Профессиональная попаданка: Интриганка

      «Роял Пэлэс» в Брайтоне представлял собой комплекс из трёх четырёхэтажных зданий с собственным пляжем. К улице выходил фасад административного здания, где располагались ресторан, банкетный, бальный и концертный залы, комнаты проживания персонала, медпункт и самые дешёвые номера. За ним, с левой стороны, торцом, стоял корпус Ноблесс, а с правой — Бизнес. Отличались они общими комнатами: в первой это были музыкальные гостиные, чайные комнаты, бильярдные и обширная библиотека художественных книг, а во второй вместо всего этого были залы для совещаний, библиотека деловой литературы, кабинеты и курительные. Ну, в Ноблесс курительные, разумеется, тоже были. Куда ж без них. Между корпусами находился небольшой, как будто чуть запущенный парк с редкими деревьями, посыпанными песочком дорожками и якобы естественным ручейком.       Бальтазар сошёл с поезда несколько раньше, чем мы прибыли в Брайтон. Не на станции, а просто когда посчитал, что именно оттуда ему хватит времени смотаться до отеля за повозками. Хотя вообще-то перед отбытием из маркизата он отправил телеграмму о времени прибытия, теперь, видимо, ему припекло убедиться в этом самостоятельно. Так что когда уже мы сами сошли с поезда, нас ожидал подобающий кортеж. Погода была дивной, а после душного вагона хотелось размяться и пройтись пешком, но меня затолкали в карету. А ведь идти-то было совсем недалеко.       В административный корпус можно было и не заходить — уж мне-то не требовалось регистрироваться у портье. Стоило нашему кортежу остановиться перед входом, как тут же подлетела обслуга отеля, нагрузилась чемоданами и ринулась к жилым корпусам. Бальтазар оформил хозяйский люкс и простой люкс в Ноблесс для меня и Офелии, и два люкса для дяди и Уильяма в корпусе Бизнес. Все трое пошли за своими чемоданами, а мои вещи сопровождала Сара. Я же попёрлась к главному входу, где по обе стороны от крыльца красовались афиши концертов мсье Робера. Вообще-то у меня было дельце к метрдотелю, и мне не хотелось его откладывать. Однако стоило мне войти, как я едва не забыла об этом: у стойки портье стояла мисс Патерсон. Я натянула на лицо улыбку и направилась прямо к ней.       — Приветствую, мисс Патерсон, — изрекла я, подойдя поближе и приветственно кивнув портье. — Решили отдохнуть у нас?       — Вы? — она удивлённо вскинула брови. — Я слышала, вы планировали уехать в Бат…       — Было бы странно устроить концерт в честь своего дня рождения и не прийти на него, — улыбнулась я. — Всё в порядке?       — Да, — мисс Патерсон вдруг сощурилась и поджала губы. — Леди Габриэль, почему я не могу получить билеты на все концерты?       — Полагаю, спрос немного превысил предложение, — вздохнула я. — Похоже, мне придётся обсудить возникшую проблему с персоналом и пианистом.       — К слову, об этом человеке… — она понизила голос. — Что вас с ним связывает?       — Он играет на фортепиано для развлечения гостей моего отеля, а я за это плачу, — я склонила голову набок и после паузы добавила: — Если вы сейчас свободны, давайте выпьем чаю и проясним некоторые наши с вами недопонимания.       — Считаете, что нужно? — она поджала губы.       — Это в ваших интересах, — тихо отозвалась я.       — Да, я… — мисс Патерсон осмотрела холл. — Сейчас у меня есть немного времени.       Я провела её к ресторану, где попросила устроить нас в отдельном кабинете и подать чай с печеньем. Расторопности официантов стоило отдать должное — всё было подано в тот же момент, как мы с мисс Патерсон подошли к своим местам. Расположившись друг напротив друга, мы дождались, пока нас оставят наедине, и только после этого я заговорила.       — Мне известно, что вы питали чувства к сэру Оливеру и пытались очернить меня, чтобы добиться расторжения помолвки, — я решила не ходить вокруг да около, а рубить сразу в лоб. — Я не собираюсь выносить куда-то это всё, так что можете не пытаться отрицать. Что ж… Вы выбрали не самый разумный способ. Тем более, что мы всё равно планировали расторгнуть помолвку.       — Расторгнуть? — переспросила она.       — Да, — я кивнула. — После того, как стало ясно, что отец определил меня наследницей маркизата, наш брак стал невозможным. Да, мы дружили, ведь были знакомы с детства, а наша помолвка была устроена нашими семьями, когда мне едва ли было четыре года. Но когда оказалось, что мы оба оказались в статусе первых наследников, мы приняли решение отказаться от неё. У меня в поместье хранится подписанный обеими сторонами документ о том, что помолвка должна быть расторгнута не ранее моего девятнадцатилетия и не позднее двадцатидвухлетия сэра Оливера. Иными словами, вам не нужно было делать совершенно ничего.       — Но я же не знала… — растерянно изрекла мисс Патерсон.       — Разумеется — в этом и вся суть, — я склонила голову набок. — Какой смысл договаривать об отложенном расторжении помолвки и тут же сообщать об этом? Однако незнание вас не оправдывает.       — А что мне было делать? Ведь я… — она чуть повысила голос, но я призвала её умолкнуть, подняв развёрнутую ладонь.       — Я предложила вам выпить сейчас чаю не для того, чтобы устроить разбирательство, — я покачала головой и слабо улыбнулась. — Я знаю, что вы делали и почему, и единственное, чего я от вас хочу — чтобы вы остановились. Не сочтите мои слова угрозой, однако если вы продолжите, это может обернуться против вас. К тому же, вы, как и я, полагаю, приехали сюда, чтобы отдыхать. И мне совсем не хочется, чтобы прежние наши недопонимания портили дивную погоду и солёный морской воздух.       — А мсье Робер? — мисс Патерсон сощурилась.       — А что мсье Робер? — я озадаченно изогнула бровь.       — Разве вы наняли его не потому, что он похож на сэра Оливера? — она подалась вперёд и пристально на меня уставилась.       — В самом деле? — я пару секунд задумчиво потаращилась в никуда, а потом снова сфокусировала взгляд на собеседнице. — Я и не заметила. Хотя, если подумать, похоже, что вы правы. Но нанимала я его, потому что он хороший пианист, а моя семья уже не одно поколение поддерживает перспективных деятелей искусства и науки, и я решила, что мне пора продолжить эту традицию.       — Вот как… — задумчиво протянула она.       — Надеюсь, на этом наши с вами недопонимания исчерпаны, — я улыбнулась. — Наслаждайтесь чаем, а мне нужно идти. Хоть я и приехала отдыхать, мне придётся решить некоторые административные вопросы.       Я поднялась и покинула кабинет. Что ж, со своей стороны я сделала всё, что могла, и дальнейшая деятельность этой особы меня уже не касалась. По крайней мере, не должна была. Я вернулась в холл, где у стойки скучал портье, и направилась прямо к нему. Молодой мужчина, как и положено, опрятный и весь из себя учтивый, улыбнулся и отвесил небольшой поклон, когда я подошла.       — Что вам угодно, ваше сиятельство?       — Метрдотель у себя? — спросила я, и он кивнул. — Мне нужно поговорить с ним. И если это возможно, я бы хотела видеть там же и пианиста.       — Сейчас же пошлю за ним, миледи, — он улыбнулся.       Я кивнула и направилась в кабинет управляющего. Обычно он не торчал ни в холле, ни в общих залах, однако должен был находиться в администрации с утра до ночи, чтобы иметь возможность координировать работу персонала или разрешать возникающие споры. Дверь в его кабинет была чуть приоткрыта, и я вошла без стука. Мистер Кэринг был высоким и довольно худым, в молодости, вероятно, довольно красивым, хотя и нельзя было сказать, что время обошлось с ним беспощадно. Хотя волосы его поседели, а лицо избороздили морщины, у дам его возраста он ещё вполне мог иметь успех. Секрета из своего прихода я не делала, и услышав стук каблуков, мистер Кэринг поднял голову от бумаг и тут же поднялся.       — Счастлив приветствовать, миледи, — с поклоном сообщил он. — Как добрались? Не утомились в дороге?       — Всё в порядке, — я улыбнулась. — Я не планировала устраивать ревизий или вмешиваться в административные процессы. Однако я хотела бы знать, как обстоят дела с предстоящими концертами.       — Билеты были распроданы в первые два дня после того, как мы вывесили афиши, — тут же сообщил управляющий. — Убрать их мы не можем, а вопросы о билетах всё ещё поступают. Нам бывает непросто объяснить, почему на выступление уже не попасть.       — Я, признаться, не ожидала такого ажиотажа, — я нахмурилась.       — И напрасно, — улыбнулся мистер Кэринг. — Многие проводят в Брайтоне почти весь сезон с мая по конец августа, а развлечений здесь не так много. Светская жизнь здесь не кипит, а от одного только лежания на пляже можно с ума сойти.       — Хм… — я нахмурилась.       Мысль о пустующих помещениях отеля снова начала свербить у меня в мозгу, но пока ещё она не оформилась ни в какую конкретную мысль. И прежде чем это успело произойти, в кабинет вошёл мсье Робер. Он выглядел немного взволнованным, и мне показалось, что увидев меня, он занервничал только сильнее.       — Ваше сиятельство! — пианист пересёк комнату и остановился передом мной. — Вы же придёте на моё выступление сегодня?       — Если для меня оставили место, — я улыбнулась.       — Разумеется, для вас подготовлено особое место, — заверил мистер Кэринг.       — Значит, я приду, — улыбнулась я мсье Роберу.       — Мне сказали, что все билеты на все выступления раскуплены, миледи, — как будто немного смущаясь, заметил пианист. — Но я хочу, чтобы вы знали: я крайне признателен вам за возможность и поддержку. Эти три концерта я буду играть для вас. Каждую ноту, каждую мелодию я буду играть лишь ради вашего удовольствия!       «И совсем чуть-чуть за деньги», — мысленно скептически скривилась я, но не позволила этому отразиться на лице.       — Мсье Робер, — я даже отступила на шаг назад. — Я надеюсь, что более нигде ничего подобного не прозвучало и не прозвучит из ваших уст. Как я понимаю, вы намерены приложить максимум усилий, чтобы в будущем получить возможность выступать в моих залах снова, но при некоторой доле неуёмной фантазии ваши слова могут перерасти в нелепые слухи, от которых потом и мне, и вам будет сложно отмыться. А потому, конечно, вы будете играть, чтобы произвести на меня впечатление, и всё же вы играете за деньги.       — Разумеется, — он улыбнулся и кивнул.       — К слову о распроданных билетах, — я на мгновение нахмурилась. — Если концерты пройдут хорошо, как вы отнесётесь к повторному выступлению?       — С восторгом! — взволнованно отозвался мсье Робер. — Только ведь в программе на ваш день рождения есть дуэт, и если вас не будет, мне будет не с кем его сыграть.       — Концерт в честь моего дня рождения повторять, разумеется, не следует, — отозвалась я. — Но с учётом обстоятельств, думаю, вы можете обговорить дополнительные выступления с мистером Кэрингом уже без меня, — я повернулась к управляющему. — Условия для мсье Робера вы знаете, полагаю, для дальнейших выступлений их можно не менять. Однако я бы сказала, что не стоит планировать слишком много выступлений или давать одинаковую программу.       — Конечно, миледи, — кивнул мистер Кэринг. — Если все три предстоящих концерта пройдут как по маслу, мы сможем устроить ещё не более трёх до того, как многие отправятся в Лондон к началу светского сезона. В этом году, как я слышал, многого ожидают от бала Шарлотты.       — Интересно, почему? — попыталась изобразить саму невинность я. Как будто я не знала, почему… — Что ж, насколько я помню, первый концерт уже сегодня. Вам нужно подготовиться, мсье Робер, так что идите и не занимайте голову бесполезным. Ваша задача на сегодня — достойно выступить.       — Благодарю, — он отвесил поклон и покинул кабинет.       — Ожидая наплыва посетителей, я позволил себе увеличить заказ продуктов для ужина, — осторожно заметил мистер Кэринг.       — Это хорошая мысль, которую я и сама хотела сейчас озвучить, — я кивнула. — По афише концерт закончится не поздно, так что забитыми могут оказаться и ресторан, и банкетный зал. И почему бы не поставить на вечер в бальном зале карточные столы? Пока люди будут играть, они будут заказывать напитки и закуски.       — Так и сделаем, — управляющий улыбнулся.       — На этом, пожалуй, всё, — я улыбнулась. — Остальными вопросами займёмся позже.       Я вернулась в холл, где обнаружила Бальтазара. Он, очевидно, ожидал меня, но стоял с таким видом, как будто его наняли работать статуей. Когда я вышла из коридора, он не ринулся ко мне, а молча дождался, когда я сама дошла до него, чтобы тенью последовать за мной. Мы вышли из административного корпуса сразу в парк отеля. Было солнечно и даже немного жарковато, но я не пошла в сторону Ноблесс — во-первых, в здании едва ли было прохладнее, а во-вторых, мне хотелось поторчать у ручья. И задать Бальтазару один животрепещущий вопрос. Но прежде чем я его озвучила, дворецкий снова зародил у меня подозрение, что он читает мои мысли.       — Это действительно я устроил так, чтобы мисс Патерсон узнала о концертах мсье Робера, миледи.       — Зачем? — я посмотрела ему в глаза.       — Она не должна была узнать? — состроив невинное выражение, он склонил голову набок.       — Не отвечай вопросом на вопрос, — я поморщилась. — У тебя был какой-то умысел?       — Был, миледи, — Бальтазар по-лисьи улыбнулся. — И, должен признаться, не один. Я знал, что подруга мисс Патерсон отдыхает здесь, в Брайтоне — у её семьи здесь есть небольшой летний домик. Я всего лишь дал указание Уиллу, чтобы в этом домике непременно узнали о концертах, полагая, что юная девушка напишет об этом подруге. И ещё это было нужно, чтобы больше людей узнали о концертах и пришли на них.       — Действительно, — я вздохнула. — Мы больше не вмешиваемся в это.       — Это и не нужно, миледи, — загадочно — от слова «гад» — отозвался дворецкий.       — Ясно-понятно… — протянула я. — Найди мне приличную книгу — я хочу почитать на берегу. И пусть Сара приготовит платье, чтобы пойти вечером на концерт.       Бальтазар сунул руку под фрак и извлёк оттуда небольшой томик в искусно украшенной обложке без опознавательных надписей, который и протянул мне. Затем он отметил, что Сара уже готовит для меня голубое бархатное платье и украшения с топазами к вечеру. Иногда он меня пугал: казалось, что я могла просто где-то молча сидеть, а он от моего имени делал бы всё, о чём бы я только подумала. Мои подозрения крепли.       — Прошу вас, миледи, не путайте мою способность к построению логических заключений с чтением мыслей, — улыбнулся мне Бальтазар. — Солгу, если скажу, что не способен на это, но только не в отношении вас.       — Обнадёжил, — проворчала я. Я же ничего не спрашивала. Так откуда он узнал?       Я дошла до пляжа, где нашла большое плетёное кресло рядом с маленьким столиком под зонтиком, располагавшимся на деревянном настиле. Морской бриз освежал, и в тени жара почти не ощущалась. Только усевшись в кресло я заметила, что Бальтазар так никуда и не делся и теперь стоял между креслом и столиком, имитируя статую. Устроившись поудобнее, я открыла книгу, которую он мне дал, и мои глаза медленно поползли на свидание с моей причёской, бодро минуя брови. Челюсть же напротив устремилась к коленям. Моё удивление было вызвано тем, что на титульном листе красовалось выведенное вручную название книги, написанной в тысяча девятьсот семидесятых. Девятьсот. Не восемьсот. Иными словами, я держала в руках произведение, автор которого ещё даже не родилась. И не просто какого-то там произведения — Бальтазар явно решил меня немного подколоть рассказом «Сказка Трекки». С трудом вернув себе способность взаимодействовать с реальностью и шевелиться, я медленно, дёрганными движениями заедающего робота повернула голову к Бальтазару.       — Как? — еле выдавила я.       — Вам не нравится эта книга? — невинно поинтересовался он.       — Вопрос не в этом, — просипела я. — Как ты её… Откуда она?       — Думаю, мне будет затруднительно объяснить это здесь, — демон улыбнулся. Вот в этот момент прямо по глазам было понятно, что был он не дворецким, но призванным демонюгой. — Могу только сказать, что это связано с местом, откуда я прибыл.       — Мы одни? — я осмотрела пустынный пляж — похоже, было слишком жарко, чтобы отдыхающие заполнили его. Ну, или все просто массово готовились к вечеру.       — Снаружи ни души, — подтвердил Бальтазар.       — В таком случае, сильно ли я ошибусь, если предположу, что место, откуда ты, едино для всех? — я чуть сощурилась, заглядывая ему в лицо.       — Совсем не ошибётесь, — он улыбнулся.       — Тогда, полагаю, я не ошибусь также, если предположу и его многослойность, — медленно произнесла я.       — И в этом вы будете правы, — тихо подтвердил Бальтазар. — Я должен был уточнить свою догадку, а потому позволил себе немного разузнать о вашем прошлом. Но не мог же я в самом деле прямо сообщить вам о том, что мне известно.       — Мда… — протянула я. — Сам-то читал?       — Вы не такая! — вместо ответа с жаром заявил он.       — Я жду трамвая, — пробормотала я. — Тут только вот это или мне всё же будет, что почитать?       — Со следующей страницы, миледи, — улыбнулся Бальтазар.       Я кивнула, пробежав глазами коротюсенький рассказец, в некоторой степени имевший ко мне отношение, и просто перевернула страницу. Не заучивать же мне его наизусть… А на следующей странице начиналось уже не столь развлекательное произведение Оруэлла «1984», который, надо заметить, тоже ещё не появился на свет. Чтением я увлеклась настолько, что едва не пропустила обед, но мой персональный демон-наседка распорядился подать мне еду на пляж. Вообще-то обычно туда приносили только напитки и небольшие закуски, но для меня сделали исключение. Хозяйские, так сказать, привилегии. Официант принёс эскарго и салат с креветками в палец толщиной, после чего отошёл на пару шагов, чтобы, видимо, меня не смущать.       Примерно через час после еды мне всё же пришлось отправиться в свой номер. Это была целая квартира на верхнем этаже корпуса, а не просто комната. Этих комнат в номере было целых пять, считая две спальни. Имелась там и ванна, больше напоминавшая мини-бассейн, куда я и направилась вместе с Сарой. Её усилиями к вечеру я напоминала гортензию и благоухала, как сад после дождя. Будучи ещё юной девушкой, но имеющей титул, я должна была демонстрировать статус дорогими украшениями, но пока что мне не нужно было навешивать их на себя столько, чтобы конкурировать с хрустальными люстрами театров. И мне хотелось верить, что если я упорно не буду этого делать и позднее, умеренность войдёт в моду… А то есть тут любительницы носить едва ли не бриллиантовую броню.       Для меня и моих гостей перед первым рядом поставили отдельный и персональный диван. Наблюдать пианиста с первого ряда он не мешал, но всё равно был очень заметен, тем более, что все знали, для кого его принесли. И пока я шла до него, ощущала себя муравьём, на которого со всех сторон через лупу направляют солнечные лучи. И они не прекратили жечь мне затылок даже после того, как я уселась.       Хотя не заметить меня со сцены было невозможно, если, конечно, выступающий не был напрочь слепым, мсье Робер никак не проявил ко мне внимания, за что я была ему признательна. Вот импресарио, представлявший его, не преминул пройтись по моей персоне благодарностями, прежде чем объявить начало концерта, а сам пианист как будто подчёркивал своим поведением, что он здесь всего лишь играет. Не переусердствовал бы… Злые языки — они такие: «Я видел их в одном городе — у них точно роман», «Я видел, что они не поздоровались — вне всяких сомнений роман»… ну, и так далее.       