Без знания канона

      «Пусть это будет больница! Пусть это будет больница!» — мысленно озвучила я свое горячее желание, когда уже очнулась, но еще не открыла глаза. И мои мысли были услышаны! Пахло медикаментами — значит, я и правда была в медицинском учреждении.       Открыла глаза, огляделась — никого рядом нет, к счастью. Вздохнула и прислушалась к своим ощущениям: ничего не болело. А, поправочка: желудок начинал ныть. Мне же нужно принять таблетки! Я пошевелила руками, потом ногами — вроде все двигалось без проблем. Начала садиться, удалось!       Свесила ноги с кровати, обнаружила, что я одета в больничную пижаму. Интересно, давно я тут нахожусь? Захотелось в туалет, и я встала, найдя взглядом дверь на противоположной стене. Она отличалась от той, что я обозначила как входную. И точно, нашла удобства! Удалось все сделать быстро и аккуратно. И в зеркало на себя посмотреть. Нормально вроде выгляжу, кругов под глазами нет. Шишек на голове тоже. Где же я лежу-то?       Вернулась в палату, теперь захотелось пить. Но не найдя графина и стакана, решила выйти из палаты, чтобы поискать кого-то из персонала. На улице было светло, но тихо — значит, утро. Но от осознания этого факта пить меньше не хотелось, и я вышла. Бинго! В коридоре стоял кулер, имелись и стаканы — одноразовые. Так что удалось утолить жажду. Однако проблемы с желудком от этого только усугубились. Он заныл сильнее. Требовалось что-то съесть и принять лекарство. А оно было в моей сумочке. А где моя сумочка?       Я увидела медицинский пост, но там, разумеется, никого не было. Электронные часы на стенке показывали 5.33. Да, полчаса как минимум до побудки. Что ж, полчаса я как-то потреплю. Потом буду требовать свои вещи. Возвращаясь в палату, увидела на стене стенд, из которого узнала, что нахожусь в муниципальной больнице, в терапевтическом отделении. Хм… а надо бы в гастроэнтэрологию, наверное. Но сейчас это было уже не важно. Странно, что в палате я находилась одна. Платная? Я уже узнавала, так можно было. А были и отдельные платные клиники. В общем, если я тут сутки всего, то у меня найдется чем заплатить. Уж за это так точно!       Я дождалась шести часов, сделала дыхательную гимнастику, размяла мышцы рук и ног. Открыла форточку проветрить палату. Тут-то меня и накрыл персонал. — Вас продует! — заявил женский голос от двери. — Не успеет, — сказала я, с сожалением закрывая форточку. — Виктория Аркадьевна, вам нужно вернуться в кровать. — Хорошо, — сказала я. — А еще мне нужно вернуть мои вещи. В частности, сумку. Там были лекарства, которые я принимаю. От гастрита. — Гардеробщица придет не раньше девяти. В десять обход, там доктор назначит вам препараты. — Они уже назначены. И менять я их не собираюсь. — Это не мне решать и не вам. Доктор придет — поговорите с ним. — У меня болит желудок. Мне нужно принять препараты или поесть, в идеале и то, и другое. — У меня нет ключа от кладовой, где хранятся вещи пациентов. Вернитесь в кровать.       Я вернулась, мазнув взглядом по говорившей со мной медсестре. Женщина в годах, внешне не отталкивающая, но мне она чем-то сразу не понравилась. Я уже мечтала о том, чтобы написать заявление об отказе от госпитализации и покинуть это место. Вряд ли со мной было что-то серьезное, симптомов выкидыша тоже не ощущаю. Просто переутомилась — и все дела. Схожу сегодня в свою поликлинику и проверюсь у терапевта. Легла, и вроде желудок стал меньше ныть. В девять принесли завтрак — овсянка, блин. Но есть так хотелось, что умяла и ее, и омлет, он тоже был. И хлеба два куска. Кофе с молоком пить не стала по заветам лечащего врача из поликлиники. Наелась! Вот только лекарств моих конечно не было. И я снова вышла из палаты. На посту была та же самая сестра. — Доброе утро. Скажите, могу я сейчас получить свои вещи из гардероба? — Не думаю. Только по распоряжению врача. — Но там были мои препараты от гастрита. Мне нужно принять их сейчас — я и так пропустила вечерний прием. — Это решать не мне. — Хорошо. А если я напишу отказ от госпитализации? — Без врача я не имею права вас выписать. — А мне не нужна выписка. Мне нужны мои вещи — и уйти отсюда. — Выписка не нужна? Вы уверены? — Уверена. Но вообще мне просто нужны мои лекарства — желудок побаливает. — В этом я вам помочь не могу, пока вы числитесь нашим пациентом. — И сказать мне, с каким диагнозом