Ma belle

<...> Говорят, что куклы не чувствуют боли, говорят: «у них нет души». <…> Все знают, как для неё лучше, нет, выбирать кукла не вправе. Кукла должна быть послушной, красивой и идеальной. Кукла не делает, как нужно — выкинуть, кукла плохая! © «Кукла», Artik & Asti // - Честное слово, это не то, что… - Начал Акира, как только спина Мимори скрылась за дверью. - Не оправдывайся. – Сухо остановил его Кей. – Не первый год знакомы. Мори знал о причине появления винного пятна на светлом платье юной актрисы не благодаря каким-то высшим силам. Он просто был наблюдательным. И от него не укрылось изменившееся поведение Мимори, как быстро та прикрыла юбку цветочным каскадом. Кей догадывался, что девушка вовсе не выгораживала Танабэ и его неугомонную подружку, она банально пыталась спастись сама. От жалостливых взглядов – крупицы оставшейся гордости не желали сдаваться и видеть эту жалость к её собственной персоне. Ведь такое отношение, вот эти завуалированные уколы и укусы, Мимори считала заслуженными или, вероятно, справедливыми. Что шло вразрез с его собственным мнением. И логикой: актриса просто не могла молча сносить все эти нападки каждой встречной девушки, отдавшейся на милость ревности. Это было просто смехотворно. С таким раскладом ей вскоре придётся извиняться перед окружающими за одно лишь своё существование. - Мэй-чан, правда, случайно пролила напиток. – Фотограф недовольно сложил руки на груди, как и любой другой человек, столкнувшийся с высказанной прямо в лоб правдой. - Доиграешься, Акира-кун, - Айри наигранно покачала головой, - и доведёшь девушку до того, что она отважится на убийство. Блондинка старалась придать своему голосу лёгкости, но высокий шатен не оценил шутки подруги. - Ты тоже попадаешь под категорию потенциальных жертв, - осадил Оно Мори, напоминая девушке, каким двусмысленным было её общение с Акирой, - мне начинать беспокоиться об отсутствии за твоей спиной телохранителя? Айри и Танабэ поспешно переглянулись, но девушка тут же вернула взгляд на Кея. - О, уверена, я не первая в списке Мэй-чан. – Натянуто улыбнулась блондинка. – Остаётся радоваться малому. - Ты вряд ли получаешь удовольствие, рассуждая о чьей-то возможной кончине. – Ответная улыбка не тронула губ Мори. – Я бы рассуждал иначе. Начал бы с того, кто при любом раскладе выйдет сухим из воды. Даже когда ревнивый список одной из его многочисленных подруг, которым удалось заморочить голову, подойдёт к концу. - Это несправедливо, - обиженно отозвался Танабэ, на которого сейчас смотрел Кей, - ты удивишься, но у «твоих подружек» есть точно такие же списки. Мори прекрасно видел, как открылся рот Айри в идеальном «о». И как при этом покраснели её щёки. Прекрасно. Акира позорился сам и тянул на дно за собой остальных. Кей подозревал, что там будет за цепочка «кадров», но сейчас чувствовал усиливающееся раздражение и даже злость. Будто кто-то пытался расковырять недавнюю рану. - Лучше тебе ошибаться… - спокойно отозвался Кей, и фотограф гадко усмехнулся, а затем сделал то, что от него и требовалось – недвусмысленно уставился на Оно. Чьё лицо теперь пылало как маков цвет. - …потому что если я узнаю о существовании хотя бы одного такого списка, - продолжил Мори, теперь уже повернувшись к подруге детства, - его составителю не поздоровится. О, как же быстро краска сошла с лица Оно. Какой бы насыщенной ни была личная жизнь Кея – парень никогда не играл на два поля. Следующие отношения начиналась, только когда с предыдущими было покончено. Ни Таэ, ни охранникам в студии ни разу не приходилось выставлять экс-подружек их босса; он разбирался с ними сразу и сам. - Акира-кун что-то не так понял, - дрожащим голосом проскрежетала Айри, - во всяком