Приручение одного вампира

      Жить вместе с живым существом… Иногда это похоже на пытку, о которой Лив не должна догадаться.       Астарион безмерно её обожает, они вместе уже год, Лив надёжная и верная. Но также она сильная и независимая и начала свой путь к созданию собственной гильдии: собрала вокруг себя небольшую группу ещё зелёных энтузиастов, мечтающих о золоте, славе и приключениях, в которых им не откусят задницу. Собственно, Лив обучает их, составляет планы, тренирует и занимается всякими скучными вещами. Здание и клочок земли вокруг него для своей гильдии Лив приобрела в пригороде. И каждое утро уходила туда — воплощать мечту. Зря рисковать желторотиками Лив не хотела, потому пришлось забыть об опасных авантюрах, зачистке башен злых магов и потрошении каких-нибудь сокровищниц. Возвращалась домой Лив вечером, в сумерках, перед тем, как на дело пора было выбираться уже Астариону.       Их дом располагался в Нижнем городе. Два этажа, чердак и подвал с потайным ходом, удобный обзор, небольшой дворик. Лив позаботилась о том, чтобы её драгоценный вампир мог незаметно приходить и уходить: вокруг почти всегда была густая тень от соседних домов, к дому вело несколько укромных улочек и была возможность забраться на крыши или затеряться в лабиринтах улиц и переулков Нижнего города.       Да, Лив всегда говорила, что это их дом, но правильнее было бы сказать, что это дом Лив, а Астарион в нём живёт вместе с ней. И без её разрешения Астарион не смог бы войти, не смог бы жить там.       Когда ты всего лишь отродье, сложно о таком забыть.       И сложно смотреть, как Лив уходит после восхода солнца. Астариону остаётся только заниматься делами в тени. Почти все деньги Касадора они потратили на восстановление Нижнего города. Лив уговорила Астариона так поступить. Кое-что он, конечно, зажал… хотел иметь наконец собственные деньги. Только путь до золотых гор предстоял длинный.       Двести лет Астарион мечтал о свободе. И вот, когда он освободился, оказалось, что принимать решения и разбираться с их последствиями — дело непростое. В этом мире он никто, чтобы вести себя так, как он хочет. Всё время нужно на что-то оглядываться. С чем-то или кем-то считаться. И не выскакивать на солнце по привычке. Это оказалось очень трудно. Учиться жить заново страшно. Он так долго ничего не имел. И сейчас Астариону кажется, что он по-прежнему ничего не имеет. Да, у него прибавилось хорошей одежды. И в шкафу в спальне стоит несколько пар отличных сапог. И вообще у него целый свой гардеробный шкаф. Его вещи никто не испортит и не выбросит. И Лив не смеётся над ним за желание купить себе новую рубашку или модный камзол с отворотами и длинными полами. И на свои нужды он прекрасно зарабатывал сам. Просто понимал, что желания у него какие-то мелочные. Он чувствовал себя нищим, наконец-то дорвавшимся до благ. И лишь благодаря тому, что его подобрала и отмыла Лив. Иногда он невольно думал, что будет делать, если они поссорятся и Лив отберёт у него разрешение находиться в доме… Может ли она так поступить?       Утром она вылезала из кровати, сладко потягивалась и шла умываться, потом одевалась, собиралась, целовала его и шла в контору. Астарион желал ей хорошего дня. И чувствовал себя ужасно одиноко в первые часы после её ухода. Позавтракает она в «Эльфийской песне», потому что не хочет дразнить его. Но он совсем не против, даже наоборот, он бы хотел, чтобы она готовила и ела дома, даже если ему остаётся только смотреть. Но готовить Лив не любит и не особо умеет… Домохозяйка из неё вообще вышла так себе, даже в её шкафу Астарион часто наводил порядок сам. Раскладывал одежду аккуратно и цвет к цвету, подбирал мешочки с травами для приятного аромата отдушки. В духах Лив не понимала ничего. И не собиралась носить платья, даже дома. О красивом белье она тоже не задумывалась. Зато он всегда знал, что ей подарить.       Однако коллекцию ножей и мечей они теперь собирали и пополняли совместно.       