Без знания канона

      Папе звонить было пока рано, мы выходили на связь раз в неделю. Что мне тут, в больничке делать — я не представляла. Дома я нашла Викины учебники по бухгалтерии и финансам и притащила их на минус второй, где собиралась изучать, потому что думала восстанавливаться в каком-нибудь вузе. Привезет ли мне их Воропаев? Понятия не имею, а звонить просить не буду. Вот если сам позвонит — другое дело, тогда скажу! А пока позвонить я решила Карине. По крайней мере, сейчас она была моей лучшей подругой. — Вика! Ты как? Мы так все напугались! Что с тобой? — Обморок на почве нервного напряжения, Каро, — ответила я. — Но сейчас все нормально, сказали, будут меня обследовать. На неделю загремела, вроде как. Может, пораньше отпустят — но домой на больничный. — Это из-за гастрита, да? — Да, опять разболелось. Но сейчас стало полегче. Кариш, ты мне притащишь мои учебники? Они в моем столе в коридоре? — О, я с радостью! А ты где лежишь?       Я назвала адрес. — Конечно, я пораньше отпрошусь… — Не надо, наверное, штраф же будет… — Да ничего! Думаю, нормально прокатит. Вот сейчас… ага, это три таких талмуда здоровенных? — Да, Кариночка! Они самые! Хоть время почитать поучить будет! — Ну ты даешь! А вот тут Андрей Павлович. Трубку рвет… — Давай! — я рассмеялась. — Вика! Вик, ты как там? — Уже гораздо лучше. — Мы с Сашкой перепугались, честное слово. Я ему еще сказал, что это он тебя довел! — Да, есть у него такая способность. — Но ты знаешь, зато повел себя как нормальный человек. Даже не ожидал от него!       Поступки Воропаева мне с Андреем обсуждать не хотелось. Поэтому я перевела тему. — Андрей, я на неделю вроде как загремела. Если тебе посчитать еще надо — ты можешь завезти, оставить, а потом забрать… — Правда? То есть тебе можно? — Да скучно тут будет. Сериалы смотреть, что ли? Так и отупеть можно! — Тогда я тебе… а вот с Кариной передам? А утром за готовыми заеду? — О, вообще отлично! Договорились!       Ну вот, и занятие я себе обеспечила. Практически на всё время пребывания в больнице.       Карина приехала в пять. В сопровождении Стёпы, который принес книги, бумаги от Жданова и тортик. Тортик сразу сказала унести на пост, там теперь сидела очень милая женщина, а мне все равно нельзя из-за гастрита. Поболтали с полчаса, и они уехали. А в семь пришел Воропаев.       Он принес мою зарядку и фрукты. Бананы. Молодец — мне их было можно! — Спасибо, Саш, — улыбнулась ему. Ну а что? Заслужил! — Пожалуйста. Я там закинул твои лоточки из холодильной камеры в морозилку. — Супер. Теперь не испортится. — Но один съел! Было вкусно. — Остальные тоже можешь съесть, — разрешила я. Он закатил глаза, типа, ну нафиг, я только попробовал и похвалил из вежливости. — А что это у тебя? — его взгляд упал на учебники. — А это мне Карина со Степой привезли. Вот до тебя были. — Можно? — он взял один талмуд. — Ого! Да ты серьезно настроена! — Собираюсь возобновить учебу. — Здорово. Молодец, — он усмехнулся. — Стараюсь. — А это что? — он увидел листки, которые передал Жданов. — Задание от Андрея. — Что за задание? — А там сметы надо посчитать. — Ты на больничном, между прочим! — Нормально. Все равно нечего делать. — И для чего эти сметы? — он подозрительно нахмурился. — Думаю, это не секрет: Андрей работает над бизнес-планом по франшизам. Некоторые расчетные операции на мне. — Ну вот, а еще хочешь уволиться! Как же он без тебя-то будет?! — Так уже заканчиваем, — я усмехнулась. — Как раз до следующего четверга успеем. — И тебе нравится этим заниматься? Ты серьезно? Я думал, ты косметичку запросишь! — Она у меня всегда с собой. — А вот еще из ванной тебе привез, — он спохватился и достал пакет из кармана. В нем были зубная щетка и паста. — О, точно! Думаю, что-то же наверняка забыла! — Ну все вроде. Давай, выздоравливай. — Ага. Спасибо…       На этот раз он чмокнул меня в щеку, обдав нотками цитрусового парфюма. Ну-ну.       