Виктория Сэлмон и отель “Глициния”

Сентябрь, 1866 г. Растрескавшаяся брусчатка как наждачка ошпарила плечо Виктории. От боли девушка шумно вздохнула и зажмурилась. Девушка почувствовала сильный запах конского навоза, смешивающийся с дымом — невыносимый коктейль. Приподнявшись на локтях и оглядевшись, она рассмотрела узкую улочку с невысокими домами и несколько экипажей, запряженных лошадьми. По противоположной стороне шел мужчина в высоком цилиндре и с длинной тростью. «Это что, какая-то праздничная ярмарка в честь Ночи Гая Фокса? Но ведь сейчас даже не ноябрь» — мысли Викки путались, воспоминания ускользали при любой попытке подобраться к ним — последние сутки слились в сплошное бесформенное пятно. Громкий цокот прервал и без того разрозненные раздумья, и темно-синяя повозка остановилась в нескольких метрах от нее. Из нее выскочила рыжая невысокая девушка. — Милдред! Милдред, оставь ее! Она же явно не в себе! — из двери кэба показалась еще одна особа. «Грубовато. И с чего она это решила? — Виктория опустила глаза и ужаснулась, — Боже, да я же в халате посреди улицы!» Ситуация все больше напоминала странный сон, который мог присниться после пары пинт домашнего сидра мистера Сэлмона. Тем временем перебранка девушек продолжилась: — Элоиза, прекрати! Мы должны помочь бедняжке… — Вперед, подбирай всех этих бездомных и полоумных, только в наш дом их тащить не вздумай! — прикрикнула, нахмурившись, Элоиза так, чтобы Виктория хорошенько это расслышала. — Ты просто черствая эгоистка! Бог знает, что с ней стряслось, а ты только о себе и думаешь! — звонко бросила другая на ходу. Девушка опустилась перед Викторией и внимательно ее осмотрела. — Не обращай на сестру внимания, она не всегда такая бука, — с мягкой улыбкой шепнула Милдред, — Хотя, кажется, все же всегда. На секунду улыбка сменилась на угрюмую усмешку, но девушка быстро вернула себе прежнее беззаботное выражение лица. Вик густо покраснела и застыла — она совершенно не знала, как объяснить свое состояние и мало-помалу начала сомневаться в собственной вменяемости. Милдред, кажется, заметила свекольный оттенок ее щек: — Дорогая, я не собираюсь устраивать тебе допрос. Сначала мы доберемся до дома и приведем тебя в порядок! Виктория задержала взгляд на наряде молодой леди. На ней было светло-розовое приталенное платье с длинными рукавами и соломенная шляпка с лентами в цвет. «Красиво, но будто не из нашего века, — подумала Вик. — Стоп. Стоп, стоп, стоп, это же невозможно!» Безмолвная паника охватила девушку. Экипажи, мощеная мостовая, одежда… Все это наводило только на абсолютно нереальную мысль — она действительно не в том веке. Викки начала считать про себя до десяти, чтобы вернуть себе самообладание, но попытка не увенчалась успехом. Страх усиливала амнезия, которая словно смог застилала произошедшее накануне. «Может, это просто сон?» — робко предположил внутренний голос, и она тут же уцепилась за эту версию, с ожесточением начав щипать и царапать левую руку. Проснуться не удалось. Все еще до конца не веря в происходящее, мисс Сэлмон попыталась сфокусироваться на разговоре, чтобы хотя бы частично побороть тревожное смятение. Увидев, что девушка чуть успокоилась, незнакомка добавила: — Я Милдред, кстати. Милдред Паркер. А моя старшая сестра — Элоиза, — она еле заметно кивнула в сторону повозки, — но ты, наверное, итак это поняла, мы кричали на весь Блюсайд. «Значит, я все еще в Блюсайде. Но где? Или, точнее сказать, когда?» — девушка поняла, что лучшим вариантом будет поехать домой к сестрам и попытаться во всем разобраться. — А я Виктория Сэлмон. Не знаю даже, как отблагодарить тебя за помощь! — Брось, Виви, просто поможешь мне подобрать наряд к завтрашнему приему, — моментально переключилась обладательница рыжей шевелюры. Не сказать, что новоиспеченная Виви обрадовалась этому прозвищу, но она не была настроена на препирательства со своей спасительницей. Милдред помогла девушке встать и убедилась, что та может самостоятельно идти. Вместе они направились к кэбу. «Со стороны мы выглядим чуднО — приятная молодая леди и городская сумасшедшая. Определенно, картина привлекает внимание!» — даже при таких обстоятельствах Викки смогла оценить курьезность мизансцены. *** Экипаж неспешно ехал по бугристой грунтовой дороге. Плотные занавески были задернуты, поэтому Виктория не могла определить, куда именно