Writober 2023. Мифы: Старые и Новые. Драбблы Stray kids.

Королевский корабль подплывал к мрачному острову, укутанному в сизые туманы.   Всю команду охватывало липкое волнение на грани страха, но никто не показывал открыто.Чувства консервировались в каждом, сдавливая внутренности. Одно неловкое движение и все они взлетят на воздух.  — Ваше Величество, Вы уверены?.. — тихо спросил герцог.                    С огнем играет. Хенждин молчал.                                     Такие вопросы не придают уверенности. — Мы не зря проделали такой путь и я не трус, — тихо, но твердо ответил конунг. Прежде всего, он сам хотел в это верить: — Или ты тоже во мне сомневаешься?.. — как то по-детски обронил юноша, вовсю разглядывая сапоги. — Я не посмею в Вас сомневаться, — заверил правителя Чан. —Да…— будто устав от беседы, рассеянно ответил Хван. — Ну разумеется… Слишком пусто, растерянно, одиноко. Корабль встал на якорь.  Шлюпка уже качалась на волнах с несколькими моряками в ней.   Бан смотрел на своего правителя, словно мать, уже оплакивающая сына. От этого взгляда кровь вскипала в венах, хотелось выть от отчаяния. Неужели он настолько жалок?.. Положив руку на плечо венценосного, старший сказал: — Все, что скажут Вам призраки — неправда. Джин не хотел отвечать, совсем.  Но если он и правда не вернётся?.. не хотелось оставлять Чана с такими горькими воспоминаниями о мрачной тишине нерешительности. Он должен хотя бы выглядеть уверенно.    Герцог Бан старше, он все-таки его подданный, значит Хван обязан позаботиться о нем.  — Я знаю, Чан, я знаю. Не переживай, я ничего им не отвечу, вернусь, и наши земли будут процветать. Чан верил.   Но когда лодка достаточно отплыла, он все же перекрестил конунга, молясь о его сохранности.    Это юное дитя не могло оставить свой народ, он обязан вернуться.   Герцога грызли мысли о том, что он справляется очень плохо — он совсем неподходящий советник.  Бан заботиться о Хенджине, но он его не понимает. Ему не дает покоя мысль, что если юный правитель не вернется, это полностью вина старшего.  Ян бы не допустил такого, не позволил Хвану рисковать жизнью.  Он бы что-нибудь придумал.   Он всегда придумывал.  ***  Трое моряков уже вытянули лодку на берег из черного песка. Хенджин ступил на остров, слегка проваливаясь кожаными сапогами в сырой песок. От трения песчинок о кожу обуви Хвана передернуло. Мерзко.   Одна единственная скала стояла по центру. Черная как и все здесь. Ни растений, ни животных.  Только мрак и туман.   Уже прекрасно зная, куда идти, он зашагал на встречу темным сводам входа, не прощаясь с гребцами.                       Суеверный.  Когда песок сменился подножием горы и Хенджин почувствовал твердь под ногами, стало немного спокойнее.  Серое солнце не позволяло увидеть внутренность пещеры, пару шагов и непроглядная тьма. Но Хван все же пытался вглядеться, немного мялся у входа. Было страшно. Но люди за спиной, придали ему уверенности.             Он должен это сделать. Хотя бы ради него, и всего того что он           сделал для Хвана.   Первые шаги даются довольно легко, но на втором десятке вязкий мрак заполняет легкие. Тяжело дышать.                     Тяжело идти.                                 Спасите.   Глухое эхо собственный шагов рикошетит в голову. Хенджин идет вперед.   Внимание притупилось и кажется ничего страшного. Просто иногда кружиться голова от темноты. Чувство пространства совсем  растворилось, он будто шел в невесомости.   Хвану даже стало скучно. Неужели здесь полегло столько людей? Здесь же ничего нет. — Уходи отсюда юнец, ты все равно не дойдешь до конца… — чей-то шершавый шепот облизывал уши юноши.  Хван замер, сердце заколотилось, а дыхание сперло.  Вот они — призраки. Объявились, когда уже не ждал. Хван взял себя в руки, машинально растер уши от вязких слов и пошел вперед. Ничтожество.                 Бездарность.                                           Слабак.                                                  Трус.                        Сопляк. Ты сам ничего не можешь.                            Все решал твой советник. Без него ты никто.  Все, что у тебя есть — смазливое личико.                       Никто с тобой не считается. Твой титул лишь формальность.          Ты сам ничего решить не сможешь.   Все эти слова червями проникали в голову и пожирали единственную мысль: «Не отвечай! Иди вперед!»   Хван не придавал значения словам, пытаясь воспринимать их белым шумом. Все это не правда, значит не зачем это слушать. Хенджин шел к своей цели. За спиной пророкотал плешивый голосок: — Это ты должен был умереть. Конунг окаменел. А голоса вокруг гиенами вторили запевале.  Холодный пот прогиб юношу. Они правы. Слезы уже дрожали на ресницах.  Замолчите.                             Замолчите.                         Замолчите. Замолчите.                            Замолчите.  Хван не выдерживает и уже собрался развернуться и закричать, чтобы хоть на секунду прервать этот яростный рев. Но среди этих комьев грязи, чистым ручьем пролилось: — Не оборачивайся.  Чонин всегда был скуден на слова.  Но Хенджин знает сколько нежности и заботы в них сокрыто.    Даже после смерти Ян спасает его. Лучший советник, лучший друг. Просто лучший.   Как же давно Хван не слышал его голоса, такого спокойного, строгого, родного. Все страхи, неуверенности развеяны, теперь Хенджин видит лишь свою цель в самом конце пещеры. Он бежит, теперь в его ушах свесить лишь ветер.     Мрак немного рассеивается светом, падающим с самой верхушки горы из отверстия в виде восьмиконечной звезды.  Тусклым, серым, туманным. Но достаточным, чтобы обласкать заветный кувшин с эликсиром жизни. Хенджин хватает его и бежит, медленнее, чем хотелось бы, ведь кувшин раза в три тяжек, чем он ожидал. Но все же он бежит без остановки, бежит, снова не видя пути.     Дорога обратно оказалась на удивление быстрее или Джину только так показалось.    Вот он уже вышел из пещеры солнце впилось в глаза и он зарыл их рукой.  Поэтому и не видел, как запрыгали от счастья моряки, слышал только их радостные улюлюкания и не смог сдержать улыбки.  Он справился.  Их земли будут процветать.  Мужчины размахивали заготовленным флагом изо всех сил, чтобы остальной экипаж разделил радость и через пару минут послышались праздничные залпы из пушечных портов.    Хенджин опускает руку и снова разворачивается лицом к пещере с легкой улыбкой полной светлой печали. Они виделись последний раз.