Vice versa

      Я прибыл в Раккун-Сити спустя несколько часов после начала первого рабочего дня в качестве офицера полиции. Да, я опоздал на первый рабочий день, но ситуация от меня не зависела – на въезде в город столпилась огромная пробка, и я буквально стоял без движения все это время, глядя по сторонам и изредка выходя покурить. Пекло жаркое солнце, внутри меня всё бушевало то ли от беспомощной злости, то ли от нервов из-за того, что я ещё не добрался до нового места работы. До первого места работы, вообще-то.       Сам я из маленького городка под названием Олбани, что в двухстах девяноста миль от Раккун-Сити. А полицейская академия располагалась в Спрингфилде, так что, можно сказать, жизнь меня помотала немного по Америке. Ну, по Миссури.       Когда я прибыл в участок, лейтенант Брана, ответственный за мое прибытие и назначение на должность, был, разумеется, сильно недоволен и поручил разобраться с какими-то должностными инструкциями и ещё купить ему кофе в торговом автомате. Я всё выполнил без пререканий.       От департамента защиты мне выделили маленькую квартирку в центре города, прямо напротив полицейского участка, и я заселился в нее после смены. Пришлось покупать в местном ларьке карту Раккун-Сити, потому что прохожие не могли подсказать даже примерное направление, где располагался магазин или аптека, больница, тот же полицейский участок, хотя мы стояли прямо перед ним. Не потому, что не знали, а потому что не хотели помогать. Это было даже забавно. Зато я сразу понял, что тип людей живет здесь.       Вечером нашел приличный бар неподалеку от дома и засел до закрытия смотреть матч по бейсболу. Никогда не интересовался спортом, но быстро понял, что тут делать нечего и что продолжу свое скучное, тихое и мирное существование, просто в другом городе.       До поступления в Полицейскую Академию я жил с родителями, был обычным ребенком: ходил в школу, учился нормально, играл с друзьями во дворе в соккер, – в общем, ничего интересного со мной не происходило, за исключением того случая в магазине, когда я, пятнадцатилетний болван, смог остановить грабителя. Этот случай определил мое направление обучения и ещё несколько лет я прожил в том же спокойном и мирном ключе, учась на полицейского, имея в жизни всё, что пожелал бы любой американский подросток: любящих родителей, деньги на карманные расходы, тусовки со знакомыми по пятницам и приличную девушку из обычной семьи. Ее звали Дженнифер, кстати, Дженнифер Браун. Мы договорились с ней поддерживать связь друг с другом, но я ей так и не позвонил ни в день своего приезда в Раккун-Сити, ни через неделю... Не потому что она мне не нравилась или я хотел с ней поскорее расстаться, нет. Потому что в моей жизни произошло ещё одно значимое событие, перевернувшие с ног на голову весь мой нормальный и обыденный мир.       Через три дня после начала моей карьеры в качестве офицера полиции, лейтенант поставил меня на первое в жизни патрулирование улиц совместно с бывалым офицером Кларком. Кларк сказал: "Ты будешь за рулём, я буду наблюдать", — и вырубился прямо в машине на переднем сидении.       В городе стояла невыносимая духота, солнце светило обжигающе даже утром, аномально жаркая погода плавила асфальт и заставляла людей быстрее перебирать ногами и прятаться в местах с кондиционерами. Я умирал в машине, ощущая, как под рабочей формой по моему телу скатываются капли пота. Не дотерпев до обеда буквально полчаса, я убедился, что офицер Кларк крепко спит, и свернул с патрульного маршрута к ближайшему кафе, чтобы взять себе стаканчик кофе и взбодриться. На стоянке перед кафе были заняты почти все парковочные места.       Я вошёл в забегаловку и осмотрелся. Всё столики были заняты, люди подсаживались к незнакомцам, чтобы только быстро перекусить и уйти восвояси, но здесь хотя бы работал кондиционер и я, вспотевший, слегка замёрз на входе.       