Профет

      Будто услышав слова Масу, мой лишившийся огненной шевелюры напарник смотрел на меня и судорожно дергался от смеха. Он, вытирая слёзы, что-то шепнул сестре, которая тут же достала из прикроватной тумбочки листок бумаги и карандаш. Быстро что-то нацарапав на нём, он сложил его в треугольник и отдал стоящей рядом девушке.       Сестра пришла к нам в бокс и протянула мне бумажный треугольник.       – А еще Тима просил передать, что он готов быть свидетелем на свадьбе.       – Какой еще Тима?       – Ну Тиаматириус.       – Кто-о-о?!       – Он опять память потерял, – глаза сестренки наполнились слезами, и она убежала из целительского блока.       Решив, что нужно разрядить обстановку юмором о своей женитьбе, я уточнил:       – А невеста у меня хоть симпатичная? Или мне тут лучше подольше поваляться?       Глаза Масу заблестели от влаги, и она, стараясь на меня не смотреть, смешала в стакане разноцветные жидкости из пробирок, стоявших на прикроватной тумбочке, после чего воткнула стакан мне в руки, как это делала Агата, и, не говоря ни слова, удалилась вслед за сестрой.       Развернув одной рукой послание от Огненного, я всё-таки разобрал каракули на листе: «Интересно, приготовленными Масу примочками для тебя можно серебро растворить? Ну, неужели ее великодушие не позволит тебя травануть за столь подло убитую надежду о великой, светлой и единой на всю жизнь? Если ты по какой-то дикой случайности останешься жив, то я готов быть твоим свидетелем на свадьбе. Мы будем очень гармонично смотреться, не пропадать же зазря стараниям Линмера. Выздоравливай. С уважением, Тиаматириус».       Теперь понятно кто такой Тима, вот бывает же так, переживёшь с человеком кучу приключений, а имени его-то и не знаешь.       Глянув на стакан в руке, я быстро выпил содержимое.       Мои попытки найти зеркало не увенчались успехом, пришлось довольствоваться отражением в стеклянной стене, видно было плохо, но лучше, чем ничего. Есть подозрение, что мы с Огненным сейчас внешне очень похожи.       Элис зашла к Огненному, это хищное создание плавно перебралось от входа к прикроватной тумбочке. Спустя минуту она уже сидела на кровати и мило улыбалась парню, который заливался соловьем. Вот мне очень интересно: он уже в своих фантазиях дошел до их совместных с рыжей детей или только в пути?       Видимо, выяснив всё желаемое, она направилась ко мне.       «Нет уж, красотка, со мной такой номер не пройдет», – прикинул я.       Зайдя в мой стеклянный бокс, Элисандра перехватила внимательно следивший за ней взгляд Огненного и, широко улыбаясь, помахала ему пальцами.       К моему удивлению, девушка в койку ко мне не полезла, а села рядом с кроватью на стул.       – Знатно ты расшевелил это болото. Когда Линмер привез вас из тренировочного зала разобранными на запчасти, Агата пришла в такую ярость, что окно вместе с рамой вылетело на улицу, Серый чудом увернулся, чтобы не улететь вместе с ним, как того, видимо, хотела целительница. Тут было весело, маг чуть ли не по потолку бегал, чтобы выбраться из целительского блока, только безуспешно. Он даже пытался договориться, что оплатит всё в трехкратном размере и разрушения, и ваше лечение.       Поймав Линмера, она его так швырнула в стеклянную стену моего бокса, кстати, как оказалось, несправедливо считаемую непробиваемой, что он на пару секунд побывал со мной в постели. После этого Агата ему всё лицо исполосовала за попытку опорочить честь невинной девы, то есть меня. А дальше я видела только Тиама, который, как и я, забрался для безопасности под кровать. По итогу Линмер оплатил разрушение и лечение в девятикратном размере. Агата заявила, пока он будет прыгать в койки с другими женщинами, то ему не стоит даже смотреть в ее сторону.       – Как хорошо, что я все эти страсти проспал.       – Может быть и так. А скажи, ты где такую сочную невесту себе отыскал?       – Никого и негде я не искал.       – Я с тобой поделилась информацией, делись в ответ. За всё нужно платить, – засмеялась Кудряшка.       – Элисандра, не дочь ли ты Агаты?       – Ну культурно же беседовали. Зачем? И давай на будущее просто Элис.       – Во-первых, я у тебя ни о чём не интересовался, а во-вторых, может, это ты мне еще должна, что я тебя выслушал?       – Уверен?       – Кто знает, но как единоразовую помощь от мучащего тебя любопытства окажу. Будешь должна.       Кудряшка скривилась, а я рассказал о якобы существующей договоренности между родом Вулуско и моими родителями о женитьбе детей.       – А если бы она оказалась вредной и мерзкой жабой?       – Поцеловал бы, и она превратилась в принцессу.       – Фу-у-у-у, – рыжую перекосило как от сильного несварения, – и что они в тебе нашли, почему за тобой вьются и стелятся?       – Вот узнаешь меня поближе и попадешь в число бегающих за мной.       – Разве что в твоих мечтах.       Девушка резко встала, глянула на меня презрительно свысока и ушла.       Огненный показывал на меня пальцем, а потом крутил у виска. Практиковать искусство мима у Огненного долго не получилось.       Вернулась Масу с сестренкой, и, похоже, они обменялись пациентами. Сестра унесла разноцветные пробирки в бокс Огненного, а оттуда вернулась, неся стакан со снадобьем для меня.       – Это правда?       – Что я не умею читать мысли, так да.       – Нет, что ты скоро женишься?       – Да, правда. Давай на время забудем об этом.       – А как же Масу? Она же, кажется, в тебя влюблена?       – Я в этом не виноват. Извини, я устал и посплю немного.       – Хорошо, я молча посижу с тобой, потом расскажу, что меня и Масу включили в новые программы Знанириума, и тебе скоро нужно будет платить за меня поменьше. Ой, извини. Всё молчу.       Поразмышлять у меня не получилось. Сестра встала у прикроватной тумбочки, вытянувшись в струнку. За стеклом точно так же стояла Масу.       Агата целенаправленно прошла ко мне к кровати.       – В счет погашения долга перед тобой, за редкий цветок забвения, я взяла твою сестру себе в помощницы в целительский блок. Теперь всё официально, – она положила несколько листов бумаги на тумбочку, – и тебе нужно поставить пару подписей.       Как же резко ледяной рукой Агата схватила меня за я... естество, причём весьма крепко. Древний метод взять под контроль при помощи близких в исполнении руководителя целителей был выполнен на отлично. Она еще и заставила меня за это заплатить в виде погашения долга. Это не женщина, это само зло в юбке.       – А мое согласие? Не то чтобы я против, но всё же.       – Мы с Могустом пришли к взаимопониманию по случившемуся как маленькому недоразумению, не стоящему огласки. Еще пришли к пониманию необходимости оттачивать навыки студентов экспериментальной группы в диких землях, и ректор подписал согласие на оплату лечения пострадавших там, а Совет утвердил это... Чуть не забыла главную радостную новость, – Агата театрально хлопнула в ладоши перед своей грудью. – Теперь я могу использовать тебя для добычи целебных трав в диких землях, и пятнадцать процентов добытого будет идти на нужды подопечных Могуста, в том числе вашей группы. Я полностью тебя освободила от прежних обязанностей. Не затягивай с этим, – Агата постучала ногтем по лежащим на тумбочке бумагам.       Дальше потянулись однообразные дни, девочки приходили ни свет ни заря, оставляли нам на тумбочках утреннее зелье и бежали на учебу, а после нее приходили к нам для нанесения необходимых мазей и выполнения других обязанностей в целительском блоке.       Не завыть от скуки на протяжении недели помогли рассказы сестры, пытающейся воскресить мои воспоминания. Еще немного развлек приходивший Могуст. К радости, он не начал охать да ахать при виде нас. Еще проведывал меня Федор, который поставлял специи на кухню Знанириума, где, собственно, ему и пожаловался повар, как тяжело без помощника Профета, попавшего к целителям.       