Долгая ночь

      «Двадцать шестой день пребывания на тюремном мире сто тридцать тысяч двести двадцать один.              Наконец-то вылечилась от простуды. Прилипла, как дешёвая жвачка… Хорошо ещё, что местные повара умеют делать очень неплохой пунш. С одной стороны. А с другой — жалко, что мне нельзя было туда рома добавить. Моментально ставит на ноги. Проверено на практике.              Снова смотрела кошмары. Полночи убегала от какого-то психа с цепной пилой, который гонял меня по марсианскому городу. Пряталась везде, где только было можно — в подъездах, подвалах домов. Каждый раз псих пробегал мимо, но потом каждый раз снова как-то меня находил. В итоге загнал в какую-то подворотню. Подумала уже, что мне конец, но тут из окон ближайших домов полезли по канатам лексы. Психа скрутили и куда-то увели. Меня потом тоже. И опять там был Шон… Нет, это уже похоже на нехорошую тенденцию. Надо будет попросить Тулити или Кроликова расследовать дело того «капитана Коста». Чует моё сердце, что история с ним так легко не кончится. Откуда-то он ведь вылез. И если пошёл на такой риск — подговорил охрану меня похитить и притащить к нему — значит, на это была веская причина. Хотела бы я знать, какая…              Причин сомневаться в Шоне у меня вроде как нет. С другой стороны то, как он вокруг меня вьётся плющом, не может не напрягать. Явно хочет через меня потом себе тёплое место выбить. Ну-ну, пилите, Шура, пилите… Лизоблюдства я терпеть не могу, равно как и кумовства. С третьей стороны… Шон проявил себя превосходным командиром лексов, у него серьёзный авторитет и отточенные навыки. Возможно, такой союз будет небесполезен нам обоим…              Чёрт меня задери, чем дальше, тем больше я превращаюсь в политикана! Ненавижу эти игры… но волей-неволей приходится в них играть. Тьфу, блин. Хочется пойти в ванную и смыть с себя всё это. Ну ладно, недолго мучаться осталось. Либо мне дадут отставку, либо… Что ж, психушка — тоже своего рода отставка. Как гласит старинный анекдот, «самых счастливых людей легко узнать по рубашке — у них рукава завязаны сзади».              Ситуация вроде бы выровнялась. Вроде бы. С другой стороны… не нравится мне эта тишина. Затишье бывает только перед серьёзным дерьмом. Не удивлюсь, если завтра застану под окнами своего кабинета демонстрацию с винтовками. Условно, конечно».              Стук в дверь отвлёк Алису от дневника. Промокнув чернила и прикрыв страницу чистым листом, девушка флегматично сказала:              — Открыто.              В кабинет боком вошёл Шон. Алиса машинально отметила, что он был в полном боевом облачении — усиленная панцирная броня, дробовик на плече и булава на поясе.              — Что-то случилось, лекс-сеньор?              Шон кивнул:              — К сожалению, да, кайзер. Опрометчиво с Вашей стороны было давать объявление о прилёте Безмолвного… На этом мире более чем достаточно тех, кто его ненавидит. Информаторы донесли, что на мире давно назревал бунт. Некоторые из пропащих заключённых, которым нечего терять, разжились оружием — в основном самодельным, но от этого не менее опасным. Раньше об этом не сообщали — против местных авторитетов, особенно с оружием, переть рогом… сами понимаете.              — А сейчас смелости набрались? — скептически поинтересовалась Алиса.              — Сейчас авторитеты ослабили внимание. Готовятся к чему-то серьёзному. Потому информаторы и сообщили. Времени, чтобы подготовиться, мало, но я уже отдал распоряжения по подготовке укрепрайона к обороне. Основные силы лексов стягиваются сюда. Открыты секретные арсеналы.              Алиса медленно кивнула:              — Хорошо. Хорошо… Ваши действия, лекс-сеньор, полностью одобряю. Надеюсь, против восставших заключённых вам оружие заменять не запрещено?              