Концерт прошёл замечательно: мсье Робер поначалу как будто немного нервничал, но быстро пришёл в себя и прекрасно исполнил программу. На финальном поклоне он взглянул на меня, и я ему кивнула, обозначив, что выступление удалось. Я заметила, как дрогнули в улыбке его губы, но когда он показал своё лицо залу, оно не имело никакого особенного или подозрительного выражения. Наконец зрители начали расходиться, и большая их часть потоком устремилась в ресторан, некоторая часть — в бальный зал, распахнутые двери которого манили карточными столами, и только несколько человек направились на выход. Я тихо попросила Бальтазара передать мсье Роберу, чтобы он насладился триумфом — отужинал и развлёкся за картами. Сопровождающим взрослым я предложила те же занятия, а сама ушла к себе, чтобы почитать, пока никто не мог заглянуть через плечо и узреть, что у меня там такое. Впрочем, засидеться мне не дала Сара, пришедшая разобрать мою причёску и помочь переоблачиться в ночной балахон.       За завтраком я заметила, что весь день буду занята репетицией, ведь завтра мне предстояло сыграть пару дуэтов на сцене. Мои домочадцы загадочно переглянулись и радостно предложили мне не отвлекаться, чтобы и самой получить удовольствие от игры на концерте, а не нервничать. В принципе, даже если бы я заставляла скрипку издавать стоны ржавых дверных петель, можно было ожидать восторгов. Натянутых, разумеется, но всё равно. Вот только мне было жаль собственных ушей, так что вытворять подобного я не планировала. Когда я пришла в концертный зал, меня уже ожидали мсье Робер и Бальтазар со скрипкой. И ближайшие два часа в зале были только мы втроём и Бетховен. Незримо присутствовал.       Когда нам всем показалось, что «Весну» мы довели до сносного состояния, с чем согласился даже тонкоухий демон, я заявила, что не стану продолжать, пока не выпью чаю. Бальтазар, естественно, последовал за мной.       — Миледи, — вкрадчиво обратился он, и я подумала, что дело пахнет керосином. — Вы не планировали устраивать приём и даже специально уехали из Лондона, однако на завтра в бальный зал приглашён небольшой оркестр, чтобы устроить танцы.       — Ха… — я сжала переносицу. — И что там делать? Я же смогу танцевать только с дядей.       — Не только, — улыбнулся дворецкий, открывая передом мной дверь в холл так, что я не могла не заметить прибывших гостей. — Ещё с графом.       — Сестрица! — едва заметив меня, ко мне со всех ног ринулись близнецы, которые даже вдвоём не могли обхватить мой подол.       — Сиэль, Ноэль, — я улыбнулась и потрепала обоих по головам. — Давно не виделись.       — Это потому что сестрица к нам не приезжает, — обиженно заявил Сиэль.       — И папа с собой к сестрице не берёт, — поддакнул Ноэль. Они почти не отличались внешне, но у Ноэля не было такой специфической отцовской хитринки в глазах, так что я их не путала.       — Здравствуйте, леди Габриэль, — к нам подошла леди Рейчел.       — Рада вас видеть, — я улыбнулась ей. — Хотя для меня немного неожиданно, что вы приехали.       — Винсент говорил, что морской воздух пойдёт нам всем на пользу, и раз уж у него образовалось немного свободного времени, мы решили, что стоит выбраться хотя бы на несколько дней, — улыбнулась она.       — Это чудесно.       — Маркиза тоже приедет, — заметила графиня. — Завтра утром. Она будет с Эдвардом и Лиззи. А сэр Алексис, насколько я поняла, сейчас занят где-то на севере.       — Что ж, мы не всегда располагаем собой, — я развела руками. — Я собиралась выпить чаю, а потом продолжить репетицию. Составите мне компанию?       — Конечно, — это уже и граф подошёл.       И пока я с семейством Фантомхайв наслаждалась чаем с пирожными, Бальтазар куда-то пропал. Мы просидели за столом минут сорок, прежде чем я решила, чтобы пора бы вернуться к музыкальной практике, да и мальчишкам стало скучновато. И когда я пересекала холл в направлении концертного зала, мой дворецкий снова возник как будто буквально из воздуха и тихим бархатным голосом сообщил, что позаботился о развлечении для детей, чтобы они не болтались в бальном зале. Мысли он мои не читает, ага, щас…