случае, ни о каких подобных списках мне неизвестно. Интересно, если оставить этих двоих сейчас наедине, они погрызутся? Как часто Оно пыталась вызвать ревность Мори с помощью фотографа? И прибегал ли тот к её услугам, чтобы вызвать ответную у Таэ, как совсем недавно поступил с Мимори? Похоже, эта парочка была повязана куда крепче, чем выглядел на первый взгляд их топорный флирт. - Почему ты так напряглась, Айри-чан? Не решила ли ты, что я имел в виду тебя? Или, погодите… – Танабэ перевёл взгляд с девушки на юношу и обратно. – Тебя уже можно именовать той самой «подружкой»? Кажется, Кей сбился со счёта, сколько раз лицо блондинки за сегодняшний вечер успело покраснеть и побледнеть. Раньше он бы прыснул от этого, но сейчас его это злило. - За подобные намёки можно оказаться в стоматологическом кресле, не досчитавшись пары зубов. – Отозвался Кей. – Не все отношения сводятся к постели, Акира-кун, умеющий думать только одним местом. Поразительно, как с такой ограниченностью в мышлении ты продолжаешь оставаться творческим человеком. А вот это было унизительно. И обидно. И жестоко. И Танабэ понимал это, как никто другой. Разочарованный поведением и поступками фотографа Мори ставил под сомнение его профессионализм. Акира насупился, обдумывая сказанные высоким шатеном слова. Ему хватило совести даже пристыженно опустить глаза в пол. Айри же, лишённая дара речи тем, как молниеносно, даже глазом не моргнув, друг отстоял её честь, отметая любые инсинуации на их счёт, смотрела на Кея. И была готова забиться в истерике. Да она была не против таких отношений, как он не понимал?? - Твоя память, как у рыбки? – Неожиданно для них продолжил Мори, вновь сосредотачивая внимание на фотографе. – Я, кажется, ясно выразился, говоря тебе не подходить к Мимори. Оно в шоке уставилась сначала на Кея, а потом на Акиру. Что? Что? Когда это… Почему между этими парнями состоялся подобный разговор? И с какой стати Мори было делать что-то для этой надоедливой, всё время попадающей в несуразные ситуации куклы?? - Это… не считается. – Попытался оправдаться фотограф. – Всё вышло случайно… И потом… - Хочешь ещё ниже пасть в глазах Таэ – дело твоё. – Вновь оборвал несуразное объяснение Акиры Кей. – Но для особо недогадливых: вряд ли расположение девушки можно вернуть, используя её подругу, как неодушевлённый предмет. Теперь Айри даже не скрывала полного изумления. Впрочем, как и Танабэ. Молодой фотограф с таким напуганным выражением на лице смотрел на высокого шатена, что Оно непроизвольно стало его жалко. - Подругу?? Я не знал… - Приглушённо просипел Акира, хватаясь рукой за волосы. – Господи, она на меня теперь даже не посмотрит… Но я… Я… Прости, Эм… - Мне твои извинения по боку. – Закатил глаза Мори. – Я хочу слышать твои заверения, что ты отстанешь от девушек. - Я… всё ещё люблю её. – Выдавил из себя Танабэ, совершенно разбитый, не в силах посмотреть на Кея или Айри. – Я был так слеп… Боже, что теперь… Я такого наговорил Мимори… При том, что сам до конца не был уверен в половине тех слухов… Она… всё рассказала Таэ, да? И о сегодняшнем тоже… расскажет? Мори с шумом втянул воздух, намекая, что его терпение подходит к концу. - Я… понял, что ты имел в виду. Спасибо. Что сказал мне. Вид у фотографа был настолько потерянный, что сомнений не осталось – до него реально дошло. Что трогать Мимори нельзя. Зная, что Акира ни за что не отважится по-настоящему навредить Таэ, можно было оставаться спокойным, что и к темноволосой актрисе фотограф больше не приблизится. Не смотря на то, что девушка столько лет вертелась в этом мире, она сумела остаться потрясающе наивной в некоторых аспектах шоу-бизнеса. Поразительно, как она умудрилась забыть о его коварстве