О маленьких девочках и их грандиозных планах

      Кэролайн приезжает в Новый Орлеан тринадцатого июля.       Она в солнцезащитных очках, до одури нагруженная приготовленными по случаю презентами, спускается по трапу решительно и быстро.       Рик едва поспевает навстречу. — Лиззи построила всех вампиров в городе; а Джози закрылась со старшим первородным в библиотеке, — говорит он с невеселой ухмылкой.       Когда тебе пятьдесят шесть, и дочери — сверхсильные и могущественные лидеры ведьмовского клана, — трудно прикинуться счастливым, если не можешь найти себе места в их взрослении.       Кэролайн кивает, слишком отвлеченная, чтобы его успокоить.       Город… завораживал.       Рик повез их через все доступные шикарные места, которые только могли быть, и она не отводила взгляда, жадно вдыхая терпкий воздух.       Еще вчера ее вид из окна выходил на Сиднейский оперный театр, и кофе по утрам, перед работой, был ритуалом отвлечения и мантры, что ее жизнь больше не похожа на существование провинциальной девчонки.       Школа для сверхъестественных детей имени братьев Сальваторе являлась самой популярной на всем южном побережье, и навряд ли бы кто-то позволил себе назвать ее директрису провинциальной, но Кэролайн продолжает рефлекторно прикусывать нижнюю губу, вспоминая обидные слова Ребекки. Все это было так давно, в прошлой жизни.       И как встретиться с прошлой жизнью лицом к лицу?       Кэролайн никогда не признается, но она до одури радовалась, когда ее дочери взяли над Хоуп шефство, стали подругами, почти сестрами; она успокаивала взбешенного и беспомощного Рика, когда девочки троицей собрались на Марди Гра. И хотя Хейли клятвенно пообещала, что единственным, что может грозить этой вечно ищущей приключения компании, были выпивка и флирт молодых ведьмаков и Волков, Аларик не находил себе места и третировал Кэролайн, прячущуюся под крышами Бейкер-стрит.       И она точно никогда не откроет секрет, что просидела целую ночь, закутавшись в плед, прямо на улице, в центральном парке, глядя на улыбающиеся влюбленные парочки; когда Лиззи с Джо предупредили, что их выпускной пройдет в Беззаботном городе. «Мам, семья Хоуп устраивает безумный и масштабный фестиваль, ты хоть представляешь количество энергии? Мы все должны быть здесь!»       О, она бы хотела быть «здесь». Город был живым, движущимся, ярким, как сотня Эйфелевых башен, и таким же искусным, как выставки в Метрополитене.       Но быть «здесь» все равно, что дразниться красной тряпкой на родео. До нее доходили слухи…       В конце концов, им с Хейли пришлось плодотворно сотрудничать, налаживая отношения, когда девочки решили практически слиться воедино. Им, с бывшей волчицей из Аппалач, предстояло провести в созвонах всю свою вечную жизнь, только бы их дети оставались беззаботными детьми, которые никогда не познают некоторые тягости.       Однажды ей даже пришло сообщение от Кола.       Кэролайн была смущенна, вспоминая, как в последний раз помогала своим друзьям убить его. Но все равно ответила на беззлобное: «Хэй, сверхъестественная маман, мы не можем связаться с твоим горе-учителем, пусть забирает девчонок, где мы условились. С любовью и вечным ожиданием, Кол» «Ожиданием чего… Кол? P.S. Рик выезжает» «Когда ты все-таки предстанешь перед глазами моего параноидального братца-гибрида. P.S видела бы ты его нынешнюю» «Интересный поворот. Удачи в надеждах! С уважением и все еще функционирующей головой, Кэролайн»       Хейли Маршалл-Кеннер-Лабонэр-Майклсон закатывает глаза, когда им удается выпить кофе в придорожном кафе. Смотрит насмешливо, но не предупредительно. Как-то по-дружески…       И Кэролайн смущается. — Клаус — это нечто, — доверительно говорит та. — Но мы семья и принимаем любой его выбор. Даже если это — его бывший психотерапевт.       