно слышала, как его хвалят за сообразительность и способность находить нестандартные, но всегда верные решения в сложных ситуациях. Именно благодаря этим качествам его часто включали в состав научных делегаций для участия в обмене опытом с представителями других стран. Лишь пару месяцев назад он вернулся из Страны Дождя, чтобы приступить к работе в новом здании госпиталя. Тишина, балансирующая на грани неловкого молчания, спасительно была прервана: – Я вам несильно досаждаю своими постоянными визитами? Лучше бы он молчал, честное слово. Сакура не была готова к такому прямому вопросу и на секунду растерялась. Не делиться же с ним своими противоречиями, в которых она и сама ещё не разобралась? Поэтому, избрав ни к чему не обязывающую стратегию максимальной вежливости, улыбнувшись, она ответила: – Нет, всё в порядке. Я всегда готова обсуждать рабочие моменты, когда это требуется. Исао на секунду понуро опустил глаза, словно бы что-то в её фразе зацепило его, но быстро вернулся к привычному добродушному выражению лица. – Мне кажется, что я стал заходить сюда чересчур часто, – задумчиво произнёс он, слегка пожав плечами. – И возможно, дело не в рабочих моментах, – последние слова прозвучали тише остальных. Сакура почувствовала, как лицо против воли наливается краской, и испытала непреодолимое желание прикрыть его ладонями, позорно спрятаться от этого неловкого момента. А ещё, к своему собственному удивлению, её так и порывало выбежать из кабинета и позвонить Ино, спросить совета, потому что вдруг она сейчас всё додумывает, видит знаки там, где на самом деле ничего нет? Подруга в таких делах явно поопытнее и подсказала бы, следовало вообще сейчас краснеть или нет. Пока Сакура пыталась мысленно вызвонить хотя бы свою внутреннюю Ино, Исао, не заметивший или тактично не обративший внимание на её растерянность, продолжил: – Вы знаете, что на днях мы заканчиваем установку оборудования, хирургическое отделение – последнее в нашем плане. И у меня больше не будет мнимых рабочих вопросов, с которыми бы я мог в очередной раз отвлечь вас, – пожимая плечами и пытаясь придать себе непринуждённый вид, признался Исао, тем самым наконец подтверждая догадки Сакуры. – Но я не хочу потом думать, что упустил свой шанс познакомиться с вами вне работы. Тем более, сейчас когда мы не будем связаны служебными отношениями. Голос Исао звучал как обычно спокойно, но всё же в нём можно было уловить непривычные нотки волнения. Его взгляд больше не был направлен на Сакуру, а скорее, куда-то за неё. Парню явно не просто давалась эта речь, и от этого смущение самой Сакуры немного спало. Она ещё раз внимательно посмотрела на него, вспоминая всё их недолгое, но частое общение. И представив, что уже через неделю его здесь не будет, поняла, что и без Ино знает, как правильно поступить. Сакуру и раньше нередко приглашали на свидания, но сегодня был первый раз, когда она не отказала. Темная, одетая не по погоде в длинный плащ фигура уверенным быстрым шагом пересекла массивные деревянные ворота, служившие главным входом в Коноху. Стражникам, томившимся в лучах восходящего солнца в ожидании пересменки после долгой бессонной ночи, потребовалось несколько секунд, чтобы в пару прыжков преодолеть расстояние до столь бесцеремонно вторгшегося чужестранца. Однако, когда они оказались рядом, хватило одного взгляда, чтобы в удивлении пропустить путника дальше. В спешке вернувшись к своему посту и подняв трубку недавно установленного телефона внутренней связи, они набрали номер резиденции Хокаге. Более двух лет как он не ходил по этим улицам, не разглядывал сохранившиеся и вновь возведённые здания, теперь контрастирующие между собой по цветовому и архитектурному стилю, не слышал столь родного для уха диалекта вокруг, не вдыхал давно позабытые ароматы традиционных блюд. Всё было до боли знакомым и близким, но в то же время казалось нереальным и чужим. Словно эти виды, звуки и запахи были из прошлой жизни, память о которой скрывалась за туманом разочарований и ошибок. Он прекрасно осознавал, что рано или поздно свыкнется с этим ощущением, и, возможно, снова почувствует себя как дома. Но пока Коноха казалась ему лишь ещё одним пунктом долгого путешествия, в котором ему придётся задержаться на неопределённый срок. Вообще, он не планировал возвращаться в деревню так рано. До недавнего времени ему было достаточно коммуникации посредством посланий, которые доставлял его верный ястреб. Но неожиданно долгие поиски привели к находкам, которые требовали живого обсуждения, и возможно, не только внутри Конохи, но и на общем собрании всех глав Альянса. Кроме того, передавать информацию такой важности посредством птицы было