Если день выдавался облачный и пасмурный, Астарион осторожно выбирался по своим делам. Он жил в тени города, в тени морали, заключил выгодное соглашение с Гильдией и выбирал себе подходящие контракты в гильдийской таверне. Иногда нужно было что-то у кого-то изъять, иногда кого-нибудь запугать, иногда кого-то защитить. Попадались и весьма любопытные поручения. Но первым делом Девятипалая хотела вывести в городе зентаримских крыс, он же в охоте на крыс весьма преуспел. Иногда он охотился за бандитами и пиратами, за голову которых была назначена награда. Делал почти что хорошее дело. Ведь рядом с Лив нельзя быть негодяем, хоть чуть-чуть, но надо быть героем.       С этим помогала слониха-пропойца Валерия — нагло спихивала ему и Лив свою работу, когда попадалось что-то серьёзное и по-настоящему опасное. Или неприятное. А потом пыталась забыть о плате. Но распутывать дела горе-дознавательницы, давно пропившей мозги и работоспособность, но не чуйку, Астариону даже нравилось, потому что этим он занимался вместе с Лив. Она была в курсе почти всех его дел: Астарион следил за своей репутацией и потихоньку плёл в городе свою маленькую паутину. Она не совала нос в его дела. Доверяла. И говорила, что он всегда может положиться на неё. А раз она ему доверяла, то впутаться во что-то по-настоящему мерзкое и грязное он себе позволить не мог.       Ещё Астарион облюбовал пещеру для занятий магией и упорно пытался освоить превращение в крысу и ворона. И не побоялся настырно пристать с этим к Джахейре, обещая в обмен делиться некоторыми сведениями из разных источников. И помочь в зачистке Подземного города от оставшихся последователей Баала. Через несколько месяцев Астарион научился превращаться. И передвигаться в тенях города стало попроще.       После заката он вместе с Лив прогуливался по паркам и садам. Или же они выбирались за город, подальше от суеты, и любовались звёздами и блеском реки. В эти минуты Астариону было очень хорошо. Лив что-то рассказывала о своей работе, он о своей. Время замирало. Они сидели в обнимку и никуда не спешили. Потом они шли в таверну, Лив ужинала, а он составлял ей компанию. После чего провожал до дома и отправлялся по своим делам. Иногда Лив присоединялась, например, на вылазках в Подземный город.       После большого и сложного приключения, Астариону стало казаться, что их с Лив мир сузился до мирка. Он, конечно, больше походной палатки, но что-то схожее с ней в нём есть. Когда Лив смотрела на него, Астарион точно знал, что ей больше ничего в этом мире не нужно, кроме него. Ощущать себя чьей-то ценностью оказалось приятно. Лив во всём с ним была деликатна. Но при этом Астариона не оставляло впечатление, что ей он видится хрупким и чуть ли не хрустальным. Всё ещё принцесса, которую надо оберегать.       Когда дела в маленькой гильдии пошли лучше — Лив сформировала пару отрядов, привлекла, благодаря связям Джахейры, хороших инструкторов и наставников, Минск опять же пожелал рассказать, как надо к делу относиться, организовала своих наёмников и стала выводить на задания, чтобы набирались реального опыта, — пришлось уделять детищу намного больше времени. Астарион при этом по-прежнему оставался в стороне и чувствовал себя уязвлённым. Это была его идея — создать гильдию! Почему Лив до сих пор не представила его своим желторотикам?       — Я не могу доверить твой секрет кому попало, — убийственно серьёзно сказала ему Лив в один вечер. — А если ты на глазах новобранцев загрызёшь какого-нибудь гоблина или двух…       — Да я тебя уверяю, они захотят это повторить! И можно будет какое-то время вешать им лапшу на уши, что и они такому научатся, — отшутился тогда он, заталкивая неприятный осадок куда подальше.       Лив права, он понимает. Но он хочет быть рядом. Только днём это невозможно. И даже одно вампирское отродье способно испортить репутацию «честной и благообразной» гильдии искателей приключений, Лив ведь не головорезов растит. Никто и не вспомнит, что Астарион спасал Берег Мечей от Великого иллитидского плана вместе с остальными. Зато к паре учебно-боевых вылазок присоединился Клинок Фронтира, вернувшийся из Аверно, а с ним и починенная Карлах. Тифлингша так и вовсе захотела вступить в гильдию Лив и сделать из желторотиков настоящих солдат.       Чувствуя нарастающее раздражение, Астарион плотнее занялся делами Гильдии Девятипалой.       