Воропаев ушел, а я отправилась на ужин.       Расчеты были завершены перед отбоем, и я со спокойным сердцем завалилась спать. Жданов приехал в девять утра, как раз до завтрака, взял, поблагодарил и сказал, что завтра будет еще, последняя партия. Ну я разве против? Я только «за»!       Ничего страшного у меня не нашли. Просто от переутомления и на нервной почве обморок случился. Анализы в норме. Давление и все остальное тоже. УЗИ снова делали — подтвердили беременность. В общем, смысла держать меня тут неделю не видели. И в субботу утром выписали. И я спокойно поехала домой на такси — деньги на это имелись.       Мои лоточки лежали в морозилке, как и сказал Сашка. Ну что делать? Пусть лежат про запас. Я сразу принялась снова готовить. Картошка тушеная с курицей. Плюс салатик. И пирог заливной с яблоком — оно у меня с больницы сохранилось! В общем, можно было жить.       Только я уселась за стол в надежде спокойно потрапезничать, как тут же зазвонил дверной звонок. Кого там еще несет? Оказалось — Воропаева. Открыла, не держать же на коврике. — Что же ты не позвонила — я бы приехал, забрал? — недовольно проговорил он, заходя внутрь. — А деньги на телефоне кончились, вот и отключили исходящие. — А на домашний? — А откуда мне знать твой домашний? — вот это была истинная правда. — Ну да, — согласился он. — Уже что-то наготовила? — Конечно. Будешь? — С удовольствием!       Ел Сашка с большим аппетитом — я так, не сильно много съела. И лекарство приняла. — Как у тебя вообще самочувствие? — спросил он, когда мы уже ели пирог и пили чай. — Гораздо лучше. Вероятно, таблетки действуют, почти не болит уже. Ну и плюс не нервничаю, успокоилась. — За нервы — прости. Я не думал, что ты все воспринимаешь. — Я воспринимала твои действия как харрасмент. Я не права? — Формально — да. Но я бы никогда не стал тебя принуждать… по-настоящему… — Серьезно? — Да. И не уволил бы тебя и осенью, если бы ты уехала и отказалась от секса. — Понятно… — нейтрально протянула я. Он понял этот комментарий по-своему. — Ты тоже тогда не только из-за шантажа согласилась! — Я не перекладываю на тебя всю ответственность, — я покачала головой. — Давай просто… ну, не забудем, а как-то переживем это? — Великодушное предложение. Предлагаешь начать все с начала? — А под «всё» ты что имеешь в виду? — Знаешь, я терпеть не могу слово «отношения». Меня от него просто воротит! — Считаешь это банальностью? — Если хочешь — да. Чушью, так вернее будет. Я исхожу из того, что чувствую и вижу сам. А чувствую я непреодолимую тягу к тебе. Огромный интерес, и не только сексуальный. А вижу, что ты тоже ко мне неравнодушна, но капитально не доверяешь. Это и правильно, потому что я никогда не давал тебе понять, что отношусь как к равной и достойной личности. Я знаю, что я — мизогин и сексист, но я способен понять, что ты не потерпишь больше прежнего отношения. И сама не будешь относиться ко мне так, как раньше… — Потребительски? — усмехнулась я, вспоминая поведение своей реципиентки. — Правильное слово! — он одобрительно кивнул. — Я просто хочу тебя. Во многих смыслах. Ты мне нужна. Но я не стану делить тебя ни с кем, в том числе и с тем, от кого ты ждешь ребенка. Так что если ты сейчас скажешь мне, что собираешься с ним сходиться, мы просто закончим этот разговор — и я уйду. И даже подпишу твое заявление с понедельника, чтоб с глаз долой из сердца вон.       