Когда Агата была на собрании Совета, и появился впервые Федор, он что-то нашептал сестренке и Масу, и те с радостным визгом убежали, прихватив с собой Элисандру.       Через пару минут после ухода девушек мой лесной куратор достал из своего рюкзака железную чашку и глиняную бутылку. Первую налитую опустошил сам, вторую опустошил я и глянул на Огненного.       – Друг твой или замазать нужно?       – Как бы друг.       – Правильно, пацан. По моему разумению, другом можно считать только человека чести, еще и обязанного тебе жизнью. Все остальные это так, товарищи да знакомые.       Федор посетил Огненного, который с удовольствием опустошил предложенную кружку.       В момент нашего маленького застолья в дверях с букетом цветов застыл Линмер. Федор тут же оказался около него и, на секунду выглянув в коридор, вручил воину наполненную чашку.       Крякнув в кулак, тот залпом выпил предложенное.       – Отличного качества веселящее зелье – редкость по нынешним временам.       Опустошив с Линмером еще по одной, Федор засобирался. Он только успел уложить в заплечник глиняную бутылку, как в кабинет ворвались довольные и веселые девушки. Они положили по пирожному нам с Огненным на тумбочку. А когда аккуратно ставили на стол Главной целительнице маленькую коробочку, вероятно, тоже с какой-то сладостью, появилась хозяйка этого самого стола.       Поздоровавшись с Агатой, повар неведомо откуда достал пучок сухих трав и протянул их целительнице.       – По случаю доставки пряностей на кухню Знанириума Иванович просил передать вам как благодарность за племяшку.       – Передайте ему мою признательность за столь редкую и ценную траву.       Федор, попрощавшись, выскользнул из кабинета именно в тот момент, когда Агата начала принюхиваться к окружающему воздуху.       – Почему так пахнет Веселухой? Я найду того, кто снова стянул часть запаса лечебных трав для своего увеселения, и он точно пожалеет о содеянном.       Весело стало, когда целительница подошла к Линмеру, стоявшему с букетом цветов. Маг старался при помощи букета сберечь максимальное расстояние между собой и женщиной.       – Ты почему мне постоянно пакостишь?! Ты разве не знаешь, что срезанные цветы для продления своей жизни тянут из окружающих энергию? Ты в тренировочном зале их не решился добить, так тут этим занялся! – целительница, глядя на стушевавшегося воина, указала в сторону медизоляторов.       Было смешно смотреть, как пытается оправдаться гроза Улья, которого и вправду сам ректор побаивается.       В какой-то момент на Линмера снизошло озарение, и он заявил:       – Всякие травы и цветы лечебные.       Агата, видимо, оценила изворотливость воина и приняла букет, прокомментировав необходимость думать головой, перед тем как что-либо делать.       Линмеру удалось сохранить лицо, и он медленно ушел, изображая весьма оскорбленный вид.       Целительница отдала траву и букет Масу, приказав отнести их в сушку к другим травам.       Дождавшись, когда целительница уйдет, я решил наведаться в свою комнату. Пока искал, что надеть, Элисандра хлопала в ладоши и улюлюкала. Ее явно забавляло, как я, обнаженный, искал одежду, пытаясь прикрыться полотеничком. Надев найденный белый халат, я поспешил покинуть целительский блок, ведь нужно успеть до возвращения девочек. ***       Возле двери в пока еще мою комнату стоял Калеб. За столь длительное время взаперти я был рад видеть знакомого и с радостной улыбкой ускорил шаг. Калеб тоже широко улыбался и шагал мне навстречу. Когда мы сблизились на расстояние менее вытянутой руки, я почти успел уклониться от удара в челюсть, Калеб тоже почти уклонился от удара в глаз.       – Ты что творишь?       – Это ты что творишь?! Притирки захотел! Так я тебе немного притру.       – Не твое дело, где и что я буду тереть и чего захотел.       – Мое-е-е, – заревел раненым зверем парень и бросился на меня с кулаками.       Умудрившись пропустить удар в ухо, я ощутил, что мои волосы поднялись, словно к ним поднесли наэлектризованный воздушный шар.       Я почувствовал, как энергия во мне забурлила, и сверху будто кто-то стучал в люк, чтобы эму открыли, и этот кто-то был весьма настойчив. Всё вокруг немного замедлилось и, уклонившись от очередного удара в голову, я врезал противнику чуть пониже грудной клетки. Этого было достаточно, чтобы наблюдать паренька, лежащего на полу и хватающего ртом воздух.       Из-за угла появилась знакомая троица «сладкоежек».       Нашу дружескую встречу прервал донесшийся из-за угла голос Могуста. Для избежания выяснений я поспешил скрыться в своей комнате и, приложив ухо к двери, стал слушать, судя по всему, мой противник тоже ретировался с поля боя.       Меня, стоявшего у двери, охватила злость и негодование по поводу того, что парень явно не дружит с головой, радовался бы, что я женюсь, и не буду претендовать на внимание Масу. Хотя, может, он надумал, что я ее в любовницы решил взять. Может, увидел, что Масу ходит всю неделю с зарёванной моськой, и нафантазировал себе чего. Да всё равно мне, что надумал или нафантазировал этот благородный олень, у меня есть о чём и о ком думать.       Настойчивый стук в голове стих, было ощущение, что на меня с той стороны кто-то немного обиделся, и мне лучше побыстрей наладить с ним отношения, пока не стало поздно.       Недолго постояв у двери, я прошел к столу, нажал на изображение чашки. Вспыхнувшая сфера исчезла, и на столе, как и в пошлый раз, стоял напиток, распространяющий приятный, но уже персиковый аромат. Отпив пару глотков, я улегся на кровать и, прикрыв глаза, расслабился. Как же радует, когда ты вне поля зрения других. Мысли начали течь плавным спокойным ручьем.       Вопрос – почему люди становятся тем, кем становятся? Вот этот юный олененок надумал себе непонятно чего и прискакал бодаться. Бедненький, ему, наверное, каждый день на протяжении недели пришлось дежурить у комнаты. От представленной картины стало смешно, а от появившейся улыбки немного неприятно. Жаль, что не прихватил с собой Визулин, он был бы сейчас весьма кстати.       Нужно еще придумать, как сделать, чтобы сестренка и Масу не стали жертвенными пешками в игре сильных мира сего. Пока я нужен, они не причинят им вреда. Девочки стали своеобразным поводком, за который меня будут дергать, чтобы по надобности направить в нужную сторону.       Меня втягивают в игру очень активно, не за горами тот момент, когда меня захотят, как выразился Фёдор, замазать. А как иначе обеспечить свою уверенность, что я не соскочу в самый ответственный момент, нарушив, возможно, тонко выстроенный план.       Если хорошо подумать, кому я сейчас нужен?       Но совершенно непонятное движение со стороны рода Вулуско по отношению ко мне говорит об обратном. Эх. Жаль мне не передалась мамина проницательность в этих делах, а отец был кремень       Мой отец самых честных правил и многих уважать нашу семью заставил, за что, наверное, и поплатился. Матушка часто его одергивала от розыгрышей и шуточек с друзьями и знакомыми. Понятно, что она это делала не прилюдно, а только наедине. Узнал я об этом случайно, играя в прятки с сестрой, так получилось, что я нечаянно подслушал их разговор, в котором мама старалась объяснить отцу, что не со всеми даже друзьями можно шутить, не все понимают его специфический юмор, и так можно приобрести заклятого врага на всю жизнь. Отец, который всегда прислушивался к советам матери, в этом вопросе был непреклонен и гнул свою линию. Очень грустно будет, если именно по этой причине мы оказались без родителей и на улице.       