Форбс-Сальваторе крутит на шее подвеску-обручальное кольцо и закатывает глаза. У тысячелетнего сверхъестественного параноидально-серийного маньяка был психотерапевт? И что они делали на терапии, пили чай с печеньем? — Хоуп против, — еще доверительнее, тише и ближе. — С тех пор как нашла среди кучи сброшенных в кладовую картин твои портреты. Знаешь, она даже осмелилась притащить одну к себе, ставя напротив кровати. — Его хватил удар? — сипло, но с насмешкой отвечает Кэролайн, делая глоток дешевого эспрессо. — Они чуть не подрались, — Хейли закатывает глаза, но в ее взгляде — любовь, теплота и преданность. Они и вправду семья, понимает Кэролайн, желая оказаться рядом со своей и не бередить прошлое. — Но твой портрет до сих пор у моей дочери в комнате; и у них с девочками есть как минимум двести мегасекретных планов по вашему соединению. — Какой ужас, — Кэролайн открыто хохочет, боясь даже представить себе их планирование. — Надеюсь, я выживаю в большинстве из них.       Хейли закатывает глаза, постукивая ложкой. — Я была бы… не против, — наконец заговаривает она. — Просто знай, что никто из нас не будет против… если что. — Если что, — эхом повторяет Кэролайн, а затем осмысленно хмурится. — Хейли, давай закончим этот бредовый разговор. Я рада за вашу семью, что у Клауса больше не возникает безумно-паршивых планов по захвату всего мира и он счастлив, но не впутывай меня. Давай поговорим об объективной причине нашей встречи.       В этом была вся Кэролайн.       Ей ни за что на свете не признаться, что мысли о том, что хотя бы один из планов их девочек может сбыться, преследуют ее пару лет. — Рик, прекрати накручивать себя, пожалуйста, — мягко отвечает Кэролайн, наконец выходя из транса. Мучительно насильно выдергивая себя из него. — Ничего не случится. — Да, Кэр, знаешь… мы в городе, кишащим первородными, обычными злобными вампирами. Оставшиеся в живых единицы гибридов тоже здесь. А еще ковен ведьм, стая оборотней, первый в истории трибрид… и даже сам Клаус Майклсон!       Аларик сжимает руль до побелевших костяшек. Действительно сложно быть человеком, отцом двух милых близняшек. — Лиззи и Джози попросили нас, Рик, это их выбор, — спокойно говорит она. — Мы только можем быть рядом и поддерживать. Это все полномочия, которые у нас остались. — Это невыносимо, — бурчит он. — В них каким-то невообразимым образом проснулись твои гены и они связались с этой семейкой. Что дальше? Лиззи решит взять фамилию Майклсон и править миром?       Кэролайн закатывает глаза, не желая вступать в такую желанную им перепалку. Она слишком вымоталась за эти месяцы подготовки. Ее душа была слишком измученной, чтобы сейчас вестись на провокации и вступать в передряги. — Добро пожаловать домой, — мрачно свидетельствует Рик, делая остановку у мрачного, но прекрасного особняка. — Штамп «М», — шепчет она. — Очень мило.       Мужчина одаривает ее практически ненавистным взглядом, и Кэролайн смеется всю дорогу до входа. — Мам!       Нагруженного пакетами Рика практически сносит вихрь под именем Лиззи, которая повисает у Кэролайн на шее. — Мама, — радостно вторит сестре Джози, тем не менее, не устраивая забегов. Она спокойно стоит рядом с Элайджей, и в их руках действительно покоятся книги. Выглядело бы жутко, но Кэролайн продолжает быть взрослой и мудрой матерью. — Девочки, — с облегчением выдыхает она, обнимая дочь.       От Лиззи пахнет чем-то ярким, волшебным и немного кислым яблоком. Она вся такая — ее девочка — яркая, волшебная и дерзкая. В ней больше Кэролайн, чем хочет признавать Рик.       Кэролайн отстраняется, чуть смущенно оглядывая представших в главном зале первородных и других жителей этого странного семейства. Она помнит о слухах. Она видит это своими глазами.       