Осознание.
— Добрый вечер, господа и, — теплый взгляд переместился на девушек, особенно на ту, что младше, — прекрасные дамы. Надеюсь, мы несильно заставили вас ожидать. Даже не думал, что будете раньше нас. — А я вижу, вы успешно нашли друг друга и познакомились, — Кроуфорд берет аккуратно её за руку и слегка поглаживает большим пальцем тыльную сторону ладони, не осмеливаясь целовать. От чего заметно он облизывает пересохшие губы. Пока перед его глазами слегка плыло от количества выпитого алкоголя вне этой компании, Кларис слегка отворачивается и кривится. Ситуацию перехватывает джентельмен: — Джек Кроуфорд, — темнокожий освобождает женскую спину, но не просто отстраняется, а слегка спускается вниз, будто оглаживая вдоль позвоночника. Протягивает агенту ее же для приветствия, на что тот охотно отвечает, — рад видеть. И тебя Уилл, — а после здоровается и с низкорослым брюнетом, чьи волосы находились в обычном, небрежном состоянии — кудри, что умилили гостью. Но в остальном строгий внешний вид соблюден от и до. — Взаимно. Меня зовут Уилл Грэмм, агент «Ф.Б.Р.». Рад знакомству, — здоровается с блондинкой, только уже нежнее обхватывая ладошку, которая отличалась длинными пальцами и немаленьким размером. — Доктор Кларис Лаунчер, сексопатолог. Взаимно, Уилл! — А меня рад видеть? — черноволосая молодая девушка обращается к недавнему знакомому, что обманул психиатра ранее, введя в заблуждение. Голубые глазки горели при его виде. В мыслях Лаунчер возникла неприятная ассоциация с возрастной категории и возможны связях… — Разумеется, Эбигейл, — крепко прижимает подростка к себе и сдержанно улыбается, будто боится показать некую слабину присутствующим. Хотя, все лишь умилялись. Пока он гладил ее по послушным, прямым от природы волосам слышалось теплое «Папа». Папа? У него была дочь? Но они не похожи… Легче поверить в то, что он ее украл, чем в родство. Пока называемая дочь не отстранилась мужской взгляд так и читал в лице Лаунчер удивление, улыбаясь не слишком доброжелательно. Будто та угадала о краже. В горле встрял комок… — Детка, — отстранившись, нежно гладит по бледной щеке, а затем сморит на Кларис, — это наша новая сотрудница на время. Кларис, это моя дочь Эбигейл. Удочеренная, — добавляет так, будто и правда вскрыл ее голову с блуждающими мыслями. Честно говоря, это уточнение вызывало неловкость. Но в идиллию врывается бесцеремонно брюнетка старше возрастом, недоброжелательно оглядывая новую сотрудницу. Было ощущение, что недоверие имело причину, как она считала. Но поздоровалась, может, решила изучить уже сейчас: — А меня зовут Алана Блум. Психиатр, как и Доктор Лектер. — Приятно познакомится, — та отвечает сдержанно, немного щурится ей в ответ и хмурит аккуратные брови. Без рукопожатий. — Рада знакомству, — Эбигейл мило улыбается, не замечая того, что их прервали, а лишь просто набирает терпеливо в лёгкие побольше воздуха, — Вы сексопатолог? Типа… как сексолог? От такого вопроса девушка немного взбодрилась, но от темы решила не отходить и ответить. Стало приятно, что она интересуется этим открыто, спрашивает. Единственное, такое обсуждается не в подобной обстановке с большим количеством людей. Но было и немного странно: отец, являясь психиатром сам, просто являясь человеком, который ведет или вел половую жизнь и знает нюансы, не разговаривал с ней об этом? — Не совсем. Я изучаю патологии, отклонения, вроде психиатра, как твой папа или Доктор Блум. А сексолог оказывает психологическую помощь в виде консультаций, советов для интимной жизни людей. Если у тебя будут вопросы по подобным темам, можешь обсудить это со мной, как пациент и не только, — закончив, блондинка с теплотой улыбается девочке. Просто слегка пошутила, параллельно, возможно, и предложила помощь, заставив окружающих улыбнуться, но воспринять данный факт удалось не всем: — Думаю, стоит это обсуждать с родителями. Тем более, что разница в профессиях не столь большая и роли не играет, — констатировала, в чем-то была права, но лишь ничтожно мало. Слова даже не