Когда направился к стойке, то мой взгляд устремился в противоположную сторону от кассира. Из-за стола напротив встала группа тучных людей и за ними стала видна потрясающая и эффектная девушка с хрупким телосложением, фарфоровой кожей, уверенным и милым лицом, и с объемными светлыми кучерявыми волосами в причёске, похожей на афро. Девушка сидела, подперев голову ладонью, и смотрела в окно, на лениво проходящих мимо незнакомцев. Я застыл, не в силах отвести глаз от столь необычного проявления женской красоты, но затем взял себя в руки и впервые в жизни сделал то, что действительно хотел – взял и подсел к этой очаровашке.       Несколько минут за нашим столиком стояла полная и абсолютная тишина, посреди которой мне удалось разглядеть незнакомку, не сводя с нее взгляда. Я сразу понял, что она альбинос. Я сразу понял, что она придерживается стиля. Я сразу понял, что она интересная личность, с которой мне хотелось бы познакомиться. Как я это понял? Не спрашивайте.       Девушка повернулась только тогда, когда к нам, наконец, подошла официантка. "О, нет, спасибо, мне больше ничего не нужно", — с дежурной улыбкой сказала девушка-альбинос официантке, но затем перебросила свой задумчивый взгляд на меня, от чего я слегка засмущался. Она осмотрела мою униформу, фуражку и нашивку, а затем меню в моей руке. Я засмущался ещё больше, так как её вполне звонкий, но нежный голос звучал с сильно заметным французским акцентом.       — Простите, месье, вы что-то хотели? — совершенно неожиданно произнесла незнакомка, её очаровательная улыбка превратилась в очаровательное любопытство.       — О, нет, я просто хотел заказать кофе, если вы не против, что я сел рядом с вами, — я улыбнулся в ответ и отвёл взгляд сначала на меню, затем на официантку. — Один эспрессо, пожалуйста.       Девушка-альбинос похлопала ресницами, склонила голову, которая всё ещё покоилась на её ладони, и улыбнулась чуть шире:       — О, да, устраивайтесь поудобнее. Тут полно места.       — Спасибо, — я снял фуражку и слегка оттянул воротник, затем протер лицо рукавом от выступившего пота.       Жарко было неимоверно. Я хотел снять не то, что рубашку, но и кожу вместе с ней. Кондиционер совсем не спасал, так что подумал: "Жду не дождусь, когда смогу снять форму и переодеться в гражданское..."       — О, в такую жару, должно быть, ходить в форме очень некомфортно, м-м, месье жандарм? — она слегка покачала головой, широко улыбаясь, когда почти прочитала мои мысли. — Простите, я, конечно же, хотела сказать "мистер офицер".       — Да, быть в униформе может быть тяжко, но это осознанная жертва ради безопасности города.       Я улыбнулся в ответ на улыбку девушки, а затем и вовсе издал лёгкий смешок. Она казалась милой, когда поправляла себя, переходя с французского на английский.       — Ваша форма вам очень к лицу... Она выделяет вас среди остальных посетителей, — продолжила разговор она, заправив прядь вьющихся за ухо и повертев кружку в руках, за чем я с удовольствием и очарованностью проследил. Затем она снова подперла голову ладонью и осмотрела меня. — Я вот думаю, месье, должна ли я, являясь гражданкой Франции, поблагодарить вас за вашу службу? — Она хихикнула и я четко разглядел ее ямочки на щеках. — Почему-то мне хочется это сделать.       Из глубины моих рёбер прострекотала насмешка. Девушка была доброй, и это был третий её несравненный плюс, отмеченный в первые минуты знакомства. Я продолжил:       — Спасибо. На самом деле, я делаю то, что мне нравится, защищаю невинных граждан Раккун-Сити. Так что похвала приятна, но не обязательна.       Однако я был польщен. За три дня службы меня никто ещё не хвалил. Эта незнакомка стала первой, кто вообще обратил на меня внимание.       — Тем более от гражданки Франции. — Я дополнил спустя некоторое время.       Девушка лишь улыбнулась, от лёгкого движения ее головы, милые кудряшки упали ей на лоб и она поспешила их поправить.       — Но должна же быть причина, по которой вы сели ко мне, месье жандарм? — Она снова сделала это. Я не смог сдержать ещё один смешок. — Я имею в виду, у вас ланч или вы всё же хотите попросить иностранку предъявить вам документы?       Она выглядела так, будто флиртовала со мной, но я всё ещё не был уверен в этом до конца.       — У меня ланч, но я бы не отказался посмотреть ваши документы, — эти маленькие шарады начинали заводить всё больше, заставляя меня расслабляться в её присутствии. — Если вы позволите.       Девушка-альбинос лучезарно улыбнулась и немедленно наклонилась к своей дамской дизайнерской сумочке с какой-то цветастой вышивкой бисером на внешнем кармане. Не то, чтобы это было не в моем вкусе, просто вся эта сумка выбивалась из общего элегантного и сексуального вида этой юной особы.       Которую, кстати, звали Шарлотта Лебет, о чем я узнал сразу, как раскрыл её паспорт.       — Не смейтесь над моей фотографией, на ней мне всего четырнадцать лет, — промурлыкала Шарлотта, снова опустив голову на согнутую в локте руку, а затем игриво подмигнула.       Я и не думал смеяться над фотографией, она была прекрасна! Эти милые припухлые щеки, довольно крупные губы, бледно-красные глаза и шапка-одуванчик из её кучерявых волос дали мне понять, что, черт побери, эта девчонка точно была самой популярной в её классе в те годы! И теперь она сидела передо мной, разодетая в дорогую шикарную одежду, но с какой-то вычурной сумкой с бисером, и улыбалась, выпячивая свою игривую и немного странную (в хорошем смысле) натуру на всеобщее обозрение.       "Черт, она, вероятно, чертовски богата, — подумал я. Что меня удивило, так это то, что она была моего возраста, жила в Париже и была не замужем. — С такой внешностью, как у нее, скорее всего, ей есть, из кого выбирать", — снова подумал я, закрыв паспорт и вернув его владелице.       — У вас очень красивое имя, мисс Лебет, — произнес я слегка неловко, точно не зная, стоит ли мне попытать свое счастье и начать флиртовать с ней или просто быть искренним в своем отношении к этому знакомству.       В итоге я решил флиртовать.       — Спасибо, месье Кеннеди, — она мило проговорила, поставив ударение моей фамилии на последний слог. — Я Лебе – во французском есть немые буквы, которые не читаются на конце. По аналогии с букетом, месье. — Шарлотта поправила меня без напора и осуждения и даже привела пример. Мне показалось, что она старалась не задеть мои чувства каким-либо образом и мне это было приятно. — Во всяком случае, раз уж мы познакомились поближе, месье, то скажите, как часто вы бываете в этом кафе?       Ее интерес был очевиден и я решил давить дальше, начав слегка привирать, чтобы выглядеть в ее глазах лучше. Тогда я подумал, что рыба заглотила наживку, но был всего-навсего дураком, когда вообще подумал так о Шарлотте.       — Можно сказать, что это кафе - место моей релаксации и комфорта во время ланча, мадмуазель. — Я слегка вскинул бровь и ухмыльнулся, но собеседница никак не отреагировала, буквально вынуждая меня продолжать, прочистив горло. — Я хожу сюда за моим полуденным кофе и порцией новостей. И хотя обычно тут не задерживаюсь, но, может быть, с этого дня что-то изменится. Кто знает... мы можем встретиться снова. Например, сегодня вечером за ужином?       Я, конечно же, играл на публику. Черт, я пробыл в этом городе всего три дня и мне уже удалось встретить иностранку с необычной внешностью.       Шарлотта наклонилась над столом, в её движении был азарт и неподдельный интерес, но её голос продолжал выдавать что-то неопознанное для меня, что я никак не мог уловить.       — О, месье, я бы с радостью согласилась, если бы была уверена, что вы не задержитесь на работе.       — Нет-нет, мой послеполуденный рабочий день не затянется надолго, — быстро протараторил я, выдавая волнение, хотя и задумался, — если, конечно, не возникнет никакой чрезвычайной ситуации... Но я обязательно постараюсь не опоздать, ну, на наш ужин.       — Тогда я буду надеяться, что никакой чрезвычайной ситуации не возникнет, месье Кеннеди. — Шарлотта улыбнулась ещё шире, ее бледное лицо порозовело от эмоций.       Я так и не понял, что конкретно её во мне привлекло: был ли это характер или моя униформа, но для меня на то время это была победа. Не важно, почему это случилось, важно, что это случилось в итоге.       