Призраки на первом месте

      Намерения Муссии были худшими. Она, поглощённая своей целью, что уже переросла скорее в бунт и войну, готова была на всё, чтобы выдвинуть всем свои желания и показать, что такое страх.       Споры с друзьями Редьяры казалось будут длиться вечность. Это был второй день, как тайга стояла пустой… Пустой от всех прежних жителей, призраков-то здесь было, и очень много, даже не десятки. А Лео, Тиг, Мила, Мартик, Куба и Леонелла страшно встревожились тем, что в тот день больше не видели Яру. В те времена за Муссией нужен был глаз да глаз, а Редьяру хорошо бы уберегать. Плохо, что эта мысль пришла к друзьям слишком поздно. Они побежали к Мапе Пандига, очень испугавшись тем, что так и не нашли рысь, хоть и оббежали все знакомые места, где Яра могла бы находиться.       — Яры нету даже дома, — сообщила встревоженная Мила. Она только прибежала, вся запыхавшаяся и еле что-то могла говорить. Тогда Мапа Пандига тоже испугался за безопасность ученицы, он ведь видел, что сейчас творится в тайге.       — Вы точно поискали уже везде, малыши?       — Да, ее нету нигде, — Лео схватился за голову. — О нет, вдруг Муссия что-то с ней сделала…       — Да я готов поспорить, что так и было, — пробормотал Мартик. — Помните, эта кошка была не по доброму настроена…       — Ух попадись она мне, я ей покажу, нашей прошлой подруге, — Тиг упёр лапки в бока, нахмурившись. На произнесённом слове «подруге» Леонелла поставила пальцами кавычки, потом прикрыла лапками глаза и присела. Ей было жутко. Всем было, а Тигу — в особенности, он только лишь выглядел отважным, пока поблизости не наблюдалось ни призраков, ни их пушистой предводительницы, но как только откуда-то с высоты раздался её смех, он первый сжался в комочек, спрятавшись за зверятами. Все остальные подняли взгляды, Муссия выпрыгнула из паланкина, который держали призраки, подошла к Леонелле с Лео, те тут же отсранились о неё с явной брезгливостью, Тига уже не было видно, Мапа Пандига не собирался ей ничего говорить, Мартик прятался за Милой, та за Кубой… Муссия смеялась, её что-то забавляло. Возможно, победа, прилив которой она чувствовала уже с самого начала.       — Где Яра? — строго и кратко спросила Леонелла. Этот важные вопрос она взяла на себя, а добавлять ещё чего-то ни она, ни кто-либо другой из рядом стоящих не хотели. Всем и так было ясно; Муссия знает, где Яра. Несомненно.       — Мало кто остался в тайге, знаете ли… — сказала Муссия, чуть угомонив свою реакцию, полную торжества. — И вы одни из них. Почти единственные. Вы не позволяете мне получить то, что я хотела! Что мы хотели! Вы не хотите убежать добровольно, как остальные, поэтому… Мне больно в этом признаваться, а уж тем более, это делать, — Муссия издала неясный звук, напоминающий всхлип, будто бы ей было грустно, но никто не поверил. — Мне придётся вас заставить, друзья. Извините, что пришлось это сделать.       И снова Леонелла поставила кавычки на совершенно лживом, неподходяще подобранном слове. * * *       — Тасман! Тасман! Иди сюда, мы же говорили, говорили тебе…       — Мелкий, что случилось, чего ты кричишь?       Тасман вышел из дома харз, где его только что угостили близнецы чаем с шиповником и фигурными пряниками. Он взял с собой недоеденный пряник в форме домика и жевал его по пути. Крики Мелкого тогда стали еще громче, Спайк с близнецами тоже вышли, испугавшись, что что-то случилось.       Мелкий спрятался под ведром, стоящем у входа в дом и плотно закрывал глаза, он сильно дрожал, недоумённые близнецы сняли ведро и стали разъяснять, в чем дело, но от Мелкого добиться ничего не вышло. А Спайк с Тасманом тем временем сами увидели причину страха маленькой куницы. Тасман разинул рот, из лап выпал пряник. Два голубых призрака, спорящие о чем-то, перетягивающие какой-то провод. Тасман пригляделся получше. Не провод, там были два красных держатели, это была скакалка. Зря Тасман не поверил Спайку и Мелкому…       — Я скакалку там оставил, а они нашли и взяли… — прошептал Мелкий.       — А я сколько раз тебе говорил, чтоб игрушки по земле не разбрасывал? — напомнил ему Спайк.       — Да, ладно, не расстраивайся, дома есть ещё одна скакалка, — успокоил младшего братца один из близнецов, другой улыбнулся и кивнул. А Тасман, уже вполне насмотревшийся на призраков и осознавший опасность, выставил лапы вперед, прикрывая их всех и попятился назад, загоняя харз обратно в дом:       — Эээ, ребята… Мне кажется, сейчас самое время спрятаться…       — Я подумал о том же самом, — согласился с ним Спайк и все вместе, радуясь, что призраков не слишком заинтересовали либо же вообще незамеченными остались, забежали в дом, заперли входную двери на два замка, поместили на неё метлу, заставили стульями, близнецы пробежались по помещению и заперли окна, наложили и подушки. Полностью забаррикадировались. А Тасман, почти не помогавший им в этом, упал на кресло, его лапы повисли до пола, он хлопал глазами, верить ему во все увиденное или не стоило?..       — Ну что, убедился? — уточнил у него подошедший Спайк. — Теперь ты нам веришь?       — Призраки напали на тайгу, — пробормотал Мелкий, схватился обеими лапами за пряник и нервно вгрызься в него зубами.       А Тасман в ответ промолчал. Он обошёлся без комментариев. И как теперь было не верить? Он увидел их своими собственными глазами. Дополнительных доказательств уже было не нужно. * * *       Отыскать Муссию, а вернее — её мощный трезубец Пинки и Брейну не составило большого труда. Муссия не всегда держала своё могущественное оружие при себе, иногда оставляла его призракам, чтобы те хорошо охраняли. Она верила в них и была уверена в их преданности и внимательности. И надеялась, что они берут всю ответственность, что она на них возложила. Но ошибалась. Ей все всегда приходилось делать самой. Даже когда призраки сильно боялись разочаровать её и изо всех сил старались дать ей то, что она от них ожидает, у них мало что выходило.       Пинки отчего-то решил, что Брейн не будет доставать трезубец и поручит это сделать ему.       — Бряк, я его вижу! — лучезарно воскликнул он, Брейн не обратил на него внимания, мало ли, его друг снова мог увидеть что-то простое, но воспринести это чем-то неземным. Таким уж был Пинки. А сам он полез за трезубцем, призраков он не боялся, они не служили ему помехой.       — Ой, Брейн, ты где? — Пинки испуганно стал озираться по сторонам. Как-то чрезмерно быстро стемнело, какая-то тьма, ещё густее той, что уже была. Брейн и на неё не обратил внимания, добрался до трезубца, в роли охранников Муссия оставила самых лучших и храбрых призраков, но и они были изрядными трусами, потому получить доступ к оружию Брейну труда абсолютно никакого не составило.       Он просто крикнул:       — Сейчас же перестаньте кружиться у меня над головой, вы сбиваете мне все мысли!       Пинки, услышав его голос, попытался пробраться в то место, откуда он шёл, для него тьма была непроглядной, а призраки немного отдалились. Один же негромко сказал: — Наша повелительница будет недовольна… Она убьет нас.       — Скоро я стану вашим повелителем, и вы станете слушаться меня! Вы будете выполнять всё то, что я вам скажу и поможете стать мне властелином мира!..       — Эх, Брейн, мне их немного жалко… — признался Пинки, встав рядом с ним. Крик Брейна совсем уже перепугал призраков, они отстранились далеко, и пропали из взора, а Брейн взял наконец-таки трезубец, но прежде чем начать радоваться выполнением их второго пункта в списке плана, посмотрел на Пинки и закатил глаза:       — Пинки, ты в своём уме? Хотя ответ очевиден. Ты кого жалеешь? Они же призраки.       