Лив
предала его. Обещала любить и быть с ним — и тут же сбежала, испугавшись разделить с ним вечность. Отвергнув его щедрый
дар. И посмела упрекнуть его! Сказать, что
он не умеет любить. Оттолкнула, посчитав себя чище. Лицемерка! Да на её руках столько же крови! Смысл сбегать теперь, говоря, что так жить нельзя? Жалким и слабым он был ей больше по душе? Рехнуться можно!
Как она посмела? Как ей духу хватило сказать такое? А потом просто взять и уехать.
Лив повернулась к нему спиной. И сбежала из Врат Балдура. Дрянь! Астарион ей никогда этого не простит. Она должна страдать! Сожалеть! Так же, как он, и ещё больше.
После этого Астарион смутно помнил, как перебил все вазы в главном холле, а потом и ударил воздушной волной в коридоре, сметая всё, что было поблизости.
Может, стоило привязать её силой? Не отпускать. И годами учить её покорности.
Научить её
правильно любить его.
Почему она так легко от него отвернулась?
Он пронёсся по дому, разнося вдребезги всё, до чего мог дотянуться. Пока не оказался на крыше. И опешил на миг. Должно быть, все окрестные вороны и летучие мыши слетелись во Врата Балдура. И ждали приказов. Жадно внимали его зову и его бешенству. А улицы внизу были чёрными от крыс. Астарион скривился. И почему даже теперь он с лёгкостью добивается только всяких мерзких гадов?
— Пошли прочь! От вас никакого толка! — рявкнул он и рухнул на спину.
Твари брызнули во все стороны. Он почувствовал, что часть из них улетела из города, но их место быстро заняли новые. И закрыли собой небо. Какое знамение! Кто же из прославленных героев такое пропустит? Повелителю вампиров хотелось орать в ночь. Ушла Лив — и ушёл покой… который он и без того боялся потерять с того момента, как сказал, что хочет создать с ней настоящую связь. Вот как она его поддержала? Выпила до дна, обманула и бросила, когда он стал слишком неудобным, слишком могущественным. И слишком… страшным? Ей-то чего было бояться? Он хотел весь мир кинуть к её ногам. И наслаждаться всеми его благами вместе с ней — вечно. Чего ещё она ожидала от него? Как этого может быть мало? Кто даст ей больше? Идиотка!
Как бы он хотел сжать руками её тёмную шейку и слегка придушить. Чтобы у неё вся жизнь пронеслась перед глазами. Что ценного в ней могло быть? На что… или на кого Лив его променяла?..
И почему ему так больно, что сдохнуть можно?
«Чтоб тебя крысы задрали, мерзавка! Не прощу. И не забуду. Ты поплатишься».
Он врезал кулаками по полу.
Как бы сделать так, чтобы она сама к нему приползла?
Да он до конца ждал, что она передумает! Готов был проявить милость и принять её обратно! Лишь бы она извинилась.
…Астарион не знал, сколько времени он гонялся за дроу по закоулкам своей памяти, злорадно представляя, как вытаскивает её из какой-нибудь передряги, а потом отыгрывается на мерзавке по полной — ничего-то она не стоит одна, без него, привыкла полагаться на него и совершенно точно тоскует по нему ночами… когда его транс прервали шаги. Он узнал их и про себя обругал на чём свет стоит. И снова к нему припёрлись какие-то абсолютно ненужные ему уродцы!
Герои! И привела их, конечно же, неутомимая арфистка.
— Так вот как вознёсшийся вампир отмечает свою свободу? — насмешливо проговорила Джахейра, сделав пару шагов вперёд. — Решил освободить место под новую мебель? И торжественно вручить каждому горожанину по кусачей крысе или летучей мыши?
Астарион громко цокнул языком и приподнялся, всем своим видом намекая, что видеть гостей не рад. Пошли прочь, пока он добрый!
— Так-так, — скрестив на груди руки, продолжила Джахейра. — Неужели потеряли что-то? И велели своим прислужникам искать под каждым камнем?
«Бесит меня эта въедливая старуха. Рожа такая, будто знает всё на свете! И нагло гордится этим. Хотя вечно говорит очевидные вещи».
— О, как ты догадалась? Обронил монетку в грязь! — зло улыбаясь, ответил Астарион.
— А не боишься, что твои крысюки сожрут монетку целиком, когда найдут?
