Почти

      Ферайе смотрит в зеркало и не верит своим глазам. В отражении она видела молодую красивую женщину с сияющими глазами. И дело было не только в роскошном платье. Дело было в том, насколько другой теперь она себя ощущала.       «Хотя и платье сделало свое дело», — думает девушка, крутясь перед зеркалом, чтобы разглядеть каждую деталь.       После того, как они утром всей семьей поехали в дом невесты, чтобы забрать ее и отвезти в ресторан, госпожа Гюльфем, Окан и господин Омер отправились вместе с кортежем невесты, а остальные вернулись в особняк, чтобы переодеться к вечернему торжеству. Алейна вручила ей большой пакет со словами: «Это платья для тебя и для Гюнеш. У меня как раз есть платье, которое нужно было выгулять, но я не хочу быть одна на свадьбе в синем. Поэтому вы с Гюнеш будете моей поддержкой». Ферайе мало что поняла из слов сводной сестры, но после того, как она открыла пакет и достала из него платья, все стало понятно. Алейна была лишь прикрытием. Ферайе была уверена в том, что это Атеш купил ей и Гюнеш платья, но не стал отдавать их в открытую, чтобы Яман не озверел.       Платье для нее было глубокого василькового цвета. Оно было непривычно открытым, без рукавов и с вырезом на грани приличия. Ферайе в первые секунды созерцания платья даже устыдилась того, насколько оно было откровенным для неё. Яман никогда не позволял ей одеваться в открытые платья, ревностно охраняя свою игрушку, которой, как Ферайе поняла годы спустя, она и являлась. Поэтому Ферайе наплевала на то, как отреагирует её муж, и надела это платье. И, взглянув в зеркало в первый раз, ахнула от удивления.       Платье сидело на ней как влитое, подчеркивая тонкую талию и мягкую линию бедер. Тонкие бретели не скрывали её белых плеч, а вырез открывал тонкие ключицы и совсем немного — ложбинку груди, приподнятой корсетом платья. Серебристая нить, вплетенная в ткань платья, сверкала при каждом движении, создавая эффект водной глади. Крошечные хрустальные бусины, которыми было обшито платье, на свету сияли словно маленькие бриллианты. Ферайе никогда не видела таких красивых платьев. Даже после того, как вышла замуж и стала Ферайе Гюльсой. И понимание этого вызывало в ней праведный гнев.       Чтобы отвлечься, Ферайе достает из пакета шкатулку с драгоценностями. Она открывает её. У нее перехватывает дыхание. На бархатной ткани лежал комплект из белого золота с сапфирами. А еще внутри была записка.       Ферайе достает записку и раскрывает её.       «Однажды сапфир стал для тебя оковами, напоминающими о прошлом. Теперь сапфир станет для тебя свободой», — гласила записка.       Ферайе не может сдержать улыбки. Она прячет записку в ящик стола и надевает набор. Сережки с камнем, выгравированном в виде капли, приятной тяжестью занимают свое место. Колье с сапфиром той же формы уютно умещается между ее ключиц. Ферайе смотрит на руку с тем самым кольцом, которым Яман когда-то пометил её как свою вещь. Она решительно снимает это кольцо и заменяет его кольцом из набора, подаренного Атешем. Волосы Ферайе собирает в низкий пучок, открывая шею и плечи. — Какая ты красивая, мамочка.       Громкий возглас Гюнеш заставляет Ферайе обернуться к двери. Гюнеш, уже одетая в платье такого же василькового цвета с накинутой поверх платья черной атласной кофточкой, смотрела на мать с восхищением в глазах и открытым ртом. — Не такая красивая как ты, моя сладкая девочка.       