Гиена

Банзай… Он не скалился, не рычал, но смотрел на меня с осуждением. И по одному лишь его взгляду мне становилось понятно, на чьей он стороне, чей выбор принимает, как правильный. Потому я заслонила собой львят от него. Он вздохнул. - Ты же это не серьезно… - Нет, серьезно, - ощетинилась я. – Я пришла за львятами и заберу их, не дам твоему матриарху их убить. - Шензи порвет тебя, - заметил он. - Если догонит, - заметила я. И чуть ли не взмолилась, пытаясь «достучаться» до друга, что был у меня когда-то и явно еще существовал где-то внутри самца гиены, что стоял сейчас напротив меня. – Только отпусти нас. Уйди сейчас с дороги, Банзай! Пока сюда не явилась Шензи. Прошу, Банзай… Он нахмурился, ощетинился. Качнул головой. Прикрыл глаза, опустил шерсть. Вздохнул… - Ладно. Я отпущу вас. Я… - тут он горько посмотрел на меня. – Я даже помогу вам сбежать с Великих Земель. Но помогу вам – тебе, - в последний раз. - Поможешь? – усомнилась я. - Да, - кивнул он. И как много раз прежде, спросил. – Ты… Ведь веришь мне? - Я… - услышав такие знакомые слова я как в забытие, ощутив укол радости и надежды, качнулась было, чтобы шагнуть вперед, но… Вдруг поставила лапу обратно, опустила уши и посмотрела вниз. Не смогла ему ответить, как раньше. Лишь вздохнула. – Я хотела бы тебе поверить, но… Но ведь он более мог не быть моим другом. Он мог осознанно приложить лапу к моему изгнанию. Мог быть тем, кто помогал Шраму убить Муфасу. Пусть льва и не друга детства, но того, кто стал мне другом после. Того, кто верил в меня, доверял мне. И точно никогда не предавал… Банзай… Я знала его. Но не смогла более заставить себя ему поверить. И он явно понял это. Но не разозлился. Вздохнул, посмотрел на меня с пониманием. - Ладно, можешь не верить. Но я правда помогу вам сбежать. Идите за мной. Сказав так, он развернулся и не оглядываясь побрел вперед. Я могла не пойти за ним, не принять его попытку помочь, как и его слова, но у меня более не было времени сомневаться. Мы и так задержались у пещеры, Шензи уже могла с секунды на секунду явиться сюда. Нам пора было уходить. И потому, кивнув львятам, я пошла следом за… тем, кто был мне другом. И Банзай действительно помог нам незамеченными убраться от Скалы Предков. Но стоило нам отойти от нее, как от нее раздался чужой призывный крик. Крик-вой гиены матриарха, что звала к себе гиен. - Шензи… - навострил уши Банзай и в его взгляде на миг промелькнуло обожание и желание бежать к своей Шензи на ее зов. От этого мое и без того кровоточащее сердце кольнула острая боль. Но я не показала этого. А он встрепенулся, растерянно посмотрел на меня и львят и стиснул зубы. Чуть ли не проворчал, рванув быстрее прочь от Скалы. – Что встали! Шевелитесь, если не хотите, чтобы вас догнали! Шензи уже созывает клан. За нами скоро рванет погоня… - Вернись к ней, пока не поздно, - горько сказала я. – А то тебя посчитают предателем. - Я и так предатель! – оскалился он. – И раз уж взялся за ЭТО предательство – закончу его. А потом – вернусь к Шензи… И будь что будет. Последнее он горько прошептал. И, забросив Сапфиру себе на спину, схватив Налу за шиворот, быстро побежал вперед. Банзай… Ну, что же это такое!? Как мне… Что мне… «Прекрати! Мне и так больно…» - хотелось крикнуть мне, но я проглотила этот крик, вместе с горьким комом, что встал у меня поперек горла. И, подталкивая Кумбу и Симбу пред собой, неловко засеменила следом за ним с Каей на спине. Мы уходили все дальше. Мы были уже у самых границ Великих Земель, когда поняли, что выбрали не лучший путь. Впереди – был каменистый высокий уступ, за ним – обрыв, в котором далеко внизу шумела река. Забраться на камни – львята сами не могли. Перебраться через реку… Что ж, даже это было для них опасно, пусть и выполнимо. Через пропасть и реку с одной стороны на другую пролегало упавшее, пусть и тонкое, и сухое, но дерево. Львята могли попытаться пройти по нему. - Но лучше уж перенести их через пропасть, - заметила я, когда Банзай спросил, что будем делать. На это он согласно кивнул. - Я сделаю это – я перенесу их, - сказал он мне. – А ты подавай мне их снизу. Так мы и поступили. Я стояла у камней, и подавала Банзаю львят. Он брал их по одному и перебирался по дереву с одной стороны на другую. Когда он шел по нему – у меня