Амалия. Простая жизнь и непростая судьба.

***

Михель засиделся в мастерской. После второго отъезда Амалии у него будто умерла частичка души, а может быть это уже старость. Неспешно он стал собирать инструмент. Смеркалось, день клонился к завершению. Невеселые мысли о том, что к завершению катится и его жизнь вновь, порывом осеннего ветра, налетели на Михеля. Он не гнал их, они показались ему естественными. В конце концов он честно жил в этом мире и будет жить впредь. И пусть жизнь его была простой и понятной, он не находил ее пресной и никогда не жаловался даже самому себе, что по -сути видел в жизни довольно мало. Его неспешные размышления прервал осторожный стук в дверь. На пороге стоял Любош. Старый клиент Михеля и бывший церковный староста соседнего прихода. — Я как раз собирался уходить , но если речь идёт о заказе - останусь. В последнее время их стало слишком мало, — с усталостью проговорил Михель садясь обратно за верстак — Я как раз пришел поговорить об этом. Только вот что. Закрой дверь на засов и занавесь хоть чем-то окно. Никто не должен знать, что я был тут. Михель исполнил просьбу и сел напротив гостя внутренне подобравшись. То, что в городе что-то происходило он понимал, но объяснить не мог и сейчас надеялся получить ответ. — Мы, старики уже теряем силу, молодые не во что нас не ставят Михель, это я тебе сразу скажу, чтоб не думалось тебе будто старый Любош в этом всем участвует. Но послушай меня внимательно, в городе готовится нехорошее. Скажешь и раньше между нами особой дружбы не было и будешь прав. Дружбы не было, но и вражды особой не было. Сейчас по другому будет. Ох, совсем иначе будет Михель . Я это к чему. Уехать тебе надо, к своим. На другую сторону Лабы. Понимаешь о чем я? — Пока не очень. Это к каким к своим? Раньше вот сестра в Прессбурге была так и та уехала в Россию и куда мне к своим Любош? Ты же сам знаешь все мои тут родились с незапамятных времён и тут похоронены. Когда господь время укажет, тогда к ним и сподоблюсь переехать. — Эх, колода ты колода как есть. А о жене подумал? О внуках? Кажется трое их у тебя? О том, что им раньше времени к праотцам перехать придется подумал? Я не шутки шутить пришёл, серьезно всё. К своим поближе нужно, к немцам . На Лабе много ваших. Просто уезжайте из Богемии, к своим. — Чудные вещи ты говоришь староста. Как по твоему я вот так снимусь и уеду? Куда и ради чего? Тут я родился, вырос, куда мне на старости лет? Дочь сам говоришь замужем, младший только ползать научился. Да и у Маттиаса братьев с сестрами мал мала меньше. Всем уезжать? Лабош побледнел и приложил руку к губам. — Молчи чего расшумелся. Нет, так не пойдет. Если все сразу снимутся то подозрения пойдут, что немчуре кто-то разболтал что. А с теми людьми Михель не шутят. Так что ты да зять твой с семьёй. Придумайте что людям сказать, чтоб складно все было. — Красиво говоришь Лабош. Только вот твой интерес каков? - в лоб спросил Михель — Это уже разговор. Дочка как знаешь у меня замуж выходит. А у меня сердце не лежит младшую кровинку от себя отрывать. А зять то будущий как раз по плотницкому делу. Вот я и подумал, чем деньгами приданое отдавать дам им дом да мастерскую, всяк себя прокормят. Да ты не думай Михель, я бога боюсь, цену хорошую дам, не прогадаешь. Как бы не пришлось тебе потом пожалеть когда за гроши все оставить придется. И я тогда помочь не смогу. А так...не лежит у меня душа на горе человеческом наживаться. — Не добрые вести ты принес Лабош, подумать над ними нужно. Через неделю приходи, ответ дам. Он не встал чтоб проводить гостя, а Лабош тихо юркнул в ночь будто его и не было. Спустя час Михель вернулся домой и наскоро поужинав отправился спать.