Ферайе подходит к дочери и обнимает её, оставляя поцелуй на ее мягкой щечке. В таком положении их застает Яман. Улыбка тут же слетает с лица Гюнеш при виде отца. Она была еще малышкой, но уже чувствовала, что ею пренебрегают. И она реагировала на отношение отца соответственно. Малышка тут же прижимается к матери, прячась от недовольного взгляда отца. — Ты в этом идти собираешься? Что за непотребство? — Сквозь зубы выдавливает Яман, бегая взглядом по открытым участкам кожи Ферайе. — Да, я собираюсь идти в этом. Какие-то проблемы? — Огрызается Ферайе, встречая его взгляд. — Ты не можешь идти в таком наряде. Это слишком открыто, — шипит Яман, недовольно раздувая ноздри. — Твоя мать поехала в ресторан в платье точно такого же фасона, Яман. А она на тридцать лет меня старше и является матерью жениха. Так что я пойду в том, что на мне надето, — твердо отвечает девушка. — Да мне плевать, во что одета моя мать! — Взрывается Яман, заставляя Гюнеш испуганно вжаться в плечо матери. — Моя жена не может пойти на свадьбу, одетая как… Одетая как… — Как кто? Ну же, скажи, — усмехается Ферайе, уже зная, какой ответ она получит. — Как недостойная женщина! — Выплевывает Яман. — Сказал мужчина, который ночует в клубах в компании тех самых недостойных женщин, — парирует девушка, прожигая мужа взглядом.       Яман замолкает, не в силах придумать достойного ответа. Ферайе чувствует себя победительницей. Эйфория захлестывает ее, придавая смелости для противостояния с мужем. — Мы остаемся дома. Никто никуда не пойдет, — говорит Яман. — Ты можешь оставаться. А мы с Гюнеш пойдем и отлично проведем время с семьей, — отвечает Ферайе.       Яман открывает рот, чтобы огрызнуться, но его прерывает стук в дверь. — Вы готовы? Нам, вообще-то, уже выезжать надо. Семья Ферайе уже ждет нас всех внизу, — слышится голос Атеша из-за двери. — Делайте, что хотите!       Яман срывается с места и уходит, чуть не сбив дверью Атеша. Тот провожает брата задумчивым взглядом, а затем заходит в комнату. — Дядя Атеш!       Гюнеш тянет руки к мужчине, и он без слов забирает ее. Девочка обнимает дядю за шею, прижимаясь к нему в поисках защиты. — Ну-ка, дай дядя посмотрит на тебя. — Атеш внимательно разглядывает малышку от макушки до пяток, отмечая её аккуратно завитые локоны и начищенные до блеска туфельки. — Что за красота такая, а? Ты же будешь даже красивее невесты, Гюнеш.       Девочка смущенно улыбается и прячет лицо на плече дяди. Атеш посмеивается над ее реакцией и переводит взгляд на Ферайе. Внутри нее все переворачивается от этого взгляда. Она почти физически чувствует, как он скользит по ее фигуре, обтянутой тесным платьем, задержавшись на открытой шее и плечах. Сердце начинает стучать с бешеной скоростью, разгоняя кипящую кровь по венам. Она готова поклясться, что видит в глазах Атеша желание. И почему-то она уверенна, что в ее собственном взгляде горит тот же огонь, что в темной глубине его глаз.       Она не может перестать смотреть на него. Он был одет в темно-синий костюм с черной рубашкой изнутри. Костюм сидел на нем просто великолепно, подчеркивая его широкие плечи, узкую талию и бесконечно длинные ноги. Ферайе сглатывает слюну, чувствуя себя глупым подростком, впервые увидевшим объект своего интереса.       Рука Атеша тянется к её шее. Она замирает, когда его горячие пальцы поправляют колье, задевая её кожу. Ей хочется, чтобы он задержал свою руку чуть дольше, и Атеш, будто бы прочитав ее мысли, нежно гладит тонкую кожу между ключиц. Дрожь проходит по ее спине от этого, казалось бы, невинного прикосновения. — Ты очень красивая, — говорит он ей.       А Ферайе вспоминает тот день, когда Атеш с семьей пришли к ним в дом сватать ее. Он тогда тоже прошептал ей эти слова. Но тогда они были почти что незнакомцами, которые хотели друг другу помочь. Тогда эти его слова лишь потешили ее женское самолюбие. Сейчас же эти слова заставили ее трепетать изнутри. Она так и стоит перед ним, не зная, куда убежать от этого низкого бархатного голоса и прожигающего взгляда. — Ты тоже, — только и выдыхает она, чувствуя, как румянец поднимается вверх по шее, окрашивая щеки.       