опасно. Вероятность утечки сводилась практически к нулю, но рисковать после стольких лет исследований было бы глупо. И тогда Саске принял решение доложить всё лично. Ещё в пути он пытался понять для себя, что чувствует от этого незапланированного возвращения, но ответ на столь прямолинейный вопрос оказалось непросто найти. Слишком долго он пресекал любые размышления о возвращении в Коноху. Нечаянная мысль, мимолётный образ – в момент уничтожались в его представлении, заменяясь на рассуждения о более практичных и важных, как он старался убеждать себя, делах. Он не мог не понимать, что откладывая этот вопрос, просто убегает от собственных иррациональных страхов, но признавать последнее было ещё сложнее, чем представлять свой прошлый дом. Постепенно Саске научился полностью игнорировать внезапные то ностальгические, то логические порывы, требующие от него разобраться в себе и наконец принять своё прошлое. Он с головой погрузился в миссию, собирая подсказки буквально в разных мирах, теряясь во времени и пространстве; ночи и дни для него сливались в единое серое целое, аморфно поглощающее недели, месяцы и годы. И молчаливая клятва, что он дал своим товарищам, постепенно размывалась по палитре потерянных дней. И вдруг, после множества насильственных попыток уйти от самого себя, ему неожиданно пришлось столкнуться с той реальностью, мысли о которой он упорно скрывал в самых тёмных уголках своего сознания. Впрочем, глубоко в душе Саске понимал, что это столкновение было неизбежным. Просто ему всегда казалось, что ещё есть время в запасе. И сейчас, находясь в той точке жизненного пути, перспектива до которой ранее была предательски искажена, его отчего-то не покидало ощущение, что эта долгая прокрастинация окончится не просто столкновение, но настоящим крахом. Мысленно отгоняя странное неразумное предчувствие, он продолжал уверенно шагать по направлению к резиденции Хокаге – единственному зданию в деревне, что на протяжении веков сохраняло одно и то же местоположение, несмотря на междоусобные расприи, нескончаемые политические перетасовки и внешние войны. Вновь и вновь оно возрождалось из пепла, являя собой символ неугасающей воли жителей Конохи. И даже Саске, всё ещё борющийся со своими противоречивыми чувствами по отношению к деревне, с долей гордости оценил возведённое уже после войны здание, унаследовавшее привычные черты каменных предков. Незапланированные размышления о памяти прошлого прервались так же внезапно, как и начались, когда что-то на другой стороне перекрёстка привлекло его внимание. Боковым зрением Саске уловил смутно знакомый образ и в мгновение, скорее, рефлекторно повернулся, чтобы получше разглядеть его. В ту же секунду его взгляд встретился с широко раскрытыми зелёными глазами, и оба силуэта на противоположных концах перекрестка застыли в замешательстве. Для позабывшего о понятии растерянности Саске секунды начали казаться вечностью. Как будто он вновь оказался в иллюзии Шарингана впервые за долгое время. Только вот глаза напротив не обладали техниками гендзюцу в их классическом понимании, и стоило ему разорвать взгляд, всё бы закончилось. Но разорвать взгляд означало бы, что у него есть план, что делать дальше. Но никакого плана не было. Он знал, что рано или поздно им предстоить встретиться. Но это была ещё одна мысль, которую он постоянно задвигал в глубины сознания и даже мимолётное возвращение к ней вызывало в нём необъяснимый дискомфорт. Именно с Сакурой предстоял бы один из самых сложных разговоров, но прежде чем провести его, Саске хотел быть уверен, что разобрался в себе, а его непрекращающийся побег от самого себя не способствовал этому. Что привело к замкнутому кругу. И всё же должно было быть ещё время. Но по иронии судьбы из всех знакомых именно Сакуру он встретил первой. И теперь проклинал себя и все те ночи, когда прогонял её из своей головы. Теперь же даже в столь одновременно простой и неловкой ситуации, он не мог понять, как правильно действовать. Два года он не давал о себе знать, не навещал деревню, не предупредил о своём возвращении и даже ни разу не упомянул её в своих посланиях. Всё это время между ними не было никакой связи. И как он должен был поступить сейчас? Просто подойти и поздороваться как ни в чём не бывало? Но прежде чем Саске определился со своим планом действий, Сакура неожиданно резко оборвала их зрительный контакт. Она не улыбнулась, не направилась навстречу ему, даже не помахала рукой как в старые и даже порой добрые времена. Вместо этого она лишь слегка кивнула головой в знак приветствия, словно бы они виделись только вчера, и, развернувшись в нужную ей сторону, как ни в чем не бывало, продолжила свой