Виктория Сэлмон и отель “Глициния”

Виктория Сэлмон: Отель “Глициния” Глава 1. Сентябрь, 1966 г. Настолько крупной ссоры у них еще не случалось. Да, отношения рассыпались, как недельный маффин, но такого поворота Виктория Сэлмон все равно не ожидала. Они собирались в театр, когда занялась словесная перепалка - разумеется, из-за медлительности Викки - а дальше конфликт разгорался, как лесной пожар, метр за метром воспламеняя сухую траву взаимных претензий. В такси Дэн сморозил что-то про “тупых подружек, которые только и делают, что сплетничают и пьют джин”, а Виктория не удержалась от колких комментариев в адрес его матери, которая “даже собаку не может выгулять, не попросив сыночка о помощи”. Даже новое пурпурное платье из сатина с нескромным декольте, в котором Вик была похожа на кинозвезду - так удачно оно оттеняло ее зеленые глаза - больше не поднимало настроение. Словно черепаха, девушка все сильнее втягивала шею, отвернувшись к окну, где меланхолично мерцали огни Блюсайда. Она посмотрела в сторону порта, находящегося в Мареновом заливе. Солнце село час назад, но горизонт все еще горел тонкой полоской закатного гало. Грузовые краны уже остановились и отдыхали после трудового дня, склонив железные головы. У причала плавно покачивались лодки:дорогие парусники здесь соседствовали с обычными рыбацкими шхунами. Там и тут загорались и гасли тусклые лодочные фонари, и это очень напоминало светляков, перелетающих между травинками. Порт окружали белые скалы, нежно укрытые пологом из клевера и вереска - в сумеречное время природа Блюсайда выглядела мистически красиво. Викки прислонила голову к прохладному стеклу. Собранные в пучок каштановые волосы пахли лаком, и этот запах вызывал у девушки головную боль и слабость. Дэн же, напротив, был энергичен: его ноздри раздувались пропорционально вспышкам ярости, недвусмысленно отражавшимся в его серых глазах. Виктории было очевидно: он готовится мстить и прямо сейчас в его черепной коробке, прикрытой блестящими от бриолина иссиня-черными волосами, роятся планы - один ожесточеннее другого. Откровенно говоря, девушка была уже готова пойти на попятную и признать правоту кавалера, да вот незадача: первопричина конфликта просто улетучилась из ее памяти. Еще этот тугой пучок… *** Поток мыслей был прерван резким скрипом тормозов: кэб остановился у здания старого театра. - Чуть не проехали! - воскликнул таксист. - Я и забыл, что вы в Гилмор-Холл подвезти просили. Сейчас все чаще до кинотеатра кэбы заказывают. -М-м, что? - приподняла брови Викки. - Ах, да-да, спасибо! Ее голос звучал чуть хрипло. Девушка протянула предварительно расправленную купюру, которую извлекла из бархатного кисета, расшитого бисером. Сумочка выглядела как антикварная реликвия, недаром мисс Сэлмон доставала ее из шкафа только по очень важным случаям. -Благодарю, мисс! - ответил мужчина, снова заводя мотор. Открыв дверь здания театра рывком, Виктория столкнулась с недоуменным взглядом швейцара. Черт, она и забыла, что здесь не принято вламываться...Что ж, ситуацию надо срочно сгладить. Ох, извините, я вас и не заметила, - смущенно пролепетала девушка. Портье тактично промолчал, хотя по его лицу все еще можно было прочесть удивление:она ведь пронеслась прямо перед его лицом. Второй звонок к началу представления был уже дан, поэтому пара поторопилась к гардеробу, все еще злобно косясь друг на друга, будто два стервятника возле погибающего льва. Когда Виктория и Дэн вошли в главный зал театра, большинство зрителей уже сидели на своих местах, и паре пришлось протискиваться, попутно повторяя извинения. Безусловно, оба в этот момент винили в этой неловкости исключительно друг друга. И вот, началось представление. Сегодня