Атеш тихо смеется. Она поднимает глаза, чтобы увидеть на его лице теплую улыбку, смягчившую его острые черты. Ее губы сами растягиваются в ответной улыбке. — Пойдем. Нас уже все ждут, — тихо говорит он, жестом предлагая Ферайе пойти впереди него.       Ферайе выходит из комнаты. Атеш с Гюнеш на руках следует за ней. Внизу их ожидает вся семья Йылмазов. Алейна возвышалась над всеми в своем тяжелом бархатном платье темно-синего цвета с многослойной юбкой и длинным шлейфом. Ее пышные волосы были собраны в высокий пучок, открывая её точеное лицо, в ушах висели длинные бриллиантовые сережки, а на шее красовалось роскошное бриллиантовое колье. Алейна, как и обещала, одела всех членов семьи в самые разные оттенки синего. Джемиле и Несрин были одеты в похожие закрытые платья цвета индиго, а Эрен, Четин и отец Ферайе — в аккуратные темно-синие костюмы.       Ферайе обнимает отца и целует его в щеку, а Эрена аккуратно треплет по голове, чтобы не испортить прическу. — Так, садимся в машины. Гости скоро приедут, нам нужно быть в ресторане до этого, — командует Алейна, обходя свой автомобиль и садясь на водительское место. —Мама, Четин и Несрин поедут со мной. А Эрен, папа Мухсин и Ферайе с Гюнеш поедут с Атешем. Загружаемся!       Ферайе посмеивается с командного тона Алейны, но послушно выполняет ее указания. Атеш с легкостью пересаживает ее отца с инвалидного кресла на заднее сиденье, в центре которого уже было закреплено детское кресло. От его предусмотрительности и заботы Ферайе хочется плакать. Но она не позволяет себе испортить макияж. Она усаживает Гюнеш в кресло рядом с отцом, а Эрен садится с другой стороны от кузины, занимая место, на которое хотела сесть Ферайе. Она понимает, что ей придется сесть впереди рядом с Атешем. Одно дело — обмениваться горящими взглядами и осторожными прикосновениями наедине. Совсем другое — сдерживать свои чувства, находясь в одной машине с отцом. Смущение снова накрывает её. Атеш бросает на нее взгляд. В его глазах сверкает понимание. — Эрен, сынок, садись на переднее сиденье. Ферайе наверняка захочет сидеть рядом с Гюнеш, чтобы проследить за тем, чтобы с ней все было в порядке, — обращается он к ее племяннику.       Эрен радостно выпрыгивает из машины и с гордой улыбкой садится впереди. Атеш улыбается его реакции и тут же пристегивает мальчика ремнем безопасности. Ферайе в который раз за этот вечер поражается тому, насколько внимательным и заботливым Атеш был с её семьей. Она садится рядом с Гюнеш, и они трогаются.       Путь до ресторана проходит быстро. По приезде Атеш также легко пересаживает ее отца обратно в инвалидное кресло и сам везет его в банкетный зал, стараясь доставить ему как можно меньше дискомфорта. Гюльфем и Окан уже ждут их в зале. Ферайе прячет улыбку, глядя на взволнованного младшего деверя, который с трудом стоял на месте. Атеш встает рядом с братом, похлопывая его по плечу. — Наш жених волнуется? — Усмехается он, глядя на брата. — Еще как, — отвечает Окан, заламывая пальцы от волнения. — Где Яман? — Спрашивает Гюльфем, оглядывая Ферайе недовольным взглядом. — Ваш сын выскочил из дома и в одиночестве куда-то уехал, госпожа Гюльфем. Мы думали, что он так спешил на помощь Окану, что не стал дожидаться свою жену и дочь, и помчался сюда, — с елейной улыбкой отвечает ее свекрови Алейна.       