Солярис и Лестренджи

Сердиться на Рабастана Рудольфус не мог. Вроде бы, должен был: вспылить, наорать, порицать, дать в морду, но в душе ничего не дрогнуло даже. Так к чему тогда лишний цирк? — Не понимаю сам, как так получилось, — оправдывался брат. — Но, Руди, клянусь тебе, это впервые! Я никогда и не думал наставлять тебе рога! К тому же, ты же знаешь Бель… А тут — словно помешательство, она набросилась, меня повело, ну и вот… Беллатриса презрительно надувала губы и сверлила Рудольфуса ненавидящим взглядом лихорадочно блестевших черных глаз. Оправдываться она даже не думала — считала ниже своего достоинства. В том, что инициатива исходила от нее, Рудольфус не сомневался — женушка решила «отомстить». Ну-ну… Рабастан продолжал что-то бормотать, на фамильном гобелене расцветал новый бутон, а Рудольфусу было все равно. Ни ревности, ни злости, ни раздражения он не испытывал. Словно все шло так, как и было задумано. — Рабастан, угомонись, — устало прервал покаяния младшего внука лорд Корвус. — Вспомни наш кодекс. Не имеет значения, кто станет биологическим отцом ребенка, это может быть любой половозрелый член семьи. Просто обычно инициативу проявляли старшие родичи, но смена очередности не является существенной. Если мисс Беллатрисе чем-то не подошел Рудольфус, донором для наследника могли стать как ты, так и я. Рабастан осекся. Беллатриса сглотнула, бросила короткий взгляд на старика и ощутимо побледнела под слоем пудры. — Так значит, без обид? — все еще подрагивающим голосом спросил Рабастан. Рудольфус молча кивнул. Надо же, у него родится племянник. Или племянница. И этот маленький человечек будет считаться его наследником. Наследником рода Лестрендж. — Женщину теперь будет защищать родовая магия, — весомо сообщил дед. — Навредить себе или ребенку она не сможет, покинуть поместье — тоже. А дальше сами решите, как вам жить. Он тяжело поднялся и вышел из кабинета. За ним, оставляя брата разбираться с неверной женой самостоятельно, последовал Рудольфус. — Дед, ты в порядке? — Для моего положения — вполне, — ухмыльнулся старик. — Что-то не заметно. — А ты кодекс почитай! В выученном наизусть кодексе обнаружились новые записи. Точнее — не новые, а скрытые ранее. С того момента, как он провел обряд «Надежда рода», Корвус Лестрендж был обречен. Магия давала ему всего семь дней на улаживание всех дел. Рудольфус молча водил пальцем по строкам, вписанным в Кодекс четким архаичным почерком. Дед пожертвовал жизнью. Ради чего? Появления наследника? Или удаления меток? Ответов у него не было. Барти Крауч-младший, тот, что учился на одном курсе с крохой Регулусом и пришел в ставку недолорда из врожденной любознательности, прислал сову после завтрака. Просил о встрече. Рудольфус подумал немного, прислушался к себе и открыл камин. Барти выглядел безобидно. Соломенные волосы, россыпь веснушек по бледной нежной коже, еще не знающей бритвы, смущенная улыбка и открытый взгляд равенкловца-испытателя. — Как ты это сделал? — с любопытством глядя на Рудольфуса, спросил Барти. — Сделал что? — Лестрендж-мэнор стал ненаносимым. Пропал со всех карт, исчез для писем, да и физически его теперь вообще не найти. — Поместье и раньше было скрыто. Это же закрытый родовой мэнор! — Но сейчас вас все совсем потеряли. Лорд, Дамблдор, мой отец, служащие министерства. Письма просто не доходят, каминный адрес не реагирует, словно адресатов не существует. — Но ты же как-то сюда попал. — Не иначе, чудом. Барти Рудольфусу нравился. Было в нем что-то интригующее. Этакое непосредственное