каждый раз замирало сердце. Ведь дерево было длинным, тонким, сухим и каждый раз жалобно скрипело под лапами тяжелого матерого самца гиены, когда он крался по нему, аккуратно ступая вперед. Ведь я боялась за львят, за него самого. Пусть может и не друг более, но он по-прежнему был мне дорог, я… Я, кажется, все еще любила его, как брата или даже больше. И он помогал мне сейчас. Банзай… … Может еще не поздно сказать ему, что я верю ему и позвать с собой? Пусть он и откажется, точно откажется пойти с нами… Со мной. «Он никогда не был предназначен мне». Наши пути должны были разойтись. И хорошо, что так. Может не друзья, но и настоящими врагами мы не расстанемся. Я успела так подумать. И взять в зубы загривок Симбы, который был последним из львят на этом берегу. Осталось переправить на другой берег лишь его, когда… Мне в нос ударил резкий запах нескольких гиен и позади меня раздалось чужое злое тявканье и рычание. Я ощетинилась и резко развернулась. И увидела, как, выходя из-за кустов и камней, широким полукругом меня окружали не меньше десяти гиен. Впереди них бежала рослая, пушистая гиена – куда более красивая и крупная, чем я. «Шензи…» - поняла я еще до того, как она подала голос. Голос, что я уже слышала. Это был голос гиены, с которой говорил Шрам. - Так-так-так, что тут у нас? – чуть ли не пропела она. – Львиная подружка и маленький лживый предатель? - Шензи… - выдохнул с каменной вершины Банзай. – Я просто… - Помогаешь им? Решил бросить свой клан ради этой, - махнула презрительно в мою сторону лапой она. – Гиены… и львят, что никогда не признают тебя за своего? - Я не собирался уходить с ними! – яростно возмутился он. – Просто решил, что убивать львят все-же неправильно, вот и… Но я бы не ушел! Вернулся! - Как предатель, - покачала головой Шензи. – Ох, Банзай! Они не стоят твоего позора! Это… Несерьезно. Ты ведь не настолько туп, чтобы не понимать – Шрам убьет тебя, если ты сейчас не отступишься. А вот если… - тут она вновь посмотрела на меня. Кровожадно и зло. – Ты сейчас убьешь эту недо-гиену, и принесешь Шраму труп Симбы – тебя и меня ждет рай! Мы будем лучшими в его глазах! И сможем делать все, что пожелаем! И на нас никогда более никто не посмотрит свысока… - Кроме Шрама… - заметила я, опустив Симбу на землю, но она словно не услышала меня. Продолжила восторженно говорить. - Он Король! А мы будем его верными и любимыми вассалами! Только, Банзай, ну же – отступись! И сделай то, что я велю… Убей эту гиену и львят! Только сказав это – она наконец замолчала. И на миг воцарилась тишина. И я, словно в кошмарном сне, оглянулась, чтобы увидеть чужой полный темноты взгляд. Выдохнула, не желая верить… - Банзай… А он спрыгнул с камней и встал напротив меня. Пристально посмотрел мне в глаза и вдруг… Чуть ли не прошептал. - Валантэ… Ты сказала, что хотела бы мне верить. Так поверь сейчас – отступись от львят и я отпущу тебя, не трону. - Банзай… - предупреждающе прорычала Шензи, но он вновь повторил, громче, уверенней. - МЫ тебя не тронем! Отпустим! Только отдай нам львят и уйди… Ох, Банзай… Я не могла отступить. Он не хотел. И я буквально увидела, как между нами появляется пропасть, а потом… Я покачала головой. Он вздохнул. И ощетинился. В его горле заклокотало ворчание. - Что ж. Ты сделала свой выбор. - А ты – свой! – горько, но стараясь скрыть, насколько мне действительно плохо, рыкнула я и, прежде чем он успел хоть что-то сделать, подхватила Симбу в зубы и стремительно забросила его на каменную вершину. Крикнула, услышав, как он шмякнулся на камни. – Беги!!! И в тот же миг на меня с рычанием налетел мой… бывший друг. Ныне враг. Он сбил меня с лап и придавил своим телом к земле, вцепившись в плечо клыками. - Вала!!! – отчаянный крик львенка разогнал пелену, что встала у меня перед глазами от боли и, отчаянно пнув Банзая задней лапой, чудом отпихнув его от себя, я вновь крикнула: - Беги, Симба!!! – и сама бросилась на своего противника. … Мне было его не победить. Крупный, плечистый – Банзай был куда сильней меня. Но я могла задержать его, не дать догнать львят. Остальные гиены пока не стремились добраться до них – ликуя смотрели «шоу». И я готова была его продлить во что бы то ни стало! Укус, поворот, скачек – вырваться из чужих клыков, что нещадно выдрали из