Недовольное выражение лица свекрови ощущается как бальзам на душу Ферайе. — Ферайе, хорошо хотя бы ты приехала, раз твой муж настолько бестолковый, что опаздывает на свадьбу собственного брата. — Господин Омер появляется из ниоткуда, пугая Ферайе своим напором. — Давай, дочка, становись рядом с Атешем и Оканом, невестка должна встречать новых родственников вместе со всей семьей.       Несрин забирает Гюнеш и уводит их с Эреном к детскому столу, за которым уже сидели другие дети. Ферайе в растерянности становится рядом с Атешем, глядя на него в недоумении. — Не бойся. Нам всего-то нужно будет встречать гостей. А провожать их к столикам будут официанты, — успокаивает её Атеш.       Ферайе кивает ему и берет себя в руки. В конце концов, она была на многих свадьбах. Да, они не были столь роскошными и масштабными, но только в этом и была разница. Все остальное было точно таким же, как и на обычных свадьбах.       Гости потихоньку начали прибывать. Они здоровались с каждым прибывшим, благодарили их за пожелания молодым и передавали их в руки официантов, которые должны были проводить их к нужному столу. Ферайе наблюдала за тем, как Атеш умело подмечал малейшие детали в костюмах и платьях, причёсках и драгоценностях женщин, находя для каждого гостя комплимент, вызывавший улыбку на их лицах. Сама Ферайе лишь повторяла привычные слова приветствия и благодарности, кивая и улыбаясь гостям. А еще она отвечала на бесчисленные комплименты ее платью, украшениям и прическе, которыми ее осыпали родственники невесты. Улыбка на лице Атеша с каждым новым комплиментом в ее адрес становилась всё шире.       Ей с трудом удается сдерживать собственные эмоции, находясь так близко к нему. Ферайе видит заинтересованные взгляды, которые бросали на него девушки, и это вызывает в ней волну неконтролируемого раздражения. Некоторые девушки беззастенчиво флиртуют с ним, улыбаясь и хлопая ресницами в ответ на его слова. Ферайе в какой-то момент даже становится чуть ближе к Атешу, удивляя саму себя этим порывом. Лишь вежливое безразличие на лице Атеша успокаивало ревнивого зверя внутри неё.       «Девочка, приди в себя! Как ты можешь ревновать его будучи женой его младшего брата? Он свободный мужчина, а ты — нет!» — Вопит в ней голос совести.       Но Ферайе его игнорирует. Она помнит огонь в глазах Атеша, когда он смотрел на нее. Помнит ощущение его теплых губ на своей коже. Помнит прикосновение его горячих пальцев. Она знает, что его сердце пылает так же, как и её собственное. Поэтому ей так тяжело смотреть на то, как женщины порхают вокруг него, пытаясь завлечь улыбками и фальшивым смехом.       Наконец, поток гостей иссякает. Ферайе с облегчением выдыхает, когда господин Омер зовет их за стол, чтобы начать торжество. Ферайе забирает Гюнеш, уже начавшую капризничать на руках Несрин, и идет к своему месту. Она снова оказывается рядом с Атешем. Они пересекаются взглядами, и Атеш лишь пожимает плечами, пряча от нее довольную улыбку. Гюнеш тут же перелезает с колен матери на колени Атеша. Церемония начинается. Сначала жениха и невесту расписывает госслужащий. Окан и Джейран радостно кричат в микрофон «да!», когда их спрашивают о готовности вступить в брак, вызывая бурные аплодисменты. Затем следует традиционный танец жениха и невесты, на протяжении которого Окан сверкает как начищенный чайник, прижимая к себе возлюбленную. После тамада предлагает гостям отдохнуть и оценить умения повара. Ферайе хочет накормить Гюнеш, но та отказывается покидать насиженное место. Атеш ловко орудует вилкой и ножом, разрезая сочный стейк на мелкие кусочки, чтобы ребёнку было легче жевать. Гюнеш удивляет Ферайе, съев половину стейка и жареный картофель, который шел к нему гарниром. — Что, из рук дяди Атеша есть вкуснее, чем из моих? — Шутливо обижается Ферайе, глядя на довольную дочь. — Чуть-чуть вкуснее, мамуля, — с виноватым видом отвечает Гюнеш, заставляя их с Атешем рассмеяться.       