Полное Отрицание

Ну, его хватило на два года. Неизменно ходил на выставки, чуть шире улыбался, жизнь стала обычной. Позволял себе вспоминать только тогда. Вспоминать и погружаться в прошлое. Общественность вспоминала о Киде только на годовщину. На вторую Сузуки Джирокичи достал огромный бриллиант и выставил его на крыше очередной высотки – тоже скучал по вору-фантому. Чистейший вызов, если бы не печальное выражение его глаз. Ещё и облегчил доступ с воздуха, оставив выставку буквально под открытым небом. Полиции не было – Накамори ещё пытался дёргаться на каждое подобное мероприятие, но без особого энтузиазма, больше по привычке – его не слушали. Не вызов, приглашение – осознал Шиничи, увидев, как пожилой мужчина смотрит в небо. С просьбой, почти мольбой. А в руках крутит прямоугольник размером с игральную карту, белый! Опомнился, только уже будучи рядом и протягивая руки. Мужчина испугался, вцепился в карточку, пытаясь спрятать, и такая паника была на его лице… «Я тоже» – короткие два слова и на миг показанная тоска, которая никогда не проходила, обычно глубоко сокрытая в душе. В протянутую ладонь опустился листочек… «Подражатель» – скривился мальчик, возвращая. И беглого взгляда было достаточно, чтобы понять – писал не тот человек. «И не факт, что кто-то вообще придёт. Вы ведь думали о том же, не сообщая в полицию?» – Сузуки отвёл взгляд, подтверждая, что не только этим обусловлено не-обращение – «А если этот не вернёт?» – упрямо мотнул головой. «Я понимаю ваши чувства, правда понимаю» – коснулся локтя, выше не дотягиваясь – «Но Кид… он… Я и сам очень долго отрицал…» – почти произнёс то, что так долго отказывался принять. Джирокичи отреагировал гневом, как и он сам когда-то. Но сказать ничего не успел, в небе над крышей мелькнуло что-то белое. И ещё раз.   Сначала они вдвоём, а потом и все присутствующие уставились вверх. Вор-фантом спрыгнул с нескольких метров прямо на витрину, заранее сложив свои крылья. Поприветствовал «свою верную публику», извинился за длительное отсутствие – тем самым голосом. Шиничи смотрел и не верил своим глазам… моргнул, сгоняя шок, присмотрелся: похож, очень похож. На глазах старика блестели слёзы, себе же он такого позволить не мог. Представившаяся возможность ни в коем случае не должна быть упущена! Агаса не терял времени даром, за два года появилось много полезных девайсов, но сейчас был нужен только один – сверхпрочная нить с небольшим крючком на конце. Без сопротивления заполучивший камень, фокусник навострился стартовать за пределы крыши, но был пойман за ногу почти невидимой нитью. Движение уже было начато и мальчика дёрнуло следом. Конан счастливо хохотал, вися буквально на волоске над пропастью. Как и ожидалось, дельтаплан выдержал прибавку к весу пилота. Оный, заметив нарушение равновесия и «дополнительный груз», задёргался. «Ты же не сбросишь меня?» – говорить получалось только с улыбкой. Хозяин крыльев ничего не ответил, но направил летательный аппарат к небоскрёбу в отдалении. Приземление получилось жестковатым, но Конан и не подумал жаловаться. Даже не прикоснулся к свежим ссадинам, во все глаза продолжая рассматривать фигуру в белом, в поисках несоответствия со своими воспоминаниями. «Ну и чего тебе от меня надо?» – недовольно буркнул тот, пытаясь выпутать ногу из плена нити. Невдомёк бедолаге, что пересечения «спаиваются» между собой, а разъединить их можно только нажав кнопку на основании рукояти «хлыста». «Ты не Кид, верно?» – всю радость как холодной водой смыло. Тот не стал бы интересоваться, чего от него надо детективу, с которым не виделся два года. «Ну конечно я Кид. Не видно, что ли?» – демонстративно покрутился, переступая через шнур, продолжавший обвивать его ногу. «Ты не тот! Не он! Не мой Кид!» – разозлился, а опомнился, сказав то, о чём только думал. «Твой? А ты, прости, кто?» – ещё одно доказательство. Но может?.. «Да ладно тебе, Кайто. Прекращай! Если это шутка, то вот сейчас она стала совсем не смешной. Пожалуйста… Может ты ударился головой и забыл?» – цеплялся за соломинку, но как же хотелось верить, что