Неопалённые

      Тавис был определенно не в восторге от пропажи своего подопечного. Он встретил Дэмиена подзатыльником, от которого посыпались искры из глаз, а также множеством не самых приличных вариаций слов «балбес» и «олух», некоторые из которых мальчик слышал впервые. Однако старик быстро успокоился и принялся расспрашивать, что же его задержало.       — В церковь зашел, — признался Дэмиен, не скрывая довольной улыбки. К этому моменту они уже сидели за одним из дальним столом, который Отик любезно приберег для старого друга, и ковырялись ложками в остатках явно несвежей похлебки.       — Да чтоб я загорелся! Пепельного, что ли?       — Угу.       Тавис, прищурившись, как-то очень недобро оглядел мальчика.       — И что же тебя туда привело? Ты вроде бы не сильно за мамкой своей повторять горазд.       Дэмиен лишь пожал плечами, хотя обычно бы огрызнулся. Настроение было слишком хорошим, чтобы цепляться к речам старика. Он погладил через рубаху раненую руку и загадочно улыбнулся — показалось, будто кожа медленно стягивалась прямо под подушечками пальцев — и еле удержался, чтобы не одернуть рукав и не посмотреть воочию.       Тавис, не дождавшись ответа, усмехнулся и сплюнул на пол.       Дверь то и дело распахивалась, впуская новых посетителей, пока помещение не забилось так, что бедная официантка еле протискивалась через толпу, держа подносы высоко над головой. Еда закончилась, и Тавис пошел донимать Отика, а Дэмиена отправил спать в комнату — чтобы тот снова куда не пропал.       Пробираясь через толпу, Дэмиен все возвращался мыслями к церкви. К речи Фредерика, к тому, как он заглядывал ему в глаза…       Он уже сделал шаг на лестницу, как кое-что, на самом краю зрения, привлекло его внимание.       Обернувшись, Дэмиен увидел, как из двери, что он принял за вход в чулан, вышел мужчина. И пусть сейчас он явно отдыхал, пустые ножны и ремни-крепления для доспехов поверх простой рубахи выдавали в нем городского стражника. Дэмиен поискал взглядом Тависа, но дед уже успел с кем-то зацепиться языком и не смотрел в его сторону.       Дэмиен постоял еще немного и уже хотел пойти спать, как было велено. Но любопытство взяло свое, и вот мальчик, поглядывая в сторону Тависа, шел к распахнутой двери. Не особо скрываясь, как бы проходя мимо, он заглянул в проем. Внутри располагалась отдельная комната для гостей, на первый взгляд даже весьма приличная, в которой толпились с дюжину рыцарей. Рассчитана комната, правда, на меньшее количество людей — кружки, полупустые кувшины и подносы с едой едва помещались на столе, а среди широких кресел из темного дерева стояли табуретки, которых не досчитались в общем зале.       Несколько на вид затупившихся мечей валялись кучей под столом и гремели, когда кто-то случайно задевал их, топая ногами во время жаркого спора. Дощечку, еще блестящую от жира, мужчины выставили на полку и кидали в нее кинжалы, одобрительно хлопая каждому, кто попадал — хотя чаще ножи звонко отскакивали от каменной стены.       Мальчика все не замечали, и он, мечтательно улыбаясь, наблюдал, как рыцари отдыхают, представляя себя на их месте. Прямо как отец когда-то.       За его спиной Тавис громко прокричал какой-то едва различимый тост — опять что-то про огонь — и Дэмиен, словно очнувшись, хотел было поспешить наверх, когда вернувшийся с новым кувшином эля рыцарь грубо взял его за локоть.       — О, новобранец! — издевательски проговорил он, привлекая внимание остальных, и отпил большой глоток прямо из кувшина.       Дэмиена затолкали внутрь и гул голосов снаружи притих за закрывшейся дверью. Внутри тоже замолчали — рыцари недоуменно смотрели на нежданного гостя.       — Да это ж тот, который магичку сегодня сдал! — сидящий в дальнем углу мужчина, совсем молодой, аж привстал со стула, показывая на Дэмиена пальцем.       Дюжина рыцарей разом заголосила, вразнобой говоря ему спасибо и поднимая кружки вверх. Его звали выпить с ними, одобрительно хлопали по плечу так, что он едва стоял на ногах. А Дэмиен улыбался все шире.       — Ты нам сегодня такой подарок сделал, малой, — низкий голос прямо над ухом и заставил Дэмиена вздрогнуть от неожиданности. — Считай весь вечер проплатил! Сейчас еще еды принесут, ты угощайся.       