Агония

— Это случилось в колледже. На втором курсе. К нам в группу перевелась девочка. И она сразу же стала популярной. Все к ней тянулись, все хотели с ней дружить, одна я не понимала, почему. И вот однажды, я сидела на паре, никого не трогала. В аудитории было почти пусто, и она подсела ко мне. Спросила почему я такая грустная, ну и я сорвалась на неё. Накричала. Попросила меня не трогать. Хотя казалось бы, такой простой вопрос. Не знаю, с чем это было связано, я даже особо и не думала об этом. А сейчас понимаю, что я накричала на неё скорее всего из-за того, что именно она меня раздражала. Её характер, внешность, манера речи, её поведение. После этого я побежала в уборную, закрылась там, и начала рыдать. Опять же, не знаю, почему. Просто захотелось выплеснуть свои эмоции. Ко мне постучались в кабинку. Раздался её голос. Она спросила, всё ли со мной в порядке, и я уже спокойно ответила: «да». Я открыла дверь кабинки. Она сочувствующие посмотрела на меня, и обняла. В тот момент я не чувствовала к ней какую-то ненависть, а наоборот, какую-то дружескую, искреннюю поддержку с её стороны. Это был первый человек, который видел меня в слезах. К ней в миг проснулось доверие. Но я не стала ей рассказывать о том, как она раздражала меня. Просто рассказала ей о своих проблемах. Да, вот так просто. Просто решила доверится незнакомому человеку. Позже она провела меня до дома, и на следующий день я пришла в колледж, а все почему-то косо смотрели на меня. Кто-то называл меня плаксой, шкурой и тому подобное. Затем ко мне подошёл один мой знакомый, и показал мне моё распечатанное заплаканное лицо на фото, видимо где-то с камер, и текст, где написано красными красными буквами о том, что... Вы... Понимаете в каком смысле.. Все косились на меня, но меня это волновало меньше всего. Больше всего меня волновал тот, кто это сделал. И ведь не трудно было догадаться, кто. Я довольно быстро нашла её, она стояла около колледжа, курила. Быстрым шагом я направилась к ней, она даже не успела ничего понять, когда я ударила её первый раз. Лишь испуганно посмотрела. Я всё кричала, как же я её ненавижу. Пока на её лице появлялись кровавые следы от моих рук. Конечно, меня пытались остановить, но я активно вырывалась, чтобы добить её. Это было унижение, нет.. Это настоящее предательство. Я доверилась человеку, которого с самого начала видела насквозь. Человеку, который разнёс по всему колледжу про меня сплетни. Но ни это самое страшное. Самое страшное, что это был самый сильный удар в спину. Меня забрали в полицию. На меня сразу же написали заявление родители этой девочки. И, как сейчас, помню, сижу я в наручниках, в серой комнате с большим окном, откуда, по ту сторону, на меня глазеют несколько человек. В комнату зашёл один полицейский. Он был не похож на остальных. Даже внешне. Одет он был в кожаную куртку, футболку и потёртые синие джинсы. На голове красовалась кепка. Он сел напротив, попросил ещё раз всё подробно рассказать. И после моего длинного рассказа он вышел, оставив меня на едине, а через несколько минут в комнату зашёл их начальник с подчинённым, и с меня сняли наручники. Я так ничего и не поняла, но меня отпустили, ничего не сказав мне. Позже я снова встретила полицейского, который допрашивал меня. Я поинтересовалась, почему же меня отпустили. Он сказал, что я ещё молодая, чтобы сидеть в тюрьме. Конечно, из того колледжа меня отчислили, но, благодаря некоторым знакомым того полицейского, которым он когда-то очень сильно помог, теперь я учусь в престижном художественном училище. — Я выпрямилась, смотря прямо ему в глаза. — Но.. Как это обычно бывает, в скоре у меня начались крупные проблемы с ментальным здоровьем. Я ничего не успевала, выгорала. У меня не оставалось времени ни на что. И.. Дошло в плоть до того, что.. Я пыталась покончить с собой. Когда мой близкий друг, Саша, узнал об этом, он.. В общем мне потребовалась серьёзная медицинская и психологическая помощь.. — Хорошо.. Спасибо, что поделились, Анастасия. — Рубинштейн задумчиво провёл по бороде пальцем, и сновп сложил руки перед собой в замок. — Из вашего рассказа можно сделать небольшой вывод. Вам крупно повезло. Как со знакомствами, так и с.. Местом. Но увы.. За каждую такую «помощь» всегда следует плата. Вы знаете, почему вы сейчас оказались именно в таком.. Положении? — Знаю. Бог наказал меня, видимо. За всё «хорошее». — Бог.. — усмехнулся док. — Нет, Анастасия. Вы здесь, потому что вы проходите лечение. Оно вам нужно. Может, пока вы этого не понимаете, или не принимаете. Но.. Я бы рекомендовал вам следовать поставленному режиму. И вскоре, вы сами заметите, как вам станет лучше. Но, это не единственная новость для вас. Моя задача — сделать вас ещё лучше. Вы не видите в себе ту хорошую часть, тот скрытый потенциал, что в вас есть. Вы — многогранный, интересный, творческий человек. Вашим нервам, сильному характеру, и огромной силе воле можно позавидовать. А вы забиваете в себе это на самое дно. — А что, если я не хочу этого? Я не хочу менятся, только потому что вы во мне что-то увидели. — Я не могу действовать против вашей воли, но, как я и говорил, вы уже согласились на лечение. — он протянул мне несколько бумаг, я принялась в них внимательно вчитываться. — А там, в самом нижнем пункте, указано, что к вам можно будет применить принудительные меры, если вы станете сопротивляться лечению. Но только в том случае, если это не понесёт за собой никакого вреда вашему здоровью. — уточнил он. — А я, как и другие сотрудники больницы, ни в коем случае не собираемся насильно лечить вас, что, разумеется, негативно повлияет на вас. Я внимательно перечитывала каждую строчку. Документ действительно был подленным. Я перевела взгляд на Рубинштейна. — И.. Я должна проходить своё лечение в подвале за решёткой? — Конечно нет, Анастасия. Это была вынужденная мера. — И где я буду находиться? — В палате. — А остальные? — Остальные к сожалению не могут находиться в.. Скажем так, социуме. Они не могут находиться и контактировать с людьми. Их «Внутренние способности» внешне плохо сказываются на людях. Поэтому им приходиться быть отдельно от других.. Пока что. Но если вы так за них волнуетесь, или хотите их иногда навещать, я могу позволить вам некоторые встречи под присмотром санитаров. — Хорошо.. Я.. Могу идти? — Конечно. Софочка вас проводит.