***

      В один пасмурный день под вечер Астарион вышел в город. В сизых сумерках и осеннем тумане он бродил по улицам, жадно запоминая, как Врата Балдура выглядят, пока ночь не спустилась на город. Огни в окнах домов казались размытыми. Туман здесь вообще был редким явлением, за двести лет Астарион видел такую погоду всего несколько раз. Но раньше ему всегда нужно было следить за временем. Теперь же Астарион мог найти в городе Лив и вместе с ней пойти домой. А ещё он хотел взглянуть со стороны на её «гильдию». Место для неё Лив нашла в Ривингтоне. Небольшое здание-штаб с комнатами, где члены гильдии могут жить, библиотека, двор с тренировочными манекенами, рядом кузнец опять же, с которым Лив заключила соглашение. О своём детище Лив всегда говорила с любовью, но всё же она решила развести «дом» и «гильдию».       …Лив была снаружи, что-то объясняла трём приключенцам — двум людям и одному дварфу — о том, как победить бехолдера: не попадать под его атаки и действовать слаженно. Вместо бехолдера был какой-то волшебник, которого воины должны были атаковать одновременно и не покрыться инеем. Астарион наблюдал в облике крысы, пристроившись под забором. И всё сильнее хотел быть здесь. С ней. Зачем Лив воины, которые одного вампира испугаются?       Волшебник-бехолдер одержал победу, но получил пинок от раздосадованного дварфа. Лив подняла с земли слабака в мантии, а дварфа выставила вон. Дисциплина прежде всего. Но от Астариона не укрылось, каким довольным остался волшебник. Полуэльф, тоже светлый, тоже кудрявый, живой…       — Хватит на сегодня, — хмуро скомандовала Лив.       Волшебник, похоже, жил в штабе. Но горел желанием «проводить» Лив до её дома. Она ухмыльнулась, выслушав его «ненавязчивый» подкат, и сказала:       — Эдриан, я ведь говорила, у меня уже есть любимый. Но могу познакомить тебя с прекрасной полуэльфийкой. Она повыше меня. И грудь у неё побольше.       Волшебник покраснел, смутился и ретировался. А Лив с довольным видом обошла двор, всё перепроверила, отдала ещё какие-то распоряжения главному по штабу и пошла домой. Астарион последовал за ней, дал уйти вперёд и принял свой истинный облик.       Лив назвала его любимым. Почему-то он думал, что она не стала бы упоминать его в своей гильдии…       От раздумий Астариона отвлекли крики. На Драконьем перекрёстке опять что-то произошло. А значит, Лив бросится прямо на шум…       Астарион успел нагнать её у порога «Ласки Шаррез». Лив удивлённо глянула на него, но тут же схватила за руку и протащила за собой внутрь.       — Я видела силуэт какого-то тифлинга, — пояснила она. — Выскочил со второго этажа, бросился в толпу и исчез.       — Пахнет кровью, — только и проговорил Астарион и тихо выругался.       Крови и правда оказалось многовато. Как и пострадавших. Охранник убит, пара девочек ранены, мадам вопит, а кровавые следы тянутся вверх по лестнице.       — Мерзавец! Нет, ну каков нахал! — вопила мадам, пока крепкая барменша перевязывала рану на руке одной из шлюх. — Он показался мне опасным… но я не думала, чтоб настолько! Чтобы решить резать моих девочек!       — Опишите убийцу, — влезла Лив.       «Да, радость моя, делай работу стражи вперёд стражи! — проворчал про себя Астарион, а сам заглянул за красную штору в соседний зал, откуда кровью пахло особенно сильно. — О, боги…»       Одну из див «Ласки Шаррез» разделали и, похоже, несколькими стремительными ударами.       — Она была остра на язык, но её выбирали те, кто жаждал оказаться униженным и под её пяткой, — продолжила причитать мадам. — Какая потеря. Какие убытки! Снова искать замену…       Мадам осеклась и уставилась на Астариона.       — О боги! Прекрасное видение! С таким, как ты, «Ласке Шаррез» никогда не грозил бы упадок. Какие черты, какие глаза, какая красота! — протянула мадам почти мечтательно. — Та редкая красота, за которую хочется заставить страдать и сломать… Никогда не видела настолько прекрасного эльфа. Я готова предложить тебе лучшее место, самую высокую цену…       Она тараторила и пожирала Астариона алчным взглядом, видно, совсем забыв о трупах, в частности дивы, на чьё место она решила зазвать его. Астарион испытал прилив отвращения и омерзения и попятился. И едва не обнажил клыки, но вдруг Лив вклинилась между ним и мадам и возмущённо произнесла:       — Что это вы себе позволяете в отношении моего мужа?!       