«Что? С чего бы им… — тут Астарион осёкся, поняв, что твари ночи и правда готовы были исполнить любое его желание, какое им только под силу исполнить. В том числе и порвать на куски одну мерзкую дроу. — Вот же дерьмо…»
Однако опомнившись: героиня Врат Балдура смотрит на него, — Астарион рассмеялся.
— Грязная, залапанная монета даже у крысы вызовет несварение. Но какое мне дело? Все крысы мира теперь мои.
— Но монету ты потерял, — спокойно стояла на своём друидесса.
— Я не понимаю, тебе больше заняться нечем, кроме как вломиться в мой дом и нести какую-то ерунду про монету? — взорвался он. — Денег у меня тоже навалом! — раскинув в стороны руки, воскликнул он. — И могу себе позволить не считать монет. Особенно медные. А теперь выметайтесь. Или я сброшу вас прямо отсюда. Успеете насладиться видами разрушенного города, аха-ха-ха.
И тут, конечно же, не мог не влезть Гейл:
— Бедная Лив. Она не заслужила такого унижения. А ты не заслужил её доброты.
«Это
так ты меня уесть пытаешься, неудачник? Ещё лекцию мне прочитай. С такой-то перекошенной рожей».
— Хватит уже блеять, — закатил глаза вампир. — Дроу решила остаться сама по себе. А тебе, я так смотрю, так ничего на сладенькое и не досталось? — скабрезно ухмыльнулся Астарион. — И ты всё локти кусаешь? Неудачник!
«Наверняка спишь и видишь, как она бежит к тебе за утешением. Ах, как приятно, что она этого не сделала».
У волшебника чуть пар из ушей не повалил. Попытается дезинтегрировать? Однако Джахейра не дала Гейлу ничего сделать.
— Успокой своих тварей и дай городу отдохнуть, — потребовала у Астариона друидесса. — И я скажу тебе, куда отправилась Лив.
— Что?! — в ужасе вякнул Гейл.
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — тихо пробурчала Шедоухарт.
«Они, похоже, в курсе, куда эта мерзавка намылилась… Мне тоже не составило бы труда узнать… с такой-то оравой лишних глаз и крыльев… И почему я раньше не подумал об этом?..»
— Какое мне дело? — с самым безразличным видом спросил Астарион. — Эта мерзавка может бежать, куда ей угодно. Лишь бы подальше от меня.
«И вы мне не нужны, чтобы найти её при большом желании».
— Значит, ты не против, что она вернётся к тому, с кем сможет побыстрее тебя забыть? — с мерзкой и ехидной ухмылкой во всю морду спросила Джахейра.
Астариона едва не разорвало.
— Что?!
Она так сказала? Выскочила из моих объятий, отворотив нос, и помчалась к бывшему хахалю?! Вот же дрянь! Да как она посмела так меня оскорбить?! Пошли вон! — рявкнул он, вскочив, и смёл всех с крыши воздушной волной.
Забыть его за каких-то пару дней? И бежать в лапы запасному варианту? Лив и правда так поступила? Впрочем, о чём это он? Что его удивляет и поражает? У неё, оказывается, всё просто. Лив и правда есть
к кому вернуться. А заливала, что ей только и делали, что сердце разбивали. Должно быть, всё было с точностью да наоборот. Хитрая гадина.
Предательство за предательством!
— Нет, дорогая, такого я не потерплю, — прошипел Астарион себе под нос. — Никуда ты от меня не уйдёшь. Я не отпущу. Я тебя из-под земли достану. И объясню, как ты была не права.
Он созвал своих тварей — обратился ко всем, жадно ища хоть какой-то след Лив. И вскоре нашёл. Вороны показали, как горели в ночи их сородичи. Они напали на Лив. Но она ото всех отбилась. И сбежала. Спаслась. Живучая, как и всегда. Вот и славно. Её путь отмечен особым запахом крови. Он её и по капле найдёт. Где угодно.
Отряд героев, конечно же, не разбился. Волшебник уже куда-то делся, а остальные нахально таращились на звёзды.
— Возрадуйся, арфистка. Какое-то время этот паршивый город не будет мне нужен. Всё равно править тут нечем. И пусть кто-нибудь другой тратит деньги на его восстановление. Хм-м-м, но и мне не стоит бросать свои богатства без присмотра… — задумчиво постучав себя пальцами по подбородку, осознал Астарион. — Деньги лучше забрать с собой… И возможно, тут мне как раз пригодятся крысы?