Очень велико было искушение именно так ему и сказать, но… всегда есть это треклятое «но»! Сашка сейчас мне на самом деле нравился. И говорил он верные слова. Правду говорил. Сейчас я ему верила. И даже в какой-то степени понимала его. Как и он, судя по его словам, понимал меня. — Сходиться с отцом моего ребенка я не собиралась и не собираюсь. Там вообще нет чувств. Он просто никакой для меня. Но я пока думаю, говорить ли ему в принципе о ребенке, - сказала я правду. — Он работает в «Зималетто»? — тут же спросил Воропаев. — Нет. Но он часто там бывает. Это к вопросу, почему я в том числе хочу уволиться. — То есть не из-за меня? — Нет. Ну или не только, в меньшей степени. Из-за всей этой ситуации. Я ведь жадная и деспотичная, Саш. Я не хочу делить ребенка с его биологическим папой. А сил и средств воспитать и поднять у меня хватит. А не хватит — заработаю. В общем, тот человек мне не нужен совсем. Но в то же время я не расстроюсь, если он все-таки узнает. Правда, в этом случае у меня появится раздражающий фактор, который чего-то там у меня будет требовать на основании биологического родства с ребенком. Поэтому я и стремилась, как ты говоришь, с глаз долой из сердца вон. Конечно, в моем случае сердце вообще не при делах… — Зорькин, что ли? — недоверчиво спросил Саша. — Ага, он. И было-то один раз, плюс я на таблетках сидела. А вот как получилось. У меня просто за полмесяца до него и вот уже почти четыре недели после никого не было, а срок — как раз около четырех недель, так что он, больше некому. — А зачем он тебе был, для коллекции? — Воропаев не издевался, ему и правда было интересно. — Так это все мое желание вернуть машину. Он обещал одолжить мне три тысячи долларов, представился солидным бизнесменом — и продинамил… — То есть даже одолжить, не просто дать? — уточнил Воропаев. — Да. Именно так. В этом случае я бы заплатила долг и штраф за просрочку и продала бы машину дороже, чем ее продали сейчас. Отдала бы долг и ему, и фирме. — Стоп! Так что, машина всё? — Да, я даже лично общалась с новой владелицей. Мне тысяча баксов перепала остатка. — Вот дела… — он сочувственно кивнул. — Сожалею. Но она и правда была тебе не по карману. — Да поняла уже. Зато сейчас у меня нет долгов, всё в порядке. — То есть ты получила разницу после продажи машины и закрыла долг компании? — Нет. Сначала закрыла долг, потом получила разницу. Я вроде упоминала, что продала два колечка. — Два колечка? — С камушками, — я улыбнулась и пожала плечами. — И немного из зарплаты добавила. — Понятно… Ну и что, ты собиралась рассказать Зорькину о ребенке? — Вообще да, собиралась. Но точно не решила. Посмотрим, как карта ляжет. Но даже если и скажу, то ничего не изменится. Он мне не нужен. Но пусть иногда видится с ребенком, мне не жалко. Даже на алименты подавать не буду. — А жить ты на что собралась? — серьезно спросил Воропаев. — Найду нормальную работу, где платят больше, только и всего. — Только и всего? Думаешь, это так просто? — он скептически посмотрел на меня. Вот же зараза! Настроение испортить хочет! — Не попробую — не узнаю, — я пожала плечами. — Ну вот, а я только начал признавать, что у тебя появился здравый смысл! — он ухмыльнулся. Ну кто бы сомневался — очередная манипуляция! Терпение и спокойствие, Октябринушка! Не истерить! Бить наотмашь добрым и вежливым ответным словом! Вся симпатия к Сашке куда-то сразу испарилась. Вот умеет же человек всё испортить! — Здравый смысл в том, Саша, что работа на минус втором в «Зималетто» — это вовсе не то, к чему я стремилась. Даже бухгалтером в