Астарион решил, что ослышался.       Муж?       А Лив развернулась на каблуках, сгребла Астариона под руку и вытащила на улицу.       — Я передумала. Наплевать, что у них там случилось, — зло проговорила она. — Пошли скорее домой.       Дорога до дома прошла как в тумане. В голове у Астариона гремело, но так приглушённо, словно в уши засунули затычки. Лив слышала, как мадам зазывала его на работу в бордель. Словно такая работа могла бы его заинтересовать! Или только на такую работу он и годился… Как унизительно! Словно в чан с грязью макнули. Почему? Он столько времени убил и денег потратил, чтобы выглядеть представительно! Прилично! Или у него с лицом что-то не так? Настолько не так?       Хлопнула входная дверь. Потом лязгнул засов. Лив притащила его домой. Встала на цыпочки и взяла его лицо в ладони.       — Ты в порядке? — спросила она, пытливо смотря на него.       Он отвёл взгляд. И отодвинул Лив, освободился из её рук.       Нет, не в порядке.       — Астарион…       — Я правда так похож на… на шлюху?! — сорвавшись, почти проорал он. Лив помотала головой и шагнула к нему, он попятился, ощерившись. — Нет? Так какого рожна?! Знаешь, в Гильдийской таверне тоже любят отпустить шуточки о том, что я… убийца-совратитель. Красавчиком называют меня. И это не комплимент!       — Астарион, успокойся, — попросила Лив, вновь шагнув к нему.       Он отшатнулся и врезался в запертую дверь. Лив протянула к нему руки и ухватила за предплечья.       — Мало ли, что говорят. Ты правда красавец. Многие бы позавидовали твоему лицу. И фигуре. И осанке. Да и завидуют. Успокойся.       — Но тебя ведь тоже покоробило…       — Конечно! — спокойно ответила она. — Никому не позволю затаскивать тебя на работу в бордель. И оскорблять не позволю. Но не смей думать, что это ты виноват.       — Это вампирское обаяние. Оно действует на всех, кто на меня смотрит. Или с кем я встречаюсь взглядом. Может быть, оно как аура… я не знаю… я даже не знаю, где заканчивается этот проклятый эффект и начинается моя природная, настоящая харизма… Есть ли она вообще?       — Конечно есть! — горячо ответила Лив. — Не смей так раскисать из-за какой-то накрашенной мадам курицы! Ты великолепный эльф и…       — Я вампирское отродье, радость моя, — прошипел он, схватив её за плечи. — И если бы дело было только в этой мадам…       Лив вздохнула.       — Да, дело не только в мадам. Ты застрял в своём прошлом. Я знаю, тебе тяжело, было страшно, плохо, но это позади. Никто не в силах заставить тебя против воли что-то делать. Отпусти прошлое, Астарион.       — Тебе легко говорить…       Он отодвинул её с дороги и перешёл в спальню, а из неё в ванную комнату. Прежде всего надо смыть с себя мерзостное ощущение грязи.       Лив застыла в дверях, прислонившись плечом к косяку. Она была в простой белой рубашке и широких плотных штанах, заправленных в сапоги. Никаких изысков на занятиях в своей гильдии.       — И долго ты собираешься там стоять? Я хочу помыться, — раздражённо бросил он.       — Могу потереть тебе спинку.       Он поморщился. Лив разозлилась-таки.       — Я хочу побыть один. Будь добра…       — Конечно, буду. А потом мы снова месяц или два не будем заниматься любовью, потому что тебе нужно себя пожалеть. Может, мне в свой штаб переехать?       — Не передёргивай! Не тебя приняли за шлюху.       — Ой, да за кого меня только ни принимали за мою пусть и не очень долгую жизнь, — всплеснула она руками. — Ну и к дьяволам всех!       — Я не жалею себя! — взорвался Астарион. — Я… страдаю.       — Так давай облегчим твои страдания, — предложила Лив и подошла к нему. — Поговори со мной, — попросила она, взяв его за руки. — Хочешь, что-нибудь ритуально сожжём? Или сведём с кем-нибудь счёты? Мадам помоями обольём.       