Ферайе вновь встречается взглядом с Атешем. Нежность в его глазах настолько явная, что она опускает взгляд, испугавшись, что люди увидят их столь открытое проявление чувств. Рука Атеша накрывает ее ладонь под столом. Ферайе позволяет на секунду переплести с ним пальцы, наслаждаясь его теплом. Она бросает на него короткий взгляд и он, кивнув, убирает руку. Ферайе хочется поежиться от холода без его горячих пальцев. — А теперь все встаем и танцуем! Ну же, вы сюда сидеть и животы набивать пришли? Встаем!       Громкий голос ведущего заставляет всех вздрогнуть и отвлечься от еды. Тамаду нанимала сторона невесты, поэтому им приходится подчиняться его указаниям, чтобы не обидеть новых родственников. Первыми на танцпол он выводит молодоженов, включив традиционную турецкую музыку для танцев. Окан и Джейран с радостными улыбками кружатся в танце, не обращая внимания на окружающих. Толпа, желающая поближе рассмотреть танец молодых, выталкивает их с Атешем вперед. Они переглядываются и пожимают плечами, улыбаясь друг другу.       Танец заканчивается. Толпа хлопает молодоженам. А ведущий почему-то подрывается в их с Атешем сторону. — Молодожены нас порадовали. А теперь пускай нас порадуют старший брат жениха и его супруга!       Он буквально вытаскивает их с Атешем в центр танцпола. Ферайе накрывает ужас. Неужели они с Атешем были настолько неосторожными, что даже ведущий посчитал их мужем и женой? Она бросает испуганный взгляд на Атеша, когда начинает играть медленная мелодия. Тот решительно берет ее за руку, вставая в начальную позицию. — Спокойно. Надо будет станцевать. Не будем же мы на весь зал орать, что мы не муж и жена. Это закончится быстро. Просто следуй за мной, — шепчет он ей на ухо, притягивая ближе за талию.       Ферайе лишь кивает в ответ и послушно следует в танце за Атешем. Танцевать с ним оказывается легко. Он уверенно ведет её, и ей остается лишь повторять за ним шаги, не отрывая глаз от его спокойного, уверенного лица. Рука на ее талии прожигает кожу даже сквозь ткань платья. Он прижимает ее так близко, что она чувствует его горячее дыхание на своем лице. Ей стоит больших усилий не расплавиться в его объятьях и следовать за рисунком танца. Она старается не смотреть на толпу, боясь увидеть недовольное лицо госпожи Гюльфем или разъяренное лицо Ямана, который любил появляться в самый неподходящий момент. Она сосредотачивается на Атеше. Это одновременно и облегчает, и усложняет задачу. Теперь ей сложно оторваться от изучения его сильного, красивого лица. Высокие скулы, тонкий нос, четкая линия челюсти… Все в Атеше кричало о мужественности. Ферайе позволяет своему взгляду на мгновение задержаться на его губах. Жар, опаливший ее изнутри, поражает своей силой. Она отводит глаза, испугавшись искушения. Ухмылку Атеша она скорее чувствует, чем видит, остановив взгляд на более безопасной зоне — его груди, обтянутой плотной тканью рубашки и пиджака. Но даже так ей безумно сложно.       Наконец, музыка замолкает. Зал взрывается аплодисментами. Ферайе на негнущихся ногах подходит к ошарашенной Несрин и забирает у нее Гюнеш, ища спокойствия в объятьях дочери. — Мама, вы так красиво танцевали, — с детской непосредственностью хвалит ее Гюнеш, обнимая за шею. — Как принц и принцесса. — Спасибо, моя бусинка, — выдавливает из себя Ферайе, все еще помня ощущения от рук Атеша на своем теле.       Один танец выбил её из колеи. Разжег в ней пожар, который пылал до сих пор. Что с ней делает этот мужчина?       