Приручение одного вампира

             Астарион привёл Лив на кладбище.       В первый миг она растерялась, никак такого не ожидав. Но ещё через пару минут поняла, что Астарион привёл её на свою могилу. Заросшую плющом так, что надпись на могильной плите не прочитать.       Он вздохнул, немного воровато посмотрел на Лив и шагнул к надгробию. Сорвал и счистил заросли и отступил, неловко вытерев руки об штаны.       — Двести лет я не был здесь. С тех пор, как очнулся под землёй, — проговорил он глухо, каждое слово явно давалось ему с трудом. И с каждым словом Лив всё сильнее ощущала озноб на коже. — Мне пришлось пробить крышку гроба и прорыть путь наверх. А когда я наконец выбрался, выплёвывая землю и свернувшуюся кровь, Касадор уже ждал меня. — Во рту у Лив невольно пересохло. — С того момента я принадлежал ему.       — Ты никогда ему не принадлежал, — облизав губы, горячо возразила Лив. — Всё, что у него было, Касадор взял силой.       — Может и так. Но от меня прошлого ничего не осталось, — не сводя взгляда с могилы, продолжил Астарион. — Многие годы я бродил по улицам, как призрак. А тот, кем я был, оставался похоронен и забыт здесь.       Лив ужасно хотелось его обнять, как можно крепче, чтобы он не печалился. Конечно, ужасы так просто не изгладятся из его памяти, а вся перенесённая боль и унижения не потускнеют лишь от одного его желания. Но сейчас его… исповедь буквально рвёт Лив душу в клочья.       — Но это всё в прошлом. И не повторится. Ты свободен теперь! И я…       Она едва не сказала, что всегда будет рядом с ним, но вовремя опомнилась, ведь Астарион не просил её об этом. И Лив решила, что смирится с любым его ответом и не будет сбивать признанием в любви, которое ей так хочется выпалить. Да, ночью, на кладбище, сказать вампиру в лицо, что жить без него не сможет… Но у него обязано быть другое желание. Главное, что теперь он свободен.       — Свободен, — вновь невесело усмехнулся он. — Обескуражен. Напуган… Всё ещё не чувствую себя живым… Я так долго не испытывал почти никаких чувств. Всё притупилось за долгие годы, пока я гнил между псарней и будуаром. А теперь мне нужно понять, кем мне быть. И чего я хочу, — прошелестел он. — Из того, что и правда ещё могу получить.       Ещё немного — и Лив заплачет. От печали, от обиды за него и от осознания того, что сделала, испугавшись, что ритуал обернётся ловушкой и трагедией.       — И чего же ты хочешь? — сдержавшись, спросила Лив. К чему теперь её слёзы? Лишь бы он смог идти дальше. И поверить в то, какой он сильный и без ритуала. Быть может, найдётся ещё какое-то средство, магия, артефакт, который позволит вампиру гулять под солнцем? Лив отправится искать его…       — Тебя, — как нечто само собой разумеющееся проговорил Астарион. Лив неверяще моргнула. — Всё это время ты была рядом со мной. Прошла со мной через жажду крови, боль и страдания. Ты была терпелива. Заботилась обо мне. Доверяла мне, когда это было очевидно глупо. С тобой я чувствую себя в безопасности. И что бы ни ожидало меня в будущем, я не хочу этого терять.       На кладбище воцарилась хрустальная тишина. У Лив звенело в ушах — от натуги, от изумления, от чувства вины, от усталости и… Элистреи знает, от чего ещё. Сейчас точно заплачет, Астарион её неправильно поймёт и…       — Я смотрю, мои откровенные признания по-прежнему вгоняют тебя в ступор, радость моя, — неловко кашлянув, заметил он и вдруг улыбнулся. — В проклятых землях у тебя тоже был вид, будто вот-вот тебя засосёт в астрал. Но я совершенно серьёзен. Быть с тобой — это нечто большее, чем похотливое влечение или попытка хитростью втянуть тебя в тактический союз. Я люблю тебя. И хочу всё, что жизнь с тобой может мне предложить.       «Я дожила до этого дня?.. Неужели, мозгоедская личинка ему в голове дырку проела?..»       Лив так мечтала это услышать — и оказалась совсем не готова. Приятно, но и чувство вины выросло втрое.       — Я тоже… хочу быть с тобой… — тихо проговорила Лив и сама едва себя расслышала.       Но у вампиров очень хороший слух. Прежде чем она собралась с духом, с силами, смелостью сказать, как его любит, Астарион уже заткнул ей рот поцелуем. В ушах у Лив зашумело ещё сильнее. Да и бешеное сердцебиение вампир не мог не услышать. Когда Астарион дал ей отдышаться, Лив не знала, куда себя деть от дурацкого смущения вперемешку со счастьем. Но вдруг оказаться опрокинутой на траву Лив не ожидала вдвойне. И ошарашенно уставилась на Астариона, нависшего над ней.       — П-п-погоди, мы же на твоей могиле!.. — попытавшись выползти из-под него, протараторила Лив.       «Не хватает ещё кару от Келемвора схлопотать!»       В алых глазах мелькнуло удивление, а за ним — еле заметный страх, который тем не менее Лив уже научилась распознавать: страх, что он что-то сделал не так. Из-под вампира Лив выползла, но поспешила сказать:       — Хотя бы пойдём в более… уютное место. С кроватью.       Сказала — и зевнула. Глаза предательски слипались. Слишком много напряжённых моментов на один вечер…       Астарион усмехнулся.       — Пардон, ты совсем без сил, радость моя.        Он поднялся и галантно протянул Лив руку, помог встать. Она сделала шаг и уткнулась ему в грудь, от чего вампир вздрогнул.       — Со мной тебе не придётся бояться солнца или чего-то ещё, — крепко обхватив его, проговорила Лив.       Он вздохнул, скептически, кажется.       — Не хотелось бы, чтобы ты слишком опекала меня, как моя великая защитница, но… Спасибо за заботу, — коснувшись её волос, проговорил Астарион. — А теперь пойдём. Пока наши соратники не одичали без нашего мудрого руководства.       Но прежде чем он отстранился, Лив встала на цыпочки, обхватила его руками за шею и поцеловала. Вот теперь у неё появилось чувство, будто она наконец имеет на это полное право.       

***

      Лив впала в транс сразу же, как улеглась на свою кровать. Астарион накрыл её одеялом и растеряно взъерошил себе волосы. Но быстро пригладил, услышав, как кто-то выронил металлический кубок. Обернулся и осмотрелся с хищным прищуром.       — Да случайно… из руки выскользнул, — кашлянув, пробормотал Уилл и отошёл подальше от камина.       Из-за угла выглядывала Карлах и лыбилась. За метёлкой здоровенного фикуса маниакально сверкали глаза Шедоухарт. Лаэзель, сидящая у камина, посматривала на Астариона, как на хлюпика. Гейл явно по-прежнему жаждал дезинтегрировать его.       «Ну и почему все пялятся на меня?»       Подмывало махнуть рукой и сказать всем: «Кыш, паразиты!»       — Вам заняться нечем? Помедитируйте! — всё же огрызнулся он и уселся на одну из свободных кроватей.       Он бы предпочёл забраться под одно одеяло к Лив, но… тогда придётся убрать всех слишком любопытных свидетелей. Стоило бы снять отдельный номер… и что? Астариона не покидало ощущение, что, несмотря на настоящую усталость, была ещё одна причина, по которой Лив… так себя повела. Удивилась, словно ушам не поверила, что он хочет её, любит её, а значит, даже не предполагала, не ждала, что он… может испытывать нечто подобное. Ранее, он и сам бы не поверил, но…       «Это ведь не из-за тех злосчастных отродий в клетках?.. Что б их… Только подумал, что отмылся, хоть немного…»       Апартаменты постепенно погрузились в сонную тишину. Все расползлись по кроватям и захрапели. Астарион какое-то время сидел на кровати в мрачных раздумьях и то и дело посматривал на Лив. До встречи с ней он и правда почти ничего не чувствовал, но теперь… даже страшно, что она с ним сотворила. Тем тяжелее знать, что он никогда не сможет ожить, чтобы быть с ней наравне, чтобы так же чувствовать и воспринимать мир вокруг. Он свободен, но для неё по-прежнему обуза, а не драгоценность. Сам бы он на её месте не стал прилагать столько сил, чтобы тащить за собой кого-то настолько жалкого. И как ему без силы преодолеть это? Как возвыситься?       