Гиена

Жить рядом с джунглями было спокойно и свободно. «Мои» львята быстро росли и набирались сил. Прошло полгода – они так изменились. Каждый стал особенным по-своему. Нет, они всегда были особенными, каждый из них. Но чем старше они становились – тем заметней становилось насколько они разные, какие они – каждый из них. Симба. Симба, сперва шалопай, слушая мои и Кристиана уроки, наставления, мои рассказы о Муфасе… Оставался шалопаем. Но стал чуть ответственней, и старался прийти на помощь всем, кому только мог. Правда часто тосковал по дому – это было видно по нему, как он вечерами смотрел на горизонт… Но… Было еще одно «но». Они и Кумба стали львятами-подростками, будущими львами. И стали часто конфликтовать из-за девчонок. Просто соперничать из-за всего вокруг. А когда я тренировала их драться – могли сцепиться так, что нам с Кристианом едва удавалось их растащить. Но… Пусть при этом львята и казались «противниками», если на одного кто-то нападал – другой тут-же приходил ему на помощь. И тогда «обидчику» уже приходилось отбиваться. А когда к ним еще присоединялся и Прайм – сын Кагуары, - тогда напавшему на львят – или Прайма, - приходилось и вовсе опасаться за свою жизнь. Кумба. Этот юный бежевого цвета львенок с пробивающейся песочно-коричневой гривой был главной «занозой» среди львят. Он первым стремился делать пакости Симбе, провоцировал его на конфликт. Его «острый» язык доводил до бешенства и других – гепарды джунглей быстро поняли, что львенок «язва», да еще и с норовом, и стали стараться не обращать внимания на его слова. Взрослым это удавалось вполне, а вот детеныши… Кумба часто доводил кого-то из них до бешенства. И тогда случалась драка… Стараясь разнять которую, мог в нее же и «влипнуть» Симба. Но в то же время свою язвительность и грубость Кумба мог превратить и в настоящее «оружие», если ему было выгодно. И когда он вступал в «бой» с настоящим врагом – за себя, Симбу или других, - он одними словами мог одолеть врага. Заболтать. Заставить поверить, что тот никчемен или глуп, и должен отступить. В общем – у «малыша» был талант оратора и злослова. А так… Кумба был преданным и вполне добрым мальцом – правда фиг кто мог понять это с первого взгляда. Но – да, - львенком он был добрым. Даже отзывчивым. И пусть мог зло шутить даже над другими львятами – на меня и Кристиана его шуточки и язвительность никогда не распространялись. Нас он любил, кажется, даже больше, чем Симба. И мы любили его в ответ. Нала. Она стала той, кто мог урезонить и Симбу, и Прайма и даже Кумбу. Строгая, ответственная… Но безмерно нежная и как Симба заботливая и отзывчивая львенка. Она старалась не проказничать, не нарушить правил жителей джунглей. И присматривала за остальными из своего маленького «прайда». … И была той, из-за кого Кумба и Симба часто ругались, что ее саму это сперва удручало, потом стало раздражать. А потом она стала просто фыркать на их выходки, и парни сразу как-то «поутихли». Но я видела – Симба по-прежнему питал к ней теплые чувства. Таким взглядом он ее провожал… А вот Кумба никогда и не стремился добиться ее внимания. Лез к ней и Симбе из чистой своей вредности. А вот та, по кому точно «сох» этот юнец… Это Сапфира. Наша красавица и главная вредина после Кумбы. Нет, она никому не строила козней, не злословила. Но если она что-то не хотела делать – заставить это делать было ее трудновато. «Красотки не должны работать» - это выражение, что я слышала еще в первом мире, в котором жила – оно, можно было подумать, точно описывало ее. Часто она ленилась именно потому, что не хотела «портить» свою красоту. Коготки сорвать, в крови испачкаться… Фифа – как сказал бы кто-то. И тут-же получил бы по лицу-морде остро наточенными коготками этой «фифы». Пусть надменна и вредна – Сап не была действительно ленива. Когда никто не видел ее – как думала она, - она могла тренироваться «до седьмого пота». А если около нашего логова появлялась мертвая