Она поворачивается к Атешу, почти готовая задать этот вопрос вслух. Неприкрытое желание в его темном взгляде заставляет ее замолчать. Что-то ей подсказывало, что если она сейчас скажет хоть что-то, они оба сорвутся. Этим чем-то был огонь, который она видела за расширенными зрачками Атеша. Поэтому она просто возвращается на свое место с Гюнеш на руках, чтобы прийти в себя.       Остаток свадьбы они провели порознь, решив не испытывать судьбу. Судя по всему, никто не обратил внимания на ошибку тамады. Даже господин Омер выглядел довольным, наблюдая за молодоженами и гостями. А Яман так и не объявился.       Наконец, люди начинают расходиться. Господин Омер и госпожа Гюльфем уезжают с молодоженами в аэропорт, чтобы проводить их на самолет, на котором они улетят в свадебное путешествие. Проводив последних гостей к машинам, Атеш возвращается к Йылмазам, столпившимся у его автомобиля. Гюнеш уже спала в руках Ферайе, поэтому в этот раз она садится вперед, чтобы не разбудить дочь, а Эрен и Мухсин устраиваются на заднем сиденье. Атеш довозит их до дома, вновь помогает Мухсину сесть в инвалидное кресло и заводит в дом. Ферайе прощается с семьей из машины, не желая будить дочь.       Ферайе с облегчением выдыхает, когда понимает, что машины Ямана перед домом нет. Меньше всего ей хотелось выслушивать его очередную истерику. Атеш помогает ей выйти из машины, чтобы не разбудить Гюнеш. Она идет в свою комнату, переодевает дочь и укладывает ее в кровать. Ей страшно выйти из комнаты и встретиться с Атешем. Ее руки все еще подрагивают от напряжения, вспоминая его прикосновения. В горле пересыхает. Она спускается на кухню, чтобы попить воды. Атеш стоит, привалившись к столу, с бокалом виски в руках. Ферайе тяжело сглатывает. Верхние пуговицы его рубашки расстегнуты, а волосы немного растрепанны. Видимо, он решил расслабиться. Ферайе стоит перед ним, все еще в платье и украшениях, подаренных им, и не может перестать смотреть на него. Она чувствует себя беззащитным кроликом, завороженным опасным удавом.       Она делает маленький шажок. Потом еще один. Она подходит к раковине и наливает воды прямо из-под крана. Ферайе жадно глотает воду, и капли стекают вниз по ее губам и шее. Стук стекла об столешницу заставляет ее обернуться. Атеш стоит в опасной близости от нее, глядя на нее сверху вниз своими темными глазами. Ее взгляд против ее воли скользит к расстегнутой рубашке, за которой виднелась обнаженная грудь мужчины. Она заставляет себя взглянуть ему в лицо. Ферайе видит на его лице борьбу. А затем его рука тянется к её шее. Ферайе радуется тому, что у нее есть опора за спиной. Когда он медленно стирает капли воды с ее кожи, Ферайе кажется, будто она падает в пропасть. В пропасть под названием Атеш Гюльсой. Его рука медленно ползет выше, скользя невесомыми прикосновениями по ее шее, пока большой палец не оказывается у ее губ, смахивая еще одну каплю с её лица. Ферайе становится тяжело дышать. Она хватает его руку своими и легонько тянет на себя. Ферайе хочет этого. Она безумно желает того, что обещает ей горящий взгляд Атеша. Атеш вопросительно смотрит на неё, будто спрашивая разрешения. И она дает его, кивая ему.       Она даже не успевает осознать, что произошло. Рука Атеша тянется к ее волосам и вынимает заколки, позволяя ее волосам рассыпаться по ее плечам. Вторая его рука оказывается на ее талии, притягивая ее к его сильному телу. А сам Атеш с низким гортанным стоном припадает к её губам. Она обмякает в его руках, снесенная силой его страсти. Она обвивает руками его шею, чтобы хоть как-то удержаться на ногах, и зарывается пальцами в его густые мягкие волосы. Язык Атеша скользит по её губам, и она послушно раскрывает их, впуская его внутрь. От жара его рта внизу живота собирается горячий узел. Атеш подхватывает её и усаживает на столешницу, чтобы их лица оказались на одном уровне. Ферайе злится на узкую юбку платья, которая мешала ей обхватить его ногами и притянуть еще ближе.       