***
Совет не мешаться под ногами оказался очень дельным. У Литейной не было и шанса. Они вернулись в таверну «Эльфийская песнь» ещё до того, как сгустились сумерки. Весь город гудел. Но Лив могла думать только об одном. Как снять на ночь отдельную комнату и не расставаться с Астарионом до следующего утра. Поговорить обо всём, что-то спланировать на будущее, может. И, если он захочет, провести ночь в объятьях друг друга. Да Лив и просто посопеть на кровати рядом с ним согласна. Лишь бы хоть на какое-то время сбежать и закрыться от всех. Заплатив хозяину таверны за комнату и приготовления, Лив поднялась на их этаж. Отряд уже обступили с расспросами, как прошло дело. Лив сказала, что Карлах или Лаэзель в деталях им всё опишут, а сама побежала купаться. Она немного рассчитывала, что Астарион последует за ней, но этого не случилось. Когда Лив привела себя в порядок и вышла к остальным, вампир сидел в кресле со скучающим видом и смотрел на огонь в камине. Это совсем никуда не годится. На её счастье, Лакрисса постучалась и сказала с заговорщицким видом, что комната Лив готова. Лив подошла к Астариону и бодро сказала: — Пойдём, время ужина. Он вздрогнул, словно она ворвалась в его мысли и напугала, затем, приподняв одну бровь, осмотрел её наряд. Не платье, конечно, это бы все заметили, чего Лив не хотела, но она надеялась, что красивый корсет со свежей рубашкой и каким-никаким вырезом на ней смотрелись… хотя бы с намёком. Уж Астарион-то должен был понять… — О, кажется, сегодня меня ждёт без преувеличения пир, — протянул он и самым соблазнительным тоном, и с самым развратным видом. «Я очень на это надеюсь…» — робко подумала Лив. До этого момента между ними всё шло… ей не хочется считать, что само собой, но в чём-то их отношения можно было сравнить с большим зелёным листком, похожим на лодочку, плывущим по реке. То течение становилось более бурным, то листочек попадал в спокойную заводь и ждал ласкового ветра, который мог бы погнать его дальше. Лишь бы в конце его не поджидал огромный водопад. Хорошо, что уговаривать Астариона провести с ней время не пришлось… — А скажи-ка мне, радость моя, — осмотревшись в комнате, заговорил он, — свой ужин я вижу… А что насчёт твоего? — О!.. — поражённо воскликнула Лив. — Я про него забыла. Но я не голодна… — сказала и осеклась, поймав ироничный взгляд вампира. — После целого дня на ногах? Под грохот разрушений нагуливается аппетит, в этом уже все в нашем отряде уверены. А ты, насколько мне известно, при всём желании не сможешь насытиться мной, как я тобой. Лив почувствовала, что у неё начинают гореть кончики ушей. Он ведь не издевается сейчас? — Или ты хочешь наесться до отвала позже, а пока бережёшь оставшиеся силы? У Лив запылали и щёки. — Мне очень жаль за вчерашнее, — поспешно проговорила она. — И я правда не хочу есть. «Я слишком боюсь и волнуюсь, что всё пойдёт наперекосяк… так вот, слово за слово… Зря он вообще начал с разговора…» От его насмешливого прищура Лив стало совсем неловко. Астарион же вальяжно прошёлся по комнате, осматриваясь ещё раз, и уселся на кровать. С очень заманчивым видом. — И что же ты хочешь делать со мной, радость моя, в этой уютной комнатке? — до безобразия легко, с расстановкой и даже ноткой веселья спросил он. — Всё, что ты пожелаешь. «Проклятье… раньше чаще получалось так, что между мной и предметом воздыхания после какого-то опасного дела пробегала искра. Я никогда ничего не выстраивала, просто ловила момент. Но сейчас всё иначе… Я так ждала этого момента… и не верила, что он наступит. Я не знаю, что делать». И тут только до Лив дошло, что на каждом столе были вазы с алыми розами. Но Лив о них не просила… и с запозданием поняла, почему у Лакриссы был такой вид. Похоже, это их с Альфирой совместные происки. «Поэтому Астарион сказал, что комната уютная?.. Снова издевается?» Страдальчески вздохнув, Лив посмотрела на вампира. Он улыбнулся и развёл руки. — Иди сюда. Она подошла, Астарион потянул её за руки и усадил себе на колени. Лив обняла его за шею и подставила свою для укуса. Но вместо клыков её ждал поцелуй — в шею, в ключицы, ниже ключиц. Лив запрокинула голову, наслаждаясь, а вампир потянул за шнуровку на её корсете. Ещё никогда его поцелуи не были столь желанными и приятными, но… — Ты точно этого хочешь? — спросила она, взяв его лицо в ладони. Он закатил глаза, высвободился и куснул её за плечо. — Хватит осторожничать со