Дорогая пропажа

« – Ну что с того, что я там был? Я был давно, я всё забыл. Не помню дней, не помню дат, Ни тех форсированных рек. Я неопознанный солдат, Я рядовой, я имярек. Я меткой пули недолёт, Я лёд кровавый в январе. Я прочно впаян в этот лёд, Я в нём, как мушка в янтаре». (Ю. Левитанский) Призраки… Лесконт отстранился от морозящего мокрого железа и обхватил руками колени, тщась сберечь тепло. От горного пост-грозового воздуха кружилась голова, но только что балансировавший на самом краю обрамлённой пропастью шоссейки, он понял, что высота его не пугает. Напротив, у них с ней – высотой – есть нечто общее, с чем предстояло ещё разобраться. … Помнят то, что хотят забыть, краски остального со временем блекнут. Гроза вот уже сколько лет заканчивалась для него одинаково: всплеском молний и грома возвращая в нечеловеческим напряжением выравниваемый над вражеской палубой фалькон. Посадка на брюхо. И, следом – вниз ныряющий ведомый. Ты-то куда?! Ты цел, ты дотянешь! Ты мог бы… Не бросил. Наверное, вместе умирать веселее! Прыжок на раскуроченный металл. Табельное в руку. «Ну, пошли! Сколько сможем». Виллис? Сквозь терзающий глаза дым – белое курносое лицо, сбитый набок шлем, выбившаяся из-под него мокро-красная прядь. Виллииииис!!! Он мёртв, Леск. Пальцы сказавшего это штурмана двойки, удерживая, нестерпимо сдавливают плечо. Сквозь терзающий глаза дым – взгляд-стекло, больше не смеющийся уже. Леск, ты слышишь!.. – Нет. – Охрипшее враз. Взвывшая над всем и вся сирена. Свесившаяся пятерня в лётной перчатке, будто салютует: «Всё нормально, пилот!» А в борту, насквозь, дырочки. Дырочки… – П-пусти. – отпихивает от себя чужого штурмана. В горле клокочет. – Экет! Ты ранен! – Я жив. … «Паникёр, принявший побитую, чадящую машину за начинённый взрывчаткой брандер и отдавший приказ о немедленной эвакуации, вошёл в труды по новейшей военной истории той и другой стороны. Посмертно. Леск Экет – пожизненно». … Оставшаяся без офицерского состава команда сдаётся. Двум пилотам, один из которых едва держится на ногах, и штурману. Чудо? Мужество? «Штурман двойки Ян Айданен впоследствии стал Первым помощником на этом корабле, пилот Артана Веслер – командором». А Виллис… … «Небольшая группка возле свежего, сплошь укрытого поздними предзимними цветами холмика молча расступается давая дорогу молодому человеку в накинутом на застиранную больничную одежду плаще с чужого плеча. Не здороваясь и не глядя по сторонам, подошедший склоняется над пестрящим живым ковром. Навалившись на трость замирает, пережидая подступившую от резкого движения темень. С раскрытой ладони соскальзывает серебристый, как монета, кругляшок на алой ленте, ложится на пружинящие лепестки семью выгравированными звёздами вверх. Тишина. Треснувшая от резкого повелительного голоса: – Капитан Экет! Орденами за отвагу не… бросаются. Взгляд из-под повязки, отчуждённый, морозящий: – Я… не бросил. Я – по-ло-жил. Сипло и твёрдо в ответ. Толкая вперёд свою опору, человек разворачивается и под залпы опомнившегося ружейного салюта уходит прочь».