Шон глухо усмехнулся:              — Разрешено применять любые средства, вплоть до артиллерии. Посмотрим, как им это понравится…              — То есть восстание неизбежно? — флегматично уточнила Алиса.              — Скорее всего. Когда в руках заключённых скапливается слишком много оружия, это всегда плохо кончается. Так что единственное, что нам остаётся — это собрать все силы в кулак, держать оборону в центральном укрепрайоне и слать сигнал «SOS». Одних только лексов, чтобы подавить восстание, всё равно не хватит.              Помедлив, Алиса снова кивнула:              — Хорошо. Проверьте внешние укрепления. Лично проверьте, лекс-сеньор.              — Есть.              Когда Шон ушёл, Алиса нацарапала короткую записку и бросила её в ящик пневмопочты. Через несколько минут в кабинет вошёл в своём обычном стиле — быстро и без стука — Тулити.              — Сядьте, — Алиса указала глазами на стул.              Сев на стул нога на ногу, Тулити поправил шляпу и невозмутимо спросил:              — Что случилось, кайзер?              — Принцепс Тулити, — заговорила служебным тоном Алиса после нескольких секунд раздумий, — сейчас далеко не самая подходящая обстановка… но я прошу Вас заняться расследованием одного дела.              — Я слушаю Вас, кайзер, — флегматично ответил Тулити.              Алиса коротко рассказала о происшествии с капитаном Костом. Тулити, усмехнувшись, сказал:              — Редкостная свинья. И грязи я на него уже накопал порядочно. На службе тридцать пять лет по исчислению Круд Доминус, и за это время его откуда только не вышвыривали. Побывал и лейтенантом штурмовой группы, и командиром нескольких тюремных миров… Каждый раз его увольняли по новой статье. Послужной список составил бы честь любому асоциальному элементу с Земли. Взяточничество, приписки, акты насилия по отношению к заключённым — в том числе и сексуального… В общем, тот ещё кадр. Его на службе держат исключительно потому, что он — старый опытный интриган. Основное поле деятельности — защита кайзера. Или Вас не удивило, что за столько времени никто даже попытки не сделал Вас свалить? Месяц по меркам тюремного мира — это очень много, особенно когда за место кайзера мира уже много лет кипит борьба.              Алиса несколько минут молчала.              — А что они с лексом-сеньором не поделили?              — Старые заклятые друзья. Кост мечтает о месте повыше и потеплее, но его, ясен-красен, выше места капитана не пускают — в целях всеобщей безопасности. Если он высоко заберётся, чтобы до него никто не добрался, то чем это кончится… — Тулити развёл руками.              — Ясно, — Алиса кивнула. — Благодарю, принцепс Тулити. И прошу Вас держать его под наблюдением. Если этот «старый интриган» захочет меня свалить, то я должна знать об этом заблаговременно.              — Есть.              Закрыв за Тулити дверь, Алиса вернулась к дневнику. Отступила от последнего абзаца сантиметр и закончила:              «Ну вот, накаркала. Заключённые собираются поднять мятеж. Как раз незадолго до прибытия Безмолвного… Этого только не хватало! Если Безмолвный прилетит в разгар этого бардака, его реакцию предсказать невозможно. Готова поспорить на свою фуражку, что за такое меня точно поставят к стенке. Вместе с кабинетом принцепсов… Ладно, отставить панику. Пока ничего страшного не произошло. Будем надеяться на лексов.              Кайзер (отставной адмирал флота) Селезнёва Алиса Игоревна.              Тюремный мир крудов сто тридцать тысяч двести двадцать один.              Среда, третий день межсезонья. Время — одиннадцать часов двадцать минут утра по установленному времени.              Конец третьей записи».       