птица-мышь – это точно была ее добыча. Пусть она в этом никогда бы и не созналась. При этом – кто что бы не говорил о ней – она на это только фыркала и игнорировала чужие слова. Но уж если кто-то оскорблял ее родных и друзей в ее присутствии – тому оставалось только бежать! Тщательно наточенные когти и острые клыки – тому несчастному они точно были лишними в теле… Но точно могли наделать в нем много лишних дыр. В общем – Сапфира не была неженкой. Она была настоящей воительницей… Но в то же время и девочкой, которой хотелось быть всегда красивой. Ну и последнее «мое» дитя… Кая. Она была той единственной львенкой, с которой у меня никогда не было проблем. Может из-за того, что самая маленькая и слабая, может из-за того, что безумно скромная – но Кая никогда не творила того, что творили ее собратья. Ни с кем ни дралась, ни хулиганила, ни сбегала куда-то с хулиганом Праймом, как некоторые Кумбы и с виду ленивые Сапфиры… А они пару раз сбегали с этим гепардиком! Правда! Симба и Нала не сбегали – видимо, остепенились, - а они – да! Нам с Кристианом даже один раз спасать их пришлось! А вот Кая – никогда ничего такого не творила. Ее не привлекали драки, охота, даже уроки ухода за собой, которые Сапфира брала у молодых самок гепардов. Сперва – она весь день могла проводить рядом со мной, потом… Стала много времени проводить со старой Кагуарой, слушая истории о богах и… О том, как лечить раны, ту или иную болезнь. Кагуара была в этом мастером ничуть не хуже любого бабуина-шамана. Кристиан мне даже сознался, что и сам учился у нее, прежде чем покинуть эти места и пуститься в «одинокое плаванье». Кая вот тоже заинтересовалась умением лечить других. И спустя несколько месяцев, вот теперь – стала вполне умела в этом. Ранки, порезы, легкая простуда – со всем этим она могла справиться, помочь больному или раненому. Но скромно сознавалась, что еще мало знает. И с удовольствием продолжала учиться у Кагуары. Эта старуха, к слову, перестала рычать на меня при любом удобном случае. Она даже как-то словно… Стала мягче относиться ко мне. И тоже, как и Каю, старалась многому меня учить, хоть я, в отличие от малышки, ее об этом не просила. Но и отказываться от ее наставлений – не отказывалась. Все-же она не пыталась «перевоспитывать» меня – она просто тоже показывала мне, как обрабатывать раны, много рассказывала мне о богах. И о том, как лучше воспитывать детей… И это при том, что сын ее был тем еще хулиганом, хэх. Но все-же, советы, которые она давала мне – чаще всего были довольно полезны. И чтобы отблагодарить старуху за них – я и Кристиан стали приносить ей часть своей добычи. Этому Кагуара обрадовалась – старость была ей не в радость, охотиться как раньше она не могла. А тут – сына еще поднять надо… В общем – жили мы около джунглей спокойно, с соседями старались не ссориться. Дни текли за днями. И кроме того, что однажды мне и львятам придется вернуться на Великие Земли и дать Шраму и клану гиен бой – меня беспокоило лишь одно. С того дня, как я чуть не умерла – я стала… Видеть сны. - Что в этом такого? – спросил бы кто-то. – Многим снятся сны. Да, это так, и мне прежде много чего снилось. Но… Это были другие сны. Теперь, почти каждую ночь, я оказывалась в каком-то сияющем месте, а вокруг меня каждый раз стояли четыре огромных зверя, темные силуэты которых я лишь и могла видеть. И не просто стояли – они пытались мне что-то сказать, но каждый раз их голоса звучали одновременно и нечетко, так что я не могла понять ни одного их слова. Это пугало. Сперва эти сны я приняла за простые кошмары, каждый раз после них просыпаясь в поту. Но потом, я как-то привыкла к ним и мне даже стало любопытно – что это за тварюженки такие, и чего же от меня хотят? … Когда я подумала о силуэтах, как о «тварюженках» - они точно дрогнули. И я поняла, что они, в отличие от меня – меня понимают. Мысли даже читают мои, похоже. И стала думать, соображать, как же и мне начать понимать