Ночь выдалась убаюкивающе тихой. Астарион прикрыл глаза, пытаясь как-то успокоить панические и грустные мысли, когда почувствовал лёгкое прикосновение к щеке. Открыл глаза и увидел перед собой нежно улыбающуюся Лив. Когда она только смогла подобраться?.. Она заправила прядку ему за ухо, уселась на бёдра и потянулась поцеловать. Нос пощекотал запах серы. Астарион дёрнулся, но не смог пошевелиться. И зло уставился на самозванку. Она чмокнула его в губы и с тихим, приторным смешком вернулась к своему истинному облику.       — Какие вкусные у тебя сомнения, букашечка. Обожаю любовные муки, — с придыханием проговорила дьяволица. — Какое ты несчастное создание. Отродье, тоскующее по жизни, по теплу, по ласке. Но боишься протянуть руку и взять. Ты ведь всегда так славно плёл паутину, отчего же сейчас бросил? Всё самое желанное надо опутывать и держать на коротком поводке.       — Катись в преисподнюю.       — Да что я там не видела? Тут гораздо интереснее, — заявила она, ухватив его за подбородок. — Хочешь быть сильнее? Могу наделить тебя силой. Даже подумаю, как решить твои проблемы с солнцем. И твою сладкую букашечку отнимать не буду, я не настолько вредная.       — Нет.       — Ох, как категорично. Но я ведь из чистого альтруизма предлагаю. Мне нравятся очаровательные зубоскалы, вроде тебя. Увы, ничего счастливого тебя не ждёт. Ты пытаешься себя убедить, что букашечка твоя никогда тебя не оставит, но и сам не веришь в это. Ты всегда был реалистом, правда же? Нести чьё-то бремя так накладно, мучительно, неудобно. — Мизора улыбнулась, будто знала о нём всё и бесконечно ему сочувствовала. — Тебя бросят. Каким бы ловким прохвостом ты ни был, ты всего лишь грязное отродье. Выше головы тебе не прыгнуть, особенно под лучами солнышка. Но я могу сделать тебя героем. Настоящим алмазом, как ты и хочешь.       Над шеей Мизоры красноречиво зависло лезвие топора.       — А я-то всё думала, кто это тут блеет, — с кровожадной ухмылкой тихо проговорила Карлах. — Пошла прочь от него!       — Как некрасиво так прерывать светскую беседу. Зависть тебя не красит, — надув губы, проговорила Мизора. И исчезла, стоило Карлах взмахнуть топором.       Астарион вжался в матрас, смотря на растворяющиеся в воздухе искры.       — Вот же крыса, — опустив топор, скривилась Карлах и ткнула в вампира пальцем. — Даже не вздумай всерьёз воспринимать то, что она наговорила! Лучше взгляни на Уилла. Дурак в герои рвался — и вон что вышло. — Карлах вздохнула и почесала в затылке. — Ну, я как бы… слышала, чем тебя эта мартышка соблазняла…       — Ах, радость моя, лучше сделай вид, что не слышала, — огрызнулся Астарион, желая провалиться в подземелья города.       — Не очень я поняла про алмаз…       — Я же попросил!..       — Но я знаю, что Лив тебя точно не бросит. Она столько сил приложила, чтобы ты не убился. Скорее уж ты смыться надумаешь, когда поймёшь, что быть с кем-то — это не одно кувыркание в кровати.       Астарион тихо и крайне ядовито сообщил, куда Карлах стоит отправиться и что там сделать. Она задорно хрюкнула.       — Знаешь, что я тебе скажу, радость моя, — передразнила его она, — хочешь чего-то добиться, так добивайся своими силами. А шепчущий через плечо дьявол — так себе багаж.       — Будто Гейла мало, чтобы говорить очевидные вещи, — прошипел Астарион. — Но… — он вздохнул и отвёл взгляд. — Спасибо, что помогла…       — У меня просто нюх на козни дьяволов.       Конечно, он может всего добиться сам. И вовсе кувыркание в кровати не главное, он это и сам знает! Но, кажется, на кладбище вновь повёл себя по привычке… Поспешил и попытался поймать Лив на крючок. Клубок своих чувств и желаний ему ещё распутывать и распутывать.       Астарион глянул на мирно спящую Лив.       Может быть, она поможет ему не запутаться?..