***

             — Крепость является достаточно надёжным укрытием. Сколько помню, её взять приступом не удалось пока никому.              — Всё бывает впервые, — мрачно заметила Алиса. Шон пожал плечами:              — Возможно. Не поймите меня неправильно, кайзер, мы сделаем всё, чтобы не допустить прорыва. Но не следует заблуждаться, что восставшие заключённые безобидны. Им терять уже особо нечего. Помнится, по Вашему недавнему приказу за участие в восстании при наличии пожизненного полагается смертная казнь. А участники в основной своей массе имеют пожизненные сроки.              Алиса кивнула. Она знала, что иного выхода, кроме как закрутить гайки, не было, а это могло спровоцировать бунт. С другой стороны… С другой стороны, Безмолвный разбираться, кто прав, кто виноват, скорее всего, не будет. Поставит к стенке — с него станется. Так что выбор невелик. Либо они подавят бунт до прибытия императорского кортежа, либо… С третьей стороны, судя по словам приближённых, Безмолвный не похож на тирана.              — Лексы заняли позиции к обороне, кайзер.              — Подкрепления?              — В пути. Лейтенант и целая штурмовая группа… Что-то не так, кайзер?              Алиса отмахнулась:              — Ерунда. Ерунда…              — Волнуетесь из-за восстания? — Алиса кивнула. Шон неожиданно расхохотался так, что чуть не упал с парапета.              — И что тут смешного? — хмуро спросила девушка.              — Кайзер, работу мира Вы наладили. Стало быть, свою часть сделки выполнили. Маршал не может отказать в военной помощи… да и придраться ему не к чему.              — Боюсь подумать, что будет, если Безмолвный прибудет раньше подкреплений… — пробурчала Алиса, вытирая пот с лица рукавом кителя.              Шон кивнул:              — Да, проблемы будут. Но не у Вас. У меня. За поддержание порядка отвечает лекс-сеньор, а не кайзер.              Алиса слабо улыбнулась и перевела разговор на другую тему:              — Что нам известно о восставших?              — Предостаточно. Имена зачинщиков, среди которых несколько гомо сапиенс, примерное число, вооружение… Имеем примерно четыре тысячи повстанцев на шестьсот боеспособных лексов. Основная масса вооружена довольно примитивным самодельным оружием — холодным, переделанным из рабочих инструментов, включая мотопилы, а также некоторым количеством оружия, украденного с наших складов. Видимо, там у них были свои агенты… Кроме того, у них есть большое количество шахтёрской взрывчатки, что осложняет наше положение.              — Отлично, нечего сказать, — Алиса надвинула на глаза фуражку. — План обороны?              — В наличии, кайзер. Четыре ДОТа прикрывают артиллерийскую батарею; каждый рассчитан на двадцать бойцов гарнизона. На случай прорыва гаубицы подготовлены к взрыву. Ещё шесть ДОТов защищают главные ворота, восемь — крепость. Остальные лексы защищают непосредственно крепостные стены. Я отдал распоряжение перевооружить их. Вместо дробовиков и булав гарнизон крепости получил излучатели со штыками, большое количество гранат и боевые ножи.              Алиса кивнула:              — Полностью одобряю.              Помолчав, Шон неохотно сказал:              — Главная проблема в том, что гаубицы могут оказаться бесполезны. Если восставшие подберутся к внешней стене… Понятно, в общем. На такой случай на крепостном дворе установлены мортиры.              — Будем надеяться на лучшее.              — Да, конечно, кайзер.              Алиса вернулась в свой кабинет. Донесения информаторов говорили о том, что лидеры предполагаемого восстания ещё колеблются. Оперативность, с которой лекс-сеньор организовал оборону крепости, заставляло задуматься об его осведомлённости. Лексы были лучше вооружены. Да и кайзер должна была послать запрос о помощи, который вряд ли проигнорировали бы, с учётом планов Безмолвного навестить тюремный мир. Стало быть, непосредственно присутствие Алисы на стене пока не требовалось.              Заказав крепкий чёрный кофе, Алиса достала из ящика стола дневник.              «Двадцать восьмой день пребывания на тюремном мире номер сто тридцать тысяч двести двадцать один.              