Меня будто ошарашило осознанием слияния с личностью парня, которая есть где-то глубоко в мозге. Немного раздражало это состояние – там помню, а там не помню. Еще полная голова воспоминаний из сознания об освободительнице, фальшивого или нет – это уже не важно. Важно то, что имеющуюся информацию будто паковали в спешке перед моим перемещением и пихали как ни попадя в коробку – мое и не мое, а то, что не влезло, просто обрезали и выбросили, если очень повезет, то вышлют вдогонку.       Я открыл глаза в момент, когда начала открываться дверь. В комнату вошла весьма привлекательная девушка, судя по эмоциям, комната ей была явно не по душе.       – Прости, я еще не успел съехать, сейчас мы это исправим, вещей у меня немного.       – Ты не въехал, а не съехал, – девушка как-то зловеще начала хохотать.       – Это тоже.       – Жена я твоя будущая. Теперь въехал?!       Вот такого поворота я точно не ожидал.       – Оу-у-у, тематические игры! Теперь понятно, куда и почему наш козлик так бодро ускакал в халатике. Извини, подруга, но он мне нужен в другом месте и срочно. Потом доиграете, – ворвавшаяся Элисандра подбежала ко мне и потянула за руку. – Если ты не поторопишься, то на двери каждого медбокса будет красоваться табличка, которую ты недавно видел на моей стеклянной двери, а твоя сестричка и подружка запомнят этот день надолго. Времени мало, Огненный, несмотря на весь его талант, долго комедию перед Агатой ломать не сможет.       – А ты, муженек, как я посмотрю, парень нарасхват.       – Не переживай, не сотрется до твоей притирки.       – Фу, как грубо!       Тут и самый недогадливый поймет, что глава целителей вернулась в свои владения, и есть шанс увильнуть от наказания. Мы бежали к целительскому блоку со всех ног.       Когда мы с Элисандрой были уже в кабинете, то Агата на нас даже не обратила внимания. Она смотрела в свои бумаги и делала пометки в блокноте.       Продолжая делать записи, целительница громко начала говорить:       – Решила прояснить для вас пару моментов, поскольку вы образовали здесь компашку, то и правила игры немного поменялись. С этой минуты у вас коллегиальная ответственность или, как там на вашем молодежном говорят, если кто залетит, то значит – залетели все.       – Я не женщина, чтобы забеременеть, – буркнул Огненный еле слышно.       Агата нашла взглядом Огненного, стоящего на полусогнутых, рядом с которым находилась Элисандра, от души двинувшая паренька локтем, и Масу его держала, чтобы не сложился пополам.       – У нас тут обсуждение невероятного. Могут ли мужчины выжить как вид без женщин? Строим теории насчет беременности уже на протяжении часа. Мы вот с Масу и Анной думаем, что не смогут. Потому что мужчины делают и говорят не то, что нужно и во вред не только себе, но и окружающим, – в конце своей речи Элисандра зло глянула на Огненного.       – А у нас есть подопытный, простите, испытуемый Профет, который послезавтра отправится в дикие земли за травами, а сегодняшнюю ночь и завтрашний день проведет со своей будущей женой и нянькой-целительницей. Посмотрите, какой он у нас расписной красавец.       – Масу, сегодня ты освобождаешься раньше, понимаю, что тебе нужно собраться в предсвадебное путешествие для дальнейшего проживания в прекрасном доме с будущими молодожёнами.       Масу была похожа на перетянутую струну, которая вот-вот лопнет, она смотрела перед собой невидящим взглядом. Огненного подвинули на галёрку, и сейчас по обе стороны девушки стояли Элисандра и Анна, держа ее за руки.       Даже не заметил, в какой момент моя сестрёнка Анна сдружилась с девочками, да и вообще, когда они успели сблизиться?! Они же почти не разговаривали, были заняты делом у меня на виду. Похоже, сегодня зародилось лазаретное трио, с весьма гремучим составом.       Дверь распахнулась, и в кабинет вплыла Лури. Хотелось сказать: «Прошу любить и жаловать, моя будущая жена», вот только до сегодняшнего дня с ней уже все познакомились, кроме меня, как бы дико это ни звучало, но это так.