их. Но полгода прошло – а мне так этого и не удалось. У меня только голова болела утрами, если эти тварюженки мне снились. Но сегодня, когда я ложилась спать, у меня было странное чувство, что сегодня что-то будет. Закрыла глаза. А когда открыла… Снова очутилась в светящемся непонятном «где-то». Но вот только темных великанов вокруг меня не было. Напротив меня стояли… Странные звери? Да, именно так. Странные звери. Белый шестилапый гепард с рогами, как у газели. Крылатая гиена, что цветом была, как гиеновая собака, а еще с длинным хвостом с кисточкой на конце. Антилопа с мордой, как у кабана, чешуйчатой шеей и двумя еще более длинными хвостами, чем хвост у гиены. И черная шестиглазая зебра с редкими золотистыми полосками и жалом на хвосте, как у скорпиона. А еще у всех них светились глаза. И все они внимательно смотрели на меня. … Хых. - Здрасте? – неуверенно выдохнула я, чувствуя, как шерсть на моем теле встает дыбом от страха. Еще бы таких не испугаться. Что за мутанты? Жертвы эволюции? «Мутанты» поморщились, словно прочитав мои мысли. И ко мне, вздрогнувшей от этого, шагнула гиена. Ее алые глаза сверкнули, и она произнесла – понятно и четко: - Мы не мутанты. Мы Боги. И мы рады наконец приветствовать тебя, странница. Э? Боги? - Они самые, - фыркнул гепард, сев и сложив самые передние свои лапы на груди. Всем своим видом он выражал презрение. – Боги, о которых вы, козявки, забыли. - Полегче, Француа, - довольно внятно и спокойно сказал своей странной пастью бог-антилопа. – Они в этом не виноваты, и не все нас забыли. Тем более в этом не виновата она – она вообще попала к нам из другого мира. А вот кто виноват… Это ты и без моих напоминаний помнить должен. - Пхэ! – фыркнул бог-гепард, отвернувшись от него. И бог-антилопа шагнул к уже чуть успокоившейся мне. Произнес. - Да, мы рады тебя приветствовать. И наконец поговорить с тобой. - Теми огромными зверями, что снились мне, были… - Да – мы! – снова ощетинился бог-гепард-грубиян. Но сразу как-то сник, когда стоящий рядом с ним бог-зебра топнул ногой. И сказал уже чуть более миролюбиво. – Мы пытались связаться с тобой, но не могли «подстроиться» под твой странный разум. Решили «сбавить» божественный напор – и лишь тогда это получилось. Вот они мы. И говорим с тобой. - Но зачем богам пытаться поговорить со мной? – не поняла я. Ведь реально – зачем? Я в них прежде не особо то и верила, так, истории слышала, львятам их рассказывала… - Но также, как и этот мир нуждается в нас, так и мы нуждались в том, кто просто говорил бы о нас, - произнесла бог-гиена. Вздохнула. – Француа подметил верно – про нас забыли те, кто был рожден в этом мире. Не их вина, но все-же… О нас мало кто стал говорить. А если говорить – то мало верить. И мы стали слабы. От того и мир наш стал… Такой пустынный. Но тут в нашем мире появилась ты – та, кто не зная нас, странно, но верил в нас больше, чем кто либо другой. И мы словно проснулись. И стали искать тебя. А потом – стали пытаться связаться с тобой, но пока ты не шагнула на «край черты» - это нам не удавалось. А ты стала нам нужна. Ты. - Я… Вам нужно, чтобы я как-то помогла вам? – догадалась я. Бог-гиена говорила со мной спокойно, просто говорила, но от звука ее голоса я совсем успокоилась. И теперь готова была спокойно слушать этих… Богов и «внимать» их словам. Вредный бог-гепард снова фыркнул. «Хватит лезть в мою голову!» - мысленно оскалилась я на него. На что он удивленно посмотрел на меня и… Снова фыркнул, дернув ухом. А бог-гиена улыбнулась мне. И, сев напротив, произнесла: - Да, нам нужна твоя помощь. Мы хотим благословить тебя стать Сказителем, что нес бы слух о нас, рассказывал всем, кому только можно, легенды о нас. Все они появятся в твоей голове, если согласишься. - А у нее разве есть право отказаться? – наконец подал голос и бог-зебра. И сказал это даже менее дружелюбно чем все, что говорил бог-гепард. От его шипящего, злого голоса у меня даже шерсть