давали “Сон в летнюю ночь” - любимую пьесу Викки, - но она никак не могла сосредоточиться на происходящем на сцене, как, очевидно, и ее спутник. Тот беспокойно ерзал в кресле, периодически нервно подергивая уголком рта. Начался антракт, и посетители театра потянулись в буфет, по пути оживленно обмениваясь впечатлениями о постановке, игре актеров, качестве музыкального сопровождения. Но самые жаркие дискуссии велись вокруг нарядов и “красноречивых” взглядов, которые, по мнению публики, обожающей слухи, бросали друг надруга артисты. Всем очень хотелось, чтобы любовная линия Гермии и Лизандра продолжилась и за пределами театральных подмостков. Блюсайд был совсем небольшим городком на побережье, и его жители были крайне жадными до сплетен. Любые пересуды, даже самые абсурдные, подолгу и с удовольствием смаковались во время прогулок на закате вдоль Жемчужной Набережной. Конечно, не только слухи о чужих романах были у всех на устах. Мужчины до сих пор восторженно обсуждали победу Англии на Чемпионате Мира по Футболу - это событие уже несколько месяцев было важнейшей темой для разговоров. Женская же половина была поглощена впечатлениями о новом фильме с Одри Хепберн - “Как украсть миллион”. Красавчик Питер О’Тул просто не давал покоя дамам Блюсайда - они по крупицам собирали о нем информацию в газетах и журналах, в особенности, что неудивительно, о его личной жизни. До Виктории донеслись обрывки фраз - мимо нее проходила компания немолодых женщин: -Вы видели, как Алисия подмигивала Джиму? -Точно, и Берта на нее так злобно зыркнула! -А мне со второго ряда был виден след от помады у Джима за ухом! -Так у него же волосы до плеч, как ты смогла рассмотреть? Но сегодня ее мало волновали эти светские толки. Она была глубоко погружена в свои мысли, когда боковым зрением заметила Дэна, пробирающегося по узкому проходу к выходу из зала. “Ну и ладно, пусть скроется с глаз моих!” - подумала девушка и опустила глаза. Ее взгляд зацепился за сумочку, и она вспомнила, что прихватила с собой сигареты. Вик вышла на задний двор и рассеянно закурила. Возле телефонной будки стоял юный парнишка. Он пересчитывал монеты в ладони, напевая песню со свежего альбома Маккартни - кажется, это была Good Day Sunshine. Вик постаралась абстрагироваться от посторонних звуков и сделала глубокую затяжку. Конфликт с Дэном усилил тревожность, не покидавшую девушку последние несколько месяцев. Она переживала очередной кризис: регулярные сложности с самоопределением были для нее привычным делом. Связано это было с гнетущей скукой, преследовавшей ее на работе. В Академии Скотленд-Ярда, среди успешных детективов и блестящих ученых-криминалистов, девушка была всего лишь помощницей декана. На этой должности проявить себя представлялось практически невозможным: в ее юрисдикции были лишь бессчетная документация и отстающие студенты, которые дежурили у дверей приемной декана, когда оказывались на грани отчисления. С Дэном, кстати, она познакомилась там же, в Академии. Он читал серию лекций по трасологии в качестве судмедэксперта. Виктория часто ловила себя на мысли, что завидует своему избраннику. Его карьерный путь представлялся ей куда интереснее собственного, и она не знала, как это изменить. Какое-то время назад девушка предприняла пару вялых попыток набиться в ассистентки к возлюбленному, но они не увенчались успехом: у нее не было соответствующей квалификации. А кроме того у Дэна уже был помощник, работу которого он оценивал, как “весьма удовлетворительную”. Звонок к началу второго акта с трудом вытянул девушку из дымки сигарет и размышлений, и она медленно проследовала к своему месту. Дэна в кресле не было. Первой мыслью, посетившей Викки, было: “Черт, он