Третий день не могу перестать думать о двух вещах — восстании, которое может вот-вот начаться, и прилёте Безмолвного, который чёрте когда прилетит. Обстановка накалилась до предела. Транквилизаторы уже не помогают. Начала каждый день по два раза спускаться в подвал — побить грушу и немного пострелять. Помогает отвести душу. Но это — тоже костыли, и работать будут только временно. Не знаю, сколько протяну…              Снова видела психоделичный сон. Круды пригнали боевой флот из шоколадных кораблей в Солнечную систему и бомбили планеты астероидами в конфетных обёртках. Наши в ответ вывели десяток кораблей в виде челюстей и съели добрую половину флота крудов. Тогда оставшиеся корабли залили все обитаемые планеты сгущёнкой, и на этом битва закончилась. Одно из двух — или мне нужно срочно бросать курить, или так же срочно подбирать более сильные лекарства.              Тулити раскопал информацию о капитане Косте. Тот ещё фрукт, который овощ. Но в чём-то он был прав насчёт лекса-сеньора…              Это не секрет, что Шон явно трётся вокруг меня, чтобы выбить себе тёплое место. Что же, это вполне оправданно. Если всё удастся, то Безмолвный явно осыпет почестями тех, кто навёл порядок на этом чёртовом мире, и тогда Шон сможет рассчитывать на повышение. Чёрт, политика — грязное дело…              С Лёхой так и не поговорили. Шон отправил его подразделение на прикрытие главных ворот укрепрайона, и Лёха всё время проводит там. То у него очередная ревизия, то тренировка бойцов, то просто дежурство. Такое ощущение, что он просто меня избегает. Вполне возможно и такое… Вряд ли он совсем слепой и деревянный. Должен понимать, что наши отношения давно зашли в тупик, и самым разумным будет их прекратить.              Не знаю, чего ждать. Будущее всё сильнее окрашивается в чёрный цвет. Даже держать марку перед лицом подчинённых становится всё сложнее и сложнее, и я уже всерьёз боюсь на кого-то сорваться. А кайзер должен всегда выглядеть безупречно…              Проклятье, всё бы отдала, чтобы смотаться отсюда! (Алиса с такой силой поставила точку под восклицательным знаком, что продырявила страницу). Скорее бы всё это закончилось… Уже не так важно, чем. Даже смерть станет избавлением. В гробу хотя бы достать меня будет не так просто. Надо сначала на два метра под землю прокопаться, потом гвозди вытащить, снять крышку, и только тогда… Тьфу ты! Что за ересь в голову лезет… Мне точно пора на отдых, и отдых серьёзный.              Кайзер (отставной адмирал флота) Селезнёва Алиса Игоревна.              Тюремный мир крудов сто тридцать тысяч двести двадцать один.              Пятница, мятый пятый день межсезонья. Время — шестнадцать часов четыре минуты по установленному времени.              Конец пятой записи».              Пискнул кухонный лифт. Залпом выпив чашку кофе — брови от этого выскочили едва ли не на макушку — Алиса вернулась к столу. Высыпала себе в рот остатки таблеток из блистера.              Итак, она на грани. Ещё максимум неделя — и она кого-нибудь убьёт. Алиса ежедневно тратила по два-три часа, чтобы позаниматься стрельбой в подвале крепости, разнесла не одну сотню мишеней и несколько раз принимала участие в соревнованиях лексов. Это помогало, но слабо.              Соревнования лексов походили на страйкбольный сценарий с захватом флага. В подвале крепости были созданы искусственные препятствия — колонны, стенки и груды различного крупного мусора. Команды вооружались излучателями с выставленной на минимум мощностью. На стенах были закреплены несколько оружейных стоек, на которой можно было взять запасной излучатель и поставить свой на зарядку. Другое оружие, а также повышение мощности выстрела было строго запрещено. Команды разделяло две сотни метров; в разных концах зала были закреплены знамёна. Задача каждой команды заключалась в том, чтобы захватить вражеское знамя и отнести его в центральную зону, где был флагшток. Команда, первая повесившая на него вражеский флаг, побеждала. Критериев выбывания игроков было два — либо потеря сознания, либо пропуск выстрела в голову.              Алиса принимала участие в каждом соревновании. Пыл битвы захватывал её с головой; Алиса пряталась за кустарными укрытиями, поражала противников точными выстрелами, всегда первой добиралась до вражеского знамени и срывала его. А потом, вне зависимости от того, кто одержал верх, обе команды прямо там, в тренировочном зале, накрывали общий стол и шумно отмечали прошедшее, а заодно разбирали детали проведённого боя и совершённые ошибки.              