Ведьмино счастье

Зелёные очки. Это все, что делает его Рыжим, которого знают все. Без них он Смерть. Тот, кого знают те, кто видел прошлый выпуск. Смерть приходящая во сне и забирающая с собой. Парень с грустными глазами, и неспособный к передвижению. Первый раз я увидела его в окне Могильника. Украв у Волка гитару и выйдя, во двор я пела. Я никогда не отличалась слухом и, уж тем более, не умела играть. Не знаю как, но мои пальцы двигались за меня, а губы сами сочиняли строки. Я просто доверялась себе и погружалась в забытие, не смея остановиться. В один такой солнечный день я увидела в окне два огонька. Рыжие мальчик и девочка довольно пристально наблюдали за мной. Как только я посмотрела на них, впервые отвлекаясь от несколькочасового пения, один огонек исчез. А мальчик продолжал смотреть. Все смотрел и смотрел, пока я, застеснявшись, не ушла в другую часть двора. Когда Кузнечик вернулся из Могильника с новыми протезами, первое о чем я спросила его был мальчик. И Кузнечик рассказал мне о нём. Его звали Смерть. Его прозвал так кто-то из старших. Не потому что он скоро умрет, а потому что не встаёт с постели и провел в белых, давящих стенах Могильника всю свою сознательную жизнь. Ни один из тогдашних выпускников не был на это способен. Увидев его во второй раз я даже не сразу поняла, что это он. Тщательно скрываясь под стеклами очков, пёстрой одеждой и одинокой розой на щеке, привлекающей к себе внимание каждого из смотрящих, он шел по двору в сторону скамейки. В тот день я тоже была с гитарой. Сидела возле старого дуба тихо наблюдая со стороны. Играть не хотелось, слишком много лишних глаз. Я смотрела как он садиться вальяжно расставляя ноги, как его губы расходятся в хищном оскале. Узнал. Достаю сигарету и закуриваю, странная игра в гляделки продолжается. Не отвожу взгляд даже тогда, когда он, поднявшись, подходит все ближе. Хочется убежать, быстро, не оглядываясь. Знаю, что не нужно связываться, что потом будет плохо, но как только встаю меня хватают за руку. – Ну, здравствуй – гадкая ухмылка все не сходила с его лица – Я уж думал никогда тебя больше не увижу. Прекрасно поёшь, золотце. – Неприятное прозвище больно режет по ушам, и я отдергиваю руку. Убегаю как можно быстрее, бросив чёртову гитару под деревом, необъяснимое чувство тревоги подгоняет меня, и я влетаю в комнату, кажется, сбив кого-то с ног. Остановливаюсь только тогда, когда ручка ванной не поддается, оседаю на пол, пытаясь отдышаться. – Чёрт...– Слезы непроизвольно льются из глаз. Последний раз я ощущала такое с... – Эй, Ведьма, ты чего толкаешься? – Волк. Однажды на крыше он попытался мне признаться. Именно тогда я так же сбежала. Паническая боязнь к отношениям у меня появилась из-за прошлой Ведьмы и Черепа. Они вынуждены были скрывать это, и один раз их чуть не увидели. Такой ужасной истерики я не видела ни разу. Ведьма рыдала мне, десятилетней девочке, в плечо и уговаривала никогда не влюбляться. Моя и так травмированная душа приняла это слишком близко. Теперь, как только вижу хоть какой-то намек на сближение выше дозволенного, я отдаляюсь от человека. – Алис, ну ты что? – Он протягивает руку, пытаясь коснутся плеча. – Не трогай! Даже. Б***ь. Не пытайся. Прикоснуться ко мне. – Грубо отталкивая его руку, я встаю и направляюсь к двери. Нужно развееться. Открываю дверь и вижу его. Стоит с этой, кто бы ее проклял, гитарой. Толкаюсь плечом, выходя в коридор, краем глаза заметив как он ставит инструмент. Не дойдя совсем немного до крыши, чувствую как меня обхватывают рукой за плечи и притягивают без возможности на побег. – И все же я думаю мы сможем нормально поговорить не так ли, золотце? – Произносит он, втягивая меня в маленькую нишу под лестницей. – Ну и что мы бегаем? – Рыжий шепчет мне в ухо, не особо заботясь о моём комфорте. – Что ты хочешь от меня? Отпусти. – Попытка уйти прерывается и мои руки оказываются прибиты к стене. –Чего хочу? Ты меня вполне устроишь. – гадкая улыбочка и его руки спускаются всё ниже. Становится невыносимо хреново. "Чтоб ты больше не смог ими пользоваться, гандон". Желание мгновенно исполняется, он одергивает руки в страшных ожогах. Пользуясь моментом, сбегаю в пустующие классы. Я не способна нанести кому-то весомый ущерб, так что его раны уйдут через пару дней. – Будет уроком. – Разговоры с самой собой стали моей привычкой с попадания в Дом, это помогает отвлечься. – Говнюк сраный, чтоб он подавился. Первый раз его вижу, а он возомнил о себе не пойми что. Тоже мне альфа самец хренов. Бесит. – Сажусь на край парты, хлопая по карманам рубашки ища сигареты с зажигалкой. Пачка находится в левом кармане брюк. Закуриваю, размышляя о сегодняшнем дне. Нужно будет извиниться перед Волком, некрасиво получилось. Хотя, он всё равно меня за гитару убьет. Забрала без спроса, кинула не пойми где... Я точно нежилец. Запах ментола разносится по всей комнате, успокаивая нервы и раслабляя. Непроизвольно закрываю глаза, выпуская дым небольшими колечками. Этому меня научил Табаки, он один из первых в комнате начал курить. Бычок обжигает пальцы, и я быстро тушу его об парту. Спрыгиваю с неё и плетусь в комнату, надеясь что не придется объяснятся за весь сегодняшний концерт. **** Чтоб ему провалиться! – Я сижу на подоконнике второй комнаты - это, пожалуй, единственная её часть без липкого слоя непонятной субстанции, разучивая новый аккорд. После смерти Волка его гитара, единственное, что осталось от него в комнате, досталась мне. Вытягиваю ноги и рядом стоящий кактус летит на пол. Ну и ладно, никто даже не заметит. А собственно что я тут делаю? Жду Рыжего с краской для волос. Чёрт его знает где он берет эту дрянь, которая не смывается год а то и больше, но я давно хотела освежить свою шевилюру. Скрип двери выдергивает меня из раздумий. Направив глаза на дверь, вижу Рыжего с баночкой и... кисточками для рисования? – Я примерно понимаю зачем тебе краска, но, рыжик, кисти то зачем? – спрыгиваю с насиженного места и подхожу к нему, положив руку на плечо. – Кудряш, это у нас рукой намазал и нормально, а у тебя гнездо на голове. Нужно корни прокрашивать. – Он наклоняется почти касаясь моих губ. – Присаживайтесь, миледи. – Шепчет и слегка поддается вперёд. Губы трогает лёгкий поцелуй - самое интимное, что происходит между нами. Меня усаживают на стул не разрывая желанное прикосновение – Все скоро вернуться...– Произношу я, пытаясь перевести дыхание. – Ничего. – Рыжий снова целует. В этот раз сильнее и напористей с каждой секундой углубляя поцелуй. Голову заволакивает туманом, сознание мутнеет, а здравый смысл давно теряется от невероятных ощущений. Возможно мы и подумаем о удивлённых вздохах и выкриках уединиться в другом месте. А пока глаза - омуты напротив куда важнее...