Планетарная пыль

      Веста не могла понять, как жители планет, а не космических станций, звездолетов длительного нырка или монструозных обитаемых мегаконструкций, могут терпеть непредсказуемость погоды.       На громадном искусственном планетоиде Центрионе, в обыденности называемым просто Центр, созданным специально, чтобы решить разногласия между ключевыми разумными видами галактического содружества насчет того, чья метрополия станет столицей всей известной галактики, такого безобразия не было. Дождь шел по часам. И именно такой, какой нужен для полива растительности. Снег — только в определённый сезон и в особых отсеках. А тут… Девушка успела насчитать сразу несколько неожиданных перемен погоды: от внезапного пятиминутного ливня и палящего зноя, от которого не спрятаться под пальмой, до краткосрочной пылевой бури и выпадения какой-то странной желеобразной субстанции.       — В это время года что-то часто стали медузы с неба падать. Что там такого творят на том острове? — скорее по усталой привычке, чем со злобой, выругался рабочий космопорта, убирая небесное желе в ведро.       Веста промолчала. Ей-то как раз и надо было на тот остров, который был упомянут. И она ожидала, что её всё-таки встретят. Она мало что знала об отце, кроме того, что между ним и бабушкой, матерью мамы, произошло что-то неприятное, отчего та, задавив дочку авторитетом и намеками о вечной занятости, что своей дочери, что зятя, заставила отправить внучку в закрытую школу.       В чем была проблема, Веста не знала, но всегда видела при редких встречах, как поджимаются у бабушки губы при упоминании отца. И на этот раз девушка могла не прилететь на Землю, но бабушка приболела, а у матери были ответственные съемки чуть ли не в другом конце галактики, а не в привычной искусственной звездной системе — киностудии. Вроде что-то там с нужной натурой было не то, и если моделировать искусственно — возникнут проблемы с уже тщательно созданными и переделанными под декорации голографических фильмов планетами.       Но пара этих заминок дала Весте шанс… А отца всё не видно. И она не могла его не заметить, всё же в полете пересмотрела столько материалов, что на девушку уже косились соседи, и они, похоже, даже готовились сдать её службе безопасности корабля, а после патрульным, как подозрительную личность.       С взлетно-посадочного поля вновь стартовал очередной звездолет. Веста даже не стала приглядываться, чтобы разглядеть детали, так как кораблик был слишком мал не то что для лайнера, которым вообще зачастую запрещено входить в атмосферы планет, но и для простого астробуса — промежуточного челнока для перемещения между планетой и тем же лайнером или близкого, в пределах внутренней системы космического объекта. Да и двигался он слишком быстро.       — Похоже, кто-то очень спешит, раз почти нарушил постановление о космических ускорениях в атмосфере. То-то была бы радость на курортах от внезапно выпавшего града. Да и корабль не простой, раз нет ни объявления о рейсе, ни свиста от диспетчерской вышки, когда очередной частник решил выпендриться, не взирая на штраф. — Рабочий откровенно скучал. Если для Весты здешние пейзажи и заведенный распорядок были чем-то новым и необычным, то для землянина всё это было наводящей сон рутиной.       — Простите, а как добраться до острова по вот таким координатам? — Веста показала пад со строчкой цифр.       — Да на любом туристическом пароме! Каждый час! Семь дней в неделю. Паромы где-то в той стороне. — Собеседник махнул рукой, и Веста, развернувшись на каблуках, хотела уже идти к выходу из космопорта, как её откликнули:       — Ты что серьёзно собралась на проклятый остров? Хотя все на побережье знают об этом “секретном” объекте, но всё же это режимная территория.       — Но мне действительно надо туда попасть! — Весте казалось, что при единственном сеансе видеосвязи отец был озадачен, но вроде бы рад тому, что они могут встретиться. А теперь ни папы не видно, и разные прохожие, как и бабушка, рассказывают разные ужасы о его месте работы.       — Тогда удачи тебе найти в городе управление Космической полиции и убедить синяков связаться с островом. Вдруг поверят, хотя, девочка, тебе туда не надо. Ты не похожа ни на космополовца, ни на островного бандита.       — Я всё же попробую.