Расположившись поудобнее в кресле, Алиса расслабилась и заставила себя выкинуть из головы все мысли. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Вдох…              БАБАХ! В дверь снаружи врезалось чьё-то тело. От неожиданности Алиса едва не подпрыгнула в кресле. Тщательно выстроенный в голове медитативный образ разбился вдребезги. Раздражённо сплюнув, Алиса неохотно буркнула, надвигая фуражку на глаза:              — Она на себя открывается. И не закрыто вообще!              Дверь открылась. В кабинет влетел, затормозив в стол, Лакт.              — Восстание началось? — хмуро спросила Алиса, закидывая ноги на стол.              Лакт помотал головой, переводя дыхание. Алиса глазами показала ему на фонтанчик. Благодарно кивнув, сержант напился и начал быстро говорить:              — Поступили срочные новости. Маршал не стал… не стал дожидаться сбора всех сил и повёл… на штурм Блука имеющиеся войска. Штурм удался, и теперь… Вы понимаете, что это значит.              — Понимаю, — буркнула Алиса. — И что дальше?              Лакт поднял руку:              — Прошу прощения, кайзер… от самых ворот сюда бежал… Маршал разворачивает флот. Большая часть войск… летит на покорение остальной галактики. Часть… часть летит сюда. Во главе с самим… самим маршалом. Видимо, хочет проверить… условия сделки…              — Возможно, — выплюнула Алиса. — А тут его встретит такое.              — Кайзер… — Лакт наконец перевёл дух и заговорил ровно. — Восстание может и не начаться. Как только услышат, что сюда летит маршал, то…              — Я бы не рассчитывала. Если маршал застанет начало восстания, то… — Алиса пожевала губы.              Лакт натужно помотал головой:              — Кайзер, меня расстреляют, если узнают, что я проболтался… но… в общем, вот.              Сержант извлёк из тубуса на поясе свёрнутый лист бумаги. Развернув его и пробежав глазами, Алиса сдавленно выругалась.              — Именно так, кайзер. Лекс-сеньор явно пытается упрочить своё положение у трона. Так что восстание — это одна большая фикция.              Помолчав, Алиса коварно улыбнулась:              — Что ж, тем хуже для него. Лакт, придержите эту бумагу у себя. Головой отвечаете за её сохранность.              Лакт понимающе улыбнулся в ответ:              — Хотите предоставить Безмолвному доказательства козней лекса-сеньора?              — Пока что нет, — Алиса подчеркнула «пока что». — Шон, конечно, сволочь изрядная, но лекс-сеньор не самый плохой, и нового искать будет проблематично. Посмотрим, что будет дальше… Есть что ещё сказать?              Лакт кивнул:              — Лекс-сеньор понемногу будет сворачивать оборонительную кампанию. К прилёту Безмолвного будет наведён идеальный порядок. И, держу пари, лекс-сеньор первым побежит вылизывать ему сапоги.              — Подхалим, — выплюнула Алиса.              — Политика — дело грязное, кайзер.              Алиса кивнула на дверь:              — Свободны, сержант. Если будут какие-то новости — сразу ко мне. Ясно?              — Так точно.              Открыв дневник, Алиса сделала отступ от последней записи и написала:              «Postscript. Получила свидетельство того, что Шон играет в мудрёную игру. Сфальсифицировал восстание заключённых. Возможно, и капитана Коста похитить меня подбил именно он. Я уже ничему не удивлюсь…              С одной стороны, это попахивает чем-то нехорошим. С другой — тем лучше. Если бы маршал или Безмолвный наведались в разгар восстания, это точно плохо бы закончилось».              Отойдя от кабинета метров на пятьсот, Лакт достал из одного из многочисленных карманов на поясе рацию.              — Да, лекс-сеньор. Да, вроде бы поверила.              — Отлично, — затрещал голос Шона. — Надеюсь, это её успокоит. Хотя бы на время.              — Я предупреждал Вас, — вклинился голос Бака. — Излишнее волнение — любое — может привести к непоправимым последствиям. И, кроме того…              — Звёзд ради, заткнись, мозгоправ, — уронил, кажется, сквозь зубы, Шон. — Конец связи.              — Конец связи.       