Он покачал головой. И как ему поможет этот фарс? Лив правда не смеётся над ним?       — Ты… ты знаешь, что я… — он отвернулся, вперил взгляд в небольшой шкафчик с мылом, благовониями, мазями и маслами, — не самое чистое создание…       — Пф, да такого чистоплюя ещё поискать!       — Я серьёзно, — прихватив козу пальцами за ухо, уязвлённо проговорил Астарион.       — Я тоже! Ай-ай-ай! Пусти! — Лив оттолкнула его руку и растёрла ушко. — Вообще я думаю, что тебе и правда стоило бы открыть свою мыловарню или парфюмерную лавку. Всё, что ты для меня смешал, пахнет восхитительно.       Хитрюга, знает, чем его подмазать.       Астарион сдался и обнял её.       — Ладно, вредина, чем жалеть себя, я безжалостно помою тебя.       — Что? Почему?       — Потому что меня это успокаивает, — ответил он и потянул за завязки на её рубашке.       …Может, конечно, Лив и права. Снова. Сколько стоит открыть своё мыльное дело?       Лив не любила купаться долго. Ей всегда надо было куда-то бежать, даже если и не надо было. Зато ему нравилось намыливать её и тереть мочалкой. И помучить немного приятно, и пощекотать, и подразнить.       — А теперь массаж. Протяни-ка мне ножку, радость моя.       — Нет! Ни за что! Не трогай ступни! — ужаснулась она и попыталась выскочить из ванны, но Астарион поймал её и отнёс в спальню. — Только не ножки!       — Хорошо-хорошо, только не кричи мне в ухо…       После купания он деликатно высушил Лив волосы заклинанием и вытащил из шкафа масло для ухода за кожей. Натирать её чем-нибудь полезным Астариону тоже крайне нравилось. И до массажа ступней он таки добрался и с удовольствием послушал, как Лив верещит.       И, как ни странно, но Лив не угадала: воздерживаться он не стал. И мстительно не дал ей выспаться.       — Ты слишком много работаешь, — пожаловался он, обняв её. — Не собираешься же ты на все задания ходить вместе со своими новичками?       — Пока собираюсь, — серьёзно ответила она. — Но я думаю, что уже скоро мы сможем взять контракт на охрану группы исследователей Андердарка. Ты пойдёшь со мной?       — Естественно! — не задумываясь, ответил он. — Постараюсь не пугать твоих желторотиков.       — На самом деле, — поковыряв пальчиком ему грудь, начала Лив, — я думала над тем, как эффектно представить тебя своей гильдии. В Андердарке ничто не будет тебе мешать…       — Кроме грибов, — усмехнулся он.       Она громко фыркнула и легонько лягнула его. Он прихватил её за зад и поцеловал. Всё же он и правда безумно её обожает.       — На следующей неделе праздник урожая, — сказала Лив, прижавшись ушком к его груди. — И чтобы он прошёл спокойно, давай поймаем убийцу, порезавшего народ в «Ласке Шаррез»?       Астарион цокнул языком.       — Что ж, похоже, придётся. Валерия всё равно свалит это на нас.       — Выбей из неё награду, — попросила Лив.       — Как скажешь, жёнушка, — прошептал он ей на ушко.       Лив вздрогнула, сердечко у неё пропустило удар, а потом радостно забилось чаще.       Может, она и права, к дьяволам всех? Касадор мёртв. Все, кого Астарион к нему заманил, тоже. Остальные шесть отродий разбрелись. Вряд ли они когда-нибудь встретятся. Да и не волнует Астариона их судьба. Все, кто когда-либо делал Астариону больно, тоже мертвы. Но как перестать чувствовать себя жертвой? Ещё и не пытаясь сожрать кого-то в отместку? За время путешествия с Лив Астарион и запутался в себе, и открыл в себе много нового, многое захотел получить. Но что значило бы «меняться»? Он не хотел быть жалким отродьем и слабым ничтожеством. Но физически он всё же сильнее многих. Ловчее и быстрее многих. Но опаснее всего его обаяние, которое никого не оставляет равнодушным. Дела в воровской Гильдии у него идут неплохо. Шуточки шуточками, но дорогу ему уже не пытаются перейти. Конечно, и он должен следовать правилам Девятипалой. Но кто знает, как всё сложится со временем? Радует Астариона, что у Лив рядом с ним есть время. Она… очень подходящая, как бы отвратительно это ни звучало. Ему повезло с ней — звучит получше. Но и то, и то правда. Как и то, что он её любит. И бесконечно благодарен ей за верность и терпение.       