Агония

Уже три дня я работаю помощницей Поэта. Тяжело ли это — нет. Всё почти ровно так же, как и с обычными клиентами в моей сфере. Но для меня это словно обычная рутина, в которой я потихоньку, сама того не замечая, тону. Мне постоянно хочется поболтать с кем-то, что-то обсудить, но… Работа. — Чего грустишь? — подошёл к стеллажу Поэт, кладя книгу на место. — Да так… Просто хочется какого-то разнообразия. — Понимаю.. Слушай, а не хочешь со мной завтра утром на одну лекцию сходить? — подошёл он ко мне, облакачиваясь о столешницу. — О нееет, слушать лекции это так скучно… — Нет-нет. Мы будем вести эту лекцию. Для детей. — Дети? Но я… Не знаю, справлюсь ли… — Не волнуйся, я же помогу. И ты понравишься деткам, я более чем уверен. — Постой, а как тебя приняли, ты же… — О, занятия проводятся здесь, в библиотеке с небольшой группой людей, ну а так... это всё мои.. «небольшие усилия»… — Повёл элегантно пальцами Поэт. Конечно, это всё его чары. И не только магические. — О, хорошо. — кивнула ему я, поправляя свои волосы, когда дверь в библиотеку снова открылась. Вошел высокий, статный мужчина в бежевом пальто, белой рубашке, и с усами. Я молча, и даже с некоторым любопытством наблюдала за легкими движениями его фигуры, плавно плывущей в мою сторону. — Здравствуйте! — с энтузиазмом начала я. — Добрый день, юная леди. — с улыбкой ответил мне читатель. Я продолжала с улыбкой смотреть на него, ожидая услышать, с какой просьбой он пожаловал к нам. — У меня к вам есть пара вопросов, всего пара! — уже с другой улыбкой продолжил он, видимо пытаясь не вызвать у меня каких-то переживаний. — Да-да? — вежливо спросила я. — Вам не будет трудно уделить мне всего несколько минут вашего драгоценного времени? — Смотря что вы имеете ввиду. Мужчина едва улыбнувшись, достал своё удостоверение. — Послушайте, я всего лишь помощница, и... — из-за двери комнаты отдыха показалась перепуганная Нина. Мужчина особо не обратил на неё внимания, лишь вежливо улыбнулся ей. — Я знаю. Это не имеет значения, но мне нужны именно вы. — Хорошо. — спокойно ответила я, выходя из-за стойки. Меня подменила Нина, а я прошла к одному из дальних читательских уголков, где нас бы особо никто не услышал, в случае чего. Мужчина достал из кармана пальто небольшой блокнот, из которого вынул небольшую фотографию со знакомым лицом. Я подняла глаза на представителя закона. — Вам знаком этот человек? — Да. — С какого момента? — Это мой психиатр. — я снова перевела взгляд на мужчину, он всё так же скептически смотрел на меня в ответ, ожидая честного продолжения. — Я, по его поставленному диагнозу, принудительно находилась в диагностический психбольнице им. Снежинского. — Как давно вы у него проходили лечение? — Я не помню. После его, как вы говорите, "лечения" я многое быстро стала забывать. Например, какой вообще он мне поставил диагноз, как я стала находиться там, где он держал.. таких как я. — Анастасия Евгеньевна, верно? — я положительно кивнула головой в ответ. — По уцелевшим сведениям и документам из этой самой больницы, вы считаетесь умершей. Уже как... — он пролистнул свой блокнот, чтобы назвать точную дату. — Полгода. — Всё верно. Этот человек действительно делал так со многими своими пациентами, чтобы позже ставить на них свои эксперименты. Ведь я, и... Такие же, как я, одиноки. Нет близких, нет родных - никто не станет нас искать, в случае чего. Кроме полиции, возможно. А "скончаться в больнице" можно по любой причине, и никто ничего не заподозрит. Полицейский спокойно и внимательно меня слушал, не перебивая. Он не кивал, не соглашался, но и не отрицал того, что я говорю. Наверняка, у него в голове созрели уже, как минимум, несколько различных версий. Когда я закончила, он снова прошёлся взглядом по своим записям. — Анастасия, а что с вами происходило в последние дни, перед тем, как здание загорелось, вы помните? — Да, частями. Доктор продолжал заниматься моим псевдолечением. Держал меня в подвале этой психушки, Он делал из людей настоящих монстров, животных. Я сомневаюсь, что психиатр сам был хоть долю уравновешен. — А что он говорил именно вам? Может попытаетесь вспомнить, какой он поставил вам диагноз. — Могу ошибаться, но мне кажется, что никакого диагноза вовсе и не было. Ну одиночество... Какой же это диагноз?.. — слегка нервозно усмехнулась я, но заметив пристальный взгляд полицейского, продолжила серьёзно. — А насчёт того, что он мне говорил... — я попыталась вспомнить хоть что-то, но в голове словно была каша, всё мешалось, видоизменялось, терялось, исчезало. — Он говорил, что во мне.. Во всех нас. Есть какая-то «невиданная сила», с помощью которой мы бы жили лучше, чем жили до. Ещё он мне позволял общаться с одним пациентом, но и одновременно говорил быть с ним осторожной... — С каким? — Я не знаю его настоящего имени, но его называли... Неожиданно из-за угла появился Поэт, облокотившись о стеллаж. — Настя, вот ты где. Тебя там.. Читатель спрашивает. — как-то обеспокоенно сказал он. — Извините, нужно работать... — торопливо встала я из-за стола. — О, не волнуйтесь, я всё понимаю. Более не смею вас задерживать. — полицейский тоже встал из-за стола, собирая свои вещи, и поправляя пальто. — А, да! — он протянул мне свою визитку с номером. — Если что-то ещё вспомните, позвони́те. — Хорошо, непременно. До свидания. Мы с Поэтом вернулись к рабочему месту, и там действительно ждал читатель. Только вот и его я узнала. Дверь библиотеки закрылась, тот полицейский ушёл. — Здравствуйте! Вы меня искали? — бегливо зашла я за стойку. — Да. Вы — Настя? Мм. Да я сегодня на расхват. Поэт наверняка уже лопнул от зависти. — Да. А я вас помню, вы... Помогли мне тогда. — Я вас по этому поводу и искал. Найдётся свободная минутка? Я взглянула на Поэта, тот спокойно кивнул, указав жестом на стойку Нине.