***

      Веста почти покинула космопорт, как небольшая заминка на выходе чуть было не похоронила её под множеством чемоданов, пакетов, сундуков, рюкзаков и прочих вещей какого-то обширного семейства ксеносов.       Девушка серьёзно не могла сосчитать ни количество вещей, ни число мелких гуманоидов, вертящихся вокруг своих весьма габаритных, напоминающих земных горилл из зоопарка, но чуть побольше и чуть более человекоподобных, родителей.       И так бы ей лежать под Эверестом (ведь так называется самая высокая гора этой планеты?) барахла до скончания времен, как невезучую путешественницу бесцеремонно вытянули из под завала.       — Мнда, вот пусть и считают, что приходящие вовремя, а то и до расчетного времени корабли — это что-то хорошее. Что стоило тому лайнеру не торопиться? Тогда успели бы и плакаты, и шарики, и ковровую дорожку, и оркестр из францевых тараканов подготовить… — неожиданный спаситель поставил девушку на ноги и, повертев её из стороны в сторону, пришел к странному выводу:       — Была бы гравициклом, вполне можно было бы толкнуть как “не бита, не крашена, и счетчик не скручен”.       — Но я же не грави... что?       — Вот потому с вами, дамы, вечно проблемы.       Веста убрала челку с глаз и пригляделась к собеседнику. Парень. На лет семь старше её. Вроде бы человек. Да и явных мутаций, какие бывают у колонистов разных планет в многочисленном поколении не видно.       Короткие светло-желтые волосы стянуты в хвост, открывая уши с мелкими колечками серег в верхней их части. Короткий шрам через губу и пара едва заметных почти горизонтальных черточек через нос. На светлой, но загорелой шее какие-то шнурки, уходящие под клетчатую рубашку, наброшенную поверх красной футболки с какой-то надписью на неизвестном девушке инопланетном языке. И глаза слишком темные для синего, и слишком светлые для голубого цвета, смотрят весьма насмешливо, и вроде даже с интересом, из под длинных, но выгоревших на тропическом солнце ресниц, мешая опустить взгляд ниже.       Правая бровь парня то ли с лысинкой, то ли следом от ещё одного шрама приподнялась.       — Ох уж эти юные романтичные особы… всё норовят залезть другим в трусы через глаза…       Веста смутилась, буквально чувствуя, что краснеет. И сделала шаг назад. Лучше этого было не делать.       — Да блин, Ол, какого ты не сказал, что у тебя дочь катастрофа! — Незнакомец схватил девушку за руку и дернул на себя, не дав ей вновь упасть на груду чемоданов.       Вырвавших из худощавых, но мускулистых чужих рук Веста уже гораздо осмотрительней отступила в сторону:       — Кто?       — Оливер. Директор космической полиции и куратор особого отряда специального назначения и бла-бла-бла и бла-бла-бла…       — И бла-бла… — Весте показалось, что над ней издеваются. — Что это значит?       — То и значит, что мне крайне лень вспоминать всю ту простыню титулов, номинаций и назначений, что есть у начальника в личном деле. Но если ты действительно Веста, дочь Оливера, то тебе за мной.       Слишком быстрая болтовня парня деморализовала девушку. Ей захотелось словно воду вытряхнуть из ушей нескончаемый поток слов. Сама не заметив, она уже забирала из камеры хранения свои немногочисленные (по крайней мере, в сравнении с гуманоидным семейством) вещи и следовала к парковочной области за космопортом.

***

      — И всё же почему отец сам не встретил меня? — спрсила Веста, с трудом забираясь в странную несуразную конструкцию из железной рамы, сидений, словно содранных с явно другого транспортного средства, которым эту рухлядь сложно было назвать, и некоторого числа рычагов.       — Это долгая и трагичная история, полная неожиданных поворотов и поучительных аллюзий… а ведь я говорил, что в том баре подают явно фальшивое варкерийское, да и луриэльские креветки явно протухли! Даже я почти слился с унитазом в одно целое. — Хоть парень и помогал ей взобраться на диковинную инсталяцию, девушка всё ещё не понимала, как рискнула пойти вместе с ним.       Может потому, что у неё особо не было выбора, а может потому, что встретив постового, который явно уже намеревался выписать штраф хотя бы за неопознанный внешний вид транспортного средства и личное попраное чувство прекрасного, её спутник достал из кармана рубашки какую-то то ли карту, то ли жетон, и полицейский лишь отдал честь и отошел в сторону.       Кое-как взгромоздившись на творение безумного инженера, девушка уже думала, что хуже и страннее уже не будет. Но стремительный то ли полет, то ли бег нелепой конкструкции по воде опроверг её надежды.       Это явно предназначенное для изощренных пыток средство передвижения заставило болеть ягодицы от бесконечных подпрыгиваний. Веста даже, как ей казалось, даже пару раз сверзилась с сидения в воду и была безжалостно выловлена. Но под конец поездки девушке хотелось лишь одного — улечься в постель, и она уже совершенно не замечала, что её куда-то несут на руках и вообще-то при знакомстве так и не спросила, как зовут спутника, а тот даже и не думал представляться.       “Видела бы меня сейчас бабушка или даже воспитательница из пансиона Морена, чтобы они сказали?” — промелькнула сонная мысль и угасла.