обижают, а лишь заставляют ухмыльнуться. — Я никого не заставляю, Алана, — монотонно, чем подчёркивает свою невозмутимость и равнодушее, отвечает той, — Просто Вы не учитываете саму семью и то, что в ней происходит, а также решительность и доверие некоторых лиц. Не в коем случае не оскорбляю или критикую семью Доктора Лектора, но не всегда ребенок может поделиться чем-то с родителем, имея, опять же, различные причины на это. Если Эбигейл обсудит это с папой, я буду же не против. — Явно не с сексопатологом это надо обсуждать… Фыркала, пыталась забрызгать своим «ядом» Кларис, но, скорее, это было похоже на обычные слюни… Девушек прерывает Уилл, недовольный словами коллеги по делу. Мужской тон можно было сравнить с рыком безобидного на вид зверя, только лишь на вид, одарив злобным тоном брюнетку: — Алана, не нужно так говорить. Я, как, на минуточку, второй опекун Эбигейл, хочу, чтобы на подобные важные темы разговаривал профессионал. Сексопатолог — уникальная профессия, которая расскажет не только прелести интимной жизни, но и другие, возможноне самые приятные нюансы. Поэтому, пожалуйста, прекрати говорить с Доктором Лаунчер в таком тоне. Пока эти двое отошли выяснять отношения, Эбигейл подходит к новой знакомой: — Клариса, не обращайте на нее внимание, пожалуйста. И извините… Я правда хочу с Вами поговорить на некоторые темы. Предложение еще в силе? — Если только твой папа не будет против, — отвечает она. Зелёные глаза поднимаются на Доктора, читая и в его глазах недоверие и сомнение, но ответ немного заставляет поднять брови вверх. — Пап? Томно вздыхая, «надевает» дежурную улыбку: — Разумеется не против. Спасибо за помощь, Клариса, Вы очень любезны. — Обращайтесь, Доктор Лектор, — звучало с шипением, будто польется её яд, подобно змее. Змее которую в свою очередь, немного обвели вокруг пальца, скрыв информацию. Ведь Ганнибала она представляла совсем, абсолютно иначе: не такой широкоплечий, не настолько элегантный и красивый. Психиатры или психологи с разным профилем были в принципе одеты в костюмы, вели себя, как джентельмены, но, как в основном, лишь потому, что этого требовала работа. Но вот внешность была не самой приятной, скольких видела. Хотя, может, она и не пыталась разглядеть их хорошенько, из-за чего не замечала многого? Уже не важно. — Спасибо Вам большое! — Не за что, цветочек. Это моя работа. — Цветочек? — удивилась та, — А какой именно? Перед её носом будто оказался букет тех самых любимых цветов, стоило упомянуть растения, приятно выделяя запах пыльцы… — Мой любимый, — немного задумалась, совсем слегка, перед тем, как ответить. Рука осторожно заправила за ухо прядку черных, как деготь, волос, — Гладиолус. Голубого цвета, может даже и розового. Видела их когда-нибудь в живую, ощущала сладкий запах? — Нет, к сожалению… — Это повод твоему папе подарить тебе цветы. Гладиолусы. Правда, папа? — «Папа» и томный пронзительный взгляд тигрицы будоражил, заставлял его совесть и культуру задохнуться где-то глубоко под брюками… — Абсолютно. Для моей девочки что и кого угодно «Доктор, мы все поняли, что для Вас ничего нет невозможного, — пронеслось в мыслях на пафосный тон и в целом вид». — Эбигейл, а у вас с папами есть домашний питомец? — интересуется, так как, может, обеспечит и питомцем, разоряя коллегу окончательно, будто намеренно. — Да, у Уилла много собак! Могу показать, как придете в гости. Лектер подходит вплотную и кладет ладонь на хрупкое плечо, вскидывает бровями, но улыбается: — Малышка, не торопи события. Казалось, их торопили обе особы женского пола: — Если гладиолусы найти трудно, то бутылку… хотя нет, две! моего любимого вина будет в разы сложнее. Должен же быть стимул прийти к тебе в гости. — Папа найдет! Кларис лишь смеется, приобнимает ребенка, чем уже нарушает этику для будущего клиента. Но дети — одна из самых сильных слабостей, особенно подростки, которым так любопытно все вокруг, особенно из ее профиля. К ним надо искать подход, а это, знаете ли, крайне занимательно! Своего рода головоломка. Во