мной, я не разваливаюсь на части. Наоборот… я из-за тебя с ума схожу… — прошептал он и свалил Лив на кровать. — И никуда не выпущу до утра. Сегодня ты моя. — И ты ни о чём не хочешь поговорить?.. — Я буду говорить на языке тела, радость моя. Как я тебя люблю. И что мне нужно. А ты, — проговорил Астарион, погладив её по щеке, — расскажи, как ты меня любишь. И что тебе нужно. Вместе мы найдём… общий язык, — пообещал он с улыбкой и поспешил это доказать. Лив прижалась к нему, с жаром отвечая на поцелуй. После признания в том, что он хочет настоящих чувств и отношений, Астарион казался Лив неуверенным, хрупким и глубоко несчастным. Она хотела, чтобы ему было хорошо и комфортно с ней. Чтобы он себя не заставлял и не пересиливал. И говорил ей, как себя на самом деле чувствует. Сейчас Астарион приоткрылся ей, используя ментальную связь. Показал свои шрамы и что они значили для него. Сама Лив могла лишь догадываться, насколько Астарион все эти годы жаждал принадлежать самому себе. Когда от любого приказа хозяина он получал вред и душевные увечья. Его ломали, изводили, портили, извращали, мазали грязью. Так много отметин, делающих его рабом Касадора. Зарубцевавшись, уродливые шрамы словно стали его новой кожей, панцирем и обёрткой, под которой, возможно, давно ничего не осталось. Только голод, страх и бессильная злоба. Касадор даже в мыслях своих отродий оставил грубые отметины, чтобы они знали, как должны думать и к чему стремиться, чтобы исполнить его приказы. Обманывать, соблазнять, увлекать за собой… Поэтому Лив не сразу поняла, что Астарион имел в виду, говоря, что после смерти Касадора вновь станет хозяином своих желаний. Связь оборвалась, Астарион отпрянул, испугавшись, что покажет лишнего. Лив его обняла. Поймала, удержала. Признаться, она заведомо боится его откровений, потому что не представляет, с чем может столкнуться. И что именно пережил он сам. Но если ему станет легче, если он захочет с ней поделиться, она всё примет и поддержит его. — Всё хорошо, — нашёптывала она, крепко его обняв, пока он дрожал, уткнувшись ей в грудь. Гладить Астариона по шрамам Лив тоже побаивалась, не сделает ли хуже. — Этого больше не повторится. Ты в безопасности. Он сжал её в объятьях в ответ и вдавил в матрас. Стало трудно дышать, но Лив не дрогнула. Через несколько минут Астарион успокоился, ослабил хватку и спрятал лицо у неё на груди. Лив вдохнула и погладила его по волосам. «Ну, по крайней мере подушка из меня явно удобная…» — ласково перебирая пальцами белые завитки волос, подумала Лив. — Ты всё же и правда… полна сюрпризов… — прошептал он, холодя дыханием кожу. — Почему же? — не удержавшись, спросила Лив. Он протяжно вздохнул и приподнялся, посмотрел на неё, печально и проникновенно. — Потому что ты… добра, когда сам я ненавижу… много чего… — По жизни? Как я поступаю?.. — Нет, балда, в себе! В себе ненавижу. Хотелось бы с мыльцем и парфюмом вымыть себе нутро, но… даже если выпью флакон с мыльной водой, а потом буду отрыгивать мыльные пузыри, ничего не изменится. Разве что станет ещё гаже, — высунув язык, поморщился он. — Всё кончено, твержу я себе. И продолжаю прокручивать в голове бой, смерть Касадора, как был на волосок от… могущества или безумия. А может я давно безумен? — сев на неё и придвинувшись, проговорил он. — Ощущение, будто мало что изменилось. Я всё ещё оглушён. А ты… ты всё равно со мной. — Скажи мне, что тебя мучает. Скажи. С чем ты не можешь справиться? — Бессилие? Неизбежность? — он криво усмехнулся и покачал головой. — Я пытался смириться… пытаюсь… — Но хочешь вырвать мне горло за то, чего я тебя лишила? — Что?! Нет! Не перебивай, — заткнув ей рот ладонью, велел Астарион. — Ты так думаешь?.. О, боги… Он слез с неё и сел рядом, привалившись спиной к подушкам. Лив встревоженно уставилась на него. — Я будто не могу очнуться от яркого сна… он и не заканчивается, если быть честным. Пока что. Я и солнце… приятные возможности, почти жизнь, которую у меня украли. С того момента, как оказался на пляже при свете дня, я непрестанно думал, что хочу остановить мгновение. Я только начал наслаждаться жизнью. И тем, что имею. Ни дикие края, ни грязь и комары, ни придурочные спутники не могли омрачить моей радости. И сейчас я всё ещё не хочу просыпаться. Не хочу терять… этот сон… но я должен. Это как ощутить себя вдвое… калекой. Смириться, что всегда им и был, но худо-бедно ползал же. — Ты не