моей шкуры клок шерсти с кожей. Больно, но не смертельно. Ярость и адреналин застилают глаза, другая боль рвет на ошметки сердце и совсем не страшно… Я, что бешеная, раз за разом бросалась на Банзая в ответ, кусая, царапая его, получая все новые раны. Но мне было его не победить… Рывок, скачек, удар – он в который раз сбил меня с лап. С яростью вцепился в бок, так сильно, что у меня пред глазами вновь потемнело и я не сдержала крика. Больно… Больно… Меня убивал тот, кому я когда-то доверяла, кому доверилась в этот день… От этого было еще больней. Я отчаянно замолотила его задними лапами, нещадно выдирая когтями из чужого тела шерсть. И он отпустил меня. Но тут-же ударил передними лапами, перекатил на спину. И придавив лапами к земле, вновь открыл пасть, разжал свои зубы… Блеснули клыки. «Вот и все…» - промелькнуло у меня в голове и я, похоже, даже на миг зажмурилась в ожидании последней боли… Которой так и не случилось. - Я… Не могу, - чужое, горькое. И я в шоке распахнула глаза. Банзай по-прежнему держал меня, прижимал к земле. Его пасть была так близко к моей шее, но он более не стремился вцепиться мне в горло. Тяжело дышал и растерянно, с болью смотрел на меня. Не убил… Но точно и не отпустил бы. Я ясно осознала это. И, извернувшись, из последних сил ударила его в живот лапами, отшвырнув его от себя. И, прежде чем он или кто-то еще напал бы на меня – подскочила на лапы и, хромая, скуля от боли, бросилась ввысь по камням. Я надеялась, что львята уже ушли, и просто сама хотела попытаться спастись, чтобы после найти их. Но когда мне в спину прилетел яростный дикий визг Шензи: «Взять ее!!!» - я увидела их. … Они не ушли. Они сидели на том берегу и со страхом смотрели на меня. Дети… Да что ж это такое! - Бегите!!! – крикнула я им, не в силах уже остановиться – мой животный страх за саму себя, навеянный болью, гнал меня вперед. Я больше не могла выиграть им время. Но они словно не понимали этого, не хотели понимать и с болью хором крикнули мне. - Вала! Мы не уйдем без тебя! Вала, быстрее, беги к нам, беги!!! Вала!!! И я отчаянней заработала лапами. Заскребла по тонкому, сухому стволу, с которого вниз полетела труха. Сзади меня дробью застучали по коре чужие шаги, стал ближе чужой рык… И тут мир громом огласил громкий треск. Дерево под моими лапали дрогнуло… И накренилось. Ствол… Он не выдержал столько веса. Не знаю, сколько гиен бежало по нему за мной, но дерево не выдержало вес нас всех! И сломалось! А-а-а-а-а!!! Я уже чувствовала, как оно падает, и лишь чудом сумела оттолкнуться от него, из последних сил прыгнула… И грудью ударилась о другой берег, отчаянно заскребли когтями по земле, чуть не сорвалась вниз… Но в меня вцепились львята и потянули вверх. Один бы Симба не вытащил меня, сорвался вместе со мной. Но их было пятеро. И они смогли вытянуть меня. От усталости и пережитого страха я дохлой гиеной, которую зачем-то облепили котята, растянулась на земле. Но все-же нашла в себе силы посмотреть назад. На воющую от гнева Шензи, на мечущихся на том берегу гиен. На Банзая, что не читаемым взглядом смотрел прямо на меня. Потрепанный, но не упавший в реку. Странно… Он чуть не убил меня, но от того, что в воду сорвался не он – а кто-то, кто сейчас отчаянно выл внизу, – я испытала странное облегчение. И в то же время… Разочарование. Он меня предал. А я его даже толком не потрепала и в воде он не искупался. Беда… Ну и пес с ним! Главное – Шензи, он и прочие гиены пока не могли добраться до меня и львят. Мы пока что спаслись. И чтобы им и после не удалось нас убить – нам пора было уходить. Я должна была увести их! Львят! Отбросив горе, боль – что так и стремились разорвать мое сердце на куски, - забыв на время о себе… Я должна была позаботиться о них. И потому, не смела более разлеживаться, своим видом дразня обезумевшую суку и ее клан. Я поднялась на дрожащие лапы, горько поморщилась от того, какая большая лужа крови осталась на земле. Покачнулась, мотнула головой, прогоняя звон, что так и стремился заполнить мои уши… И, еще раз горько посмотрев на Банзая, что, прикрыв глаза, отвернулся от меня, тихо сказала львятам: - Уходим отсюда. И, захромав, повела их прочь. … Мы уходили, чтобы выжить. И однажды вернуться, чтобы отомстить врагам, предателям и… Чтобы вернуть свое.