взгляде коллеги же буквально читалось: «найду, не сомневайся ни на секунду». Конечно, ведь сомнения били по его самолюбию. — Эбигейл, сходи к Уиллу. Пусть уже заканчивают дискуссию, — после чего та послушно оставляет взрослых не едине, — Извините за Доктора Блум. У них с Уиллом проблемы в личной жизни… Не хотели бы их проконсультировать, как и мою дочь? — Смеетесь теперь и вы? — Почему же смеюсь? — снова вскинул бровями, не понимая, что сделал не так который раз за этот вечер. — Вы психиатр. Помогите же им, раз Алана, являясь тоже Доктором, не может помочь сама себе и своим отношениям. Стоит задуматься, не так ли? — Думаю, у них все-таки проблемы в интимном плане. Уилл робок, ему с трудом дается все вокруг него, а особенно близость. Любая вообще. — Не имею ни малейшего желания помогать ей, — мимо идущего официанта в смокинге она останавливает лёгким движением руки и берет два бокала шампанского, — Доктор, возьмите же себе шампанское. — Второй в вашей руке, вероятно, моей дочери? — берет себе один и благодарит сотрудника. Лаунчер делает тоже самое с легкой улыбкой, — Разве я давал на это согласие? Гримаса на лице выглядела угрожающе, когда он свёл брови к переносице. — Что ж… Вы правы, — казалось, осознала ошибку и не пошла на поводу эмоциям, сарказму, но Кларис лишь передала в его руки этот напиток и прошептала, — Не хмуритесь, Лектор. Морщинки будут. — после грациозно отходит к шведскому столу, растворяясь в толпе. Рука мужчины сжала бокал — лопнул, поранив ладонь. Стряхнул осколки, направился в сторону туалета, чтобы исправить это недоразумение от воли эмоций. Как несложно догадаться, произошёл казус в порыве гнева. Гнева, что возник при понимании: то, как она расположила Эбигейл к себе, Уилла, но при этом отторжение самого Ганнибала — неужели самая настоящая манипуляция? Сексопатолога он явно недооценил — его промах, сильный. Вроде располагает к себе, не было видимых манипуляций, признаков нарциссизма или наоборот плаксивости. Не мог разглядеть ее плохие намерения к дочери. Но что-то его тревожило. Наверное, тревожила та же проблема, что и у него: отсутствует семья, как таковая, много работы, немногословие. Мотивы и причины кокона самого Ганнибала ясны, а вот кокон Кларис, что же насчёт него? Он это узнает, подберется ближе, но не даст сделать этого ей.Хотя, казалось, что он это уже допустил…
Тем временем Лаунчер слегка перекусила тем, что было красиво выложено на столе с едой и запила содержимым бокала, который отставила в сторону — заберут официанты. Её собеседника не было на месте, лишь блистело несколько осколков стекла с алой кровью, которые заметали принадлежностями для уборки. Что-то пошатнулось внутри, появилось переживание. Оглядываясь, она видела Уилла с Эбигейл, которые не выглядели столь радостно, но уже без Доктора Блум. Джек отдыхал на диване, с кем то вёл диалог, на удивление не беспокоя новенькую в отделе. Медленный танец зазвучал в стенах просторного зала. Мужчины приглашали своих дам на танец, вальяжно протягивая ладони. Вскоре помещение заполнили пары, сливающиеся в танце. Уилл, как подумала Доктор, будет танцевать с дочерью, но ту пришласил юноша, чуть старше и выше её. Красотой не отличался, притом совсем. Черты лица были грубые, неприятные, нездорово-худые. Несложно было предположить, что брюнет принимал наркотические вещества. Девушка насторожилась, чуя опасность, исходящую от незнакомца, слегка прищурилась. Когда же блондинка оставила в покое молодого человека и перешла взглядом на саму Эбигейл, увидела на ее лице обеспокоенность и дискомфорт, беглый взгляд, что пытался найти себе пятый угол в четырех стенах зала, поджатые губы в тонкую полоску. Если парень, то почему такая реакция? Ведь казалось, девочка не из тех, кто будет терпеть что-то несуразное к себе с чьей-либо стороны и сразу оттолкнет. Заинтересованная Кларис грациозно подошла к Грэму, который тоже был обеспокоен, но чем же? — Уилл, — женская рука легко, почти невесомо касается его плеча; его место отдает жаром неожиданности, — Вас