***
Что ж, напасть на след Лив оказалось нетрудно.
Трудно было её догнать.
Да она драпала от него не только со всех ног, но и истратив на себя весь запас свитков «Скорохода»?! Какого дьявола одна мелкая дроу за день смогла преодолеть такие расстояния? За несколько дней. А потом и верхом на лошади, отнятой у бандита. Лив ободрала его как липку и оставила в одном исподнем прозябать в придорожных кустах, после чего он резко переквалифицировался в жертву разбоя и стал просить милостыню у путников. Ни стыда, ни совести у этих бандитов. Астарион сперва прыснул, но потом одёрнул себя. Не время восхищаться выходками Лив. Нужно её поймать и хорошенько отшлёпать.
Но сперва догнать… закусив бандитом, который всё равно возьмётся за старое, как только у него появится новый нож.
Туманом за ней не угнаться. Тогда Астарион решил испытать ещё одну новую способность, о которой ему нашёптывала ночь.
…Кажется, всё слиплось в один нескончаемый проклятый полёт! У него отваливались крылышки! Стоило бы превратиться в птицу, у ворона крылья не кажутся такими хлипкими, но форма летучей мыши первой пришла Астариону на ум. Первой поддалась. Не свалится же он в пути замертво, честное слово! Он всемогущий повелитель вампиров, вознёсшийся. Ему нет равных!
Ночные звери были его глазами и ушами, они не оставляли Лив. И странное дело, мерзавка будто успела привыкнуть к их компании. Как это вообще называется? Ей следовало бы трястись в страхе, предчувствуя его появление. И заготавливать пламенную речь для примирения. Лив же как ни в чём не бывало скачет дальше на север. Грустно вздыхает перед ночным трансом, плачет, блуждая где-то там по своей памяти — и с утра снова несётся вперёд. Как будто он уже и волков послал по её следу. И куда она едет? В Невервинтер, что ли? Кажется, она ранее упоминала, что часто бывала там по делам. Нашла куда возвращаться!
«Да притормози ты, коза трусливая! Я дико устал гнаться за тобой без отдыха!»
…Когда Астарион наконец нагнал Лив, на небе высыпали звёзды. Дроу сидела у костра, в который он едва не свалился.
«Сейчас помру… — Краем глаза Астарион отметил, что Лив поднялась, вооружившись какой-то палкой. — Только попробуй её в меня воткнуть! Я тебе руки оторву!»
Лив замерла в задумчивости, разглядывая «летучую мышь», у него же не осталось сил двигаться. Сейчас бы крови выпить…
Дроу вздохнула и палкой отодвинула его подальше от костра. Астарион чуть не обматерил её в голос. Да как она посмела тыкать его палкой?! Могла бы и на руки взять! Что она себе позволяет? Но он вовремя прикусил себе язык. Нет, рано раскрывать карты. Она ничего не поняла и… Она даёт ему виноград???
«Тьфу!»
— Очень надеюсь, что ты не вампир, — присев рядом на корточки, проговорила Лив.
Астарион вперил в неё мрачный взгляд.
«Наклонись поближе, и я тебе напомню, какой я вампир! Ты вообще умывалась в пути хоть раз? Ну и помятый же у тебя вид».
С другой стороны, помнится, Рафаил говорил, что ритуал вознесения делает для вампира доступными
многие радости
жизни. Может, и вкус еды входит в их число? Брезгливо принюхавшись, Астарион решил рискнуть-таки. Хотя бы сок из ягод выпить он может…
«А неплохо…»
Ягоды кончились быстро. Слишком быстро. Пока он их дегустировал, Лив легла спать…
«Вот так запросто улечься, когда за тобой гонится повелитель вампиров? Лив, ты в своём уме?»
Он подобрался поближе, размышляя, что делать дальше. Месть нужно подавать холодной, а голова у него горит так, что сейчас треснет. И не только голова… Его всего трясёт от одного взгляда на неё. Мерзавка! Ведьма! Обманщица! Предательница! Какого чёрта ты ревёшь в трансе? Ещё и зовёшь его по имени. Настолько несчастно и испуганно, будто уже умираешь. Прежде чем он успел что-то придумать, Лив открыла глаза и села. А потом прошептала, спрятав лицо в ладонях:
— Я не хотела с тобой расставаться, дурак. Зачем ты решил надеть на меня поводок?