калека! — возразила Лив, забравшись на него. — Даже если ты вампирское отродье, ты не калека. Не смей так думать! — Легко тебе говорить, радость моя, — сжав её талию руками, отозвался он. — Не тебя терзает вечный голод. Правда теперь я смогу наконец питаться другими разумными существами, — ухмыльнувшись, добавил он. — Не могу же я съесть тебя. Но тебя ждёт жизнь в тени… если ты правда останешься со мной… Лив со шлепком схватила его за щёки, отчего Астарион почти испуганно вылупился на неё. — Тебя зрение подводит? Я же дроу. Жизнь в тени для меня не проблема. У меня есть связи в Скуллпорте. Но что куда важнее, у меня есть место, где можно почувствовать себя в безопасности. Там, где живут мои родители. Названные. — Боги! Ты хочешь меня им представить?! Ты рехнулась? — Вовсе нет! Я люблю тебя и хочу, чтобы ты был рядом. Был частью моей жизни! Да, ты бессмертен, но и мой век будет долгим. Если никуда не вляпаюсь… И если мы переживём сражение со старшим мозгом… — Ну какая же ты прелесть, — отцепив от лица её руки и следом притянув к себе Лив, проговорил Астарион. — Съесть тебя так и хочется. — Приятного аппетита, — вытянув шею и положив ладони ему на плечи, пожелала Лив. В боли от укуса уже было что-то интимное. Что-то накрепко их связавшее. Расслабившись и отдавшись в руки вампира, Лив закрыла глаза. Если Астарион и ранее почувствовал её симпатию — задолго до её признания и ночи, проведённой на лесной поляне, — то сейчас уж точно должен знать, насколько она им дорожит. Если и можно испить чистой любви, то наверно только так. — Бесподобно, — прошептал он, оторвавшись от ранки и облизав сначала шею Лив, а потом свои губы. — А теперь… не пора ли перейти к десерту? Он положил руку Лив на шею, чуть надавил и притянул её к себе, жадно поцеловал. Лив почувствовала солёный привкус крови во рту. Что ж, в постели с вампиром всегда легко узнать, какой у тебя вкус…|| — 3 — ||
21 декабря 2023 г. в 22:32
Утром Лив почувствовала себя жутко неловко. Это ж надо было отрубиться в такой момент и не поддержать Астариона!
Он дипломатично ничего не сказал, но вид у него был грустный. Лив шагнула к нему, подбирая слова, желая извиниться и просто поговорить с ним, когда её потыкала в плечо Карлах и громко спросила:
— Сегодня громим Литейную Стальной Стражи? Ты же возьмёшь меня с собой? Возьмёшь же! Разбабахать детище Горташа!
— Конечно…
— Отлично! Я уже готова. Всё собрала. Пойдём, рассуём всем бомбы и прочие горючие штуковины.
Лив страдальчески посмотрела на Астариона, он только руками развёл. Карлах пыхала жаром и, строго говоря, жила только мыслями о мести. Но Лив боялась того, что должно было последовать после свершения мести. Время Карлах на исходе, а она ничего не хочет слышать о возвращении в Аверно. Она не хочет оказаться там одна. И никто в отряде не может пообещать ей, что останется в Аверно вместе с ней. Когда Карлах больше не сможет бегать от этой правды, всех накроет взрывом…
Хотя способ стабилизировать её адский движитель должен быть. И искать его надо в Аверно. Но всё по порядку. Сначала разгромить Литейную Стальной Стражи, потом нанести визит Горташу — и надеяться, что от праведного гнева Карлах вся крепость не разлетится по камушку.
Закончив складывать рюкзак, Лив обнаружила Астариона сидящим в кресле у неё за спиной.
— Ты не берёшь меня с собой, радость моя.
— Да, — почти виновато ответила Лив. — Со мной пойдут Карлах, Лаэзель и Минск.
— Понимаю, они куда больше подходят для того, чтобы разгромить что-нибудь большое и грандиозное к дьяволам, — он посмеялся, но невесело. — Будь осторожна, радость моя. И не мешайся там под ногами у этих сокрушителей всего и вся.
Лив улыбнулась и подошла к нему. Астарион приподнял голову, словно приглашая его поцеловать. Конечно же, она не устояла перед таким соблазном.
— Отдохни, пока есть такая возможность...
«Насладись солнцем», — хотела бы сказать Лив, но подумала, что это прозвучит, как издевательство.
— Да, я воспользуюсь этим моментом, чтобы позагорать на крыше таверны. Голышом, — усмехнулся он.
— Не сожги себе кожу, — невольно представив и облизнувшись, ответила Лив.
«Боги, как я хочу, чтобы поскорее всё кончилось. Чтобы я могла просто быть рядом с ним… Чтобы меня никто не дёргал, не отвлекал… Я так устала… Но когда всё кончится, он…»
Она поцеловала его ещё раз, взяла рюкзак и ушла, не оборачиваясь.
«Я так боюсь, что со мной ему будет больнее, чем… до меня».