Его слова встретили новой волной одобрительного гула, и, словно забыв про мальчика, вернулись к своим обсуждениям.       Какое-то время Дэмиен не мог поверить своему счастью. Он даже набрался наглости и попросил взять один из мечей — тяжелый, ему такой не поднять одной рукой.       — Не дорос еще, нож возьми лучше! — комната наполнилась смехом, а Дэмиен покраснел.       Одинаково коротко обритые и одетые, перебивающие друг друга, они сливались в глазах. Дэмиен не был уверен, кто именно всунул ему в руки кружку эля, и продолжал неловко стоять с ней в руках, смотря то на эль, то на празднующих мужчин.       — Чего стоишь грустный? — тот самый рыцарь, что первый признал в Дэмиене доносчика, протиснулся между своими друзьями и встал рядом с ним у стены. По крайней мере его мальчик отличал легко — по веснушкам. Рыцарь выразительно показал глазами на кружку. Дэмиен решительно сделал большой глоток и поморщился. Глядя на Тависа, он совсем не ожидал такой горечи. Мужчина одобрительно хмыкнул.       — А зачем разрешили остаться? — спросил Дэмиен, стараясь не кривиться.       — Ну как же, отблагодарить. Ты нам помог очень. Мы эту мелочь неделями поймать не могли — носилась тут, воровала на рынке через день. А она еще и магичкой оказалась. Вот так удача!       Дэмиен вновь посмотрел в кружку и через силу сделал еще глоток — заслуженный. Прислонился спиной к стене. Голова закружилась.       — И всегда так хорошо платят? — Дэмиен обвел рукой стол. Не то, чтобы это было ему важно       — Я Маркус, кстати, — представился веснусчатый.       — Дэмиен, — мальчик радостно протянул ему руку. Кружка дернулась, и несколько капель попали Дэмиену на рубашку.       Накал страстей вокруг несчастной деревянной дощечки все возрастал — захмелевшие рыцари все реже попадали в цель и все громче возмущались по этому поводу. Дэмиен осмелел настолько, что присоединился к ним.       — Дай нож, — обратился Дэмиен к Маркусу.       — Все-таки решил вместо меча взять? — не глядя, он достал клинок откуда-то из-за пояса и протянул мальчику, а сам взял у него кружку.       Дэмиен вышел на середину комнаты и постарался повторить движения старших — одну руку завел назад за спину, а нож держал у лица, за самый кончик лезвия. Он пошатнулся, почувствовав хмель, и за его спиной раздались смешки.       — Ты если собрался рыцарем становиться, то сначала пить научись, — крикнул кто-то из-за спины, но Дэмиен лишь сделал глубокий вдох и усилием воли встал ровно.       Закрыл один глаз.       Нож вонзился прямо в центр доски, и комната стихла. Маркус присвистнул. Дэмиен на заплетающихся ногах повернулся лицом к рыцарям.       — А как я могу стать одним из вас?       Ответа он не уже услышал — закрыв рот ладонью побежал к двери, а оттуда сразу направо, на улицу.       Он едва зашел за угол таверны и тут же согнулся пополам. Его вырвало, а затем еще и еще. Желудок болел, на лбу выступил холодный пот, и Дэмиен держался за стену, стараясь не упасть.       Маркус вышел за ним следом и придержал за другой локоть.       — Да, пожалуй, рано тебе еще с нами пить, — он цокнул языком и рывком поставил мальчика прямо. — Дыши давай. Глубоко.       — Все нормально.       Один глубокий вдох, и Дэмиена снова скрутило.              Маркус вернулся со стаканом воды и сел рядом с Дэмиеном на покосившуюся лавку.       — Попей, — он аккуратно поставил кружку между ними, и развернул ручкой к мальчику. — Бледный ты, ужас.       Дэмиен благодарно кивнул, но кружку не взял.       — Дед твой прям за столом уснул, кстати. Так что давай, отдышись и вали спать, — продолжил Маркус, не особо торопясь возвращаться к рыцарям.       Никогда не спящее Перепутье поутихло, слышно было лишь голоса из приоткрытой двери таверны да ржание лошадей, привязанных во внутреннем дворе. По улице них проходили редкие, клюющие носом прохожие, от которых доносились ароматы закусок с ночного рынка. Пара стражников, видимо, дежуривших в ночь, помахала Маркусу, и он лениво махнул рукой в ответ.       Дэмиен наконец собрался с силами и взял в руки кружку. Только с первым глотком он почувствовал, что Маркус был прав, и жадно глотал воду, пока кружка не опустела. Протянул ее обратно, небрежно вытирая рот рукавом.       