***

Вот уже неделю Петр ходил к Лейнеру на работу. Со сметами и отчетами ему приходилось иметь дело на строительстве, с бухгалтерией уж разберется, невелика наука. Годик другой можно и бухгалтером побыть. Осмотреться, решить как жить дальше. И где. Годы самостоятельной жизни в Сибири не прошли даром. Сейчас он был не готов жить с семьей, ни в Петербурге, ни в Ярославле, ни в Ростове. Единственный человек которому он был готов рассказать о своих переживаниях была Амалия. Оба жили в отдельных комнатах для персонала, которые обустроил Лейнер после ремонта и раннее утро предпочитали проводить за совместным чаепетием прежде чем начать рабочий день. Так случилось, что и выходные они предпочитали проводить вдвоем. Пётр помогал девушке с русским, а ее незатейливые рассказы о детстве в богемской глубинке действовали на него умиротворяюще и тогда ему казалась, что да, жизнь продолжается и он сможет жить дальше. Чтоб не вызывать ненужных вопросов, раз в месяц он ходил на обед к брату. Но о себе предпочитал не рассказывать, денег в долг не брал, выглядел опрятно из чего Николай сделал вывод, что у младшего дела идут благополучно и возможно со временем его душевные раны затянутся. В подробности предпочитал не влезать. Благо и его собственная семья, где старший уже стал гимназистом требовала немалого внимания. Все открылось как это часто бывает внезапно. Гимназическая подруга Анны приходилась дальней родственницей Лейнеру и решила собрать подруг не у себя в доме, а в новомодном ресторане. Анна хотела было отказаться, мать четверых детей и рестораны не укладывались в ее голове. Но Вера умела упрашивать, да и не так много было у нее подруг. В ресторане Анна откровенно скучала . Ей были неинтересны разговоры о недавних путешествиях, модах и пересуды гулявшие в свете, она была далека от этого. Поэтому усталым взглядом она обводила многочисленных посетителей пришедших сюда на обед. Тут были и клерки, и светские кутилы, для которых обед плавно перейдет в кутежный ужин, под ее цепкий взгляд попались даже несколько купцов в каскетах и долгополых сюртуках. Вдруг ее взгляд остановился на вошедшем Петре. Анна насторожилась. Распахнув веер и посетовав на духоту она продолжала наблюдать за свояком. Пиджака на нем не было, а накладные рукава темного сукна говорили о том, что он занят какой-то конторской работой здесь в этом здании. В отличие от других столиков, обслуживаемых официантами, к нему подошла девушка, весьма миловидной внешности и поставила перед ним поднос с дымящимися блюдами. То, что заказ был готов заранее, то как девушка положила руку на его плечо и улыбнулась говорило о том, что они знакомы. Анну по-настоящему кинуло в жар. Но голова ее всё же сохраняла трезвость мысли. Либертианскому воспитанию Ольги Францевны нужно положить конец. Либо Петр Васильевич женится и возвращается на службу как всякий порядочный человек, либо пускай уезжает в Ростов, под родительский пригляд. Двадцать первый год человеку, то самое время когда можно наделать глупостей и погубить и свою репутацию и репутацию всей семьи. Неужели Ольга Францевна не видит этого?! Ну ничего, она возьмёт все в свои руки. Следующий день был у Анны Адольфовны приемным и она пригласила Веру к себе, на ответный обед. Старшие дети были усланы из дома с гувернанткой, а годовалый Иван уложен спать под присмотром нянечки. Пользуясь вериной хвастливостью она умело хвалила вчершний обед и посетовав на то, что ей нужно организовать что-то подобное дома, а кухарка недавно оставила службу, а новую ещё не нашли и как трудно сейчас стало найти приличную прислугу которая умела бы готовить не только первые блюда но и кондиторию, она разузнала нужные подробности. А еще через сутки Амалия с блокнотом сидела в кабинете Голодецких и согласовывала с Анной Адольфовной меню предстоящего обеда. Девушка хоть и была удивлена просьбой, но согласилась сама прислуживать на нем. В нынешнем своем положении она не отказывалась от возможности получить оплату сверх жалования. За невестой дело тоже не встало. Елизавета или как звали ее в семье Элли Краузе была кузиной Анны. Милая домашняя девочка, первая дочка ее дяди Георгия. В родах повитуха что то напутала, оттого одна нога у малышки стала короче другой. Но башмак на толстой подошве из под юбок заметен не был, а легкая хромота не портила общей миловидности девушки. Не случись досадного происшествия в Сибири Анна бы и не подумала женить Петра на Элли. Но в свете всего произошедшего данная партия была весьма неплоха для всех. А жалостливость свояка лишь увеличивала шансы на успех.