это он! На самом деле он, живой… «Не ударялся я головой!» – а ещё тот, настоящий, никогда не повышал голоса... и на имя не отреагировал – «А, точно, Конан! Про тебя было в досье…» – и этот тоже осёкся. «Досье?» – грустно усмехнулся Шиничи, разом всё понимая. Всё, да не всё. «Кто ты и что знаешь о настоящем Киде, подделка?!» – печаль сменилась гневом – «По какому праву надел его вещи и где вообще их достал?! Костюм настоящий, только ты – подделка!». «Мейтантей…» – мальчика качнуло от потрясения. Не может быть! Обманул?! Это всё же он?! Нет – этот… человек, бессовестно ржал с выражения его лица. Настоящий Кид никогда не был жесток, насмешлив – да, но не так. Убедившись, что перед ним другой, нажал вторую кнопку на рукояти хлыста. Электрошок небольшой мощности – не вырубит, но самое оно, чтобы пытать. Помнится, они с профессором долго спорили о целесообразности таких мер, но он упирал на необходимость самозащиты... Смех захлебнулся. «Повторяю вопрос, урод. Если у тебя есть «досье» и его костюм, значит ты его полноправный преемник. Кид Третий. Стало быть, знаешь что-то о Втором. Говори, по-хорошему» – на лепет о незнании он не купился. Разряд, чуть дольше предыдущего – смотреть на дёргающуюся фигуру в белом было больно, приходилось себя заставлять. Только отведи взгляд – и неизвестно что случиться. «Говори, что знаешь. Я ведь могу и полицию вызвать, будешь потом отвечать на неудобные вопросы в участке» – увидев страх в чужих глазах, ещё и по цвету не совпадающих, добавил: «Или ты не полноправный? Утащил костюм, обучился трюкам, подражаешь его голосу… Или… ты засланный? Организация? Ну, я всегда могу спеленать тебя как куколку и оставить здесь гнить, хочешь?». «Мейтантей, пожалуйста…» – предпринял тот ещё одну попытку. «Не смей меня так звать!» – взъярился мальчик, вжимая кнопку – «Так меня зовёт только мой Кид! Не ты, жалкая подделка!». «Прости, я лишь хотел подшутить. Перегнул, извиняюсь» – и всё же голос был просто до чёртиков похож. Всё внутри обмирало при мысли, что несколько разрядов досталось Кайто. Но это был не он, не мог быть он! Или… мог? Колеблясь, предпочёл проверить: «Глаза!» – «Линзы!» – такой же быстрый ответ. «Два года!» – «Восстанавливался! Потому и движения чуть отличаются» – пока логично. «Как я опознал тебя на деле Рёмы?» – «По лодыжкам!» – нет, не доказательство, это могло быть в досье. «Твоя голова точно не пострадала?» – «Точно!» – «Тогда ты должен помнить кто я!» – «Конан, Эдогава Конан. Пацан, зовущий себя детективом, постоянно мне мешаешь. Крутишься рядом с советником Сузуки!» – «Всё?» – «А что ещё? Не надо!» – но он уже пустил ток. Совесть умолкла, настоящий Кид, его Кид никогда бы не забыл кто он есть на самом деле. И шутить такими вещами ни за что не стал бы. Правду о нём в досье – если сам писал – не отразил. Мысль, что Кид защитил его таким образом наполняла теплотой. Но если этот, Третий, обучался всему сам, по досье и видео, значит… «Что тебе известно о Втором, подделка?» – спросил грустно-грустно – «Я же не секреты какие выпытываю, жив он или нет – мне будет достаточно». «Гадский сопляк, отпусти меня!» – больше не пытался прикидываться тот, но стоило поднести палец к кнопке, быстро сменил тон: «Давай ты больше не будешь? Я скажу». «Говори» – палец отодвинулся, но недалеко. «Я не знал о том, сколько у тебя информации, понимаешь?» – палец угрожающе придвигается – «Только не делай этого, когда ответ тебе не понравиться, ладно?.. Мертвы! Второй, как и Первый мертвы!» – заторопился, видя угрозу. Сжался, в ожидании нового разряда, но Конан не нажал на кнопку. Этот вопрос он тоже исследовал, причём подробно. «Гибель» Куробы Тоичи была столь же зрелищной, как и Кайто. Но, приложив весь свой ум, он смог докопаться до правды. Иллюзионист с мировым именем был жив. Теперь его звали Кайто Корбью и промышлял он в Европе. Где, по странному стечению обстоятельств, жила вдова Куробы Тоичи. Куда перевёлся Куроба Кайто. От сердца отлегло – облегчение такой силы, что мальчик сел там, где стоял. Остатками расплывшегося в счастье разума, сообразил, что