вновь встала дыбом, честное слово! - Тартт!!! – оскалилась на него бог-гиена. На что бог-зебра снова топнул копытом. Но словно присмирел. - Что? – «набычился» он. – Я не хотел пугать очередную твою любимицу – я сказал все, как есть. - Но все-же у нее есть выбор, стать Сказителем или нет, - «вступился» за меня и бог-антилопа. – Мы не смеем давить на нее, отнимать от нее право, кем быть. Боги так не поступают, сам знаешь – так нельзя. А то мы все станем, как Шолох. От имени таинственного Шолоха всех богов перекосило, как будто они съели каждый по кислющему лимону одновременно. Мне даже интересно стало узнать, кто он. - Станешь Сказительницей – узнаешь, - словно пытаясь меня «подловить», брякнул бог-гепард. - Я и о нем узнаю легенды? – спросила у него и остальных я. – Значит, он тоже бог? - Скорее недоразвитый придурок или наша общая заноза в заднице, - сокрушенно выдохнула бог-гиена, взмахнув лапой. Хотя, может все-таки звать ее богиней-гиеной? Она же вроде девочка… - Ну, да, - на мои мысли ответила тут-же она. – Я – единственная богиня в нашем мире. Но зови меня, как тебе будет угодно. Даже просто Валантэ. - Так это в честь тебя… - выдохнула я, хотя и не так пораженно, как могла бы. Я просто уже догадывалась, что это она. - Да, это в честь меня старая Калита назвала тебя, - с улыбкой кивнула… бог-гиена. Все-же буду звать ее так. И тут-же добавила. – Она знала много легенд обо мне, потому ее клан был под моей неосознанной защитой. Но… Ты можешь вернуть процветание миру, если станешь Сказительницей. - И для этого мне придется отказаться от того, что я хочу? Что нужно мне? – не без боли спросила я. Отказываться от львят, Кристиана, отправиться странствовать ради богов, мира? Я… - О, дитя! – со смехом обняла меня крылом бог-гиена. – Тебе не нужно ни от чего и ни от кого отказываться. И странствовать по миру не придется. Живи, где хочешь, делай, что пожелаешь. Просто всем, кому только можешь, рассказывай о нас. И слухи о нас сами вновь поползут по миру, что ручьи. Согласна? Я… А почему и нет? Раз уж мне не придется отказаться от того, что дорого мне, что я должна буду сделать ради родных? - Я согласна, - произнесла я. И вокруг меня на миг воцарилась тишина. Боги замерли, словно не веря тому, что услышали. - Ты… Правда согласна? – спросил бог-гепард с такой интонацией, таким взглядом, словно не был страшным ворчливым богом, а был… Подростком, мечту которого кто-то пообещал исполнить. - Почему и нет? – вслух сказала я, пожав плечами. – Как говорите, вы нужны этому миру, чтобы он процветал. А в этом мире живу не только я, но и те, кто дороги мне. Я хочу, чтобы они были счастливы. И потому… Что ж, я согласна рассказывать о вас так много, как это понадобиться. Стать… Сказительницей. - О, Вала! – крепче обняла меня Валантэ, и даже, кажется, всплакнула. – Спасибо тебе! … Они все сказали мне «спасибо». А потом… Мир вспыхнул. И я проснулась. Не став сильней. Не став какой-то чупокаброй, от рыка которой сотрясались бы сами небеса. Я даже мудрей не стала! Я осталась собой… Но, в сто же время, я теперь знала так много о богах этого мира! Словно ходячая «энциклопедия» на лапках! И это совсем мне не мешало. От стольких знаний, что вдруг словно накрепко засели в моей голове – она даже не заболела. А еще – я теперь словно видела мир чуточку иначе. Краски стали ярче. И я словно стала ощущать присутствие, запах богов в самом воздухе, траве и воде. Это было… Странно. Но тоже совсем мне не мешало. Наоборот, я словно чувствовала – так и должно быть. А вот что дальше от джунглей богами «пахло» меньше – вот это точно было нехорошо. Но… Я знала, что смогу теперь сделать так, чтобы мир, что был «ранен», начал исцеляться. Не сразу, но все-же. Я это знала. … Как и то, что разговор с богами меня утомил. И потому, приобняв спящих рядом молодых львов, прижавшись боком к спящему рядом гепарду, я с улыбкой прикрыла глаза. Чтобы наконец-то уснуть, не видя странных снов.