и, порой, подлости, ведь сама без сомнений позволяла себе опускаться до подобного. После своих слов фотограф уныло покинул комнату, оставив Кея и Айри наедине. И последняя заговорила, будто только и ждала, когда уже Танабэ свалит. - А твоя Таэ-чан в курсе, что её новая маленькая подружка неимоверно далека от кротости, милости и… Мори посмотрел на блондинку. Речь Оно ускорялась, будто та копила в себе слова очень долго и теперь хотела выплеснуть их за раз. Абсолютно нелестные эпитеты и определения. Кажется, девушка решилась пройтись по каждому пороку юной артистки, приписывая той абсолютные ужасы и зверства, будто истинному злу, которому и причины не нужны, чтобы творить свои дела. Считая, что это его оттолкнёт? Она так плохо знала его? - …скрывает за смазливым личиком какую-то бешеную суч… - Айри. Девушка удивлённо замолчала, перебитая ровным голосом шатена. - Таэ уже взрослая девочка, чтобы самой выбирать себе друзей, правда? - Да, но… - Растерянно произнесла Оно. - Тогда откуда в тебе эта трогательная забота? Что за обеспокоенность отсутствием или наличием морали и добропорядочности у её друзей? Если мне не изменяет память, вы никогда не были столь близки. - Ну… - Ответь мне другое. – Голос Мори зазвучал иначе, вкрадчивее. – Мне стоит придавать значение тому, на что намекал Акира? - Ты сейчас… о чём? – По забегавшему взгляду блондинки Кей понял, что ответ ему не понравится. - Не юли. – Велел парень. – Мы никогда не играли с чувствами друг друга, не будем начинать теперь. Щёки Оно вновь жёг румянец. Девушка опустила глаза и тихо произнесла: - Таэ и твоя подруга тоже. Я лишь волновалась, что эта… пустоголовая куколка будет дурно на неё влиять. - Какой высокопарный слог. – В голосе Кея теперь сквозило разочарование – он легко догадался, что подруга врёт. Конечно, за столько-то лет. Вот только она никак не могла научиться читать его так же. - Не смотри на меня так, - в голосе Оно зазвенели слёзы, - она мне не нравится, Кей. Она чёртова кукла. Кукла. Кукла. Кукла! Отвратительная сублимация живого человека! Кукла. Внутри неприятным червяком вертелось неопределённое чувство. Будто Айри указывала пальцем на синий цвет и изрекала «Красный!» И эта несдержанность Оно, её горячность дали юноше понять, что его вопрос о намёках Танабэ был совершенно точно к месту. С его подругой детства творилось что-то определённо не то. В смысле, в прошлом девушка несколько раз пыталась и довольно напористо продемонстрировать, что испытывает к нему нечто большее, чем дружба. Но Мори думал, что загубил те ростки на корню много лет назад, сказав, что видел в Айри Оно лишь близкую подругу, почти старшую сестру. - Не вижу ни одной причины твоей злобы. – Заметил парень, понимая, что придётся копнуть глубже, каким бы неприятным этот разговор ни стал для них обоих. – Мимори конкретно тебе ничего не сделала. - Неправда! – Вдруг выкрикнула Айри, топнув ногой. – Она тянет к тебе свои костлявые ручонки! Я проклинаю тот день, когда мы встретились с ней у ресторана и были вынуждены помочь! Мы были так добры к ней, а чем отплатила эта неблагодарная маленькая зараза? Тем, что запала на тебя?? Да я её просто терпеть уже не могу! Блондинка, сама того не подозревая, копалась в груди шатена, расшевеливая там чувства и эмоции, которые он старательно подавлял. - И чем же… обоснованы твои обвинения? – Уточнил Мори. - Она. Не сводит. С тебя. Глаз. Акира сказал мне, что именно ты оставил её в нашем проекте. Зачем? Зачем помогать такому человеку? Ты в курсе, что у неё там произошло с прошлым агентством? А если Синохара был прав, и она сотворила нечто ужасное? О, да. Ещё как в курсе. - Когда ты говоришь, кажется, что она вот-вот рухнет к твоим ногам! Я видела, как она