Сейчас он реже пьёт её кровь. У него достаточно целей и угодий для охоты, чтобы не паразитировать на Лив. Беречь её. Но иногда он не может удержаться от кражи хотя бы пары капель крови. Небольшой укус. Как конфету съесть. От которой он всегда чувствует себя счастливым.       — А ты умеешь танцевать? — спросила Лив тихо.       — Когда-то умел… наверно. Хочешь сплясать со мной на празднике?       — Я не очень умею… но я бы хотела… если ты не против.       Праздники всегда проходили мимо него. Это было хорошее время для охоты — легко найти и завлечь жертву. Изредка он и танцевал, но внутри всё было натянуто, как струна — туго, вот-вот порвётся.       Но теперь, с Лив всё ведь будет иначе.       В праздничную ночь он не будет тенью или призраком.       — Только если ты хотя бы плащ с длинными полами наденешь, похожий на платье, — поддразнил он её.       — Надену!       — Ловлю на слове, сладкая моя. Что ж, тогда завтра займёмся новым расследованием.       Жить с живым существом… всё же ему это безумно нравится.       

***

      Тифлинга, устроившего резню в «Ласке Шаррез», Астарион нашёл в Подземном городе в трущобах поклонников Баала. Оказалось, что вампир скучал по ожесточённым поединкам. Убийца отбивался отчаянно, но Астариону ловить его живым было совершенно не нужно.       За голову убийцы он получил неплохое вознаграждение. А город снова вздохнул относительно спокойно.       В ночь большого праздника на улицах было много народу. В пригороде царила особенно весёлая атмосфера. И… очень приятно быть просто горожанином на празднике и танцевать с любимой под задорные мелодии. Или жонглировать яблоками на конкурсе, а потом соревноваться в стрельбе. Уже за полночь подгулявшие волшебники и чародеи творили какую-то магическую дичь со своей магией иллюзий, и в небе над Вратами Балдура появлялись огромные, светящиеся… и крайне неприличные фигуры, которые народ на улицах встречал бурными овациями.       Впервые за год Астарион смеялся так много и так искренне. Состязание по стрельбе он выиграл, за него полагался приз — красивая заколка. И правда красивая. Он не без глупого чувства гордости вручил её Лив. А потом они вместе смотрели, как Карлах участвует в конкурсе обжор. Что ж, у остальных не было и шанса... Свой приз, бутылку хорошего вина, Карлах пообещала распить с Даммоном, которого она затащила на гуляния с огромным трудом, уж очень он стеснялся. А за проигрыш в соревновании по поимке курицы (у гоблинов позаимствовали, не иначе), Астариону пришлось сплясать с Джахейрой. Друидесса недоумевала, как вообще её смогли уговорить на такое, и пару раз наступила вампиру на ногу. Ему же ещё никого на свете не было так страшно приобнимать за талию. Зато черноухая коза вместе с Карлах и Шедоухарт посмеялись от души.       Они гуляли до утра и веселились, и перед самыми первыми лучами солнца Астарион и Лив вернулись домой.       — Ты так шикарно жонглировал яблоками! — обняв его, проговорила Лив. — Но больше всего мне понравилось, как ты метал ножи. Обожаю, когда у тебя тако-о-ой взгляд! — протянула она и смачно чмокнула его в щёку.       От Лив сладко и терпко пахло вишнёвой наливкой, печёными яблоками и сахарной пудрой, которой она обсыпалась, когда ела булочки. Астарион чмокнул её в ответ, послушал, как она пищит от восторга, и подхватил на руки.       — Хорошо проведённое свидание нужно правильно закончить, — промурлыкал он.       Она кокетливо помотала ножками, пока он не опустил её на кровать.       — Выпей моей крови, — попросила она и улеглась поудобнее.       Как удержаться от такого угощения?       …Живя вместе с живым существом, и себя ощущаешь живым. И учишься радоваться заново. Астариону потребовалось время, но благодаря Лив, он вновь смог поверить в собственную значимость и почувствовать вкус к жизни.