они направляются. Поездка стоила девушке массу нервных клеток — Элоиза сидела насупившись, не желая поддерживать диалог, который превратился в монолог Милдред. Последняя была совсем не против и упоенно рассказывала о грядущем вечере у миссис Блумфилд, то и дело взмахивая руками. Путешествие длилось уже час, и за это время Викки стало известно обо всех аспектах жизни соседей и знакомых сестер Паркер, особое внимание Милдред уделяла брачным перипетиям. «Узнаю милый Блюсайд, — мелькнуло в голове у Виктории, — сплетни о романах и размолвках неизменно составляют основу светских бесед.» Внезапно речь рыжей девушки была прервана: — Милдред, ты уже целых 20 минут знакома со своей новой подругой и до сих пор не рассказала ей о Себастьяне? — Элоиза нарочито с придыханием произнесла это имя, — Ты случаем не заболела? Младшая сестра слегка смутилась от колкой тирады старшей, но на ее лице было написано, что напоминание о мужчине — кем бы он ни был — доставило ей удовольствие. — Лиззи, не издевайся! Когда-нибудь и ты найдешь себе достойного кандидата в женихи, — примирительным тоном ответила Милдред. — Женихи меня не интересуют, ты же знаешь. И не называй меня Лиззи! — Элоиза почти шипела. — Ладно-ладно, не заводись, Элли. В ответ последовал лишь раздраженный вздох. — Так…кто такой Себастьян? — подала голос Виктория. Она звучала приглушенно — связки не слушались после длительного молчания. Милдред мечтательно закатила глаза и вздохнула. — Себастьян — это мой жених. Он такой красивый и умный, рядом с ним я просто сама не своя! Я так счастлива, что мы скоро поженимся! — девушка так увлеченно тараторила, не делая перерывов даже на вдох, что Викки начала за нее волноваться, — Я тебя сейчас с ним познакомлю, и ты поймешь, что он лучший во всем мире! «Познакомит? Видимо, сейчас меня ждет еще одна неловкая встреча…» Виктория вопросительно посмотрела на младшую Паркер, как вдруг почувствовала, что они едут уже не по кочкам, а по ровной брусчатке. Через несколько секунд кэб остановился, и его дверь медленно открылась. Перед Викки стоял, предлагая руку, широкоплечий мужчина с самой широкой улыбкой из всех, что она когда-либо видела. — Добро пожаловать в Далия Холл. Я — Себастьян. *** Мужчина галантно помог Виктории спуститься, ничем не выдав удивление ее нарядом и ее появлением в поместье. Это стало приятным сюрпризом для девушки, которая уже готовилась к череде расспросов. Легкие уже давно требовали свежего воздуха, а затёкшие конечности — разминки, поэтому она с трудом сдержала себя от того, чтобы начать делать зарядку. Викки нервно осмотрелась: ее взору открылся прекрасный викторианский особняк с классической английской открытки. Большой дом, облицованный светлым камнем, практически утопал в густых зарослях вьюна и плюща. Изящные балкончики выходили на солнечную сторону, благодаря чему небесно-голубые гортензии в высоких кашпо выглядели особенно ярко. Позади кухонного крыла, которое отличалось большим количеством латунных печных труб, виднелась калитка, ведущая в сад. С этого ракурса было сложно оценить, насколько сад был велик, но высокие могучие кроны указывали на впечатляющий масштаб. Элоиза заметила, с каким интересом и восхищением Виктория оглядывает окружающее пространство и улыбнулась с легким самодовольством, как будто она сажала сад и строила дом своими руками. Милдред же, заливисто смеявшаяся над шутками Себастьяна, не смотрела по сторонам — и даже если бы сейчас с неба упала еще одна гостья из будущего, она бы вряд ли оторвала взгляд от лица избранника. Викки неплохо удавалось прятать нервозность от окружающих, но внутри она продолжала прокручивать мысль о том, насколько бредовой была ситуация, в которой она оказалась. Впрочем, глядя на живописное поместье и вдыхая смесь ароматов трав и цветов, она почувствовала себя не то чтобы спокойно, скорее смиренно — как будто именно здесь она и должна сейчас находиться. Сестры Паркер уже поднимались по лестнице, ведущей к парадному входу, и Милдред благодушно поторопила новую знакомую: — Виви, не отставай! Нам пора к столу — обед наверняка уже готов. Кстати, сегодня в меню мое любимое рагу с розмарином и тимьяном! От слов «рагу», «розмарин» и «тимьян» у Виктории едва не потекли слюнки — последний раз она ела вчера, что, по всей видимости, эквивалентно прошлому веку. Компания прошествовала в дом. Элоиза, небрежно