что-то беспокоит? Кто этот парень с Эбигейл? — Он меня и беспокоит, — брюнет нервничает, даже слегка злится, не отрывая своих глаз от парня, — Джейкоб, парень нашей Эбби. Рука опекуна сжимается в кулак, судорожно трясется, пока женская не перемещается сверху неё, как бы накрывая, чтобы снять напряжение. Это нежное «Эбби» показывало то, как он испытывал переживания, чувство страха за дочку. — Поговорить с Эбигейл? — на что получает кивок и наконец его расслабленную кисть. Теперь немного спокоен, — Все будет хорошо, Уилл. — Я надеюсь. — Не желаете пригласить меня на танец? Ничего личного, дружеское времяпровождение, — тон веселеет, пытается пошутить или подбодрить, но тщетно. — Извините, в другой раз… — нервный он уходит в сторону выхода — видимо, на улицу, чтобы глотнуть воздуха среди такой душой компании людей. — Отказали? — невесомаянасмешка Доктора Лектора благородно добавила красок в грубых тонах, — Не расстраивайтесь, он просто не в духе. — Снова Вы. Доктор, что-то хотели? — та демонстративно закатывает глаза под лоб. — Когда моя дочь сможет посещать Ваши приемы? Цену тоже хотелось бы узнать. — Можете привести ее завтра вечером, в пять. Полтора часа сеанса будет в самый раз. Если же не хватит — сообщу, что задержится. — Цена? — напоминает он. — Мне понравилась Эбигейл… Этого достаточно. — Давайте без фокусов, Кларис. Светлые брови свелись к переносице: — Извините? Промывку мозга если и кому-то делать, то только Вам, — грубо тычет пальцем, чем нарушает субординацию. Шаг резкий, импульсивный, уже проигрывает ему. — Сексопатолог с непроработанной выдержкой к гневу, — улыбается, осматривая аккуратный пальчик, — забавно. Затем берет ладонь того же бесцеремонного пальца, чтобы поднести к губам, но та лишь отдергивается, задевая мужскую щеку еле ощутимой щетиной. — Если бы не Эбигейл… Увидимся завтра, Доктор. Эбигейл обнимите вместо меня и извинитесь. Стройный силуэт уходит в конец зала.*
После часа или полтора выходит из здания, ожидая такси. Прохладный, даже холодный ветер неприятно задевает шею, а такси все нет… Пока Лаунчер обхватывала свои плечи более-менее тёплыми ладонями, люди то уходили, то приходили. Сзади, не в ее поле зрения, выходит на улицу и Доктор Лектер: выглядывая словно кого-то вреди тьмы и света фонарей, он прокручивал в руках пачку сигарет. Заметив же свою раннюю спутницу, кладёт нетронутое изделие в карман брюк. Джентельмен решился на благородный жест, когда протянул даме секундой назад снятый верх одежды. Плотный пиджак манил, веяло теплом, даже жаром… Но Кларис гордо, не теша самолюбие врача, отворачивается от вещи. Но мужчина был терпеливее и слегка умнее: накидывает на женские плечи пиджак, крепко укутывает в него, после чего слышит еле слышный томный вздох наслаждения от нахлынувшего тепла. Ухмыляется. — Зайду за ним завтра, — сообщает и протягивает руку, чтобы та спустилась с остальных ступеней. Гордо не поддаётся снова, из-за чего чуть не падает — в этот момент самолюбие затмило все, что было дальше собственного носа. Лектер успевает подхватить неустойчивое тело, попутно одарив знакомую упрекающим выражением лица. Подхватывает и женские стройные икры ног, все также придерживая лопатки, удобно располагает у себя в руках. Осторожно спускается, направляясь к дорогой машине чёрного цвета, ожидающую девушку. — Держитесь крепче за мою шею, — и та слушается, когда он не поддерживает спину, чтобы открыть дверь авто, хотя должен был сделать водитель. Осторожно садит на мягкие сиденья с неменее приятными чехлами авто: отпускает не сразу — поглаживает вдоль частей тела, заглядывая в изумруды глаз. Девушка чуть сжимается, чувствует, как румянец снова подступает к щекам. Из-за выпитого алкоголя она немного размякла… — Девушка назовёт адрес дома. Поможете ей добраться, — Не просьба, а чётко поставленная задача, — Держите, — доктор оставляет деньги за машину класса «Бизнес», — До свидания, Клариса. А оно у нас состоится неприлично скоро… — одаривает лёгким поцелуем в руку на прощание и закрывает двери.