Красивая и спокойная, далекая и чужая, смотрит на держащего за руку своего бывшего психотерапевта Клауса и улыбается. — Добрый день, — говорит она. — Это действительно потрясающий город, — практически признает свое поражение и переводит внимание на остальных.       Не видит, как играют нервы на его лице.       Не замечает, как отстраняется Камилла, теребя свои ладони. — О, мам, ты еще столько не видела, — с восхищением перебивает ее Лиззи. — Я поселюсь здесь; вот увидишь!       Кэролайн смеется, запрокидывая голову. Ей вторит Хейли, с нежностью дергая Лиззи за длинную светлую косу.       Она обнимает Кэролайн, выражая свое приветствие. — Рада тебя видеть, Кэр. — А уж я как рад!       Кол подлетает к ним, сжимая обеих в объятиях, и ворошит им укладки, не замечая грозных взглядов. — Мои девчонки, давайте взорвем эту ночь, — пропевает он, прижимаясь к обеим.       Кэролайн хочет спрятаться за Рика, и бегает смущенным взглядом в его поиске. — Кол, — предупреждающий голос Клауса разрывает объятия. — Веди себя прилично. — Да ладно тебе, Ник, — отмахивается младший Первородный. — Я не собираюсь отнимать у тебя звание альфа-самца. Уверен, Кэр помнит кто есть кто.       И подмигивая ошарашенной и покрасневшей Кэролайн, он отходит на свое прежнее место, по пути дав Лиззи «пять». Обнимает свою улыбающуюся любопытствующую девушку и ухмыляется.       Кэролайн хочет остаться со своими эмоциями наедине, чтобы прийти в себя, но кто ей сейчас позволит? — Кэролайн, здравствуй, — доброжелательно улыбается Элайджа, приобнимая Хейли.       Кэролайн кивает и продолжает осмотр. Пересекаясь взглядом с Ребеккой, которая держит за руку видимо Марселя, она ждет какой-нибудь язвительности. Но древняя кивает с непроницаемой маской и тут же смотрит на брата. Кэролайн старается не поддаться соблазну и не посмотреть тоже.       Вместо этого она глубоко вздыхает. Все ради девочек. — Так что у нас идет первым пунктом? — преувеличенно весело говорит она, протягивая руку Лиззи. Та демонстративно хмурится, будто задумавшись, а потом резко хватает мать за руку, устремляясь наверх. — Мы тебе все покажем и расскажем; девочки, за мной! — командует она, ничуть не стесняясь грозных и вообще-то жизненно опасных первородных.       Хоуп и Джози послушно спешат следом.       Кэролайн хочет позвать Рика с собой, честно говоря, опасаясь за его моральное состояние, но Лиззи прет как на таран, не давая ей ни секунды на раздумья.       Кэролайн впервые не может проанализировать происходящее.       Следующие несколько часов она послушно слушает девочек, сидя рядом с подошедшей к ним Хейли, и думает только о них.       Лиззи с Ребеккой устроили праздник с декорациями в клубе на Бурбон-стрит, заставляя Марселя, Кола и даже Давину украшать каждый сантиметр помещения.       Элизабет Зальцман всегда знала, как заниматься управлением организации.       Джози и Элайджа, с помогающей им Хейли, отвечали за процесс самого торжества, хотя Лиззи и там приложила руку, контролируя весь процесс.       Хоуп, Фрея, Клаус и Камилла занимались приглашениями, дресс-кодом и списком блюд.       Кэролайн отдаст руку на отсечение, что ее дочь отметилась и там, ставя на место всех их.       Хейли наклоняется к ней ближе, практически неслышно зовя на выход: девочки уже несколько минут поглощены спором по поводу их нарядов и не обращают внимания на матерей. — Предлагаю выпить и относиться ко всему проще, — говорит волчица, выдыхая облегченно, когда им удается покинуть спальню незамеченными.       Кэролайн ведет плечами, не желая спускать вниз. Для Хейли Майклсон — это дом, это семья, это ее жизнь. Для Кэролайн — лишь обстоятельство.       Она не хочет привязываться, смотреть или говорить. Только пережить.       Хейли поворачивается и смотрит насмешливо, даже вызывающе. Ее взгляд говорит точное: «Кэролайн Форбс спрячется за спины детей, а потом сбежит? Это точно Мисс Мистик-Фоллс?»       