сбросив шляпку в руки дворецкому, сразу прошла в столовую, где громко звенели приборы — сервировка рагу явно шла полным ходом. Милдред неловко улыбнулась, но не стала комментировать не слишком любезное поведение старшей. В конце концов, она не обязана была проявлять учтивость в отношении странноватой девушки, которую ее сестра буквально подобрала на улице. Рыжая хлопнула себя по лбу: — Я совсем забыла, тебе же нужно подобрать приличный наряд! — она взяла Викторию за руку и потянула в сторону лестницы, — Нам туда! — А я, пожалуй, пока пройдусь по саду, — подал голос Себастьян, одарив девушек обаятельной улыбкой. — Встретимся за обедом! — уголки губ Милдред тоже поползли вверх, а на щеках появились кокетливые ямочки. Мисс Сэлмон молча следовала за своей спасительницей, даже не запоминая, по какому из многочисленных коридоров та провела ее к нужной комнате. Белая, с бирюзовыми блантами и надписью «Милдред» тонким каллиграфическим почерком на табличке, дверь действительно была похожа на вход в мир младшей Паркер. В комнате было очень светло. Окно можно было легко спутать с картиной — из него открывался дивный вид на цветущий сад, который еще не тронул сентябрь. Возле окна стоял стол с кучей маленьких ящичков, с ним соседствовал книжный шкаф, на котором мостились разноцветные безделушки — статуэтки, засушенные цветы, ракушки и шкатулочки. Чтобы рассмотреть их все не хватило бы и суток. Викки почувствовала едва уловимый пряный запах шафрана — букет аметистовых крокусов стоял на тумбе. Там же она разглядела стопку симпатичных открыток с омелой и снеговичками с маркировкой «Рождество 1866». Хозяйка комнаты обратила внимание, что Виктория пристально рассматривает открытки и пояснила: — Купила их вчера в киоске, чтобы заранее отправить всем родственникам к праздникам. Хоть в этом году поздравления придут им вовремя, а не в марте. «1866. Я в 1866-м году, — в голове девушки начало пульсировать, к горлу подступил ком. Она осела на пол, запрокинув голову на кушетку, — А как же Дэн и мама с папой? Они, наверное, с ума там сходят.» Запоздалое осознание двухтонной плитой из бетона обрушилось на Викторию, сминая все рациональные аргументы и доводы. Потрясение, которое ей удавалось сдерживать все это время, вылилось наружу: слезы бессилия потекли по щекам, грудь охватил спазм, не давая вырваться рыданиям. — Дорогая, ну что с тобой? — Милдред была шокирована реакцией гостьи на такую мелочь, как открытки, — У тебя что, нет пары на Рождество? Это предположение прозвучало настолько нелепо по сравнению с правдой, что даже смогло прервать истерику Вик. Она сморгнула соленые капли с ресниц и ответила: — Нет, Милдред, это…другое,— девушка осеклась и решила пока оставить при себе сведения о ее непреднамеренном путешествии во времени. Собеседница выглядела крайне заинтригованной, но справедливо оценила состояние Виктории, как совершенно не пригодное для расспросов и просто приобняла ее за плечи в утешающем жесте. Так, в тишине, девушки просидели еще несколько минут. — Виви, давай подберем тебе что-то к обеду? Как насчет фиолетового? Думаю, тебе очень подойдет! Девушку обожгло резкое и категоричное нежелание надевать что-либо этого оттенка. Воспоминание о вчерашнем походе в театр пронеслось неуловимой кометой — кажется, на ней было баклажановое платье, и случилось что-то плохое. Проникнуть в память глубже не удалось, но Вик ощутила, что корка наста, отделявшая ее от прошедших суток, начала, наконец, трескаться. — А может лучше что-то голубое? Я обожаю этот цвет! — Конечно, сейчас достану тебе платье, будешь у меня такой красоткой! — для Милдред было облегчением, что гостья проявила интерес к нарядам — А ты пока умой лицо холодной водой, чтобы краснота прошла. Хозяйка комнаты указала на боковую дверь, и Викки поспешила за ней скрыться. «Кувшин, ну конечно». Прохладная вода щипала раздраженную кожу век, зато неплохо приводила в чувство. Виктория внимательно посмотрела на себя в зеркало и постаралась прочно запечатать в голове мысль о том, что нужно быть сильной и собранной, чтобы понять, как выпутаться из этой истории. За дверью послышалась нетерпеливая возня — кажется, Милдред уже приготовила наряд и ждет ее на примерку. Выйдя из ванной, мисс Сэлмон сразу увидела сияющую Паркер-младшую. На кровати было разложено небесно-голубое платье с белыми цветками, «рассыпанными» по