В этот момент Ферайе понимает, что ее никогда до этого по-настоящему не целовали. Она теряется в ощущениях. Она тонет в его вкусе, запахе, прикосновениях. Одна его рука находит свое место на ее шее, осторожно поглаживая нежную кожу. А сама Ферайе находит ворот его рубашки и тянет его еще ближе, буквально впечатывая в себя. Она не знает, откуда в ней такая смелость, но в этот момент ей жизненно необходимо было чувствовать Атеша везде.       Губы Атеша отрываются от ее губ, и из ее рта вырывается жалобный стон, который тут же сменяется стоном удовольствия, когда он начинает осыпать поцелуями её шею. Она откидывает голову назад, полностью открываясь перед ним. Еще один низкий стон со стороны Атеша заводит её еще больше.       Атеш внезапно отстраняется. Ферайе с трудом открывает глаза и фокусируется на его лице. Он смотрит на нее с шоком в глазах, переводя взгляд с ее лица на их переплетенные руки. — Ферайе… Я… — Он тяжело дышит, пытаясь что-то ей сказать, но Ферайе видит только то, как двигаются его губы. — Прости, я никогда не… Я бы не стал пользоваться нашим положением… Я — Шшшшшш, — Ферайе накрывает его губы ладонью, заставляя его замолчать.       Он замолкает, продолжая сверлить её взглядом, в котором Ферайе все еще видит полыхающий огонь. Она обхватывает его лицо и тянет на себя до тех пор, пока их лбы не соприкасаются. — Поцелуй меня снова, — шепчет она, желая вновь ощутить его прикосновения. — Но мы… — Прошу, — почти умоляет она.       Атеш снова сминает её губы. В этот раз поцелуй жестче, грубее. Он выпивает её досуха, как странник в пустыне, нашедший оазис. Она отвечает ему с не меньшей страстью, оттягивая его нижнюю губу зубами, а затем скользя языком в его горячий рот. Она никогда раньше такого не делала, но Атеш зажег в ней такое пламя, что только так она могла его затушить. Ее руки находят вырез в его рубашке. Ей жизненно необходимо прикоснуться к его обнаженной коже. Ее пальцы горят, когда она ощущает звук его сердцебиения под своей ладонью. — Подожди, подожди… — Атеш оставляет ее губы в покое, пытаясь отдышаться. — Если мы не прекратим, я не смогу остановиться. — Не останавливайся, — просит она. — Нет. — Атеш отстраняется на расстояние вытянутой руки. — Ты достойна большего. Я не Яман. Я не собираюсь зажиматься с тобой по углам, пряча наши отношения от всех вокруг. — Он с нежной улыбкой гладит ее по щеке, увидев расстройство на ее лице. — Осталось подождать совсем чуть-чуть, мой лунный свет. Скоро ты будешь свободной женщиной. И если ты захочешь, то разделишь эту свободу со мной. И тогда я дам тебе всё, чего ты хочешь, Ферайе. Если ты решишь стать моей. — Я хочу этого. — Тут же отзывается Ферайе. — Я хочу быть с тобой. Хочу быть твоей. Хочу узнать всё, что ты хочешь разделить со мной. Только не оставляй меня. — Не оставлю. — Он снова оставляет поцелуй на ее ладони, пряча его в кулачок. — У тебя же есть мое обещание.       Ферайе кивает ему. Они остаются на своих местах, не в силах оторваться друг от друга. Атеш отмирает первым. — Тебе нужно поспать. А мне нужен холодный душ, иначе я сойду с ума, — усмехается он.       Ферайе кивает, и он аккуратно спускает ее вниз со столешницы. На дрожащих ногах она кое-как добирается до своей комнаты. Она умудряется снять платье и повесить его в шкаф, убрать драгоценности в шкатулку и дойти до ванной. Она стоит под душем почти полчаса. Холодная вода почти тушит пожар внутри нее. Но только почти.