Lust

Прости. Последние слова, услышанные от него. Кинутые между делом, без доли сожаления или стыда в тёмных, как сама преисподняя, карих глазах. Шесть букв, которые могли бы изменить её мир, дать надежду, как ей самой хотелось верить, на счастливое совместное будущее. На будущее без лжи и обмана, постоянных тайн, ссор и истерик, сопровождающих её от рассвета до заката; без головной о боли о том, где он сейчас и с кем; без мысли о том, что найдётся та, с которой у него все будет по-другому. Та, которая наконец сможет утолить его жажду приключений и интриг, с которой каждый новый день будет наполнен легким весельем и незабываемыми событиями, о которых они непременно однажды расскажут своим детям. Та, которая станет его идеалом красоты и чем-то будет напоминать его маму, которую он так несказанно любит. Та, которая будет каждый день ждать его с работы в шелковом красном халате, готовить восхитительный ужин, делать распаляющий массаж и не переставать удивлять в постели. Та, которой он не будет изменять. Последняя мысль кольнула сильнее предыдущих, заставив накатившиеся слёзы наконец рухнуть на асфальт. Не сосчитать и ночей, которые она провела подобным образом – здесь, на лавочке у собственного подъезда, боясь войти в дом и поймать презрительный взгляд родителей, неоднократно предупреждавших, что всё так и будет. Мама сразу отметила, что «у него всё на роже написано», а отчим лишь покачал головой, ведь «жизнь твоя». Но кто слушает родителей, когда так сильно любишь? Когда весь твой мир сводится к одному единственному человеку, буквально заменяющему солнце; к человеку, без чьего «доброе утро» не хочется вставать с постели и просто на просто жить, а не проживать свой день; к человеку, который дарит тебе самые сильные эмоции и заставляет почувствовать себя нужной, хотя бы на время. Собственные мысли снова доводили её до истерики, уже давно ставшей отдельной графой в ежедневном расписании. Казалось, подобное ей даже нравится, ведь занимая позицию жертвы можно спокойно наложить на себя руки и ждать того самого спасателя, который найдёт её сквозь непроглядный туман собственных страхов и комплексов. Найдёт, уверенно наставит на пусть истинный, поменяет до неузнаваемости и сделает счастливой, назло тому самому, который это увидит и наконец поймёт, кого потерял. А потерял ли вовсе? Вопрос, на который она точно знает ответ. Знает, что стоит ему лишь позвонить, проронить лживое, но такое искушающее приятное уху «я тебя люблю», как она тотчас соберёт в кулак последние крупицы собственного достоинства, а затем до крови разобьёт костяшки пальцев об бетонную стену сырого подъезда и вернётся к нему. На улице сгущался сумрак, родители давно привели своих ненаглядных детей со школ, садиков и секций, а подростки яростно заедали перегар тоннами жвачки, дабы беспроблемно вернуться домой. Десятки людей маячили перед её глазами, закрывая и открывая магнитную дверь парадной, в которую сама она зайти не решалась. Лишь изредка они кидали своё формальное «здравствуйте», что её лишь больше раздражало, ведь какой смысл строить из себя дружелюбных соседей, если никто так и не поинтересовался, почему молодая девушка сидит в слезах, а компанию ей составляет лишь россыпь звёзд на ночном морозном небе. Громкий стук каблуков вывел её из своеобразной медитации, в которой она усердно себя жалела, и заставил поднять голову на незнакомку. Та была словно определением «эффектности» по Далю, ведь весь её образ был настолько продуман и отточен, что невольно задумываешься, действительно ли перед тобой стоит человек из плоти и крови, а не сама похоть из семи смертных грехов пожаловала по твою душу. И без того высокая девушка стояла на чёрных лакированных шпильках, которые так идеально сочетались с тугим хвостом тёмных волос, также покрытых лаком; сверху красного обтягивающего красного платья, выгодно подчёркивающего все прелести фигуры, был надет меховой полушубок, который не доходил даже до её талии. Девушка, а точнее женщина, если судить по отсутствию мягких щёчек, на месте которых виднелись острые, словно скалы, скулы, всем своим видом выражала уверенность в себе, но, в то же время, не излучала некой опасности, которые зачастую друг от друга чувствуют женщины. — Добрый вечер, Алиса. Алисой её не называли уже много лет, ведь