***

             На космодром один за другим заходили на посадку военные корабли. С грохотом раскладывались трапы; по ним строевым шагом спускались колонны солдат. Наконец из последнего корабля вышел маршал в сопровождении нескольких телохранителей. Алиса невольно сжала рукоять бластера. Шон, стоящий за её спиной, ободряюще положил руку на плечо девушки:              — Всё будет хорошо, кайзер. На планете полный порядок — значит, Вы с работой справились… Прошу прощения, радиосвязь.              Лекс-сеньор отошёл шагов на десять в сторону и снял с пояса рацию:              — На связи. Да… да, понял.              Дальнейший разговор Алиса уже не слышала. К ней вальяжной походкой подошёл маршал.              — Готов принять Вашу капитуляцию, — с изрядной долей иронии произнёс Краст.              — Надо же. Я хотела сказать то же самое, — едко парировала Алиса. — Принцепс Тулити, отчёт.              Тулити, до того момента ожидавший в сторонке, подошёл к маршалу и протянул ему толстую картонную папку. Маршал открыл её и наскоро пролистал.              — Не стой тут Ваша печать, кайзер… — Краст сунул папку обратно принцепсу. — Хорошо. Хорошо же… Радируйте Безмолвному, что планета приведена в полный порядок.              — Напоминаю о нашей сделке, — Алиса сунула руки в карманы униформы. — Маршал Краст, я, кайзер Алиса Селезнёва, бросаю Вам вызов на поединок. Без экзоскелетов, на холодном оружии и до смертельного исхода.              Повисла мёртвая тишина.              — Я принимаю вызов, — наконец ответил маршал, подняв забрало.              — Дуэль придётся отложить, — вмешался подошедший Шон, до тех пор с кем-то говорящий по рации. — Сложная обстановка.              — Та-а-ак… — многозначительно протянул Краст.              — Это в моём ведомстве, маршал, мне и нести ответственность, — отрезал Шон. Алиса благодарно посмотрела на него.              — Ладно, — выплюнул маршал. — Я подожду.              Когда маршал исчез в нутре своего корабля, Шон вполголоса сказал Алисе:              — Вам лучше вернуться в свой кабинет. Я вызову охрану — на всякий случай.              «Хорошо играет, — удовлетворённо подумала Алиса. — Актёр… Такого и правда лучше держать возле себя».              К космодрому, чеканя шаг, подошёл целый взвод лексов, за которыми бесшумно катился тёмно-синий бронированный мини-вен. Алису разместили на заднем сиденье, между двумя лексами; напротив неё оказался их командир. Мини-вен тронулся — мягко и бесшумно.              Конвой сопровождал Алису до самого её кабинета. Заказав себе лёгкий обед, девушка вернулась к дневнику.              «Тридцать первый день пребывания на тюремном мире номер сто тридцать тысяч двести двадцать один.              Маршал наконец-то прибыл. Проверка отчётов дала вполне ожидаемый результат — свои условия сделки я выполнила. Теперь маршал точно не отвертится от поединка… Не знаю, чем это кончится. В лучшем случае я его убью, в худшем — погибну сама. Но… кажется, я морально готова и к тому, и к другому. Наша дуэль отложилась из-за лекса-сеньора. Говорит, что возникла какая-то сложная обстановка. Ну артист… ему бы в Большом Театре выступать.              Сегодня первый раз за последние недели спала без снов. Бак на утреннем сеансе сказал, что это — плохой знак. Пересела с транквилизаторов на какую-то адскую смесь. Помогает держать себя под контролем, но при этом хожу, как зомби, думаю, как зомби, и с трудом говорю, не как зомби. Главное перед дуэлью её не выпить…              Лёху перевели в какое-то подразделение, которое отправилось на гражданский мир. Кажется, мир-мануфактуру. Поговорить со мной перед отлётом его благородие так и не удосужились. Только по пневмопочте отправил записку, что он улетает. Чёрт, история циклична… и ничему его не учит. Однажды сбежал так со свадьбы — теперь точно так же свалил на другую планету. И неизвестно, когда вернётся… Если вообще вернётся. В чём я сильно сомневаюсь. Зато уже знаю, что ему скажу, если снова увижу.              Визит Безмолвного тоже должен состояться в ближайшие дни. Не знаю, что он мне принесёт… Если Безмолвный окажется тут в день поединка, то сложно предсказать, что тогда будет. Вряд ли он будет в восторге. И вряд ли спокойно будет смотреть, как кто-то убивает его маршала. Или как его маршал убивает кайзера, который навёл порядок на довольно проблематичном тюремном мире. В любом случае он наверняка встрянет.              Всё накладывается один на одно, и я не знаю, что случится даже в ближайшие дни».              Пискнул кухонный лифт. Переставив поднос на стол, Алиса закончила запись:              «Остаётся только действовать по заветам мудрых людей — надеяться на лучшее и готовиться к худшему.              Кайзер (отставной адмирал флота) Селезнёва Алиса Игоревна.              Тюремный мир крудов сто тридцать тысяч двести двадцать один.              Понедельник, восьмой день межсезонья.              Время — пятнадцать часов сорок шесть минут по установленному времени.              Конец шестой записи».