меня сюда поместили, вы тоже не можете? — Не могу. И нас предупреждали, что вы будете качать права, — женщина неодобрительно глядела на меня, поджав губы. Вот хамка! — Я даже не начинала, — многообещающе кивнула я, ответив ей не менее хмурым взглядом. — В любом случае, ваша история болезни еще не заполнена. Вероятно, у дежурного врача в ординаторской. Дождитесь все же доктора, он прояснит ситуацию. — Ладно, спасибо и на том, — сказала я, сдерживая раздражение. Вернулась в палату и уселась на постель по-турецки. Лежать больше не хотелось. Время тянулось слишком медленно. Но вот и десять. В пятнадцать минут одиннадцатого вошел врач в сопровождении той же медсестры. — Доброе утро, Виктория Аркадьевна! — жизнерадостно произнес пожилой мужчина, и сестра (к счастью, другая, не та мымра с поста в коридоре) подала ему мою историю болезни. — Доброе утро, доктор. — Как вы себя чувствуете? — Ноет желудок. И мне бы хотелось вернуть мои препараты от гастрита, которые я уже почти неделю принимаю. — А что за препараты? Они у вас с собой были? — Да, на работе я обедаю и принимаю сразу после еды. А тут со мной моих вещей не оказалось… — Да, таковы правила. Но сюда вы поступили не с гастритом, а с обмороком. Мы подозреваем сотрясение мозга. Вам надо обследоваться. На рентген сходите… — Не пойду. Я беременна, это может навредить ребенку. — Беременны? Но как же? Почему мне ваш жених ничего не сказал? — У меня нет жениха, к счастью. А беременность всего две-три недели. И я не планировала никому о ней рассказывать, надеюсь на вашу порядочность, доктор. — Конечно. Конечно, тогда картина складывается совсем другая. — А обморок случился от нервного напряжения. Довел один придурок! — Это который вас сюда привез? — Доктор, я не знаю, кто меня сюда привез. Если вы назовете имя, я скажу вам, он меня довел или нет. — А вот… Воропаев Александр Юрьевич. — Он, — вздохнула я. — Поссорились? — Нет. Он просто меня бесит. — А, вот оно что. — Доктор, мне бы телефон мой вернуть? — Так, сейчас я вас как минимум послушаю, — он снял с шеи стетоскоп, — померяем давление. А потом пойдете в гардероб, скажете номер палаты — и вам выдадут ваши вещи. А я тем временем запрошу ваши данные из территориальной поликлиники. И я помню о конфиденциальности! — Спасибо, доктор! Просто камень с души сняли! А еще скажите — это платная палата? — Да, внебюджет. Но не волнуйтесь, господин Воропаев все оплатил. — Что — всё? — Неделю пребывания здесь со всеми обследованиями. — Да нафига? — вырвалось у меня. — Ну, он очень за вас переживал… — Знаете, что-то тут не то, — вздохнула я. — Сколько это по деньгам вышло? — Ну какая вам разница? Думаете, он вам счет выставит? — Точно напомнит. — Подумалось, что может и отрабатывать заставить, но вслух я этого конечно не сказала. В любом случае, отобьюсь! В благородство Сашеньки я не верила. Скорее испугался, что его обвинят в обмороке, вот и поспешил прикинуться белым и пушистым. — Денег мы ему уж точно не вернем. Даже если вы откажетесь от госпитализации. — А в бесплатных палатах, что, мест вообще не было? — я уже практически смирилась. — Были. Но разве не лучше в отдельной? — доктор с любопытством рассматривал меня, словно подопытное насекомое. — Не хочу быть обязанной этому человеку. Сам меня довел, а я ему еще и спасибо должна сказать! — Ну, тут вы с ним сами разбирайтесь, — усмехнулся мужчина. — Мое дело — лечение назначить.       В общем, пошла я в гардеробную и вызволила свои вещи. Врач посмотрел мои препараты и разрешил принимать, сделав запись в истории болезни. Я обыскала всю сумку, но телефона своего так и не нашла. Досадно. Но хотя бы кошелек с деньгами и ключи были. И то хорошо — на случай, если придется отсюда все же срочно делать ноги. Надеюсь, Воропаев вернет мне мою трубу.       