путь. Саске, конечно, никогда не представлял, как пройдет их встреча спустя долгое время, но на интуитивном уровне осознавал, что она будет не из простых. Тем не менее, произошедшее заставило его сомневаться в том, насколько точно ранее он оценил сложность отношений между ними. – Что это, чёрт побери, было? Это утро не должно было отличаться от череды подобных ему, наполненных привычной рутиной, тщательно распределённой по минутам. Обыденные суматошные сборы, потому что предсказуемо поленилась перед сном достать из гардероба одежду, быстрый перекус, чередуемый с подготовкой обеденного контейнера, создание видимости порядка и выход из дома ровно в ту минуту, чтобы прийти на работу чуть раньше начала рабочего дня. Ничто не предвещало перемен в столь хаотично организованной системе. Сакура быстрым шагом достигла перекрёстка, чтобы свернуть на другую улицу, ведущую к госпиталю. На секунду остановившись, чтобы пропустить несущегося на всех парах разносчика газет, явно запаздывающего с доставкой свежего номера “Ежедневника Конохи”, она боковым зрением уловила чей-то тёмный силуэт на противоположной стороне. Ей сложно было объяснить, чем именно эта фигура отличалась от десятка других на улице, но отчего-то, ещё не обернувшись, она уже знала, что эта случайная утренняя встреча ничего хорошего не сулит. И в секунду, когда она встретилась взглядом с незнакомцем, всё её тело буквально окаменело. Тёмно-серые глаза пронзили словно молния. Сакура физически ощутила, как внутри неё поднимается волна чувств, готовая сиюминутно накрыть её с головой. Должно быть, на секунду она забыла, как дышать, вглядываясь в холодные глаза напротив. Но все эти накатывающие чувства, хоть и застали её врасплох, сводились к банальному, но всеохватывающему удивлению. И только спустя несколько мгновений, когда туман, накрывший сознание, начал постепенно рассеиваться, к удивлению добавились недоумение и тревога. Словно торнадо в её голове закрутилось множество вопросов, и хотя большинство из них казались скорее риторическими, они всё равно вызывали неприятное беспокойство. Что он здесь делает? Почему вернулся именно сейчас? Сколько времени он намерен провести в деревне? Какие последствия несёт в себе его возвращение? Как она должна себя вести? Но внезапный вихрь вопросов затих так же быстро, как и охватил её. Похоже, в итоге, всё это оказалось не таким значимым и критичным для её жизни, чтобы тратить лишнюю энергию и ценное время на размышления. И тут же ей стало до горького смешно оттого, как иронично складывается жизнь. Перед ней стоял тот, кого ещё несколько дней назад она хотела видеть больше, чем кого-либо в этой жизни, а всё, что её волновало сейчас, – что ей не стоит опаздывать на работу. А выяснить, зачем он вернулся, впрочем, она всегда успеет. И отойдя от первоначального шока, Сакура больше из вежливости кивнула в знак приветствия, после чего вернулась к своему прежнему маршруту. Как часто она представляла их встречу? Сколько сценариев было написано в её голове? Сколько раз она краснела от собственных мыслей? Чаще засыпала с улыбкой или в слезах от разыгравшихся фантазий? Всё это уже не имело значения, потому что, сколько бы ночей она ни провела, прописывая в своём воображении их реплики и действия, ничто из этого даже близко не соответствовало той пьесе, что написала ей жизнь. Саске провожал взглядом удаляющуюся фигуру бывшей сокомандницы. В момент все мысли о миссии отошли на второй план и осталось лишь странное гнетущее чувство. Конечно, с тех пор как он покинул деревню два года назад, они не общались, и было бы странно ожидать от неё тёплого приёма, когда перед уходом он в очередной раз отверг её попытку сблизиться. И все эти годы, погружённый в оценку своих прошлых действий и искупление накопившейся вины, он не находил в себе силы думать о какой-то иной жизни вне скитаний на затянувшейся миссии. Поначалу он считал, что за несколько месяцев у него получится справиться с одолевавшими его демонами прошлого, но концентрируясь на исследовании клана Ооцуцуки, он продолжал избегать решения личных вопросов. И возвращение, которое ещё в начале пути казалось ему чем-то скорым и реальным, стало неизбежно отдаляться. И так и не разобравшись в себе, он не считал себя достойным вновь встречаться с людьми, с которыми большую часть своей жизни пытался порвать отношения, игнорируя их попытки спасти его. Но теперь, теряя столь знакомую фигуру из вида, его посетила предательская мысль, что, возможно, он необратимо затянул своё возвращение. И переполненный неожиданным удивлением и непривычным разочарованием, Саске нехотя продолжил путь к резиденции Хокаге.

Am I lost inside my mind? There's an emerald in the sky