Джон Рипли

ДЖОН РИПЛИ А мама мне говорила, что чудовищ не бывает. А они есть. Зачем обманывать детей? (фильм "Чужие", 1986 год)             В каюте на борту межзвездного разведывательного корабля, освещение было на минимуме. Джон выключил его, когда ложился спать. Заснул он сразу, сказалась усталость и напряжение от работы. Не смотря на то, что Джон всегда крепко спал, часть его мозга всегда была начеку. Откуда эта способность оказалась у того, кто всю жизнь провел в безопасных условиях жизни, трудно было сказать. Но врожденные инстинкты Джона не подвели его и сейчас, и еще толком не проснувшись, он одним рывком спрыгнул с кровати и скрылся за столом. Он не думал, что делает. Только через мгновение, уже окончательно придя в себя,  Джон понял, что что-то не в порядке, причем не только в его каюте, но и на корабле. О том, что на корабле аварийная ситуация, оповещало аварийное освещение, и открытая дверь каюты. Двери должны автоматически открыться при чрезвычайных ситуациях, но вот только в каюте Джона она открылась не полностью. Джон обвел глазами каюту - все на месте. Он лежит на полу своей комнаты за столом. До конца не осознавая своих действий и пытаясь справиться с растущим приступом страха, Джон медленно стянул комбинезон со спинки стула, стоявшего рядом, и не вставая с пола, начал натягивал его на себя. Одеваться было неудобно, но Джон знал, что вставать нельзя, и нужно вести себя как можно тише. Он осторожно осмотрел комнату и понял, почему его мозг подал сигнал угрозы.  В углу у стены что-то шевелилось. Пока глаза пытались рассмотреть черную фигуру, его ум отказывался верить увиденному. В кровавом свете аварийного освещения шевелилось создания, которое он видел в своих ночных кошмарах, которое не давало спать много лет. Просыпаясь в холодном поту, Джон иногда кричал от страха, когда страшные когтистые лапы тянулись к нему. Сейчас ужас стал реальностью. Джон осторожно выглянул  и заметил, что теперь она или он, пол существа трудно было определить по многим причинам, медленно растянулось почти во весь рост, упершись в кровать, стоявшую у стены. Тварь разминала когтистые длинные пальцы на четырех конечностях. Они двигались синхронно, и в этих движениях даже была своеобразная грация, зловещая, но завораживающая. Внешне существо было похоже на огромного жука. От насекомого у него были крылья, а еще голова с шестью глазами на длинном вытянутом черепе. Джон прижался к полу, стараясь не шевелится, в надежде, что существо его не заметит. Сейчас важно было попытаться протиснуться между стеной и автоматическими дверями. Почему то дверь не открылась до конца, когда включилась аварийная тревога, ее заклинило, и эта счастливая случайность давала Джону шанс на спасение. Щель осталась небольшая, но Джон надеялся, что ему повезет и он сможет выбраться из каюты. Как получилось, что это создание оказалось у него в каюте и что произошло на корабле, Джон не знал. Сейчас он думал  о том, что если получится выбраться, то он сможет выяснить все. Что происходит? Что случилось? Тишина за дверью пугала не меньше, чем тварь внутри его комнаты. Но пока все было тихо. Из коридора не было слышно никаких посторонних звуков,  кроме тревожного мерцание аварийных ламп. Где вес ь экипаж, почему так тихо?  Мучая себя вопросами, Джон медленно пополз к двери, а затем быстро вскочил на ноги и протиснулся в коридор, выдохнув весь воздух, чтобы уменьшить объем грудной клетки максимально. Это его и спасло, несмотря на то, что животное только пришло в себя, оно мгновенно  отреагировала на маневр  Джона, и прыгнуло в его сторону. Острые когти прошлись рядом с его рукой. Выбравшись из каюты, Джон отскочил от двери и прижался к стене, оглядываясь по сторонам. В красном свете аварийного освещения длинный коридор корабля выглядел зловеще. Было тихо, если не считать звуки страшных ударов о дверь его каюты. Размеры его непрошеного гостя не давали ему возможность выйти, поэтому тварь пыталась выбить дверь, изредка и бесполезно просовывая лапы через дверную щель. Джон отдышался, потом побежал вперед, заглядывая в открытые  каюты соседей. Они были пусты. Что делать дальше?  Пока тварь не вырвалась наружу, стоит найти оружие. Джон свернул в боковой коридор, и побежал в сторону командирского отсека. ***            Межзвездный разведывательный корабль " Discovery"  покинув пределы Солнечной системы, постепенно сбрасывал скорость для выполнения перехода в гиперпространство. Это был хорошо оснащенный корабль разведки, созданный для изучения дальних уголков Вселенной. Для выполнения всех этих маневров требовалось определенное время и командир корабля дал приказ незадействованным в маневре членам команды разойтись по своим каютам и отдыхать. Тем более что  искусственный интеллект корабля, а сокращенно - ИИК контролировал все системы. По внутреннему корабельному времени на часах была глубокая полночь. Но не все использовали эту возможность, включая самого командира корабля. Он сидел у себя в каюте перед огромным экраном и вел эмоциональный разговор с кем-то по ту сторону экрана. — Мы почти у цели, через шесть часов начнем переход, пока все идет по плану. Спасибо, что помог с разрешением, — мужчина перед экраном нервно потер руки и отпил из стакана, который стоял перед ним. Пробуя напиток, он слегка зажмурился от удовольствия и уже более спокойно посмотрел на собеседника. — Это радует, надеюсь, что все получится, — его собеседник не казался расслабленным, а скорее не скрывал свое беспокойство. — Я тоже, я тоже. Если сработает, то нам не придётся больше прогибаться под Совет. Мы получим оружие, которому не будет равных и будем диктовать свои условия, — командир корабля резко допил свой напиток и встал. Похоже, ему не доставлял удовольствия весь этот диалог. Его собеседник пытаясь поднять градус их разговора повысил голос — Да, но есть маленькая деталь, нам надо научится их контролировать, конечно, при условии, что твоя бредовая теория о памяти клетки сработает. В чем я не уверен, но это не значит, что я тебя не поддерживаю, — в голосе мужчины зазвучали еще более тревожные нотки.  — Брось, Ричард. Ты думаешь, я не понимаю на какую авантюру я иду и чего мне это стоило. Тогда с Пиктусом эти трусы, боясь войны, уничтожили все образцы, все! — командир корабля резко оттолкнул кресло и начал нервно ходить по каюте. — Не сделай мы этого, войны было бы не избежать, — он резко взмахнул рукой. — Да ладно, если  бы у власти были настоящие мужики, а не эти либералы, можно было бы и припрятать кое-что для себя, — его собеседник сообразил, что их диалог пошел не по плану и немного умерил пыл, — и ты же нашел решение, — сказал он почти ласковым тоном. — Это было случайно, хотя я так  до конца и не понимаю, что это и как работает. Попробуем, может получиться, — командир наконец успокоился, и придвинув стул опять сел перед экраном. Его собеседник уже более спокойным тоном спросил, — У меня только вопрос к тебе Ричард, почему этот объект никто не охраняет, если он такой ценный? — Ну, на этот вопрос у меня есть ответ. Дело в том, что о нем никто не знает, только я. Мне удалось сразу подчистить все следы. А для Пиктуса он выдавал другие воспоминания, они так и не поняли тогда, о чем мне рассказали. Я еще им припомню наше поражение,— генерал улыбнулся, но его улыбка была зловещей. Собеседник не разделял его намеренья, его больше беспокоила теперешняя ситуация, поэтому тревога в голосе осталась, — Понятно, ты хорошо все рассчитал? — Да, за двадцать пять лет у меня было время подумать. Осталось только проверить. Да не нервничай ты так, при всех вариантах, нас не заподозрят, — генерал сказал это более решительно, чем раньше. — А Джон? Как ты поступишь с ним? — собеседник генерала с имитировал участие, но у него это плохо получилось. Генерал вообще не отреагировал на участливый тон собеседника и ответил сухо, — Он выполнит свою работу, а после этого меня не интересует, что будет с ним дальше. Но при условии, что я получу желаемое, — человек по ту сторону экрана попытался выразить удивление, и похоже генерала это немного разозлило, потому что он ответил довольно резко, — Хорошо Эвон, это была твоя идея, тебе решать. — Да, ответственность на мне. Пока прощаюсь, я свяжусь с тобой после перехода.            Командир отключил связь и вышел. Небольшая вибрация напоминала о том, что корабль готовится к торможению, чтобы потом сделать гиперпереход. На " Discovery", как и на всех кораблях для межзвездных перелетов, был установлена двойная силовая установка, которая включала в себя и гипердвигатель и магнитный двигатель. Это означало, что движение корабля контролировали по очереди два двигателя. Один, со специальной магнитной составляющей, использовал межзвездный водород в качестве топлива и включался сразу, при выходе корабля из гиперпространства. Но он использовался только при движении внутри звездных и планетарных систем. Двигатель работал на скоростях ниже скорости света и устанавливался на корабли, курсирующие внутри Солнечной системы. В случае же гиперперехода, включался второй двигатель. В нем энергию для полетов на огромные расстояния, создавала система установленных внутри него кристаллов дилитиума. Кристаллы использовали разные состояния заключенной в двигателе материи. Их взаимодействие создавало особое поле или гиперпространство вокруг корабля, благодаря этому полю корабль перемещался со сверхсветовыми скоростями. Сама скорость корабля не имела значение, если точнее, он не двигался вообще, двигалось пространство, внутри которого, как в пузыре, он был заключен. Если проще, пространство, благодаря взаимодействию кристаллов с материей, сжималось перед кораблем, и затем, расширялось позади него. Создание такого двигателя, сделало возможным освоение космического пространства далеко за пределами Солнечной системы. *** Земля, год ранее. Ричард Томбаго, пожилой статный брюнет во взгляде и манерах которого чувствовалась военная выправка, сидел у себя в кабинете в здании Совета Соединенных стран, расположенного на Земле в Мегаполисе, центральном мегагороде западного полушария. Его обычно невозмутимое лицо сейчас выражало крайнюю степень обеспокоенности. Он вел разговор, который был ему неприятен, но все  же пытался склонить собеседника принять нужное ему решение. Его оппонент, Берн Хансон, светловолосый со скандинавской внешностью молодой человек, в отличие от генерала, чувствовал себя свободно. Он, как и генерал был одним из членов Совета, и этот статус давал ему возможность общаться на равных с хозяином кабинета. Берн расположился напротив Томбаго в большом старинном кожаном кресле, и по его лицу было видно, что ситуацию он держит под контролем и доводы  генерала Томбаго пока не достигли цели. Не повышая голос, он спокойно продолжил.            — Согласно Уставу, утвержденного для кораблей такого класса, цель полета и количество членов экипажа всегда строго согласовано. Мы не можем отправлять корабль, куда вам захочется и брать в команду неподготовленных курсантов, это вне правил, даже если это ваш сын.            Генерал с трудом сдержался, чтобы не рассказать этому молокососу, что он и без его знает Устав, а еще добавить пару слов о том, что он думает лично про него. Но вместо этого генерал улыбнулся, невозмутимо кивнул, соглашаясь со словами оппонента и заговорил, стараясь придать своему голосу максимум доброжелательности            — Это так, мистер Хансон, но " Discovery" принадлежит частной компании "Аврора", это очень большая и авторитетная компания, и окончательное решение принимают они.            Хансон покрутил головой и с холодным северным спокойствием опять   заговорил, наслаждаясь реакцией генерала. Вывести старого черта редко кому удавалось, и Берн уже предвкушал, как будет хвастать об этом своему другу, Олафу. Олаф работал когда-то с генералом и ненавидел его всей душой за черствость и педантизм. Хансон выдержал театральную паузу и продолжил, — Но согласно документам корабль числится собственностью одного небольшого Средиземноморского государства, которое входит так же в Совет, и все назначения и направления полетов идут через Совет, тем более все, что касается дальней разведки. Мы не можем позволить себе дать добро на бесконтрольные полеты. Это однажды чуть не закончилось войной с Пиктусом, в этом конфликте погиб мой отец.            Лицо Берна Хансона стало непроницаемым, но он не дал волю чувствам, и сухо сказал, — тогда мы остановили конфликт, но были жертвы, и для этого и был создан Совет, чтобы предотвратить любые последствия.            Генерал Томбаго заерзал на стуле, пока аргументы члена Совета Соединенных  Стран были не в его пользу, но надежда сломить ход разговора еще была.           — Я это знаю прекрасно, весь космический флот относится к странам Соединенного Совета Земли и колоний. Совет взял под контроль межзвездные перелеты, и согласно уставу все корабли могут привлекаться для участия в  военных конфликтах. Но это было давно, еще до возвращения экспедиции из созвездия  Змееносца. Тогда проблема стоимости перелетов стояла очень остро.            Берн улыбнулся. А генерал, про себя подумал, похоже, я нашел тему, интересную собеседнику. Через пару минут разговор перешел в правильную плоскость. Берн мечтательно поднял глаза и предался воспоминаниям.             — Это правда, я помню историю, в колледже у меня были лучшие отметки по истории освоения космоса. Тогда страны, владеющие межзвездными кораблями, выкладывали большие деньги за покупку того, что заставляло работать двигатели. Кристаллы дилитиума стали главным компонентом, без них освоение вселенной было невозможным. Я помню из истории, что первые кристаллы были созданы искусственно, более двух веков назад в лабораториях на Меркурии. Их получили случайно, но во всякой случайности есть доля закономерности. Эта лаборатория, впоследствии стала большим производственным предприятием, использующим энергию Солнца для производства кристаллов.             