задерживает дыхание рядом с тобой. И как смотрит на твои губы. На тебя. Она смотрела и смотрит. Это невыносимо. Знаешь, что рассказала мне Мэй-чан? – Тут Оно вдруг обхватила себя руками, словно ей стало холодно, и её злость подвинулась, пуская на соседнее место какую-то странную обиду. – Мимори видела, как ты целовал Селин. - Я… что? – Он в первое мгновение даже опешил. - Ну, на юбилее журнала, - охотно пояснила Айри, скривившись, - видимо, в саду Найто-куна. - А, в саду, - понятливо протянул Кей, покивав так, будто действительно вспомнил среди вереницы прочих тот поцелуй… …которого вообще-то не было. Вот только информация блондинки теперь несла в себе новые данные. Мимори видела. Казалось, будто кто-то насыпал ему под кожу гвоздей – так непривычно было в собственном теле. - Мэй сказала, что у куклы – Боже, в кои-то веки! – на лице отразились настоящие эмоции. Словно земля разверзлась, и она увидела самого Бафомета. Хотя Мэй-чан выразилась иначе. Она сказала что-то вроде «точно ей проткнули копьём брюхо». И Айри, говоря всё это, чувствовала не показное удовлетворение. Он испытывал нечто прямо противоположное. Айри называла Мимори куклой. Наверное, это должно было вызывать жуткие ассоциации. Как оказаться в ужастике: Кей прошёл мимо витрины, и светлоглазая игрушка по ту сторону стекла повернула голову ему вслед. И это… неожиданно влекло. Интересовало. Он вдруг осознавал себя вновь стоящим перед витриной и пристально рассматривающим девушку, смотревшую на него в ответ. «Мимори видела, как ты целовал Селин». «Мне жаль, что тебе пришлось назваться моим парнем». «Почему ты согласилась на поцелуй?» «Чтобы он ушёл». - …может, подглядывая за тобой в следующий раз, глупая кукла уяснит, что взрослые мальчики в игрушки не играют и уж точно не целуют их пластиковые рты. Не вата же у неё вместо мозго… Айри не договорила, поймав на себе взгляд Кея. - Я ценю нашу дружбу, - медленно произнёс Мори своим прекрасно-низким голосом, - и если для того, чтобы сохранить её, мне придётся избегать наших встреч, я пойду на это. - Что ты такое… говоришь… - Промямлила блондинка, вынужденная разыгрывать роль подруги, раз сама решила прикрыться этим оправданием. – Ты… считаешь моё беспокойство о тебе навязчивостью? Назойливостью? - Гадаю, как тебе в голову пришло за своим, так называемым, беспокойством прятать ревность. Щёки Оно в очередной раз за этот долгий вечер вспыхнули румянцем. - Ты поступаешь ещё хуже – игнорируешь. Меня – свою подругу. И мои чувства. – Она вновь опустила глаза и сжала кулаки. – Я сказала, что смазливая актриса мне не нравится, но ты продолжаешь с ней общение. Шатен приподнял брови: - Каким же образом? Этим вечером не я потащил тебя к столу Мимори. - Я только хотела… - Ничего хорошего для неё ты точно не хотела. - А почему я должна желать ей добра? Посторонней? Она не моя подруга! И не твоя. Просто ограниченная малолетка, от благодарности готовая броситься на шею первому, кто не смешал её с грязью, как это сделал её ненаглядный певец. Твою неуместную жалость она приняла за… «Подруга». «Благодарность». «Жалость». «Кукла». «Игра». «Ненаглядный певец». Продолжая этот разговор, Айри всё больше раскапывала желания, от которых он так хотел избавиться. Он не испытывал к Мимори жалости. В том смысле, который в это слово вкладывала блондинка. Его жалость носила в себе зёрна эгоистичных замашек. Кей жалел о многом, но точно не о том, каким далёким от воображаемого фанатами оказался реальный образ знаменитого певца. Юная ведомая Мимори с несформировавшимся мировоззрением, пластилиновым сознанием и радужными фантазиями должна была усвоить свой урок. Благодарность? Этой девочке совершенно точно не стоило его благодарить. Она даже не