обаяние голенастого неуклюжего жеребенка, за которым спряталось множество скрытых талантов и острый как бритва ум. Полная противоположность Беллатрисе. Единственное, в чем они были удивительно схожи, так это в верности своим идеалам. Но идеалы можно было и подменить. — Тебя все ищут, — смущенно почесал нос Барти. — Тебя, Беллу и Рабастана. Лорд в ярости. Что вы такое наделали? — Ничего, — честно ответил Рудольфус. — Просто решили жить так, как нам удобно. Без постороннего вмешательства. — Но… а если вы понадобитесь Лорду? — А он нам кто, чтобы брать в расчет его пожелания? Барти округлил глаза и приоткрыл рот. — А как же наши идеи? — Какие идеи? О превосходстве чистой крови? Так мне не нужно ничего доказывать. Это Волдеморт полукровка, и если этот факт ему мешает, пусть сам решает свои проблемы. В мире живет больше четырех миллиардов магглов, и мне нет до них никакого дела. Как и до магглорожденных, ради которых Дамблдор который год сокращает учебную программу. Мои дети получат лучшее домашнее образование из возможных. Пойми, Барти, мы никогда не ассимилируемся. Мы — иная ветвь, иная ступень эволюции. И если мы хотим выжить, нельзя уничтожать друг друга и заниматься внутренними распрями. Лучше позаботиться о собственном выживании. Ты помолвлен? Барти слегка порозовел: — Пока нет. Матушка составляла гороскопы, но отец считает, что вопрос надо отложить. Рудольфус внезапно усмехнулся и подмигнул: — Хочешь, познакомлю тебя с кузиной? Она учится на втором курсе «Европейской Магической Академии» в Милане, специализируется в акушерстве. Умница и красавица, тринадцать ЖАБА на «превосходно». Мне кажется, вы найдете, о чем поговорить. — Нет, я… Ну… Послушай, сейчас это как-то неуместно… — Почему? Ты закончил Хогвардс, но это же не завершенное образование. Почему, кстати, ты не пошел учиться дальше? Что тебя интересует? Трансфигурация? Чары? Зельеварение? Чем ты планируешь заняться потом? — Помогать отцу и Лорду, — окончательно смутившись, пробубнил Барти. — Мама заболела, а тут такая сложная политическая обстановка, вот я и решил взять паузу. — А теперь возьми паузу внутри паузы и устрой себе каникулы по Милану. Достань из сундуков все рекомендации и пообщайся с профессорами и деканами. Проветришь голову, заодно определишься с планами на жизнь. На политическую обстановку Британии, будучи школьником, повлиять ты все равно не сможешь. Без обид! — Но как же Лорд?! — почти в панике воскликнул Барти. Рудольфус похлопал его по плечу: — Поверь, за неделю-другую лорд без тебя не пропадет. Проведи Хэллоуин в Европе, это интересно. Прощание с дедом далось Рудольфусу нелегко. Рабастану они ничего не сказали. Тот, конечно, обидится, но это было не важно. Не ребенок уже — должен понять. До ритуального зала лорд Корвус дошел сам, — добровольность жертвы имела значение. Но держался он, похоже, лишь на зельях и силе воли, ибо переступив порог, тут же осел на пол. Рудольфусу пришлось тащить его до алтарного камня едва не волоком. Теперь они поменялись местами. На камне лежал дед, а Рудольфус читал катрены и давал клятвы. Вот только в отличие от обряда недельной давности, деду уже не суждено было встать. Ритуал милосердно усыпит старика, и тот скончается тихо и спокойно, в течение суток отдавая силы и магию будущим поколениям. Статус главы рода примет на себя Рудольфус, и он же потом захоронит останки лорда Корвуса в семейном склепе. Рудольфус вложил в руку деда особый кинжал. Тот неглубоко порезал грудь напротив сердца. Рудольфус разрезал свою ладонь и смешал их кровь. Положенные