Генерал вздохнул с облегчением и поддержал разговор.             — Да, в  первые годы освоения космоса у лаборатории были проблемы. Она с трудом, но обеспечивала возросший спрос на дилитиум. Стоимость была невероятной, но страны-владельцы кораблей шли на это, в надежде в будущем найти решение проблемы. И вот однажды так и вышло.             Берн взволнованно продолжил, как прилежный ученик, выступающий перед классом.             — Да, я писал выпускную работу на эту тему. В системе красного карлика, так называемой звезды Барнарда, расположенной всего в 5,98 световых лет от Солнечной системы, была случайно обнаружена экзопланета, названная Летящей, из-за высокой скорости движения по орбите. Как потом выяснилось, внутри пород, привезенных для изучения, были найдены небольшие темные кристаллы. Эти кристаллы, по своей кристаллической структуре оказались  полностью идентичные тем, которые использовались в двигателях для перелетов в гиперпространстве, но только они были естественного происхождения. Их свойства к тому же были на порядок выше, чем у тех, что создавались искусственно ранее.             Генерал мысленно потер руки, он нашел слабое место у собеседника. Теперь осталось закрепить успех и получить желаемое.             — Может по стаканчику виски за развитие науки?             Берн все еще сохраняя мечтательное выражение лица, утвердительно кивнул головой. Генерал быстро, чтобы не упустить момент достал хрустальные низкие бокалы и бутылку с янтарной жидкостью внутри. Когда он открыл пробку бесподобный аромат меда, пшеницы и тмина распространился по кабинету. Устоять было невозможно. Берн, взяв бокал в руки и понюхав, оценил букет, — чудесный запах, мне кажется, я чувствую запах хвои?             — Все может быть, это лучший виски, который есть в моем баре. Я держу его для специальных случаев, — Томбаго более расслаблено произнес, он уже чувствовал, что его собеседник уже почти на крючке.             Берн оценил намек и, похоже, сдался. Его лицо после того, как он попробовал виски приобрело блаженное выражение и он более благосклонно посмотрел на своего оппонента. К тому же историческая тема все еще его занимала.             — Да, интересное было время, каждый день открытия. Кстати, планета, где нашли дилитиум, была сразу же признана достоянием народов Земли. Соединенного Совета Стран тогда еще не было. Все разработки на ней оказались под строгим контролем специально созданного правительства.             Генерал добавил виски в бокал Берна и тут же поддержал тему.             — Да, я тогда входил в комиссию по оценке риска. Как потом выяснилось, экспедиции просто повезло. Пробы почвы, где нашли кристаллы, были взяты из кратера, образовавшегося после удара астероида, упавшего на планету очень давно. Вот как раз в его составе и были эти кристаллы. А откуда он прилетел, из каких космических далей, узнать было не возможно. Все остатки астероида с кристаллами дилитиума были тщательно собраны, и взяты под контроль. Привезенных кристаллов хватило, чтобы снизить цену на дилитиум в сотни раз, но все же запасы были не бесконечны.            Томбаго, заметив изменения в выражении лица собеседника, продолжил уже более уверенно. Он еще раз наполнил бокалы и ловко сменил тему.             — Всем известно, что постройка и содержание  межзвездных кораблей  довольно дорогое и затратное занятие, которое может потянуть бюджет не каждой страны. Поэтому некоторые большие компании подписывают с правительствами стран договор на совместное владение кораблем. В первую очередь, чтобы найти залежи кристаллов на других планетах, в других уголках вселенной. И это дает им определенные льготы и в том числе самим решать, кто войдет в состав команды для полета и куда направится корабль. Тем более, что компания "Аврора"  является лидером среди компаний, финансирующих полеты.            Генерал старался не давить на члена Совета, так как его статус был с ним почти на равных. Но Берн представлял страну, которая входила в тройку лидеров, и его голос был одним из решающих в Совете. Дело в том, что эти страны, помимо перевозок и разведывательных  полетов, финансировали еще и военный флот.            — Ладно, Томбаго, я думаю, что мы сможем решить это дело. Все-таки вы уважаемый член Совета уже много лет и вопрос с вашим сыном не такой уже и принципиальный. Что касается цели полета, я думаю, что компания "Аврора" и без нас решит эту проблему. Налейте как мне еще Вашего божественного напитка, выпьем за настоящих героев космоса, — Берн Хансон наконец сдался и придвинул ближе свой бокал к генералу.            Генерал Томбаго довольно улыбнулся, налил напитка в подставленный бокал и мысленно громко рассмеялся. Еще одна проблема на пути осуществления его плана была решена. Его сын будет на " Discovery", а корабль полетит туда, куда ему нужно. *** Джон вздрогнул и… проснулся. На этот раз сон был настолько реалистичным, что он до сих пор чувствовал запах аммиака от дыхания твари. Сердце Джона билось учащенно, пытаясь справится с выбросом адреналина в кровь. Как ему надоели эти ночные сны! Джон с опаской посмотрел в сторону дальней стены комнаты, он спал в общежитии Академии. Корабль, каюта и тварь у стены — все это был всего лишь сон. Твари не было. Все-таки это был сон. Все тот же ночной кошмар, который периодически мучил его. Сон никогда не повторялся, менялись декорации, только тварь, которая нападала на него во сне, оставалась все той же. А еще с каждым годом, сны становились все более реалистично. О своих снах он молчал, лишь однажды, еще, будучи ребенком, он попытался рассказать об этом отцу, но тот в ответ лишь посмеялся, но, правда, несколько раз все таки расспрашивал о его ночном кошмаре и просил описать тварь, которая появлялась в его снах. Джон делал это неохотно, а потом перестал говорить об этом отцу и решил справляться со своей проблемой один. Скоро тварь с его снов стала проявляться все отчетливее, никакие успокоительные, медитация и другие способы избавиться от ночных кошмаров Джону не помогали. Он мог только проснуться, попытаться осознать то, что он видел во сне, затем снова уснуть в надежде, что ночной монстр уже не появиться. Вот и сейчас, осознав, что тварь была всего лишь сном, Джон еще раз осмотрел комнату, с головой спрятался под одеялом, закрыл глаза и заснул, теперь уже спокойно и без снов. *** Полгода спустя, Мегаполис, Академия, Земля                Джон Рипли, молодой  человек двадцати двух лет, высокий брюнет с темно-зелеными глазами, держал в руках магнитный диск со штампом " Discovery" на обложке. Только что закончилась его учеба в Академии ASEIF. Если расшифровать  аббревиатуру, это означало Academy of Space Exploration and Interstellar Flight. Курсантам торжественно вручали направления  для дальнейшего прохождения службы. Это полет на звездолете дальней разведки был первым в его карьере после окончания учебы.            — Ну что, Джонни, папочка устроил тебя куда получше? А еще говорят, что сейчас все имеют равные возможности при распределении.            — Не реагируй, Джон, Стив тебя провоцирует, — Матч, друг Джона по Академии, свернул экран планшета и вызывающе посмотрел на группу курсантов, стоявших недалеко. Одни из них рослый парень с гладко выбритой головой ехидно улыбался, скрестив руки на груди.            Матч глянул на Джона, лицо которого побледнело от гнева , а губы сжались в тонкую полоску. Матч взял друга за рукав, пытаясь отвести друга от беды и развернуть его спиной к собеседнику.            — Оно не стоит того, чтобы о нем беспокоиться, скрещенные руки, поза защиты, он тебя боится, но еще больше боится признаться в этом.            Джон, когда Матча взял его за рукав куртки таки повернулся спиной к тому, с кем говорил.  Он вспомнил слова Матча о том, что повернуться спиной — это одно из выражений презрения;           — Ты прав, идем, Матч, у меня еще дела. Но его оппонент так легко не сдавался и продолжил в еще более презрительном тоне.            — Убегаешь, Джон, не любишь правду?            Джон, не оборачиваясь, махнул рукой пальцем, словно отогнал назойливую муху.            — Отвали, Стив, надеюсь никогда больше тебя не видеть.            Напоследок, Джон показал собеседнику средний палец на руке. Стоявшие рядом со Стивом курсанты рассмеялись.            — Ладно, Стив, пошли, ему не до тебя.            Джон с Матчем вошли в кафе, и сели за свободный столик. Андроид-официант принес меню, Джон заказал себе пива, а пока Матч выбирал что перекусить, опять достал файл с распределением, которое досталось ему. Все верно нет ошибки. Он летит на " Discovery".            " Discovery", корабль дальней разведки, мечта многих курсантов из его группы, попасть туда стремились все, но повезло только ему. Его, так называемые друзья по Академии, презрительно ухмыльнулись, узнав, какое распределение досталось Джону. Его отец занимал высокую должность в правительственной компании, курировавшей межзвездные перелеты, они об этом знали и приписывали его назначение связям родителя Джона. Самому же Джону высокий статус отца скорее приносил проблемы, чем бонусы. Ему нужно было все время доказывать, что его успехи в учебе и подготовке, связанны только с его личными достижениями, а не с поблажками преподавателей. Но, доказать что-либо было сложно, и результатом для Джона стало почти полное отсутствие настоящих друзей. Тех, кто пытался заигрывать с ним, в надежде получить крутого друга, он прогонял прочь.                                                           В итоге, единственным другом стал Матч — скромный любитель комиксов и игр, тихоня, мечтавший о межзвездных полетах. Он был из другой группы, но как то во время обеда Джон, проигнорировав всех, сел за стол к Матчу, одиноко сидевшему в конце зала. Его избегали по другой причине, Матч был худой, невысокого роста, и вид у него был вид настоящего "ботана". У Матча были проблемы со всеми дисциплинами, связанными с физической активностью. Но во всем остальном, ему не было равных. Он выделялся умом и мог достойно и остроумно ответить задире, такое поведение не всем нравилось, и Матчу часто доставалось. Тогда Джон спас Матча от побоев, а Матч Джона от одиночества. Матч Карпетский не видел в Джоне сынка известного на всю Солнечную систему отца, а Джон спокойно принимал лидерство Матча в науках. Последние три года учебы они провели вместе.            — Так тебя на " Discovery" направляют? Круто! —, Матч выхватил у Джона диск распределения и вертел его в руках, рассматривая со всех сторон. Джон знал, что шанс Матча так же попасть на " Discovery" был мизерный. Поэтому, когда Матч вздохнул и улыбнулся своей искренней улыбкой, было понятно, что его друг получил другое распределение, — Так а тебя куда направляют?            — Даже не мечтай, что я буду вместе с тобой. Ты мне в Академии надоел. А если серьезно— я остаюсь на Земле, но распределение меня радует. Пришел запрос из лаборатории новых видов. Они меня берут в отдел биологической защиты, это круто! — видно было, что Матч очень даже рад своей новой работе, хотя и немного грустил из-за расставания с Джоном.            Джон не понимал увлечение Матча всякими там бактериями, но не судил и тем более не осуждал выбор друга. Не всем же в космосе шастать. Хотя, если честно признаться, в глубине души Джон ненавидел космос. Он не принес ему ничего хорошего. его биологическая мать погибла в космосе, отец постоянно был вне Земли. Джону не хватало дома, родительского тепла, тихих семейных праздников, а особенно простой дружеской поддержки семьи. Он был сиротой при живом отце и темную сторону космоса он успел постичь в полной мере. Матч вернул диск и внимательно посмотрел в глаза Джону,            — Чего лукавить, Джон, я хоть и остаюсь на Земле, но тебе по-доброму завидую тебе, все таки ты будешь на "Discovery". Конечно, есть и другие корабли такого класса, но этот принадлежит одной из крупнейших компаний. Все знают, что "Аврора" денег не жалеет и полеты финансирует лучше, чем другие компании. Говорят у них даже бассейн на борту. Джон пожал плечами, — Про бассейн, я думаю, что это перебор. Хотя может и правде, но это только одна из причин, почему " Discovery" лучший.            Матч наконец определился с едой, ткнув пальцем в картинки на экране и андроид умчался за заказом, — Я заказал два мегагбургера с фри, можно же себя немного порадовать и фастфудом. А что до "Дискавери" — то основная причина в том, что все хотят служить под началом знаменитого капитана Эвона Райта, отмеченного медалью Высшей Лиги Памяти. Для новичка это лучший старт, который может повлиять на всю последующую карьеру.            Джон вздохнул, и сделал глоток из высокого пивного бокала, который принес андроид. Пиво было очень вкусным, с легкой горечью в послевкусии.            — Да, Райт и его команда, серьезная причина. Матч пристально посмотрел на Джона и спросил лукаво жмуря глаза.           — Если честно, Джон, не в обиду, таки отец помог? Джон опять вздохнул, упоминание об отце его не очень радовало.            — Не знаю Матч, я с ним это не обсуждал. То, что он мой отец, для меня это только слова. Мы видимся очень редко, ты же знаешь, и звонит он не часто, говорит, что все время занят.            Джон замолчал, допил пиво, и вдруг на миг его лицо стало лицом испуганного мальчишки.            — Ты знаешь, Матч, я тебе открою тайну, нет не тайну, то, что гложет меня уже много лет. Но ты молчи, никому, хотя зачем я тебе это говорю, ты и так никому не скажешь. Так вот, о чем я думал.            Джон сделал паузу и махнул рукой официанту, через секунду тот стоял рядом.            — Два виски по сто, чистый.            Официант кивнул и через минуту на столе стояли два низких бокала с янтарной жидкостью внутри,  и два больших блюда с  мегабургерами. Пряный запах виски смешался с запахом жареного мяса и картошки. Но даже это великолепное зрелище не порадовало Джона. Матч же старался не показывать удивление, но это у него плохо получалось. Джон взял бокал с виски и кивнул Матчу, отказываться не было шанса, хотя Матч не пил крепкие напитки, но похоже случай был особенный. Они выпили, причем Джон выпил все, а Матч только половину. Огненная жидкость разлилась по телу и согрела изнутри. Джон поставил бокал, пока было непонятно, помогло ли это ему справится с волнением. Но спустя минуту он все же заговорил.            — Меня всегда считали счастливчиком, потому что я сын генерала Томбаго, но хорошего в этом нет ничего, поверь мне. Я не могу понять до сих пор, зачем я ему.            — В смысле? — Матч не хотел перебивать друга, но просто не удержался.           — А смысл в том, что как отец он никакой. Я всегда был один, он работал, а я рос сам по себе в разных закрытых школах. А еще он все время меня переводил со школы в школу, потом в разные колледжи. Я вначале не понимал, почему? Мне было обидно, как только я заводил друзей и привыкал, он тут же меня забирал и переводил в другую школу. Пока я был маленький, я плакал и просил этого не делать, но он был неумолим. Потом я плакать перестал, понял, что он все равно сделает по-своему. Только вот в Академии отец меня не трогал и у меня появился друг, ты Матч. Матч, шокированный словами друга, спросил, — Ну а каникулы, Джон, Рождество? Тебя же он забирал домой?            Джон вздохнул, и грустью в голосе сказал, – Очень редко, я могу на пальцах пересчитать время, когда это было.  Я чувствовал себя дома, как в гостях. Моего там ничего не было. И даже в те редкие случаи, когда я был дома, он уезжал, оставляя меня одного.            Джон опустил плечи, понурив голову. Воспоминания давались ему нелегко, но Матч не торопил друга, он чувствовал, что самое важное в его рассказе еще впереди. И Джон продолжил, но теперь голос его стал еще более напряженным, — И вот однажды, когда он привез меня домой, я подслушал разговор. С кем он говорил, не знаю, но то, что разговор касался меня, это точно.            Джон сделал паузу, а Матч, воспользовавшись моментом, еще раз глотнул виски, то, что он услышал — было действительно откровением, но ему все же не терпелось услышать продолжение, — О чем говорил твой отец? Джон глубоко вздохнул, как перед прыжком в бездну и продолжил.            — Это было перед тем,  как я поступил в академию, отец в тот день забрал меня домой после колледжа, ему пришлось это сделать, так как он не мог оставить меня там до поступления в Академию. И так на меня все косились, почему я не уезжаю домой после окончания колледжа. Так что он меня все таки забрал и привез домой, к себе домой. Как я говорил, моего там ничего не было, комната была, но не моя, просто гостевая, без личных вещей. Все мои вещи были всегда со мной. В ту ночь я не спал, не мог заснуть, все думал о Академии и о своей дальнейшей жизни. Мы тогда в первый раз за много лет поужинали вместе, он выпил, расслабился, и, похоже, подумал, что я сплю. Где-то за полночь я проснулся, вернее я не спал, очень нервничал и все думал, что же дальше. Не знаю, какая причина побудила меня встать, может я услышал голоса или пить захотел. Короче, я тихо приоткрыл дверь и услышал, что он говорил с кем-то. Я не выходил, просто замер, вслушиваясь в его слова. Он думал, что я сплю и говорил спокойно, не таясь.  Матч с вопросительно посмотрел на друга, — Ты узнал голос человека с которым он говорил?  — Нет, но мне кажется, если я услышу, то узнаю, хоть это и было давно. Отец говорил, что он все решил с назначением и с целью полета. Еще они говорили о чем то, что было мне непонятно. Какая-то память клеток, что я не совсем понял. Мне кажется, звучало слово новое оружие. Еще тот, кто говорил с ним спрашивал, когда можно будет получить образец, а отец сказал, что он еще не готов, что я еще не готов. Он так и сказал — Ну что, как наш образец, — А отец ответил... Джон вздохнул, слова в эту минуту давались ему с трудом, и Матч увидел, как заблестели его глаза. Было заметно, что Джону неприятно говорить об этом, но иногда просто необходимо с кем-то поделится.            — Матч, он даже не назвал меня сыном, просто засмеялся и сказал " У него есть имя, его зовут Джон. Я думаю, что еще пару лет и можно будет все планировать." — Я не знаю, что он задумал, я услышал, что он встал и я быстро вернулся в кровать. Матч, я не спал до утра. Тогда я понял, что они говорили обо мне. Они еще говорили о том, что совет взял много полномочий и скрывает информацию о дилитиуме. Я, честно, многое не понял. Сейчас мне кажется, что отцу я для чего-то нужен, для реализации каких-то его планов, но как с этим связана моя мать — я тоже не знаю.            Матч старался понять, о чем говорить Джон. Все было настолько непонятно, что Матч, выросший в семье, где он был третьим ребенком, слова Джона были шоком. Но не верить другу он не мог. Поэтому он снова спросил, пытаясь все прояснить.           — А позже ты нашел подтверждение, что их разговор касался тебя.           — Только однажды, я что-то такое заподозрил, я уже был начеку и постоянно вслушивался в слова отца. Тогда он приехал ко мне, незадолго до окончания и для чего-то потребовал взять у меня кровь на анализ. Он сделал это сам, без лаборатории. Он просто воткнул мне иглу в вену. Я не подал вида, но мои подозрения еще более окрепли. Я им нужен, но для чего, не знаю. Мне страшно, Матч. Матч взял друга за руку пытаясь успокоить, но подходящих слов не нашлось и он просто спросил, —  Может это как-то связанно с твоей матерью? Джон растеряно посмотрел на него            — Может, я так и не узнал, почему он выбрал именно ее, Эллен Рипли.            — Вот почему ты взял это имя, ее имя. Это имя твоей матери. — Да, когда получал документы и гражданство, ты же знаешь, что мы можем поменять имя. Я захотел, чтобы меня не связывали с моим отцом. Он тогда удивился, но ничего не сказал. Сейчас я даже начинаю сомневаться, что он мой отец, — Джон взъерошил волосы на голове и устало опустил плечи.            — Не хочу тебя пугать Джон, но ты должен быть внимателен, если ты прав, а я не думаю, что ты не ошибаешься, то все что может случиться еще впереди, — Матч задумался, похоже было, что он ищет решение проблемы.            — Я понимаю, и мне кажется, что мое назначение на " Discovery" имеет к этому отношение, — Джон взял со стола диск со штампом "Дискавери", — может уничтожить его? Без направления я на корабль не смогу попасть.            Матч взял диск у него, повертел в руках и вернул другу, — Не поможет, я думаю, что, если надо, то твой отец возьмет новое. И, наверное, да, если что-то и должно случиться, то это, наверняка, не связанно с Землей.            — Я тоже так подумал, — Джон откинулся на спинку кресла и повертел глазами по сторонам в поисках официанта, — Может еще виски?  Матч отрицательно покачал головой, допил отпил оставшийся виски.            — Извини, но мне пора, Джон. Я рад, что у меня есть такой друг, как ты. Если я смогу помочь, обращайся.            Джон обнял Матча, так не хотелось расставаться, но новая жизнь не терпит иллюзий.            — Матч, спасибо тебе, спасибо за понимание, и это, — Джон запнулся, точно то, что он хотел сказать, было ему неприятно, — я знаю, что ты в компьютерах лучше меня, если у тебя будет шанс узнать что-то о моей матери, я буду очень признателен.            Матч утвердительно кивнул головой.            — Я понял, Джон, я свяжусь с тобой, если будет нужно, береги себя.            — Спасибо, друг, — у Джона застрял ком в горле и на глаза наворачивались слезы, но он не показал этого. Они обнялись на прощание. Матч ушел, а Джон еще долго сидел в кафе, напиваясь в одиночестве и думая о том, что его ждет впереди. Но ничего хорошего ему в голову не приходило. ***            Это была их последняя встреча. Потом они общались только через коммуникаторы, встретиться не получалось, у каждого было много работы и много новых впечатлений. Но пока Матч ничего не говорил о том, что Джон просил его при последней встрече. Значит еще не пришло время, или он ничего не узнал. Злые сплетни бывших однокурсников, связанные с распределением Джона, так же закончились. Дело в том, что все направления на работу курировал Высший совет Академии, и изменить или оспорить место, куда направлялись окончившие Академию ASEIF, было невозможно. Каждый курсант обязан был в течение пяти лет работать по распределению от Академии. И только потом, после подтверждения квалификации, предоставления отчета куратора, проверки и собеседования, было разрешено выбирать работу среди предложенных вакансий. *** И вот спустя неделю, Джон, пройдя все необходимые приготовления и собрав вещи, летел на лунную орбиту, где базировался " Discovery". Джон думал о том, что другой на его месте испытывал бы гордость от будущей службы, но в его душе, глубоко под всеми чувствами притаился страх. Он знал, что назначение не было результатом его выдающихся способностей и целеустремленности. Это скорее был план отца. Генералу Томбаго и еще кому-то было нужно, чтобы Джон попал на " Discovery".             Отец, как всегда занятый работой, прислал поздравление с окончанием Академии, но на письмо Джона, где он сообщил о своем назначении на " Discovery", ответа не последовало, но Джон совсем не огорчился. Если отец был далеко от дома, связь могла отсутствовать. Отец всегда находил Джона, когда хотел.                                                                                                                                         Подлетая к Луне, которая все увеличивалась по мере приближения в иллюминаторе лунного челнока, Джон пытался рассмотреть вытянутый силуэт "Discovery", дрейфующего на ее орбите. А еще он думал о том, что он оставил на Земле, о чем или о ком будет скучать или хотя бы вспоминать. Сейчас судьба делала крутой вираж, и Джон думал о том, стоит ли, например, надолго привязываться к человеку, когда хочешь работать на кораблях дальней разведки.                     Разглядывая в окно открывающийся вид на лунный порт и станцию, он вспоминал свою первую и как он тогда считал, единственную любовь, Элину Беккер. Джон вспоминал ее синие глаза, светлые волосы и длинную шею. Вся она была будто создана для того, чтобы Джон, проходя мимо, терял дар речи, глядя на нее. А она смеялась ему вслед, обсуждая с подругами странности поведения Джона. На выпускном вечере, куда он хотел ее пригласить, но так и не решился, она была с Купером, одним из лучших в их группе, здоровенным верзилой с глазами обиженного ребенка. В струящемся золотом платье с открытой спиной, Элина была королевой вечера. Джон тогда, весь вечер просидел с Матчем, опустошив с горя несколько бутылок шампанского, и отбиваясь от назойливых подруг Элины, все время приглашавших его на танец. Он пил, искоса поглядывая, как она летит над полом под звуки музыки. Она была прекрасна, но она была не с ним. Конкурент Матча весь выпускной год упадал за Элиной и отгонял всех, кто по его мнению, бросал косые взгляды на предмет его обожания. И сейчас также не отходил от нее.                                                    Джон так и не смог в тот вечер поговорить с Элиной, и ушел раньше злой и расстроенный. Потом они с Матчем долго гуляли ночными улицами Сити, пока проезжающий мимо полицейский патруль, не отправил их обратно в Академию. Тогда был последний раз, когда Джон видел тех, кто был ему близок и дорог за годы учебы в Академии. Единственным утешением была новость, что Элина стала так же недоступная для Купера, как и для него. Все старания его соперника оказались тщетны, как и мечты Джона. Купера отправили пилотировать геолог разведывательные шаттлы где-то за пределами Солнечной системы, а Элина после окончания Академии по распределению сразу же улетела на Сириус. Встретить ее в ближайшем будущем не было шансов ни у Купера, ни у Джона. Поэтому Джон гнал от себя воспоминания о своей безответной любви. Пусть это останется в памяти, как просто приятные воспоминания, когда закончилось их детство, и началась взрослая жизнь.                                                          ***                                                                                                     Но все же, как всякий курсант, мечтавший о распределении на " Discovery", Джон чувствовал волнение перед прибытием к месту назначения, хотя это волнение быстро сменилось растерянностью и разочарованием, как только Джон ступил, наконец, на борт корабля. Все началось буквально сразу, когда причалила транспортная капсула. Все кто, летел с ним на "Discovery", разбежались и Джон остался один в отсеке прибытия, растерянно глядя по сторонам. Хорошо, что проходящий мимо член экипажа поинтересовался у Джона, кто он такой и помог ему, указав нужное направление и лифт, идущий к командному отсеку. Джон выдохнул с облегчением и через пару минут уже подходил к каюте помощника капитана.             