всему подолу. Виктория неопределенно кашлянула. — Скорее переодевайся, я не смотрю, — она отвернулась к окну. Скинув махровый халат, который был последним, что связывало ее с Блюсайдом 20-го века, Вик на долю секунды ощутила облегчение. Нежно-лазурное одеяние ей очень шло, что радостно отметила Милдред: — Виви, только посмотри на себя! Тебе чудо как идет это платье! Она ловким движением подвязала талию гостьи белой лентой так, что сзади получился пышный бант. Девушка явно вошла в азарт — схватив с туалетного столика гребень, она расчесала спутавшиеся каштановые волосы Вик и собрала их в пучок, оставив по бокам пару прядей. — Voila! — воскликнула рыжая. — Милдред, спасибо… Правда, большое спасибо! — Виктория искренне улыбнулась. Ей нравилось отражение в зеркале. — Пожалуйста, зови меня Милли! Мы же теперь подруги — даже одеждой меняемся. — Боюсь, это ни разу не равноценный обмен, Милли. Девушки захихикали, как будто секретничали на задней парте. Хозяйка комнаты пообещала, что отправит в гостевую спальню «еще парочку прекрасных платьев». — Ну что, спустимся в столовую? Элоиза не любит, когда ее заставляют ждать. В этом Виктория смогла убедиться спустя несколько минут, когда, войдя в обеденный зал, увидела старшую из сестер Паркер. Та сидела во главе стола с видом королевской кобры — спокойной и горделивой, но готовой атаковать в любую минуту. — Сегодня ты опоздала даже больше, чем обычно, — Элоиза бегло глянула на часы. Милли протяжно вздохнула. — Видимо, с ней, — старшая продолжила, указав столовым ножом на Вик — ты еще менее пунктуальная. Садитесь. Голос Элоизы был настолько колким, что неясно было, зачем ей вообще нож. Младшая поймала взгляд гостьи и беззвучно произнесла: — В-с-е в п-о-р-я-д-к-е! Себастьян тоже сидел за столом, но его взгляд был прикован к вышивке на скатерти и салфетках — он явно не хотел встревать в дрязги сестер. Компания приступила к трапезе. Рагу с травами пахло просто великолепно. А на вкус… Виктория могла поклясться, что ничего вкуснее ей пробовать не доводилось. Возможно ли, что сто лет назад еда была настолько вкуснее?.. Она так увлеклась поглощением ароматного блюда, что перестала обращать внимание на сидящих рядом. Из процесса ее выбил резкий звон — приборы ударились об тарелку, а стакан на ножке опрокинулся на бежевую кружевную скатерть, простирая вокруг себя увеличивающееся красное пятно клюквенного сока. Милдред отчаянно хватала воздух ртом, посиневшими губами пытаясь произнести просьбы о помощи. Жилы на висках и шее налились и стали неестественно багровыми, из-за чего начали напоминать схему метрополитена. Элоиза, замерев с вилкой в руке, в ужасе уставилась на сестру. Тяжелое дыхание сменились страшными хрипами, девушка завалилась на бок и чуть не рухнула вместе со стулом — вовремя подоспел Себастьян, который крепко удерживал ее от падения. Его лицо выражало смертельный ужас, глаза застилала пелена. Глаза Милдред закатились, сквозь кровавые пятна от лопнувших сосудов едва ли были видны белки. Было видно, как болевые импульсы один за одним пронзают тело Милдред, не давая ей вздохнуть. Первой из общего оцепенения вышла Виктория. — Ей надо промыть желудок! Быстрее! — откуда-то появился командный тон, хотя внутри все содрогалось от понимания жути происходящего — Кажется, ее отравили. Себастьян на руках доставил возлюбленную в ванную комнату, а Элоиза принесла 3 больших кувшина воды. «Должно хватить» — оценила объем жидкости Викки и велела остальным покинуть комнату и срочно послать за доктором. *** Спустя сорок минут бледная Милдред лежала на кровати в окружении врача и всех домашних, включая дворецкого, горничную, кухарку и даже пожилого садовника. Себастьян не мог устоять на одном месте, поэтому он мерил светлую комнату широкими шагами. Доктор закончил осмотр и произнес, складывая инструменты в саквояж: — Чьей идеей было промывание? Виктория испугалась, что могла навредить новой подруге, и неуверенно подняла руку. — Мисс Паркер очень повезло, что вы оказались рядом. Вы спасли ей жизнь. Он опустил голову, готовясь сказать что-то плохое, неприятное. — Ее пытались отравить стрихнином. Я обязан доложить об этом происшествии. Завтра к вам приедут из Скотленд-Ярда. Повисла гнетущая тишина. Теперь каждый боялся делиться мыслями. Еще бы, ведь прямо сейчас где-то рядом стоит пока не состоявшийся, но потенциальный убийца.