Он прибыл в двенадцать, как раз перед обедом. Зашел в палату с обеспокоенным видом. — Привет. Как ты? — Привет. Нормально. — Точно нормально? — Говорят, будут обследовать. — А от чего ты в обморок упала-то? — Понятия не имею, — холодно произнесла я. — Может, от того, что мне уволиться нормально не дали? — Да ладно! От этого в обморок не падают! Еще скажи, что ты переживаешь по этому поводу! — Сейчас уже меньше. Если меня тут неделю продержат, то останется всего-ничего до конца двух недель отработки. Если что, Жданов с Малиновским визы свои с радостью поставили на моем заявлении… — Вика, не тараторь! — он поморщился. — Обследуйся нормально. А уходить не торопись. — Что тебе от меня нужно, Саша? Почему ты хочешь оставить меня в компании? Разве ты сам не говорил, что я самая бесполезная секретарша? — Когда это я такое говорил? — совершенно искренне недоумевал он. — А вот когда все заседали перед тем, как тебя избрать. — А, ну у меня настроение было поганое! Не обращай внимания! — он ностальгически улыбнулся. — А надо мне от тебя чего — ты сама знаешь. И не кривись — тебе это тоже нравилось, только ты продолжаешь врать самой себе! — Да, правду говорят — самооценка бьет все! — я закатила глаза. — Мне не нравилось ничего, что связано с общением с тобой, Воропаев. Ничто из этого. — Вика, да ври сколько хочешь, — к сожалению, даже эта отповедь не убрала ухмылку с наглой рыжей морды. — Уволиться я тебе не дам, пока мы нормально не поговорим. И уж точно не здесь. Слушай, а может, вообще не надо было тебя в больницу везти, а? — Отдельную палату — точно не обязательно. — И это вместо спасибо? — Спасибо. Но всего этого могло и не быть, если бы ты просто подписал мое заявление. — А тебе-то откуда это знать? — Да уж знаю, поверь! Ты меня бесишь, Воропаев. И все, чего я хочу, это быть как можно дальше от тебя. — Опять врешь… — Хорошо. Ты меня вынудил, хотя раньше я не хотела тебе говорить. Я беременна. И к счастью не от тебя. — Что ты сказала? — вот теперь он точно был шокирован. Да и хрен с ней, с этой тайной! — Это легко проверить, не так ли? — И какой срок?       Я достала сумочку и показала заключение.       Он прочитал и вернул мне. — То есть тебя можно поздравить? — напряженно произнес он. — Можно! — И кто счастливый отец? — Тебя это не касается. Точно не ты. — Ладно, — он заметно занервничал. Ну, еще бы? Ситуация-то кардинально поменялась. Ну давай, скажи, что содержанка с прицепом тебе не нужна, и ты подпишешь заявления в день моей выписки! Увы, увы… — Хорошо. Значит, ты на самом деле беременна. Отлично. И говорить, кто отец не хочешь. — Тебе уж точно не хочу. — Давай так: ты нормально обследуешься, выйдешь на сколько там тебе осталось дней, и мы спокойно поговорим. А потом уже примешь решение. За палату ты мне ничего не должна. Твой обморок случился на рабочем месте, у тебя как и у всех есть медицинская страховка. Считай, что она покрыла расходы. В общем, обследуйся, лечись, береги себя и ребенка. Тебе там с производства приветы передают… — Спасибо, Саша, — выдавила я. Я, признаться, тоже была шокирована, потому что теперь в голосе и словах Воропаева я почувствовала искреннее беспокойство за меня и заботу. Нет! Это галлюцинации! Такого быть не может! А про страховку я даже и не подумала. Хотя какая страховка? Врач же сказал, что Воропаев сам оплатил палату! — А мой телефон где? — А, вот, на. — Сашка опомнился и достал трубу из кармана. — Он остался в кабинете у Жданова… Погоди, ты беременна от Андрея? — Нет. Не от него. И не от Романа. Хватит уже, а? - с нажимом сказала я. — Ладно, ладно! — он примиряюще поднял руки ладонями наружу и улыбнулся.       Я взяла телефон… упс, батарея села, а зарядку-то я на работу не брала! — Зарядное дома оставила? — хмыкнул Сашка, поняв мои затруднения. - Давай ключи — я привезу сегодня. — Да, спасибо. Было бы здорово… - я совсем растерялась. Такого Воропаева я еще не наблюдала. Выбил меня из колеи своей заботой! Не ожидала... — Все, поправляйся, - с довольной ухмылкой произнес Воропаев, взяв связку ключей, которую я достала из сумочки. - Я пошел, обед, потом работа… — Удачи с тем и другим, — отозвалась я, и он ушел. Я выдохнула.       Нет, мой мозг отказывался принимать утверждение, что Воропаев ведет себя не как мудак, а как нормальный мужчина, даже друг, и помогает мне по доброте душевной. Просто не верила в ее наличие у Сашеньки. Скорее всего, он просто так сильно секса хочет, что его не смущает моя беременность, и он готов создать мне наиболее благоприятные условия, чтобы я согласилась с ним переспать. Нет, правда, а чего еще ждать от этого озабоченного? Неужели признаний в любви и романтики? Очень смешно…       Какие-то время еще я накручивала себя, потом бросила это неблагодарное дело. А то давление еще поднимется, а это плохо для ребенка! И вообще! Думать сейчас надо было не о Воропаеве, а том, что теперь на неделю меньше отрабатывать! Только позитив!