Куратором Джона на " Discovery" был назначен помощник капитана корабля, Петер Улисс, дотошный и скрупулезный во всех отношениях. Это был высокий блондин со светлыми пронизывающими глазами, в идеально подогнанной по его тощей фигуре темно-серой форме членов команды " Discovery" и знаками различия на груди, соответствующих первому рангу. Когда Джон вошел к нему, он как раз общался с Землей и Джон услышал свое имя в разговоре. Он дождался, пока его будущий куратор закончит разговор, тут же громко отрапортовал о прибытии на службу и гордо вручил направление. Это был магнитный файл со всеми данными на Джона Рипли, пилота первой категории, окончившего Академию ASEIF.                              Помощник капитана, несколько секунд разглядывал Джона, слушая его рапорт. И первое, что он сделал, отправил Джона в медицинский отдел для полной диагностики физического и эмоционального состояния. Джон пытался возразить, утверждая, что вся эта информация есть в приложении к направлению на работу. Но помощник капитана не хотел слушать и с бесстрастным лицом потребовал выполнять приказ. Часть 2 Прозрение В медицинском отделе, который находился несколькими этажами ниже, Джона встретил маленький лысоватый мужчина, в светло-серой медицинской форме. Когда Джон вошел, доктор что-то рассматривал на большом экране, в окружении двух симпатичных помощниц. Он, в ответ на приветствие, со вздохом сообщил, что его зовут Крис Олсен, и теперь здоровье Джона в его руках. Его помощницы при этом мило улыбались, и у Джона возникло подозрение, что это, скорее всего, андроиды, так как доктор Олсен не счел нужным представить их Джону. Девушки — брюнетка и блондинка, в светло-серых медицинских комбинезонах с эмблемой "Discovery" на пышной груди, были похожи между собой как две капли воды, если не считать различий в цвете волос. Они, в отличие от усталого доктора, весело и непринужденно приветствовали Джона, потом преодолев его небольшое сопротивление, раздели и быстро уложили слегка смущенного парня в диагностическую капсулу.                                                                                                           Это была совершенно необычная капсула, таких Джон еще не видел раньше. Он точно помнил капсулы, на которых его обследовали перед выпуском и в период обучения. Эта отличалась от всех тех, что он видел раньше. Она была абсолютно пустой и прозрачной, без каких-либо приборов внутри. Со стороны казалось, что он будет внутри большого прозрачного яйца, с висящей в воздухе плитой посредине. Джон с неохотой лег внутрь, и капсула бесшумно закрылась. Он лежал, осматривая внутренность капсулы, но смотреть, особо не на что было. Через ее прозрачные стены было видно медицинский отдел корабля со всеми приборами, а так же стоящего рядом доктора и его милых помощниц. Джон улыбнулся и даже помахал девушкам рукой. Плита, находящаяся внутри капсулы, на удивление мягкая и удобная, сделанная из необычного, очень теплого и комфортного материала, обволокла его крепкое мускулистое тело, и тут же приняла его форму. Потом возникла легкая вибрация, и неяркий свет будто укутал его на мгновение.                            Спустя, наверное, всего пару секунд, капсула открылась и девушки с неизменными милыми улыбками, помогли ему встать и одеться. У Джона слегка кружилась голова, но доктор посмотрел на него и пригласил присесть напротив, внимательно разглядывая Джона темными, почти черными глазами, за большими стеклами очков.                                                                                                                                  "Почему он не улучшил зрение, а носит эти раритетные очки", — эта мысль промелькнула у Джона в голове, пока он разглядывал доктора, сидевшего напротив. Но доктор, похоже, был любитель старинных вещей, судя по кольцу в виде змеи обвивающей бокал, на его пухленьком среднем пальце. Он поправил очки, и сказал, внимательно глядя на Джона.               — Ну, молодой человек, Джон, да, Джон Рипли, правильно? Джон утверждающе кивнул в ответ на вопрос доктора.             — Хочу Вас поздравить, у Вас отменное здоровье, практически по всем показателям, это хорошо. Но есть небольшая  проблема. Не волнуйтесь, мы, я уверен, с ней справимся.             Джон заволновался, слова доктора пошатнули его уверенность в собственных силах, и он для поддержки глянул на жизнерадостных девушек, стоявших за спиной доктора. Но потом, взяв себя в руки. уверенно сказал.            — Не тяните доктор, я не понимаю, что Вы имеете ввиду. Меня проверяли в Академии, проблем не было.             — Со здоровьем да, у Вас все в порядке, я уже сказал об этом. Я сейчас говорю о Вашем психическом здоровье.             — О моем психическом здоровье? А что с ним не так? — Джон с тревогой в голосе пристально смотрел в глаза доктору.            — Я не могу сказать, что у Вас большие проблемы, но есть кое-что, на что я хотел бы обратить внимание, и то, что могло помешать Вам в дальнейшем при прохождении службы на кораблях дальнего следования, и в частности на нашем " Discovery".             Джон заерзал, сидя на стуле, долгая прелюдия доктора перед тем, как объяснить ему всю возникшую ситуацию, начинала его нервировать.             — Доктор не тяните, я уже начинаю нервничать.             Но доктор, неспешно снял свои очки, протер их салфеткой, которую достал из ящика стола, стоявшего рядом, и спокойно сказал.             — Я думаю, не стоит. Причина вот в чем, небольшая немотивированная агрессия, которую я у Вас наблюдаю, не стоит того, чтобы так уж сильно переживать по этому поводу. Вот и пульс у Вас подскочил, не надо, успокойтесь. Мы с этим справимся. У меня есть одна хорошая методика, немного старинная, но зато, действенная. Я сейчас Вам расскажу, что надо делать, Вы же не будете против того, чтобы пройти лечение? Если да, тогда я со спокойной душой подпишу разрешение на Вашу работу у нас на " Discovery".             Для Джона его слова стали просто неожиданностью. Оказывается, он мог и не попасть на межзвездный корабль " Discovery", о котором мечтали все его сокурсники, не получи он подтверждение вот этого на вид доброжелательного доктора в раритетных очках? Об этом Джон не знал, не мог подумать, и даже не мог себе представить такой поворот в своей карьере. Ни отличные показатели в учебе, ни прекрасная физическая и боевая подготовка, ни лидерские качества не помогли бы сейчас, если бы Джон не захотел пройти лечение в связи с тем, что он иногда психует больше, чем оно того требует. Странности продолжались, Джон не подавая виду, улыбнулся самой своей обворожительной улыбкой, на какую он был способен. Потом вскочил и вытянулся как перед командиром в строю.             — Доктор! Я буду делать все, что Вы скажете! Если надо, я на все готов!             — Ну, вот и отлично, Джон! Вот и отлично.             Доктор, наконец, нацепил обратно, свои очки, и улыбнулся Джону, теперь уже очень доброжелательно.          — А теперь я расскажу о том, что я хочу от Вас, что бы наладить Ваше психическое и эмоциональное состояние. ***             Спустя неделю его службы на корабле в качестве, помощника помощника капитана корабля, Джон усвоил много уроков для себя. Первое, нельзя ни при каких случаях перечить или выказывать недовольство поручениям помощника капитана корабля, Петера Улисса. Он не терпел никаких возражений и все, что он поручал, было сказано в форме приказа, и этот приказ не обсуждался. Второе, в связи с этим, Джон был все время занят, сидя у монитора и составляя таблицы и отчеты, которые от него требовал Улисс. Третье, работа была сменная, и Джон все никак не мог привыкнуть к режиму сна и бодрствования, от чего ходил полусонный, и старался не зевать в присутствии своего куратора. И последнее, ужасным было то, что он почти не видел никого из членов экипажа, и кроме Улисса и доктора так не с кем и не подружился за все это время. Даже в общем зале, где экипаж принимал еду, он пока не смог найти себе друзей.                                                                                                                   Работа на корабле оказалась не такая уж и романтичная, а все больше скучная. Да и еще и доктор требовал отчеты  в виде закрашенных рисунков, которые Джон обязан был сдавать ему каждые два дня, сопровождая их длительными беседами, и все это в свободное от работы время. Это было то самое лечение, которое доктор ему прописал. Рисовать Джон должен был, когда уходил к себе в каюту для отдыха и сна.                   И вот спустя неделю, Джон, до этого мечтавший об инопланетных приключениях, сдерживая раздражение и злость, сидел у себя в каюте и цветными карандашами закрашивал настоящую бумажную (или пластик, похожий на настоящую бумагу) раскраску, лежавшую перед ним на столе. Он был зол, потому что то, что он делал, было глупо и бессмысленно. В суперсовременном космическом корабле на окраине галактики он занимался абсолютным, по его мнению, анахронизмом. Все эти вещи и сам процесс давно уже никем не использовались и были никому не нужны.             До этого бумагу и карандаши он видел только в музее, когда в детстве вдвоем с отцом гулял в Центре Истории Человечества Мегаполиса (Европа). Зачем отец повел его туда, Джон не знал, скорее всего у него была назначена там встреча и генерал решил взять Джона. Тогда на одном из стендов Музея, а именно раздела Искусств народов Европы, Джон разглядел коробку с карандашами. Он запомнил, как они выглядят, так как ему стало интересно, что это за разноцветные палочки.             Отец кое-как смог объяснить маленькому Джону для чего они и предложил такие же в подарок. Но потом отец уехал по работе, оставив Джона одного в школе, среди таких же детей, чьи родители надолго уезжают, и у кого нет возможности взять их с собой. Это была школа, где для детей были созданы прекрасные условия, но только не было одного, с ними рядом не было их родителей. Можно было жить с родственниками, но это было на выбор ребенка и многие оставались в школе, до окончания. Они жили и получали знания в ожидании своих родителей, которые несколько раз в год, в перерывах между длительным отсутствием на Земле, навещали своих детей. Государство полностью брало на себя обеспечение детей в случае, если кто-то из тех, кто жил в школе, лишался родителей. Это была гарантия для тех, кто занимался работой, зная, что их дети находятся в безопасности и будут обеспечены в случаи, если с ними что-то случиться. Джон провел в таких школах всю свою сознательную жизнь, начиная с рождения и до того времени, как он покинул ее, поступив в Академию.                                                                                                                                   Про карандаши его отец забыл, как всегда, когда его срочно вызвали на работу. И Джон бы тоже не вспомнил, если бы не попал на " Discovery". И вот через много лет, Джон столкнулся с воспоминаниями детства. Раскрашивание, может и решало проблему Джона, которую обнаружил доктор Олсен. Может, это и было лечением, которое он назначил Джону. Но чем именно помогала эта  специальная терапия, Джон не совсем понимал. Но, когда доктор Олсен вручил ему коробку с карандашами и бумагу и объяснил, что делать, возражать не стал, понимая насколько он зависим от его решения. Джон только подумал — неужели лечение в самом деле заключается в том, что я должен раскрашивать рисунки?  Но такая терапия была предписана врачом, и соблюдение ее было допуском к работе на " Discovery". Он не дал ему таблеток, не назначил уколы или какие-то другие процедуры. Только это — коробка и черно-белые рисунки на бумаге. Ладно, ему виднее.             Поэтому Джон сидел у себя в каюте, за столом у окна, за которым на безупречно черном бархате ярко мигали звезды, и раскрашивал, эти чертовы рисунки. С белого листа на него пялилось растение, похожее на цветок с большими круглыми лепестками, длинным стеблем и выпуклой серединкой. Джон начал закрашивать стебель, выбрав для него зеленый цвет, потом подумал и добавил черного. Он вспомнил черные блестящие цветы, с длинными колючими шипами и жутким ароматом, привлекающим огромных разноцветных бабочек, которые он видел в оранжерее на Луне. Оранжерея была под прозрачным куполом, который темнел под лучами Солнца, и это своеобразное освещение и, конечно же, генная инженерия, а еще низкая сила тяжести, давала ботаникам, живущим на лунной базе, неограниченное поле для творчества. Кстати, букет лунных цветов был очень дорогим и его заказывали и дарили, только, на особые случаи.             Джон продолжил раскрашивать цветок. Теперь черный цвет стал главным, подавляющим в окраске стебля. Лепестки Джон раскрашивал долго. Сначала красным, затем желтым, желтый сменил синий, но сочетание было каким-то неживым, и Джон решил закрасить все лепестки одним цветом. И снова неудача: смесь получилась буро-коричневой, цветок стал выглядеть зловеще. Особенно когда Джон зарисовал красным сердцевину цветка.             После всех попыток с белого листа бумаги на Джона смотрел бурый цветок на черно-зеленом стебле с ярко-красной сердцевиной. Джон с ехидной улыбкой пририсовал посередине красного черную жирную точку. Теперь это было похоже на кровавый глаз, который сердито смотрел на Джона в обрамлении черных листьев.  Джон посмотрел на свое творение и вдруг с яростью вонзил острый карандаш прямо в нарисованный черный зрачок. Карандаш пробил лист, стол, и теперь торчал со стола как немой укор Джону.             — Таки, наверное, доктор Олсен прав, — сказал он вслух.             Джон вынул карандаш из стола, отодвинул поврежденный рисунок и покорно продолжил раскрашивать другой, с изображением птицы на ветке. Но неожиданно сигнал тревоги прервал его увлекательное занятия. С облегчением Джон откинул карандаш, и быстро вышел из каюты. (продолжение следует)