Кэролайн закатывает глаза и послушно идет следом.       Кажется, все семейство не сдвинулось с места, с тех пор, как они их покинули.       Хейли чувствует себя на своем месте, лихо лавируя между Майклсонами, и оглядывается на уверенную (лишь внешне) неожиданную подругу по несчастью.       Несчастьем они называют время, что так старательно отнимает у них маленьких девочек. — Хэй, вы что решили опустошить наш бар до наступления сумерек? — весело произносит Кол, как и все остальные поглядывающий на них.       Хейли согласно кивает, передавая Кэролайн хайбол.       Они чокаются, залпом опрокидывая содержимое.       Кэролайн кажется, что ее голова сейчас совершит кругосветное путешествие, отрываясь от тела, когда ловит голодный взгляд потемневших глаз. Черт. Не вовремя.       Нужно было продолжать слушать тиранистические замашки Лиззи. — Горячие штучки, — удовлетворенно замечает язва-Кол, перемещаясь ближе. Он джентельменским жестом наливает им новую порцию, не обделив себя и Давину. — Поздравляю, девочки, вы прошли долгий путь вынашивания маленьких капризуль, чтобы сейчас они орали друг на друга благим матом!       Кэролайн не успевает подавить ухмылку и вырвавшийся из груди нервный хмык. Кол подмигивает, заставляя их выпить. — Давайте, господа родственники, присоединяемся, это был долгий процесс! Зачатие, вынашивания, гинекологи, ведьмы, кровь, подгузники, молоко, тянущая грудь… — Боже, заткнись, — Хейли тяжело вздыхает, выхватывая у него бутылку. — Ты готовился поразить нас своим остроумием? — Конечно, — он быстро двигает бровями, тут же поворачиваясь к Кэролайн. — Милая, ты не обиделась, что я не указал твое участие в первом процессе? Все-таки ты не букваль… — Кол, — окрик выходит пугающим. То ли из-за того, что Кэролайн отвыкла, то ли потому, что глаза Клауса показывают свой гибридный характер. — Никаких угроз моей печени, Ник, — главная язва семейства бросает на брата насмешливый взгляд. — Я сегодня пью за свою племянницу, на тебя времени нет. Вон, поугрожай Кэр, она совсем позабыла про твой жуткий характер.       Давина закатывает глаза, все-таки затыкая своего мужа одним грозным взглядом.       Ребекка с Марселем многозначительно переглядываются, и Кэролайн не хочет знать, что это означает.       Самыми спокойными кажутся Хейли и подошедший Элайджа, ближе к которым она встает.       Только сейчас замечая, что Клаус один. Совсем один, и это значит, что… Твою мать.       Она проглотит вопрос про ушедшую женщину гибрида, но где Рик??? — Камилла записала его на примерку костюма, — ядовито выдавливает Ребекка, понимающе склонив голову и рассматривая Кэролайн с одной ей понятной стороны. — Они вернутся. — Ура, обожаю фильм «обмен женами», — не упускает возможности Кол, на секунду отлепляя маленькую ладошку супруги от своего рта. — Устроим вторую часть или…       Кэролайн глубоко вздыхает, чувствуя нарастающее напряжение; стакан в ее руке начинает потряхиваться, будто бы отвлекая от всего произошедшего, и она не знает, сколько еще можно выдержать; в конце концов, Кол прав — она совершенно отвыкла от такого вот состояния, чувства и поведения. Это будто возвращает на много лет назад, и ей опять семнадцать, а Клаус просит свое свидание и… — Мам!       Кэролайн резко поднимает голову, отвечая на требовательный голос: — Я не надену выбранное папой платье. Это выпускной, а не посвящение в монахини! — Красотка, если ты придешь без платья…       Кэролайн отвечает на уже неудивительную язвительность Кола утробным рычанием. Почему-то остроты по поводу ее девочек влияют на гулко бьющееся сердце совсем иначе. Сильнее. Больнее.       Мысль, что древний мог допустить саму… прожигает насквозь. Они же дети! — О, Кол, замолчи, — совершенно обыденно отмахивается Лиззи и переводит внимание на Кэролайн: — Мам, он пошутил, не думай о коле в Коле. — Какие все нервные, — предусмотрительный Первородный отодвигается в сторону, потому что Кэролайн продолжает испускать рычание. — У меня уже есть одна дама, я не Ник — гаремы не завожу и детьми не интересуюсь! — Никлаус, никакой крови на новой мебели!       