Ma belle

- Привет, Глеб. Она вложила в свои слова всю злость, накопленную за эти года, прошедшие с их расставания. Подойти к нему помогла наглость, а вот заговорить – именно злость. Подогретая желанием и умноженная на него же. Взгляд холодных тёмно-зелёных глаз нашёл источник звука, и… Господи. Она так и не научилась не бояться его. Все их отношения были её бравадой, и этот молодой мужчина поселил в её груди страх, непонятый до конца даже ею самой. Она боялась его с их первой встречи с той же силой, с которой жаждала заполучить. Боялась этого его ледяного взгляда, морозных слов. Глеб не одобрял очень многого, не желал мириться и с малым, если оно шло вразрез с его принципами и убеждениями. Боже, как же она тогда страшилась, что ему станут известны её поступки, о которых приходилось столько лгать. Врать, врать, врать. А ему – в первую очередь. Но он читал её слишком просто. Совсем не утруждаясь. Потому что Риан Картер не была волшебным фолиантом на древнем, едва ли не утерянном языке, она была простой девушкой с простыми запросами. - Риан. – Произнёс Глеб, и этот голос… Чёрт побери, этот голос! У неё едва не случился приступ. Ей думалось, она помнила, как звучал его голос при их последнем разговоре. Равномерно, не заинтересованно, по-осеннему промозгло. Но сейчас… Сейчас голос Глеба не выражал вообще ничего – обледенелая пустынная даль, вечная мерзлота. И её имя прозвучало не как имя собственное, а как название обыденной вещи – стол, стул, риан. От ужаса осознания девушка позабыла даже заготовленную фразу, надрывно выдохнув свои мысли: - Ты ещё равнодушнее, чем раньше. – У горла собрались слёзы, растерянные и испуганные. – Как такое может быть? Риан давно условилась с самой собой: не врать себе относительно этого парня. Поэтому – да, конечно же, она ждала встречи. Только её ассистент знал, с каким остервенением и ослеплением певица к ней готовилась. Мониторила обстановку, искала возможности. Выкручивалась, притворялась. Месяцы упорных тренировок в зале, жёсткая диета, косметологи высшего разряда. Наряд подбирала с особой тщательностью, чтобы продемонстрировать все свои достоинства. Напомнить, от чего он отказался. Гадала, какими глазами он посмотрит на неё, и что она увидит в том взгляде. Ей мечталось, чтобы восхищение. Может, интерес. Да хоть что-нибудь! Хотя бы малюсенький намёк на какое-нибудь чувство! И… ничего. Глаза, голос, выражение его лица. Если бы кто-то захотел хуманизировать равнодушие, перед ней сейчас стоял идеальный вариант. То было даже не спокойствие, не умиротворение – какая-то пугающая пустота. И девушка поняла, что Глеб уйдёт, не ответив, не сказав ей больше ни слова. Вот настолько ему было всё равно. И Риан шагнула ближе, преграждая путь. - Ты что же, не выгонишь меня? С её стороны это была жалкая попытка, ведь девушка давно уяснила, что Ленсон не вёлся на провокации. - Развлекайся. – Бросил он, разворачиваясь, и певица преградила ему дорогу в третий раз. Она понимала, что выглядит, как неадекватная, а, может, вообще чокнутая. Но это было не важно. Её целью был он, а не все остальные. Как он мог так умело, почти виртуозно в упор её не замечать?? Развлекайся? Как… как какой-то… собачонке??? - Я пришла сюда не развлекаться! Я пришла к тебе! – Выдала Риан яростным шёпотом, почти срываясь на крик. Глеб не удостоил её даже взглядом, будто большей глупости в своей жизни он не слышал. Но… в действительности ведь так и было. С её стороны – даже не глупостью, а бесстыдством. Скотством даже. Она не имела права рассчитывать на какие-то чувства. Риан и раньше-то сомневалась, что всё взаимно, когда они были якобы вместе, что уж говорить теперь. И уж точно не после того, что она натворила. Но спустя столько лет? Даже самый застывший, самый намёрзший лёд тает по весне. Певица смотрела на светловолосого мужчину. Как же он был красив. Как недосягаем. Она действительно свихнулась. Или повернулась. На нём. Поэтому придвинулась ещё ближе, движимая желанием, почти вторгаясь в его личное пространство, и прошептала с придыханием: - Я… не забыла… нас… - Это должно было тронуть меня. – Понятливо произнёс молодой режиссёр, ровным голосом озвучив то, что итак было понятно: нет, не тронуло. Даже не зацепило. - Глеб… - Задохнулась Риан. – Было… Было ведь не только плохое. Неужели... ты ни разу не вспомнил обо мне? За все эти годы? - Маршалл регулярно ограждает меня от подобного несчастья. Намёк на очередной совместный проект с его дядей не понял бы только дурак. Но до Риан дошло и кое-что другое: то был вовсе не намёк. Она расслышала в его словах предостережение. Чтобы не смела даже думать о том, как бы использовать Маршалла. Снова. И что-то, может быть, в спокойных словах, а, может, в образе этого красивого мужчины перед ней, уравновешенном, но опасном, поведало Риан, что на этот раз липовым нервным срывом и несколькими месяцами в проплаченном рехабе она не отделается. Девушка предусмотрительно шагнула назад. Глеб мог простой фразой – парой слов – напугать её. А после... того раза... Риан тряхнула головой и сглотнула - страх камнем упал в желудок; несколько дней она не сможет переварить его после этой встречи. И девушка поддалась этому страху: - Не забывай, что это ты… сделал из меня чудовище. Да, это были старые песни о главном – Ленсон слышал эти слова из её уст в самых разных вариациях. Истеричными воплями, захлёбывающимися рыданиями, надломленным сипением. Но ничто его не проняло. И этот её сегодняшний надрывный шёпот тоже: - С этим ты справилась сама. Без чьей-либо помощи. – Он будто её хвалил, и Риан стало не по себе вдвойне. Бездушный. Непрошибаемый. Непримиримый. - Ты не даёшь… даже шанса. – Девушка часто задышала. – Твоя семья простила меня, так почему же этого не можешь сделать ты?? - Так Крис с Лексой не обкурились, а дали тебе второй шанс, - произнёс режиссёр, и певица завертела головой, не в силах заговорить. Он всё знал. Либо Кристиан во всём сознался, но Риан понимала, что Глеб просто слишком проницателен. И ей на самом деле пора послушаться инстинкта самосохранения. Но её ломало. И Риан выдавила: - Твоя новая девочка вероятно просто наивна и слепа. Однажды она прозреет и поймёт, что этой лютой зиме в тебе нет конца и края. Выражение на лице Глеба никак не поменялось. Просто. Совсем. Никак. - Моя девочка родилась такой зимой, - беспощадно-невозмутимо отозвался он, повергнув певицу в полнейший шок. – Боль можно причинить разными способами. Не обязательно физически. И вот твой шанс, о котором просишь. Воспользуйся им, пока она не решила, как именно.