Она достала из сумочки ручку и быстро написала на салфетке номер телефона отеля. "Я остановилась в комнате 34, — промурлыкала довольно Шарлотта, протянув мне салфетку. — Пожалуйста, позвоните после вашей смены, чтобы я смогла вовремя подготовиться и пойти с вами куда бы то ни было. Было бы также неплохо, если бы вы смогли меня встретить и проводить обратно, так как я не знаю вашего города... И, кажется, никто не знает".       Она слегка хихикнула и откинулась на спинку дивана, её бледно-голубые глаза блестели игривостью. Ага, она столкнулась с той же проблемой, что и я два дня назад, так что я ответил, что буду рад сопроводить её из отеля и обратно в отель после свидания, на что девушка звонко захихикала и попросила не называть это свиданием. Я так и не понял, почему.       В это время почти все посетители покинули кафе и мне наконец-то принесли кофе. Я, на самом деле, уже забыл о том, что заказывал его, потому что сидящая напротив меня девушка заняла всё пространство моих мыслей, а у меня их обычно было целое раздолье! Я думал, что она что-то скрывает, что в ней был какой-то темный оттенок, который я никак не мог уловить, что-то невероятное, необъяснимое, как магнит тянущее прямиком за этой красивой и эффектной француженкой. И что-то глубокое и печальное.       — В любом случае, месье, — она прервала молчание, — полагаю, вам уже пора. Не опаздывайте из-за меня на ваше дежурство. У вас важная и нужная работа, и весь город нуждается в вас прямо сейчас больше, чем нуждаюсь в вас я.       Шарлотта вздохнула и снова отвернулась к окну, пока я посмотрел на часы и осознал, что действительно должен вернуться к работе. Мне показалось, что девушка завершила наш диалог, поэтому я взял стаканчик кофе, оплатил счёт и вышел из кафе, довольный собой и гордый. Впервые в жизни я ощутил себя важным и особенным, раз такая девушка обратила на меня внимание.       Вернувшись в патрульную машину, я заметил, что Кларк скучающе болтал по рации с нашим диспетчером (против инструкции о переговорах между сотрудниками полиции), но коллега ничего не сказал на мое долгое отсутствие, лишь пожаловался на неимоверную жару. Я согласился.       Оставшийся день прошел спокойно и привычно скучно. Размеренность обыденной жизни иногда прерывалась мыслями о сексуальной Шарлотте Лебе, либо сообщениями о мелких хулиганствах на улицах, но ничего серьезного так и не произошло.       Когда мы с напарником вернулись в участок, я набрался смелости спросить у офицера Кларка, есть ли в городе хорошие рестораны.       "Ресторан, э? — мужчина почесал затылок, а затем усмехнулся. — На наше жалование ты сможешь позволить себе только "Рандеву" на окраине города, возле городского зоопарка и паршивого гольф-клуба. Но если у тебя есть какие-то сбережения, то советую посетить "Кафе 13" возле мэрии. Там всегда играет живая музыка, а девушкам очень нравится тамошнее оформление, все эти цветы, вид на реку и прочее".       Я поблагодарил Кларка и опросил ещё нескольких коллег с чуть большей уверенностью и энтузиазмом. Каждый высказался за то, что "Кафе 13" – дорогой и роскошный ресторан, который нужно посетить хотя бы раз в жизни.       Оставшиеся часы и минуты до конца смены я думал о Шарлотте. Даже когда я нависал над столом, заполняя бланк с отчётом о проделанной работе, чуть не написал о милых ямочках на щеках и бледно-голубых глазах Шарлотты Лебе.       Что я успел понять о ней, так это то, что она не была эгоистичной или требовательной к себе, но являлась прямолинейной и независимой. Она была искренней, когда раздавала комплименты и благодарила за службу. Мне нравилось это сочетание, Шарлотта в корне отличалась от любой девчонки, с которыми я был знаком до нее.       Когда смена завершилась, я прибрался на рабочем столе и ощутил легкое волнение; моя рука зависла над телефонной трубкой, во многих офисах уже был погашен свет, отправив полицейский участок в полутьму спокойного тихого вечера. С резким выдохом я поднял трубку с тангенты и набрал номер отеля, решив дать шанс самому себе и посмотреть, к чему это может привести.