Слова Элайджи замедляют гибрида, но тот все равно отправляет младшего брата в полет.       Зрители реагируют спокойно. Ах, обычный день в доме Майклсонов. — Ага, дядя Ник, ты крутой! — фыркает Лиззи, поднимая вверх большие пальцы. — Не пугай маму, Кол, она слишком хрупкая и нежная для твоих мерзких острот!       Хрупкая и нежная Кэролайн мгновенно думает, что попала в сумасшедший дом и ей нужна помощь.       Потому что Клаус совершенно спокойно, даже как-то радостно улыбается ее дочери, не глядя на нокаутированного брата. — Мам, хочу платье с твоего выпускного, оно горячее! А Хоуп говорит, что сама в нем пойдет, потому что дядя Ник тебе его подарил. Где справедливость?       Кэролайн хлопает ресницами, благодарно кивая Хейли, которая подносит заполненный стакан. Возможно стоило схватить их в охапку и сбежать, пока есть такая возможность? — Я же вам принесла целый ворох этих платьев, — присоединившуюся Ребекку можно было только поблагодарить. Сама Кэролайн не может ответить. Ни за что не может. — Так вот кто ограбил семейный склеп барахла? — Кол как ни в чем не бывало встает на прежнее место. — Но они не подходят моему стилю, — капризно тянет Лиззи. — Я хочу мамино и дяди Ника!       Упоминание их в одном предложении, заставляет Кэролайн приоткрыть рот и выпустить странный звук. Ее родная дочь и такое…. Предательница! — И я хочу платье папы и тети Кэр!       Хоуп присоединяется к подруге, и теперь уже две пары капризно-возмущенных глаз смотрят сверху.       Кэролайн кажется, что это просто не ее век. — Боже, создайте копию и ходите одинаковые, — бурчит Джози, начиная спускаться. — Как маленькие! — Кто бы говорил, — огрызается Лиззи. — Первая сперла мамино бальное платье! — Которое тоже моего отца, — вторит ей Хоуп. — Где справедливость?       Джози безразлично пожимает плечами, устремляясь к Элайдже, и Кэролайн чувствует опаску. Ее дочери затеяли опасную игру. — Элайджа, благодарю, я бы хотела приступить ко второй части, — растягивает гласные она, повторяя манеру речи самого первородного.       Кэролайн думает, что не замечала этого. Когда она успела так наплевать на девочек, что даже не заметила их превращения в… в Майклсонов! Не в своих родителей, не в бабушек и дедушек, даже не в психа Кая! В долбанное семейство первородных!       Она не видит изменившегося взгляда Клауса, который с мягкой улыбкой смотрит на хитро переглядывающихся девочек наверху. Ему более тысячи лет, конечно он понимает, чего они хотят и чего так добиваются.       Но Кэролайн не понимает, продолжая ужасаться переменам в своей семье, которые она по какой-то причине пропустила. «Остаюсь. Теперь детей в школу будет доставлять Рик» — Ма-ма, — протягивает Лиззи, требуя к себе повышенного внимания. — Что насчёт платья? — Моего платья, — перебивает ее Хоуп, так же умоляюще глядя на растерянную Кэролайн. — Разберитесь сами! — командует Ребекка. — Киньте монету или вытяните спичку. Взрослые вы наши!       Кэролайн кивает в такт, чувствуя себя невероятно отстало. Может быть, об этом предупреждал Рик, выражая свое опасение? Но как им оградить дочерей теперь, когда их жизнь стала абсолютно другой?       Девочки одновременно закатывают глаза, показательно не глядя друг на друга. — Пап, поднимись, пожалуйста, ты нам нужен, — командует Хоуп, и Клаус послушно двигается к ним, даже не высказав своего будничного угрожающего протеста. Она действительно много упустила.       Хейли протягивает очередную порцию алкоголя, но Кэролайн мотает головой. Ей нужно незамутненное сознание, чтобы все это пережить.       Ей нужны силы, чтобы не кинуться в пропасть.