Рукав задрался, и он взглянул на свою руку так, будто видел впервые — ни следа от страшной раны, что еще утром растягивалась под предплечью и ныла.       Маркус взял кружку и собрался уходить, но помедлил, не донеся руку до двери.       — Слушай, пацан. Хороший ты. Ты подумай еще раз, если хочешь в рыцари пойти. Всякая… грязная работа от церкви — тоже наша забота.       Дэмиен впервые поднял голову и посмотрел на Маркуса с широкой улыбкой.       — Так как стать одним из вас?              ***              Вейн лежал на траве, подняв руку к солнцу. Между пальцев у него зажаты две пожухлые ягоды огнивки — оказалось, что, кроме нее, в округе ничего съестного толком не растет. Вкус давно приелся, язык горел, но выбирать не приходилось. Солнце проходило сквозь тонкую кожуру, отбрасывая на лицо алые блики. Вейн морщился, но глаза не закрывал — следил, чтобы ягоды оставались свежими.       Сезон ветров вступал в свои права необычайно быстро.       Яша помогла ему научится быстро разводить костер и делать ловушки для мелких животных — хотя в них никто не попался. Она показала, как сделать шалаш теплее, провела его по невидимым глазу тропам к еще не обглоданным медведями кустам, указала, в какую сторону лучше не ходить, чтобы не нарваться на диких животных, оголодавших сильнее людей.       А потом она начала учить его, как сказала сама, основам магии. На словах все было просто — никаких тебе заумных слов и страшных заклинаний, которые представляли играющие дети.       — Это — часть тебя, — проговаривала Яша, глядя ему в глаза. — Ты должен почувствовать. В себе, вокруг. Как ты видишь вещи глазами или чувствуешь холод на коже.       И он пытался понять, честно пытался. Но все вокруг было таким же обычным. Магия как будто испарилась, и если бы не вертящаяся рядом девочка с хвостом, он бы уже давно засомневался, не было ли все происходящее страшным сном.       Но Яша будила его раньше, чем с этим справлялась утренняя прохлада, и гоняла по лесу до поздней ночи. Вейн сперва посмеивался над тем, как она заставляла его обнимать деревья и кусты, или вкладывала в ладони бог весть знает где пойманных полевок, но дни шли, ветер крепчал, а эта бессмыслица никак не заканчивалась. На вопросы она не отвечала толком.       И вот он снова сидел у корней молодого дуба, обиженно глядя снизу вверх на серьезную Яшу. Ноги затекли, он ерзал по земле, а от скуки хотелось выть.       — Ведь хорошо, что у меня ничего не получается? — спросил он в очередной раз. — Может, все! Не могу больше.       — Так не бывает.       Она присела на корточки, совсем рядом. Слегка покачивалась на цыпочках в так тому, как хвост ходил влево-вправо, помогая сохранять равновесие. Она снова заглянула в ему в глаза — пристально, словно хотела разглядеть магию в глубине зрачков.       Под ее взглядом всегда становилось не по себе, и Вейн отвернулся, не дожидаясь очередного разочарованного вздоха.       — Ну а вдруг! Ты же не можешь знать всего, — голос получился чересчур обиженный.       Девочка хмыкнула.       — Зато я знаю, как это проверить.       Она деловито запустила руку в одну из поясных сумок. Вейн подался вперед, с интересом рассматривая, что же она вытащит в этот раз. Сумки Яши иногда казались бездонными — она уже вытаскивала оттуда и опилки для костра, и веревку, с помощью которой они чуть получше закрепили крышу ветхого шалаша.       В руках девочки блеснул кинжал. Самый простой, с обмотанной кожей рукоятью, а ее маленьких ладонях он казался огромным. Она ловко перекинула его в другую руку, провела пальцами по лезвию, оценивая остроту.       Вейн недоуменно смотрел на происходящее.       — И что ты будешь с ним делать?       Вместо ответа она резко дернулась вперед, и острие ножа пролетело снизу вверх, распоров щеку — он даже не успел среагировать.       Вейн прикрикнул и закрыл порез ладонью — капли крови размазались по щеке. Он сглотнул подступивший к горлу ком:       — Ты серьезно?..       Яша отошла подальше и пригнулась к земле. Ее глаза хищно заблестели. Своими движениями она напоминала больше хищное животное, а не человека.       