подозревала, какие мысли посещали голову «её рыцаря». Рассказать? Ну, что ж, он предупреждал заранее: услышанное дальше определённо вам не понравится. Но тогда, может быть, в нём перестанут видеть того, кем он не является. Ему было жаль, что её первые такие сильные чувства предназначались не ему. Одержимость Мимори точно не была чем-то светлым или хотя бы нормальным, но Кей не мог отделаться от мыслей о том, как Мимори могла любить. Безрассудно. Алчно. Наплевав на весь остальной свет. А как бы… она любила его? «Чего ты добиваешься? - Мысленно рычал на себя Мори. – Если задаёшь такие вопросы, будь готов отвечать и на другие». Как любил бы её ты? Жадно? Ревностно? Ведь тебе уже сейчас, когда вы друг другу никто, сложно терпеть рядом с ней других парней. Даже та статуя удостоилась твоего презрения!! Отмахиваешься, что просто не выносишь сплетен, когда речь заходит о ней и певце. Как идиот, закапываешь сорняки землёй вместо того, чтобы вырвать паразитов с корнем. Но если вот так – зло и ревниво – значит… губительно? Изводил бы её? Запрещал видеться и разговаривать с другими мужчинами, требуя ответного сумасшествия? Поощрял бы её собственную ревность? Провоцировал? Представляешь, какого монстра взрастил бы своими чувствами ты? Уж совершенно точно не лучше, чем то, что наделал Фува Шо. Последствия его действий ещё можно, если не нейтрализовать, то хотя бы залечить. Но здоровыми отношениями. Способен ли ты на такое? Очевидно, нет, раз на словах Айри о кукольном ротике Мимори, ты слишком ярко представил, в какие «игры могут играть взрослые мальчики», вспоминая этот самый ротик на своей щеке в опасной близости от своих губ. Очевидно, нет, раз при выборе цветочных композиций, ты настоял на ванили, хотя обычно равнодушен в этом вопросе. Очевидно, нет, потому что твои сухие «держись от меня подальше» ответы не стоили ни гроша, когда ты добровольно поехал к ней, чтобы вернуть стрёмный брелок, когда она старалась следовать твоим словам. Здравствуй, биполярочка? Очевидно, да, потому что после всех этих невесёлых дум, после всех этих вроде как благородных размышлений, что ты далеко не годишься в спутники этой девушке, вместо того, чтобы остаться на вечере, стремительно направляешься к выходу, бросив Айри короткое «не жди меня», чтобы сесть за руль, чётко представляя свой следующий маршрут. Топя педаль, продолжаешь прокручивать в голове слова подруги о том, что «Мимори видела, как ты целовал Селин». Зло, очень зло усмехаешься. Она могла видеть только то, что ты хотел поцеловать Селин, но никак не сам поцелуй – потому что его не было. И здесь слово «хотел» имело слишком далёкое значение от «намеревался» и «мечтал». Целовать Селин он не хотел ни разу. Целовать Мимори, которая видела, что он «целовал» Селин, которую он, блин, на самом деле не целовал, хотелось до рыка в горле. Чтобы она узнала, что значит хотеть целовать. Чтобы, чёрт побери, поняла, что неспособна молча смотреть, как он целует других. Пусть это и была ловкая иллюзия её сознания, дорисовавшего то, чего не было. Только сегодня шатен понял, что, помимо переживаний из-за случая с Акирой, Мэй и Таэ, довело темноволосую актрису до того состояния, в котором он нашёл её в саду в компании безымянного урода. Состояния, в котором она была готова истязать сама себя, только бы не выплеснуть своё горе наружу. Мимори скрывалась, отравленная чувствами - теми самыми, что уже однажды привели её к краху. Неужели считала, что если утаит от него истинную причину, то он её «пожалеет»? Да пусть его жалость пойдёт нахер вместе с её благодарностью. Айри откусит себе язык, если узнает, что именно её слова поспособствовали тому, что случится вскоре. Спасибо, старшая сестрёнка, за твоё беспокойство.