это имя было наследием покойного отца, про которого ей вспоминать совсем не хотелось, как говорится, про мёртвых либо хорошо, либо никак. При первой же возможности она сменила злосчастные буквы в паспорте на более лаконичное «Элиза», что не сразу одобрили родные (можно было выбрать что-то попроще!), однако смирились с выбором и никогда не возвращались к прошлому. Оказалось, если ты не возвращаешься к прошлому, то оно возвращается к тебе. Элизу охватил лёгкий ступор, стоит ли вообще продолжать разговор, ведь мама учила не разговаривать с незнакомцами, или наконец воспользоваться возможностью и скрыться от изучающих лисьих глаз за дверью, но внутренний разгорающийся интерес было уже не остановить. Даже слёзы, водопадом стекающие по щекам на протяжении уже нескольких часов, казалось, прекратили свой поток. Не дождавшись встречного приветствия, незнакомка плавно присела рядом, лёгким движением руки достала из клатча тонкие ментоловые сигареты, и, приглашающим жестом, протянула пачку. — Сейчас тебе это нужно. Такое простое на первый взгляд действие быстро расположило к себе девушку, ведь, как всем известно, разговор по душам за раскуриванием сигареты лучше любого похода к психологу. Не хватало лишь бокала вина и балкона, однако, в данной ситуации это лучшее, что могла предложить жизнь. Вдвоём они создавали довольно потешный контраст: эффектная дама, словно сошедшая с обложки модного журнала, и девушка в старом оранжевом худи, чьё лицо распухло то ли от постоянных слёз, то ли от компульсивного переедания, связанного всё с тем же стрессом. Тем не менее, загадочная незнакомка была готова выслушать, что чётко читалось в её серо-зелёных глазах без намёка на какую-либо усмешку внешним видом собеседницы. — Мужчина, не так ли? — Все проблемы в этом мире из-за мужчин, – девушка наконец подала голос. – Мужчины начинают войны, грабят банки и обычных горожан, убивают в алкогольной агонии своих женщин из-за ревности, пока сами же… Элиза не узнавала сама себя: будучи довольно скромной в обычной жизни, она не привыкла делиться душевными переживаниями даже с друзьями, тем более с незнакомцами. Но загадочная дама обволакивала своим голосом и создавала атмосферу полного доверия, будто ангел, спустившийся с небес, отправленный на землю, дабы облегчить её муки. — Изменяют, – словно почувствовав, как Элизе сложно произнести это вслух, закончила женщина. — Я знаю какого это, милая. Изменяют, хвастаются этим своим друзьям и коллегам – таким же изменщикам, заставляя своих жён и вторых половинок чувствовать себя беспомощными, раздавленными, недостаточно хорошими для них. Превращают их в бездушных, замкнувшихся в себе кукол, уверенных что они сами во всём виноваты. Делают их жизнь адом, состоящим из борьбы за крупицу мужского внимания. Голос незнакомки был мягким, но в то же время уверенным – она точно знала, про что говорит. Её реплики находили отклик в сердце Элизы, направляя на продолжение разговора. — Да, знаете, у меня даже нет хороших примеров. Что мой отец, что мой парень, – она на секунду осеклась, напоминая себе, что он таковым больше не является, – ужасно мне относились. И ко мне, и к моим друзьям, всегда везде видели подвох. Утверждали, что они все меня используют и выкинут, а в итоге сами поступили так же. — Твой отец, – женщина закурила вторую сигарету, – я знала его. Знакомый знакомых, ничего такого. Слышала, он погиб. — Его убили, – она говорили абсолютно равнодушно. Убийцу так и не нашли. — Прими мои соболезнования, милая. — Не стоит, он принёс нам с мамой много боли. Честно говоря, думаю, это к лучшему. Я освободилась. Стыдно признаваться, и, возможно, мне стоит помыть рот с мылом, но, иногда мне кажется, что, если Макс умрёт, я наконец вздохну полной грудью. — Не стоит волноваться. Ты всего лишь человек, а все люди желают кому-то смерти, не так ли? – она по-дьявольски улыбнулась. Фразу «бойся своих желаний» придумали слабаки, которые боятся заглянуть внутрь себя. Наступила комфортная тишина, позволившая обеим переварить услышанное. Женщина в красном не спеша докуривала сигару, пока Алиса. задумчиво разглядывала звёзды. Казалось, такого внутреннего умиротворения она не чувствовала давно. — Было приятно поговорить с тобой, Алиса. Думаю, мы ещё ни раз встретимся. Кстати, называй меня Ласт.