слова были сказаны, необходимые действия выполнены. Дед прикрыл глаза. Надо было уходить, но Рудольфус все медлил, не переставая размышлять — смог бы он пожертвовать остатком жизни ради потомков? Смог бы выполнить все то, что сделал для их рода дед? — У тебя будет хорошее посмертие, — уверенно сказал он, заставляя себя выйти из зала, не оборачиваясь. На улице было по-осеннему прохладно. На парк опускались сумерки. Рудольфусу отчего-то не хотелось возвращаться в дом, что-то объяснять, с кем-то разговаривать. Но и стоять на месте он не мог. Приходило понимание того, что лорд Лестрендж — это теперь он. Точнее, станет им уже утром. И что на его плечи ляжет ответственность за всех, кто будет носить эту фамилию. Беллатрису следует изолировать где-то подальше сразу же после рождения ребенка. Рабастана — женить на подходящей девушке. Пусть выберет сам из одобренного списка, на составление которого они с дедом потратили целый вечер. Он бы и сам женился повторно, разобравшись с Бель, но магический брак не предусматривал разводов. Если только на нее не будет претендовать другой глава рода, имеющий больше прав по магии, но на такое чудо глупо было надеяться. Голоса в Визенгамоте перейдут к нему по умолчанию, наследство деда тоже. Там хватало и денег, и недвижимости, но ребенок должен воспитываться в Лестрендж-мэноре. И Рудольфус сделает все возможное, чтобы не повторять ошибок своих родителей. Война между Дамблдором и Волдемортом не продлится долго, и в выигрыше в любом случае останутся нейтралы. К ним-то Лестренджи и примкнут. Рядом с хлопком материализовался Микки. — Хозяин Рабастан ищет вас. Хозяин Рабастан тревожится. — Передай ему, что мы встретимся за ужином через полчаса. И накрой в малой столовой. — Как пожелаете. Микки поклонился и исчез, а Рудольфус вышел за ворота, глубоко вдохнул и закричал, выпуская всю боль, тревогу и беспокойство. Он орал, срывая голос, запрокинув голову и сжимая кулаки так, что ногти впились в кожу до крови. А потом по глазам ударили вспышки и послышались хлопки трансгрессии. — Где он? — Где-то здесь! Я засек выброс. Мордред, ну и заросли! Рудольфус узнал голоса Аластора Грюма и Фрэнка Лонгботтома. Они не могли обнаружить мэнор, и, наверное, стоило скрыться за воротами, но Рудольфусу просто необходимо было что-то сделать. Хорошая драка была как нельзя кстати. — Меня ищете, господа? — он вышел на открытый участок. Фрэнк тут же метнул в него какую-то аврорскую гадость. Рудольфус легко увернулся и фыркнул. Слева затрещали кусты — к ним ломились еще двое. Трое против одного — неплохой такой расклад. — Пожиратель поганый! — Твой хозяин сегодня сдох! Сдохни и ты! — звонкий голос принадлежал женщине. Рудольфус расхохотался. Если это правда, Барти Крауч может предъявить ему претензии. Он-то пообещал, что с недолордом за неделю ничего не случится, а тут такая незадача. Заклинания летели в него с трех сторон, но Рудольфус отбивался легко, почти играючи, на практике осознавая, каково это — стать главой рода. Лордом от магии. А потом его вскользь задело чье-то секо, и стало понятно, что бой пора сворачивать. Он поставил щит под аваду и ответил мощным круциатусом. Женщина — ну зачем она вообще полезла в серьезный бой?! — отчаянно закричала. Лонгботтом дернулся в ту сторону, и Рудольфус наградил его модифицированным конфундусом, знатно выжигающим мозги. Грюм, сообразив, что остался в одиночестве, аппарировал прочь. Рудольфус поморщился от боли в рассеченной лодыжке и вернулся на территорию поместья. Надо было залить рану бадьяном.