что, сбежал и оставил меня тут одну?!”, но девушка быстро ее отмела - парень ведь даже не брал с собой портмоне, все деньги на кэб были в расшитом кисете Виктории. Конечно, он мог бы уйти пешком, но вряд ли захотел бы мять свои брюки со стрелками… Аккурат под второй звонок молодой мужчина все-таки появился в партере. Но он был не один. *** Дэн, похоже, был до невозможности доволен собой. Он двигался вдоль прохода, чересчур явно заигрывая с высокой блондинкой лет тридцати. Улыбка буквально не сходила с его лица - крайне напыщенного, как показалось Виктории. Что?! Ты вздумал заставить меня ревновать? - девушка яростно сжала кисет, так что бисер неприятно впился в подушечки пальцев. Кажется, это прозвучало слишком громко - на нее обернулась пожилая пара, но Викки не было до них никакого дела. В других обстоятельствах она, скорее всего, стушевалась и поникла, густо покраснев под осуждающими взглядами, но не сейчас. Злость и обида стучали в висках и заставляли челюсть сжиматься едва ли не до скрипа. Ее и без того тонко очерченные скулы еще сильнее выделились на помрачневшем лице. То, что Викки сделала дальше, было очень ей свойственно: она вскочила и умчалась прочь из зала, безуспешно стараясь не расплакаться по пути. Девушке всегда было легче убежать от спора, чем вступить в открытое противостояние. О, как Виктория корила себя за эту черту! Ну почему другие девушки с легкостью и даже некоторым садистским удовольствием могут влепить пощечину или закатить скандал, а она, как испуганный зайчишка, прячется? Глотая горячие слезы обиды, она вновь чуть не прибила дверью швейцара. “Очевидно, он счел меня очень странной гостьей” - подумалось девушке в перерыве между всхлипами. Выскочив из театра, Виктория непроизвольно поежилась: вечерняя прохлада, надвигающаяся с моря, щекотала ее плечи. Под свежим бризом слезы сохли куда быстрее, и девушка быстро пошла в сторону порта. Сейчас она не хотела, чтобы Дэниэл ее догонял. Хотя он бы и не стал: в его планы входило вывести ее из себя, и сейчас, вероятнее всего, он мысленно праздновал эту маленькую победу. Усмехнувшись, Викки даже представила, как малюсенький двойник Дэна сидит в голове у оригинального в миниатюрном колпаке, вроде тех, что дети надевают на день рождения, и заливисто смеется. Выдумывала всякие нелепости девушка практически на автомате - наверное, сказывалась ее огромная любовь к книгам. Особый трепет в ней вызывали комедийные рассказы. Викки сбилась со счета, сколько же раз она перечитывала “Трое в лодке, не считая собаки” и серию про Дживса и Вустера. Раньше она могла поглощать страницу за страницей до поздней ночи, не стесняясь покатываться со смеху, хоть и знала: утром домашние не преминут сделать ей замечание. -Виктория, и над чем это ты так хохотала сегодня ночью? - мама, конечно, знала ответ. -Да это я во сне, мамуль, - чуть смутившись Викки опускала глаза и буравила яичницу, до тех пор, пока мама не выдыхала со смесью снисходительности и укора. Теперь девушке было непросто выделить время на чтение чего-то, что не имело отношения к ее работе. Иногда она допоздна засиживалась в Академии, составляя очередной отчет по успеваемости для собрания кафедры или подшивая в нужные папки методические планы по предметам. Дэн почти всегда приходил даже позже: полицейские, с которыми он работал в качестве эксперта, часто заявлялись в лабораторию лишь под вечер. Они могли подолгу предаваться обмену версиями после того, как трасолог озвучивал им результаты исследования, а он поневоле поддерживал диалог, нервно потирая запястья - верный признак того, что ему не терпится закончить с этим. Виктории казались безумно увлекательным все эти улики, гипотезы, теории - она бы многое отдала, чтобы