Пинки опустил уши и погрустнел, но Брейн того не увидел. Живущих ужасной жизнью и вечно забитых призраков было по-настоящему жаль, точно также как и Редьяру, с которой он разговаривал всего некоторое время назад. Но с тех минут успело много поменяться. Редьяра больше не сидела в том месте, она ненадёжно спряталась. Мало кому было известно, где она. Это знала Муссия, ручка двери дёрнулась. Пинки пошел смотреть, что же там за шум, а Брейн не мог наглядеться на трезубец.       «Мне нужно побыстрее понять, как им пользоваться, — подумал он. — Вероятно, это будет не так сложно, уж раз эта кошка смогла разобраться.»       Стоило ему подумать о Муссии, так раздался её возмущённый голос, которым они принялась отчитывать вылетевших призраков, причём зла она была не так сильно, но это пока. Пинки зажал руками рот:       — Брейн, может убежим, пока она нас не видела?       — Пинки, не будь трусом, она нам без трезубца ничего не сделает.       — Что? А ну-ка положи на место сейчас же! — Муссия оставила разборки с призраками и, уже куда более разъярённая, отправилась на них, но к счастью Брейн уже все быстро освоил и выпустил в кошку волну бледного, призрачного дыма, что чуть не сбило Муссию с ног, она во время замахала лапами и сохранила равновесие, но её побудило это высказаться словом, из-за которого Брейну пришлось подпрыгнуть к Пинки и зажать ему уши, а позже схватить за руку и угнать за собой. Муссия обрела окончательное равновесие, стала оглядываться кругом, но ни Брейна, ни Пинки, а главное — ни её трезубца больше не было. — Эй вы! — звонко крикнула она призракам, подлетевшим к ней с двух сторон, вероятно спросить, все ли хорошо. Она сжала лапки в кулаки и задрожала от ярости. — Сейчас же верните мне моё оружие! Ой, нет, постойте! — тут же остановила она подчинённых. — Взорвите своё призрачное сияние сейчас же, обратите его в пустой дым, мне все равно, что будет, я хочу отразить удар! — обиженная кошка, не слишком понимавшая, что говорит, отвернулась, истерично топнув лапкой, а не смевшие её ослушаться, вздохнули, закрыв свои глаза навсегда, сделали то, что она просила. Случился взрыв, гораздо страшнее того, что мог сделать Брейн, и то в цели просто ненадолго её задержать. Кошку, всю черную, отбросило в сторону, от шума она зажала уши, но тот самый шум быстро стих, развеялся весь дым и мрак, ну а с ним Муссие, привставшей и обернувшейся назад себя, упала на нос частичка чего-то сверкающего, но смутного. И она так и таяла на глазах. Через три секунды её и вовсе не стало. У Муссии вспыхнули глаза, она резко села, схватившись за голову. Встревоженно посмотрела на почерневшую траву, обломанные ветки деревьев и кустарников и плавно улетавший вверх на осеннем ветру дым.       — П…Призраки? — прошептала она. И у неё задрожали зрачки. Сердце застучало, а мысль, что этого не стоило её трезубца, замучила до боли.       Брейн, кое-как вылезший из придавившей их веткой дерева, одной рукой придержался, чтобы вытянуть себя, в другой продолжал держать уцелевший трезубец. И как тот чудом уцелел.       Брейн закинул на поверхность ветки ногу и наконец взобрался:       — Вух, ну всё, я научился им пользоваться. Теперь подчинить призраков нам будет легче легкого, также как и покорить мир. Пойдём, Пинки, нам надо вернуться в тайгу, всё, что было подвластно этой Муссии, подвластно теперь нам… Пинки.?       Брейна испугал тот факт, что Пинки не было слышно, да и вообще, его друг отсутствовал. Это был неприятный страх, внезапная тревога, когда внутри всё так и взбудоражилось, ушам и всему телу стало жарко. Брейн перепугался и, опустив трезубец возле ветки с другой стороны, прыгнул обратно, искать Пинки. Было очень-очень страшно.