какой-нибудь заштатной фирме и денежнее, и спокойнее. — У тебя незаконченное высшее образование, кто тебя возьмет бухгалтером даже в заштатную фирму? — ах, сколько скепсиса в этом голосе! Надо же, сколько сил брошено на то, чтобы Клочкова почувствовала себя ничтожеством и радостно согласилась стать содержанкой Воропаева! — Возьмут, почему нет? — а мое спокойствие его точно бесит! Так-то, Сашенька! — Есть много способов заработать, даже имея незаконченное высшее образование. Ты вот сейчас, что, пытаешься мне объяснить, что мне никуда не надо рыпаться и радоваться, что у меня есть то, что сейчас? Что я больше ни на что не способна, с незаконченным-то высшим образованием? Об этом речь, Саш? — Речь о том, Вика, что увольняться в никуда, не имея согласованного места работы, это глупо. Вот только не надо обижаться! Ты ждешь ребенка. Ты не имеешь права на эксперименты с работой! — Я имею право на все, что не вредит нашему здоровью, — отозвалась я. Гад! Еще и чувство вины перед ребенком пытается вызвать! — В том числе и на эксперименты с работой. Но в никуда я увольняться не собиралась. — Ты же просила вот завтра! Когда заявление подавала! — А тогда ты мне нервы мотал, так что в никуда выглядело заманчивее, — я усмехнулась. — Но ты не переживай, теперь я сначала обзвоню несколько мест, съезжу пособеседую туда, а потом выберу. — Несколько мест? Вика, ты слышала что-нибудь о безработице? — Так, сплетни всякие, — я рассмеялась. — Саша, я же не совсем ку-ку, ты чего? Найду место — тогда и уволюсь. — А найдешь ты его до ближайшего четверга, надо полагать? — спросил он со скепсисом в голосе. Как же мне это надоело! Опять выбесил, гад! — Если ты подпишешь мое заявление с понедельника, то я вообще не буду ограничена во времени. — Опять глупость! — поморщился он. Видимо он действительно таким незамысловатым способом пытается изжить во мне всякой желание хоть куда-то стремиться, кроме как к нему в содержанки. Дурачок… — Саш, тебе не надоело? Вроде бы мы обговорили, а ты опять начинаешь. — Я пытаюсь объяснить тебе, что не стоит уходить сейчас. У тебя хотя бы есть зарплата и какие-то гарантии стабильности! Уйдешь — быстро проешь свою штуку баксов, а дальше что? — Я уйду не сейчас, а в четверг, — я покачала головой. — А сейчас я немного устала отбиваться от твоих токсичных комментариев. — От каких комментариев? — он сощурился, глядя на меня. Неужели вот это его задело? — От токсичных. Объяснить? - я улыбнулась. — Будь добра, просвети… — Токсичное — это когда после того, как услышишь, хочется пойти и сдохнуть. Вселяющее в человека пессимизм, неверие в собственные силы. Девальвирующие достижения. — Я пытаюсь тебя предостеречь! — Нет. Ты буквально даешь мне понять, что я ни на что не способна, кроме как на глупости. — Это то, что ты услышала? — Это то, что ты хотел мне втолковать — исключительно из благих побуждений, конечно, продиктованных заботой обо мне. — Значит, ты еще глупее, чем я думал! — раздраженно сказал он. — Вот-вот. Это изречение — вообще просто гвоздь в крышку гроба моих амбиций, — кивнула я с улыбкой. — Знаешь, есть люди, послушав которых, ты словно крылья отращиваешь, верить в себя начинаешь. А есть такие как ты, которые крылья обрезают. — Да лети ты куда хочешь, Икар недоделанный! — он вскочил и повысил голос. — Грохнешься — твои проблемы!       Ну вот и всё, как говорится, шоу окончено, всем кто смотрел и комментировал — спасибо. Уже одевшись и практически открыв дверь, он обернулся и через плечо бросил: — Заявление подпишу в среду. Всего хорошего! — Счастливо…       А настроение он мне все-таки испортил! Что умеет — не отнять…