не стоит подставлять Кайто и изобразил на лице какую-то гримасу. Перекосило – и перекосило, главное не показать радости. Кто бы ни был этот Третий, ни к чему ему знать. Раз до этого никто не просветил – то и ему не стоит. Очень хотелось передать привет «своему Киду», но, увы, это невозможно. Очевидно, они не имеют прямой связи. А если бы и была... Не стоит. После усыпления «подделки» транквилизатором, нить была спокойно отсоединена и смотана. Затем установка жучков. Если на вопрос о Рёме этот ответил только про лодыжки, но не упомянул жучок, то может и не знать… а если и знает, то не факт, что догадается искать в таких местах. Шиничи запасся – всегда носил с собой в надежде на лучшее, и на сей раз не изменил себе – десяток в самые разные места костюма, ещё столько же – на одежду под ним. Даже на резинку трусов изнутри налепил, сзади – туда никто не смотрит, есть вероятность, что хоть этот жучок «доживёт» до логова. Если этот столь же осторожен, как настоящий... Хотелось узнать больше об этом подражателе. Вероятность, что тот встретится с его Кидом была ничтожно мала, но вдруг... Залился краской, представив, что о нём подумает Кайто, когда услышит, что он звал его своим. Но даже это ничего. Главное, что тот жив. Жив, жив, жив!.. И даже если им больше никогда не увидеться – неважно. Где-то в мире продолжает жить этот хороший человек и отличный фокусник. Ему достаточно. Пусть всё ещё хотелось прикоснуться, заглянуть в глаза, убедиться – но он переживёт. Одного знания – хватит. Наглую мыслишку, что для Второго всё может быть так, как и сказали, отогнал. Раз помощники Кида Первого сумели сфабриковать его смерть, то и Кайто в порядке. Отличные новости, но ими ни с кем нельзя делиться. Ну ничего, обретённое внутреннее спокойствие – это уже много. Больше, чем он мог рассчитывать получить от сегодняшнего визита на выставку. Накамори уже пережил, смирился, ни к чему будоражить; только сказать, что это «не тот», чтобы не ждал многого. Всё же этот, новый, до предыдущего по мозгам не дотягивал. Сузуки – пусть думает, что хочет; ему уже было сказано, что это подражатель, а не «тот самый», который столько раз оставлял его с носом. Во что верить – решение каждого отдельного человека, полная свобода выбора внутри собственной головы. А завтра в газетах и на телевидении появится новый сюжет – о возвращении неуловимого вора-фантома, блестяще обставившего старика Джирокичи – к вящей радости последнего. До конца не доверяя самозваному Третьему, Шиничи вытащил у того из кармана камень, просветил его на луну – зачем-то же настоящий Кид это делал? – и унёс с собой, впоследствии вернув хозяину. Оставил «подделке» об этом записку и, связав, покинул крышу. Тот, кто не в силах справиться с простыми узлами из обыкновенной верёвки, да ещё и не особо затянутыми – в качестве скидки новичку – не имеет права рядиться в костюм Кида. Собирался следить по жучкам – если вдруг узлы победят, завтра ночью придётся вернуться вызволять несчастного недоучку. И, разумеется, высказать всё, что думает о способностях оного, как и о «достойности должности» лунного волшебника подобного неумехи. Не пришлось. Тот освободился ещё до возвращения мальчика домой – заработав себе несколько пунктов уважения. Все жучки были сняты и ссыпаны аккуратной кучкой прямо там, на крыше – забрал на следующий день. Записки не было, Третий ушёл «молча». Но это Конан узнал позже, когда вернулся, увидев только «кучность» жучков. Догадался, что тот освободился, как и о снятых следилках. Довольный, что человек в безопасности – всё же совесть немного грызла за связывание – детектив улёгся спать. С утра все его поздравляли, хвалили, что не сдавался в своём ожидании, в итоге оказавшись прав и всё в таком духе. Никому не сказал, что это уже другой Кид – кто сам додумается, тот тоже промолчит – думая, что он не хотел расстраивать остальных. Но и в самом деле начал радоваться жизни на полную, как будто всё и в самом деле так. В каком-то смысле так и было, теперь он точно знал, что Кайто в порядке. Был доволен и счастлив уже самим этим знанием.