провести вечер за спорами у доски для улик в Скотленд Ярде. Вот только ее, помощницу декана, туда никто и не думал звать. Вик уже добрела до порта; там в вечерние часы вероятность наткнуться на праздных гуляк была минимальной. У главного причала, где часто разгружались небольшие грузовые лодки, предназначенные для перевозки скоропортящихся товаров, стояло белое судно. Грузчики выносили с палубы ящики, в которых лежали запакованные в бумагу свежие цветы. Наверное, это в лавку миссис Холли Хокс, из ее цветочного по утрам всегда так прекрасно пахнет свежими цветами, - про себя сделала вывод девушка. Виктория вспомнила этот небольшой уютной магазинчик на пересечении Уиттон и Грейклиф-роуд. Пожилая владелица - видная любительница экстравагантных шляпок, которые, казалось, никогда не повторялись в ее образах. Каждое утро, сколько девушка себя помнила, миссис Хокс стояла у дверей лавки и приветствовала прохожих, попутно заботливо связывая маленькие букетики, которые потом изящно укладывались в небольшую корзину у входа с надписью “Возьмите в подарок”. Викки всегда думала, что это безумно расточительно - ежедневно раздавать целую корзину цветов, но миссис Хокс, казалось, это совершенно не смущало. Возможно, кто-то мог бы сказать, что пожилая леди ничего не смыслит в бизнесе, но как же тогда она держит на плаву свой магазин столько лет кряду? Более того, лавка Холли пользовалась большой популярностью не только среди обычных покупателей, но среди различных заведений Блюсайда: рестораны, магазины модной одежды и даже отель “Глициния”. Это была недорогая, но очень уютная гостиница, где с удовольствием останавливались путешествующие к морю, а местные регулярно заглядывали в кафе при отеле, чтобы полакомиться лучшими булочками с шоколадом в городе. Дэн заходил туда каждое утро, чтобы позавтракать перед рабочим днем. “Стоп, отель! - пронеслось в голове у девушки, - это именно то, что мне сейчас нужно. Теперь очередь Дэна понервничать!” Девушка решила остаться на ночь в “Глицинии”, в надежде, что ее внезапное исчезновение заставит возлюбленного поволноваться и перестать злиться из-за ссоры. Поскольку гостиница находилась в четырех кварталах от порта, Вик решила пойти пешком, тем более, что погода благоволила к небольшой вечерней прогулке. Когда Виктория подошла к старому зданию отеля, окна и балкончики которого украшали лиловые глицинии, она порядком замерзла и устала. Виктория хотела поскорее попасть в номер и принять горячую ванну, а после сиюсекундно завалиться спать: этот день измотал ее нервную систему, и на большее она была неспособна. У стойки регистрации дежурила хрупкая девушка, которая сильно клевала носом и переспрашивала буквально каждое слово. Наконец, латунный ключ с цифрой 8 был в руке Викки. Он был неожиданно тяжелый и прохладный, а серебристая кисточка на номерке вызывала ассоциации с книгами о жизни в прошлом веке. Добравшись на лифте до нужной комнаты на третьем этаже, девушка сразу отметила, что номер ей дали с прекрасным видом: темным силуэтом виднелся Собор Святой Каталины и Фонтан “Анри”, шум воды от которого чуть доносился до ее слуха и успокаивал бушующую реку мыслей. Она приоткрыла балкон, чтобы немного проветрить комнату, обратив внимание на хлипкую низенькую балюстраду. Да уж, на балкон лучше не выходить: он совсем не выглядит надежным. Когда Викки закончила водные процедуры, она на цыпочках вышла из ванной, обматывая волосы махровым полотенцем. Нужды в беззвучной походке не было, но сила привычки заставляла девушку вести себя тихо: пока она жила с родителями, те часто ей указывали на непозволительность поздних перемещений по дому. Теперь она могла бы хлопать дверями холодильника и расхаживать по