Лишь его продолжение. Тирис Гортензия Бэтт.

      — Бэтт! — прошипел Снейп, грубо схватив девушку за запястье. Та безвольно остановилась. Ее лицо, словно скорбная маска, не выражало никаких эмоций. Самая настоящая пустая кукла. Поломанная кукла с бессмысленным взглядом.       По спине невольно побежал холодок.       — …Что с вами? — тихо спросил он, пытаясь сделать голос спокойным.       Тирис не ответила, и тогда Северус с силой сжал ее руку, пытаясь вызвать хоть какую-то реакцию, но… к его ужасу — ее не последовало. Эта девчонка… даже не заметила его напора. Не отпрянула, не вздрогнула. Лишь скользнула по нему безразличным взглядом.       — Тирис!       Быстро оглядевшись, он как следует встряхнул безвольное тело, словно детскую погремушку… и, наконец, к безмерному облегчению, заметил, как в черных глазах постепенно начало разливаться осмысленное выражение — длинные пушистые ресницы дернулись, а под их тенями на миг мелькнул интерес, однако тот, едва колыхнув поверхность, словно речная рыбка в вязком омуте, тут же скрылся в темной угольной радужке.       — Я… я в порядке, — наконец, едва слышно пробормотала она, едва ли попытавшись отстраниться.       Почувствовав ладонью слабое биение пульса на мраморном холодном запястье, Северус ослабил хватку, а затем продолжая удерживать девчонку Бэтт рядом с собой, свободной рукой грубо запрокинул ее голову за подбородок, заставляя посмотреть себе прямо в глаза. Черные омуты. Зрачки расширены, а в них, словно в ритуальном танце на давно потухшем кострище, плясали отблески свечей — взгляд не фокусируется и вновь не отражаются никакие эмоции.       Палец мужчины скользнул по холодной бледной щеке, невольно задел обкусанные, слегка подрагивающие губы в корочках и с сукровицей.       Его голос его был тих и страшен.       — Вы что творите?! Какое зелье вы принимаете? Дурман?! — он был в ярости.       Тирис устало поморщилась от его голоса.       — Отпустите…       — Тирис!       — Отпуст… — она качнулась, словно сломанная у основания карабельная мачта, но он удержал ее, чтобы она не слетела с лестницы.       — А… что мне еще… остается? Пожалуйста, отпустите…       Тирис вяло дернулась и затихла. Не хватило сил на что-то еще. По мышцам разливались волны усталости.       — Не смей! — прошипел Снейп. — Это не поможет, только хуже сделаешь!       — Еще хуже?!.. — она истерически рассмеялась, судорожно всхлипнув. На бледном лбу проступили капельки пота.       Он хочет правду? Что ж… Она была не в себе? Да! Она варила себе дурманящее зелье? Да! Легкий наркотик? Да! Чтобы забыться, чтобы не чувствовать эту волнами накатывающую за любую провинность боль. Только так она могла продолжать держаться, только так продолжать существовать.       Да, это было ее лекарство. Лекарство от одиночества, от страха, от боли, от безысходности. От нее ничего не зависело. Она лишь могла попытаться спрятаться от этого Круцио. От своего отца и его тупых наказаний за любую надуманную больными фантазиями провинность. От его хозяина, этой змееподобной твари и лжи. Бесконечной лжи.       Укрыться в своем мире. В этой обители грез, в которой она была совершенно одна. Мире, где боль хоть немного притуплялась. Надежда, которую она сама себе придумала. Которую сама себе варила в небольшом котелке на чердаке поместья Бэтт втайне от всех. Нет, конечно, она не собиралась становиться зависимой, но ей было необходимо хоть немного облегчить себе жизнь. Потому что иначе… ей не выжить.       Это было так просто: сделать один маленький шажок в сторону и один глоток из маленькой бутылочки. И боль отпустит, уменьшится, ей будет казаться, что это происходит не с ней, не с ее телом, а где-то там… далеко на задворках оставшихся живых эмоций и разума.       Сквозь маску равнодушия на ее лице, наконец, пробивались настоящие чувства. Вымученный смех стих, она опустила голову. Снейп высвободил дрожащее запястье, крепко перехватив ее руку чуть повыше локтя.       Невозможно было понять, в каком она состоянии. Насколько она уже пристрастилась. Северус смотрел на нее и видел пустоту. Пустоту, которая заполняла весь ее мир.       — Тирис, — тихо сказал он, — ты же понимаешь, что ты не выберешься. Если упустишь момент, будет уже поздно…       Она сглотнула и, резко мотнув головой, гневно посмотрела на него. В уголках глаз едва ли скопились слезы. Она даже заплакать не могла. А ведь заливаться слезами втайне от всех Тирис умела — как никто другой. Не той жалкой моросью, а чистой соленой рекой, которая уносила с собой весь накопившийся сор, грязь, эмоции и чувства, смывала все сомнения и страхи, высвобождала гнев и ярость — и снова заставляла двигаться дальше. Больше всего это походило на ритуал очищения, от которого становилось легче. Но не теперь…       — Тогда ВЫ мне скажите, что мне делать? Что?! Как… пережить… это?       — Пообещайте мне, — с нажимом сказал Снейп, — …пообещай, что ты больше не притронешься к этой…       — Мастер Северус! — пискнули откуда-то снизу. Мужчина резко отстранился и выпустил руку девушки. Тирис мрачно усмехнулась. На лестнице стоял пугливый тщедушный домашний эльф. На его коже красовались многочисленные порезы, синяки и ссадины. — Мастер Бэтт и его мать миссис Бэтт ожидают Вас в гостиной. Подать кофе туда? Вы любите кофе?