***

Катерина смяла в руках очередную телеграмму от Михаила. В ней он извещал о том, что задержится на очередную неделю. Ровно такую же она получила неделю назад . Она не задавалась вопросом почему. Для нее это был подарок. Ночи которые она проведет со своим ненаглядным Александром. Вот только услышав о том, что муж задерживается Александр явно не обрадовался и слишком резко отодвинул от себя протянувшуюся было за поцелуем Катерину. — Я чем то обидела тебя? - только и спросила она, отвернувшись к стене, чтоб скрыть набежавшие на глаза слезы. Она не ожидала такой яростной вспышки в ответ. Катерина и подумать не могла, что за эти две недели, пока она и он, шаг за шагом постигали друг друга , Александр уже составил целый план совместной жизни и готов претворить его в действие. Развод, потеря статуса да и жизнь с парнем моложе него, который только через два года должен тянуть призывной жребий отрезвили ее. Наспех надев шляпку она выскочила из дома, оставив растерянного парня наедине со своим гневом и своими мыслями. Пройдя несколько раз по набережной она смогла успокоиться и вернуться домой. Благо Нюра еще гостила у больной сестры, а глуповатая Поля не могла заметить растрепанных чувств Катерины. Дома ее накрыло чувством вины по отношению к Тамаре. Она решила сама приготовить дочке обед, а покормив ее уложила на послеобеденный сон. Присев рядом с кроваткой, она рассматривала темные завитки дочкиных волос, умилялась ее привычке сосать во сне большой палец. «Как проснется, пойдем с ней в парк. И куплю ей деревянную лошадку на верёвочке. Вот она обрадуется » - подумала про себя Катерина. — Ах ты ж лихоманка. Стой, я к городовому пойду. Стой. Нельзя к барыне, от прохиндей, душегубец — вдруг понеслась ругань Поли и звуки возни. Вдруг дверь в детскую распахнулась и на пороге возник Александр. — Барыня я чичас за городовым, он ему покажет как в дома врываться, он покажет, — не унималась Поля. — Не стоит Поленька, он хороший. Это игра такая. Вот возьми себе монеток купи леденцов каких любишь да погуляй во дворе. Я позову как понадобишься. Поля всё ещё недовольно сопя взяла протянутые Катериной монеты и расплылась в улыбке предвкушая любимое лакомство. — Ты сошел с ума? А если бы здесь была не Поля? Ты представляешь как это могло отразиться на всех нас? Ты же сгубишь всех так?— взволнованно зашептала Катерина. Видимо уловив настроение проснулась и громко закричала Тома. Этот детский крик окончательно сломал Катерину и она вместе с дочерью зашлась в истерическом плаче. Спустя несколько минут она поняла, что слышит только собственные громкие всхлипы и отняв руки от лица увидела дочь спокойно лежащей на Сашкином плече. — На Пасху постиг эту науку на племяннике, - как бы между делом произнёс парень, — А теперь послушай меня Катерина. Так как у нас сейчас дело не пойдет. Я за тобой не бегал и намеков никаких себе не позволял. В этом перед тобой я чист. Выбор свой ты сделала придя ко мне в тот вечер. И раз ты меня выбрала, то значит вручила себя на мое попечение. И сейчас моё мужское дело решить как нашу жизнь строить дальше. Поэтому прошу тебя впредь мне препятствий не чинить. Разговор с твоим мужем у меня состоится сразу по его возвращению и я сделаю все, что в моих силах дабы решить его так, чтоб ты и твое имя не пострадало. На обмане жизнь строить не желаю и не буду. — А Тамара? Он же не отдаст мне дочь. Ради чего? Разве нам плохо сейчас?! К чему все рушить Саша, к чему? Саша удивленно посмотрел на сидящую у него на руках девочку. — Тамара его дочь равно как и твоя. Если он решит оставить ее тебе - я против девочки не буду. Если же он решит, что дочка останется с ним, я постараюсь убедить его не чинить препятствий в ваших свиданиях . Единственное, что могу тебе обещать - ты никогда не пожалеешь о том, что выбрала меня. Никогда. Спустив Тому на пол он поцеловал Катерину в лоб и ушел также внезапно как и пришел.