квартире хоть ночами напролет, но почти всегда она так уставала в Академии, что не допускала и мыслей о ночных бдениях. Девушка удобно улеглась на перьевых подушках - разумеется, постельное белье было кипенно-белым, и лишь на уголке пододеяльника виднелась фиолетовая монограмма с буквой “Г”. Все в обстановке указывало на тщательную заботу об имидже отеля, и это было безусловно приятно. Укутавшись до носа в одеяло, мисс Сэлмон, наконец, погрузилась в тяжелый, прерывистый сон. *** Утром следующего дня Виктория проснулась до будильника: очевидно, сказалось вчерашнее нервное перенапряжение. Лежать в ожидании навязчивой трели она не стала, вместо этого наскоро умылась и распустила собранные в косу волосы. Чтобы оценить вид из номера при дневном свете, она подошла к длинному окну и осмотрелась. Девушка вглядывалась в лица редких прохожих, которые спешили куда-то в такую рань, и вдруг ее глаза встретились с теми самыми, увидеть которые она одновременно хотела и боялась. Не было сомнений - Дэн тоже ее заметил. Он сощурился, и в его глазах промелькнуло что-то недоброе, сейчас он был по-настоящему разъярен. Спустя 40 секунд он уже бил кулаками в ее дверь, извергая целый поток ругательств, из которых Вик смогла разобрать разве что “открывай, твою мать!” или что-то вроде того. Остальное же слилось в невнятный, но весьма угрожающий хрип. Дверь, которая явно не была рассчитана на агрессивные вторжения, поддалась через пару минут натиска. Мужчина ворвался в номер и на секунду замешкался: кажется, он ожидал застать Викторию с парнем и жестоко проучить “наглого любовника”. И когда Дэниел увидел, что в комнате нет никаких признаков романтической ночи, он, казалось, не мог придумать, что ему делать дальше. Он пару раз рассеянно моргнул, а потом переключил свой гнев на девушку, раз не удалось поквитаться с воображаемым соперником. -Зачем ты это сделала? Зачем сбежала? - покрасневшие веки Дэна выдавали бессонную ночь. “Переживал” - удовлетворенно подметила про себя Вик. А вслух спокойно произнесла: - А ты зачем флиртовал с той блондинкой в театре? Думаю, мы квиты.        - О, не-ет. Мы не квиты! Я все это время места себе не находил, боялся, что наутро в новостях прочитаю “Неизвестную девушку лет двадцати пяти нашли в порту обезглавленной”.        - Почему тогда не пошел за мной? - она изогнула бровь.        - Я же не ожидал, что ты сбежишь! Думал, постоишь минут пятнадцать у входа, может обиженно закуришь. И вернешься. Но ты... Он не договорил. Вместо продолжения фразы мужчина стал угрожающе двигаться в направлении Викки. Судя по тому, как ходили желваки на его бледном лице, говорить адекватно он был неспособен. Виктория не испугалась, ведь Дэн никогда раньше даже не пытался ударить ее. Она ухмыльнулась: его пыл казался ей очень жалким. И это было опрометчиво: внутри парня сработал спусковой крючок, и он схватил ее за запястья, продолжая оттеснять девушку к открытому балкону. Руки мужчины довольно болезненно сжимали нежную кожу, он проговорил: - Ты что, думала, можно со мной вот так играть? Она попыталась вырваться, но Дэн был значительно сильнее. Одной рукой он вцепился в ее плечо, а другой обхватил шею, и начал трясти девушку, повторяя: - Ты понимаешь, что ты творишь? Так нельзя! Викки почувствовала, что она в настоящей опасности, когда Дэниел толкнул ее на ограждение, которое едва доходило ей до колена. От неожиданности девушка не успела даже ухватиться за перила, украшенные все теми же цветами - хотя вряд ли ей бы это помогло. Балюстрада была деревянной, и столбики бы просто не выдержали ее вес. Последнее, что она видела, падая, было застывшее, будто от удара током, лицо Дэна и лепестки глицинии, которые медленно разлетались вокруг.