Огонь и Лунный свет

      В доме Зейно они долго не задерживаются. Деятельная Тунахан практически сразу тащит Ферайе посмотреть доступные городские достопримечательности. Она удивительно энергична для женщины, которая находится на шестом месяце беременности. Ферайе едва поспевает за Зейнеп. Та успевает взять машину напрокат и целый день они колесят по Каппадокии, пока полная впечатлений Зейно вдруг не осекается во время разговора, и не вспоминает, что обещала мужу устроить ужин с домашней готовкой.       — Меня настолько поразила красота твоей Родины, что я совсем забыла о слове, данном мужу. Да и твои увлечённые рассказы тому поспособствовали, Ферош — шутливо упрекает Зейнеп Ферайе. — Подскажи, как проехать к супермаркету?       В магазине Ферайе только и остаётся, что бегать за Зейно с тележкой, пока та впопыхах набирает продуктов. Тунахан решает приготовить по любимому блюду каждого из мужчин.       — Они наверняка устанут, как собаки, и им будет приятно поесть блюда, которые нравятся, — доверительно сообщает Зейно, когда они едут домой. — Кстати, а ты умеешь готовить долму?       — Да, — Ферайе с любопытством смотрит на Зейнеп. Она в очередной раз понимает, насколько мало знает о человеке, который стал её мужем. И ей отчаянно хочется узнать побольше. — Её любит Атеш?       Зейно одаривает её хитрым взглядом и коротко кивает. Так забота о долме ложится на плечи Феро. Девушка испытывает приятное волнение, заворачивая фарш, смешанный с рисом и специями, в виноградные листья. Понравится ли Атешу пища, приготовленная её руками? Она надеется, что да.       Зейно, которая колдует над чечевичным супом, ни на минуту не умолкает. Рассказывает о прошлом «её мальчиков»: Барыша и Атеша, о своих интересных случаях с работы. Ферайе нравится её жизнерадостность и лёгкий характер. И она, переборов стеснение, говорит об этом:       — Ты такая замечательная! Я ещё не встречала таких решительных, смелых и смешных девчонок, как ты. Кажется, что жизненные невзгоды обходят тебя стороной.       В последних словах Ферайе, наверное, звучит лёгкая зависть, потому что Зейно на секунду отвлекается от помешивания супа, и бросает на подругу многозначительный взгляд.       — Ещё пару лет назад я не согласилась бы с тобой. Жизнь и меня помотала, Ферайе. Но я стала сильнее. И у тебя получится.       А потом Зейно рассказывает такие ужасы, что Ферайе слушает, затаив дыхание. Рассказывает о матерях, которые перетягивали её, будто канат — каждая на свою сторону. Рассказывает о браке из чувства вины перед родной матерью. Рассказывает, как вынужденный брак вдруг превратился в самый настоящий. С любовью. Рассказывает о том, что эта любовь оказалась одержимостью со стороны мужа. Рассказывает о том, как её запирали дома, как орали, обвиняли в измене. Как она встретила Барыша и тот дал ей нужный толчок, после которого Зейно смогла вытянуть себя из токсичных отношений.       В этот момент Ферайе чувствует невероятную близость к этой прекрасной девушке, что в столь короткий срок стала её подругой.       — Как же… Как же ты после всего этого решилась вновь полюбить? — затаив дыхание, спрашивает Ферайе, и это оказывается её главным вопросом на сегодня. — Как смогла полюбить так сразу после тяжёлого расставания?       Зейнеп весело смеётся. Они заканчивают с готовкой. Тунахан даже успевает позвонить мужу и пригрозить ему с Атешем карой за опоздание на с любовью приготовленный ужин. Они сидят за столом на уютной кухне дома Тунаханов и пьют чай.       — Ты спрашиваешь, прямо как моя родная мама. Она тоже была в шоке от того, что я так быстро полюбила Барыша. А что я могла сделать, если он был моей душой? Оттолкнуть от себя? Не дать согласие на брак? Я, конечно, в то время вела себя как дурочка, и Барику многое пришлось рядом со мной пережить, но не до такой же степени!       — А ты не испытывала стыд из-за того, что в твоём сердце так быстро поселился другой? Прости, я не хочу тебя обидеть, но…       — Но ты сейчас примеряешь всё это на себя, не так ли? — проницательно замечает Зейно. — По началу — да, а потом, я поняла, что жизнь слишком коротка, чтобы испытывать стыд за свою любовь.       Сказанное оставляет у Ферайе двойственное впечатление: с одной стороны она безумно хочет так же просто отбросить прочь условности, и позволить себе вновь быть счастливой, но с другой… Но с другой, Мехди не был братом Барыша. А Яман… Яман — брат Атеша.       А она, как дура, похоже, вновь полюбила.       Полюбила брата своего бывшего, да поможет ей Всевышний!       Это мерзко. Это неправильно. Это бесчестно по отношению к Атешу.       Но она ничего не может с этим поделать.       Слёзы наворачиваются на глаза Ферайе, когда она осознание яркой вспышкой ослепляет её.       — Эй, ты в порядке? — встревоженно спрашивает Зейно.       — Да, извини, — хриплым голосом говорит Ферайе. — Не обращай внимание, просто вспомнила о своём.       — Если тебе хочется выговориться, то я — к твоим услугам. — Тут же предлагает Зейно. — Я выслушаю и обещаю не осуждать.       Ферайе на секунду замирает, обдумывая предложение подруги. Оно так заманчиво! Но она очень боится, что выставит себя в неприглядном свете. Ведь ей стала так важна эта девушка и её дружба!       — Спасибо, — искренне благодарит Ферайе и тянется сжать руку Зейно. — Но я пока не готова. Дело не в тебе…       — Я знаю, — мягко прерывает её Зейно. — Тебе просто нужно время. Но знай, что я буду на твоей стороне. И если тебе нужно будет поговорить, то я тут.       — Я недостойна такой заботы, — глаза Ферайе опять увлажняются.       — Не смей так говорить! — восклицает Зейно. Её взгляд тоже подозрительно блестит. — А теперь быстро поднимайся наверх и приведи себя в порядок. Наши мужья уже в пути. Мои угрозы всегда на них безотказно действовали.       Зейнеп оказывается права. Ферайе как раз спускается вниз, после того, как умыла лицо, когда звенит дверной звонок. Улыбающаяся Зейно торопится открыть и вскоре уже нежится в объятиях уставшего, но радостного Барыша. Тот целует жену в лоб, а затем — в губы, а Ферайе с Атешем стоят и не смеют поднять друг на друга глаза.       — Ну, и что же вы, как не родные? — хитро спрашивает Зейно, наконец оторвавшись от мужа. — Здоровайтесь и пойдёмте есть.       Атеш и Ферайе делают шаг друг к другу одновременно. Она думает, стоит ли ей вновь коснуться его щеки губами, но Атеш опережает её. Он берёт девушку за руку и оставляет лёгкий поцелуй на тыльной стороне её ладони.       — Здравствуй, — тихо говорит он, глядя на неё.       — Привет, — хрипит Ферайе. Волна мурашек пробегает по её спине. — Добро пожаловать!       Атеш благодарно кивает и становится справа от неё, всё ещё не выпуская её руки.       — Вы прямо как английские аристократы из девятнадцатого века, — по доброму фыркает Зейно. Видно, что она хочет добавить ещё что-то, но Барыш её мягко одёргивает. Зейно смущённо улыбается, но потом командным голосом отправляет мужчин мыть руки, а Ферайе просит помочь ей с сервировкой.       Спустя десять минут они сидят за столом и ужинают. Ферайе наблюдает, как Атеш, который обычно умерен в еде, с удовольствием поедает её долму, и на сердце у неё становится невероятно тепло.       — Горжусь тобой, господин Атеш! Так хорошо покушал. — Отмечает Зейно. — Оказывается, жене теперь придется тебя кормить только тем, что она приготовила своими руками.       — Не сглазь его, Зейно, — подначивает друга Барыш. — А то старания дорогой невестки пропадут.       — Здоровья твоим рукам, — с нежностью говорит Атеш.       — Приятного аппетита, — с такой же нежностью вторит ему Ферайе.       Вечер проходит в приятной и дружеской атмосфере. Ферайе понимает, что рядом с Тунаханами не только она отдыхает душой, но и заметно расслабляется Атеш. По туманным словам Зейно, она знает, что на работе у него возникли определённые трудности, поэтому он вызвал Барыша на подмогу, поэтому вдвойне ценно то, что ему удаётся прийти в себя и отпустить проблемы в кругу друзей.       — Кстати, а вы придумали имя сынишке? — спрашивает Ферайе, когда беседа сворачивает в сторону беременности Зейнеп.       — Мы никак не можем прийти к соглашению с этим упрямцем, — тут же вскидывается Зейно и кидает на сидящего рядом мужа притворно недовольный взгляд. — Он хочет назвать маленького футболиста Асланом, а мне больше нравится имя Хакан.       — Этим именем и этим прозвищем ты собираешься определить жизнь нашего сына на годы вперёд, — шутливо грозит жене пальцем Барыш. — Это неправильно.       — Если бы он меньше пинал мамочку по рёбрам, я бы не была столь сурова. — Зейно прижимает руку к животу. — Вот опять!       Барыш усмехается и начинает гладить живот жены, шепча ему какие-то нежности. Ферайе с умилением наблюдает за этой картиной. Её сердце пускается вскачь, когда она представляет себя на месте Зейно, а Атеша — на месте Барыша. Она смотрит на мужа и может поклясться, что он думает о том же, о чём и она.       — А у вас есть предложения по поводу имени? — сказанное Зейно заставляет Ферайе отвести взгляд от Атеша.       — Мне нравятся оба имени, — дипломатично отвечает Ферайе.       — А мистера Дарси можно и не спрашивать, — вновь подкалывает Атеша за недавний поцелуй, Зейно. — Он всегда был уверен, что у него будет дочь, поэтому выбирал только женские имена.       У Ферайе перехват дыхание. Она с удивлением смотрит на Атеша. Тот смущённо отвёл взгляд.       — Как ты там хотел назвать свою дочь, господин Атеш? — спрашивает Зейно.       — Любимая, не вгоняй нашего друга в краску, — просит Барыш, поддразнивая жену и друга. — Человек доверился тебе, а ты… Клянусь, он так перестанет есть еду, приготовленную уже твоими руками.       Все рассмеялась, а когда смех стих, Ферайе рискует повторить вопрос:       — Так как ты хотел бы назвать дочь?       — Гёкче, — после секундной заминки говорит Атеш. И смотрит так, что Ферайе обдаёт жаром.       Так у её Чечевички появляется имя.       Теперь только осталось узнать, что это действительно девочка. Хотя, Ферайе в этом даже не сомневается. Атеш не мог ошибиться.       — Я хочу записаться на УЗИ, — говорит Ферайе, когда они возвращаются в особняк Гюльсоев.       Она стоит перед большим зеркалом, приподняв футболку, и рассматривает свой обнажённый живот. Ей кажется, что он немного округлился. Удивлённый Атеш поднимает взгляд от бумаг, которые просматривает перед сном, и смотрит на её отражение. Ферайе тут же одёргивает футболку. На её щеках вспыхивает румянец.       — Хорошо, — кивает Атеш. Он встаёт, откладывает бумаги и подходит к ней. — Самое время.       — Ты пойдёшь со мной? — Ферайе поворачивается к нему с робкой улыбкой.       — Если ты не против, — говорит он, проникновенно глядя на неё сверху вниз.       — Конечно не против!       — Вот и договорились. А теперь ложись спать Ферайе.       В этот раз ей не удаётся его уговорить занять вторую половину кровати. Он слегка усмехается, но говорит, что это её вторая ночь на новом месте, и ей уже не должно быть страшно. Ферайе не решается спорить. Она боится, что не сможет сдержать себя, как и в прошлый раз, и опять проснётся в его объятиях. А в свете открывшегося ей…       Ферайе наблюдаетза тем, как он спит на диване — тёмная прядь падает на его красивое лицо — и почему-то ощущает себя невыносимо счастливой.       Хоть на один краткий миг, но ощущает.