Дурак? Поводок? О ком это она?
Переведя дыхание и не заметив притаившуюся в тенях мышь, Лив вновь улеглась. Когда её дыхание стало ровным, а транс глубоким, Астарион вернулся к своему облику.
— И вот ты передо мной, радость моя, — прошептал он, смотря на неё. — Что же мне сделать?
Он использовал «Чтение мыслей», чтобы проникнуть в транс и грёзы Лив. И с удивлением обнаружил там
себя. Она грезила о нём.
«Зачем тогда ты сбежала от меня, дура?..» — легонько коснувшись её щеки, подумал он, искренне не понимая.
Если бы Лив бежала
к кому-то, если бы ей было на кого его заменить, разве тогда она бы грезила каждую ночь только по нему, Астариону? Кого она хотела обмануть?
Посидев ещё немного в нерешительности, Астарион наклонился и осторожно прикусил краешек её ушка. И с наслаждением присосался к маленькой ранке. Как же он был голоден всё это время…
***
Наутро Лив так ничего и не поняла. Астарион следил за ней, вновь превратившись в мышь и спрятавшись на дереве. Глупенькая Лив. Но по-прежнему самая вкусная. Он всё ещё злился на неё. Бегство он ей так просто не простит. Пусть хоть все слёзы по ночам выплачет, он ей отомстит. За все мгновения своего отчаяния, стылого, вымораживающего отчаяния, что его выбросили.
Больше он не отставал. И убедился, что по ночам, в трансе, Лив и правда грезит о нём. Маниакально, с надрывом. У него от этого мурашки по коже. Восхитительно. Он и не подозревал, что она настолько… мазохистка… Разве можно прервать её страдания сейчас? Ни за что! Ей больно, ей
очень больно. Но она всё ещё отрицает, отталкивает его. Лив не примет его дар. Тогда и он не станет с ней церемониться. Пусть пострадает ещё. Значит, её отчаяние пока жидковато. И она уверена, что перенесёт его, переживёт. Такого Астарион ей позволить не может.
Транс трансом, но ведь ничто не сравниться с настоящим удовольствием? Которого Лив на самом деле жаждет. Он лишь немного её поддразнит…
Но чем ближе Лив подбиралась к Невервинтеру, тем больше Астарион задумывался, в какой момент ему стоит обрушиться на неё. Конечно же, он оказался в тех же краях, что и она,
совершенно случайно, по делам… Осталось эти дела себе придумать. Чем бы великий повелитель вампиров мог заняться севернее на Побережье Мечей? В торговлю, может, податься? Или сеть информаторов создать? Основать свою гильдию воров или наёмников? Или какому-нибудь предприятию нужен меценат? Спонсор? Или просто обосноваться в городе и подмять его под себя? Но это процесс небыстрый… Какую-нибудь катастрофу устроить и последовать примеру Горташа — появиться вовремя и в золотом сиянии спасителя? Стоило бы сохранить ему жизнь, обратить в отродье и взять в советники, на коротком поводке и в наморднике, конечно же.
А Лив, кажется, начала что-то подозревать… Косится, зло сощурив глазки, на каждого ворона. И своей любимой «летучей мыши» больше винограда не давала. Бессердечная плутовка! Ну и что же ты будешь делать дальше? Засаду устроишь?
«Аха-ха-ха-ха, давай! Я весь в предвкушении, радость моя! Поймай меня! Если сможешь…»
Однако Лив всё же смогла его удивить. Когда на перекрёсте дорог повернула коня и приехала в итоге не в Невервинтер, а к какой-то внушительного вида крепости. Где её уже ждали… с целым конным разъездом. Лив спешилась и бросилась в объятья сначала женщине-дроу, чьей косе даже Орин могла бы позавидовать, а затем повисла на высоком мужчине с тёмными волосами и сиреневатой кожей. Астарион сначала напрягся: это ещё, мать их так, кто?! И зачем с ними обниматься?! Но когда Лив порывисто обняла их обоих, уткнувшись лбом им в плечи, а мужчина негромко ей сказал: «С возвращением, мелкая», до Астариона внезапно дошло. Родители?.. И что же ещё эта плутовка не рассказала о себе, пока они были связаны личинками, а?