Вейн медленно поднялся с земли, не смея оторвать взгляд. Каждый мускул напрягся, внутренний голос твердил: «Беги!» Но со зверем шутки плохи, и мальчик как никто другой знал об этом.       Это было совсем не похоже на их недавнюю игру в догонялки. Это была совсем не игра.       Яша сорвалась с места, и он побежал прочь.       Он знал, что девочка могла легко догнать его — она играюче выскакивала перед ним то слева, то справа, едва не сбивая с ног и заставляя резко поворачивать.       Он бежал сломя голову, пока в боку не закололо настолько, что пришлось остановиться. С разбегу запрыгнул в какую-то запорошенную листьями канаву, полную воды.       — Пламя, — тихо выругался Вейн, и тут же закрыл рот рукой. Листья неподалеку зашуршали от легких шагов.       Какой вообще смысл бежать? От Яши не убежишь, он уже проверял. И если сперва тело двигалось на инстинктах, то сейчас, в момент передышки, сил не осталось.       Ему казалось, будто на шею накинута удавка. Вдох спустя ее заменила холодная сталь.       Яша, свесившись с края рва, одной рукой приставила кинжал к горлу, а другой крепко держала его за плечо.       Глубокий вдох, чтобы унять дрожь. Вейн поднял голову, чтобы посмотреть девочке в глаза.       — За что?       Яша удивленно заморгала.       — Ты либо научишься, либо нет, — она пожала плечами, как будто говорила о чем-то совершенно обыденном.       — И тебе меня совсем не жалко? — Вейн криво улыбнулся, все еще не теряя надежду, что она шутит, и Яша замерла на секунду.       — Жалко, ты вроде добренький. Поэтому ты до сих пор живой, — по лицу Вейна пробежала тень от ее хвоста. — Но времени у меня не так много, а отпустить тебя, если не научишься контролировать такую магию, я никак не могу.       Осознать ее слова Вейн не успел — сказав тихое «прости», Яша резко дернула рукой. Он схватился за горло, и пальцы обволокла теплая вязкая кровь. Голос Яши звучал откуда-то издалека, едва пробиваясь через новую волну паники. Сердце бешено стучало, с силой выталкивая кровь из раны, сквозь пальцы отчаянно сжимающей горло ладони. С каждым вдохом он чувствовал все больше соленой крови на языке.       Он попытался успокоиться, насколько это возможно. Сконцентрироваться едва получалось — разум метался, хотелось просто рыдать. Пока он бежал, ноги сами несли его в сторону родной деревни. Может, успеет дойти и попросить помощи?       Там дом. Там мама. Там ему помогут.       Пока он думал, пальцы, сжимающие горло, сами собой ослабли, и кровь хлынула на одежду, просочилась под воротник.       Вейн попробовал встать, сделать шаг в сторону дома, но ноги совсем не держали, и он упал обратно в эту лужу, подняв кучу брызг. Грязная вода попала в глаза.       Яша разочарованно хмыкнула.       Нужно просто сдаться. Сколько раз за последние дни он хватался за жизнь? Да и больше некому его ждать в деревне. Там остались только воспоминания.       Но все же…       Голова сама собой упала на бок, и Вейн заметил торчащие корни деревьев. Схватился за них, надеясь встать, сделать хоть что-то. И замер.       Это были не просто корни. Сквозь них протекала сама жизнь — из земли и вверх, по стволу покосившейся липы, к кронам, к каждому листику. Он почувствовал, как она пульсирует под пальцами, и резонирует с такой же теплой энергией внутри него самого.       Вейн не мог объяснить, почему, но он тянулся к ней. Как будто еще немного, возьмись крепче, и все пройдет. И больше не будет холодно или страшно.       Что-то в этой мысли было неправильно. Он нутром чувствовал, что так нельзя. Колебание забрало драгоценное время и силы, корни выскальзывали из мокрых рук, на место обещанного тепла снова вступил холод воды во рве.       Яша неслышно спустилась поближе и, аккуратно поддерживая его запястье, вернула руку на самый толстый из корней.              Вейн подбросил ягоды в воздух и ловко поймал. Солнце почти скрылось за горизонтом. Разжал кулак — ягоды почернели и сморщились. Он провел пальцами по щеке, где еще оставалась тонкая царапина от кинжала, и почувствовал, как она затянулась.       Вейн окинул взглядом кроны деревьев неподалеку и снова встретил взгляд Яши, сидящей на ветках. Девочка одобрительно кивнула и исчезла в листве.       Вейн раздавил обе ягоды и силой кинул подальше, а сам сел, обняв себя за колени.