Мелом по доске

— Ты никогда этого не сделаешь! Дия легким движением руки взбила волосы, глянула на себя в зеркало. Эвтида закатила глаза. — Да хороша ты, хороша… Исман слюной изойдет, — и, застегивая верхние пуговицы блузки, добавила: — Почему ты так решила? Фыркнув, та передернула плечами: — Потому что ты хитрожопая, но строишь из себя приличную, и ни за что на отношения с преподавателями не пойдешь! Чтобы репутацию себе не испоганить и статуса лучшей ученицы не потерять. Спорить с Дией было себе дороже, она умела подцепить. Эвтида не подала виду, что её задел комментарий, но азарт, загоревшийся в глазах, выдавал её с головой. Причина была проста — их новый преподаватель по религиоведению. Его звали Реммао Блэкуотер, ему было тридцать четыре года, и на него пускали слюни все их сокурсницы. А ещё он был братом их с Дией хорошего друга Рэймсса, и это всё тоже нехило так усложняло. Рэймсс точно не оценит, если Эвтида — для него Эва — начнет строить глазки его брату. — Я не буду с тобой спорить. Дия широко ухмыльнулась. — Потому что ты испугалась! Ты боишься, что он не поведётся, а ты потом экзамен у него не сдашь ни в жизни! — Ничего я не боюсь! — Тогда давай поспорим? — Дия ухватилась за её фразу. — Тебе слабо поцеловать профессора Реммао? Хлопнула дверь, и в туалет зашла Феоноя, студентка старших курсов медицинского факультета. Эвтида знала её: она никак не могла оставить в покое Ливия, их с Дией ещё одного приятеля, с которым они любили тусоваться в клубах и который знал всех дилеров травки в городе Фивы, штат Пенсильвания. Он всегда говорил, что после травки у него учебники читаются легче. — О чем разговор, девчонки? Дия передернула плечами. — Так, о мальчиках. — Я снаружи буду, — Эвтида выскользнула в полный студентов коридор. Голова почему-то болела. Её бесило, когда Дия пыталась взять её «на слабо». А слабо нахамить шерифу? И неважно, что Амен и без того смотрит на неё так, будто она в лифчике кокаин прячет. Ну или просто пялится на её сиськи, кто знает, что там у этого шкафа в голове… А слабо не учить историю древнего мира и сдать экзамен на «А» с первого раза? Вот это, кстати, было слабо. Кое-как наскребла в тесте ответы на «С» и была рада, что не пришлось пересдавать, кредиты ей в Фиванском университете были очень нужны. А слабо, а слабо, а слабо?.. Каждый раз Эвтида обещала себе не вестись, но каждый раз проигрывала собственной азартности. Впрочем, без этих шуток и постоянного хождения на грани какого-то пиздеца их жизнь была бы гораздо скучнее. Реммао ей и правда нравился. Его длинные темные волосы, его смуглая кожа и черные глаза, его статная фигура в кашемировом свитере и темных джинсах, его парфюм, неуловимо пахнущий розмарином и ладаном… Эвтида, признаться, часто мастурбировала, представляя, как Реммао касается её, и поутру Дия часто ворчала, что если ей там снятся какие-то пошлые сны, так дала бы хотя бы другим поспать. Реммао нравился, к слову, многим. На его лекции студентки надевали короткие юбки или блузки с вырезом, поярче красили губы и хлопали накрашенными ресницами, изображая из себя дурочек. Пожалуй, его это не впечатляло, судя по тому, как он их резко осаживал. Это грело Эвтиде душу, хотя не то чтобы дарило надежду. И пусть Реммао всегда хвалил её за успехи на практических занятиях, ставил ей «А» за идеально подготовленные доклады и презентации, он никогда не смотрел на неё с вожделением. Или ей так казалось. Эвтида вытащила из рюкзачка пачку сигарет и покрутила её в руках. Дия наверняка зацепилась языками с Феоноей, и теперь её сам черт не вытащит, пока они не посплетничают. В отличие от Эвтиды, которая Феоною видела только на всяких межфакультетских тусовках, Дия с ней даже общалась. Кажется, покупала какие-то маски её собственного кустарного производства или что-то такое. Зато пока они болтают, можно покурить. На авантюру Дии она сейчас и не согласилась ведь, но почему-то фраза «Тебе слабо поцеловать профессора Реммао» въелась в мозг, и, даже стоя в студенческой курилке и выдыхая в воздух едкий дым, Эвтида не могла выбросить её прочь. Вынуть, смять и выкинуть, как любую другую идею, заранее обреченную на охренительный провал. Каково это было бы — целовать Реммао Блэкуотера?.. Не в её горячечно-эротических снах и не в разгулявшемся воображении, а наяву? Эвтида с силой вдавила окурок в пепельницу. «Дура ты, Эва, — подумала она. — Я тебе расскажу, как бы это было, если сама не соображаешь! Ты бы попыталась поцеловать его, а Реммао посмотрел бы на тебя, как на дуру, выгнул бы бровь и спросил: вы в порядке? И всё! Никакой романтики из бульварных книжечек про любовь преподавателя и студентки, а Дия просто «Пятидесяти оттенков серого» начиталась!» Но идея засела в голове, цвела буйным цветом. Дия ухмылялась, глядя на Эвтиду, и подмигивала ей на каждой лекции профессора Реммао, а Эва делала вид, что не понимает её дурацких намеков. Сердце в присутствии профессора билось ещё сильнее. Дура, дура, дура. Она ни на что не соглашалась, но почему-то каждую лекцию то и дело сползала взглядом на его четко очерченный рот и изящно вырезанные губы, а, когда он прохаживался по лестнице между рядами, до неё, обычно сидящей у самого прохода, доносился запах его парфюма, и мысли куда-то улетучивались из головы. Полная идиотка. Полная. И даже спорить не надо было. Эвтида знала, что ей было «слабо». ...На той вечеринке на кампусе у медиков в честь сдачи последнего экзамена в зимнюю сессию она напилась. Не в хлам, но достаточно, чтобы ноги в кедах — при своем росте Эвтида редко носила каблуки, — заплетались, а стены «плыли» перед глазами. — Подышу воздухом! — крикнула она Рэймссу, и он кивнул, не обрачиваясь: он как раз пытался окучивать Агнию, всё ещё надеясь, что из своей стадии «люблю только девочек» она перейдет в стадию «но парни тоже ничего», раз уж она бисексуалка. Во дворе кампуса музыка слышалась уже не так громко. Воздух был холодным и щипал за нос, но алкоголь в крови не давал ей сильно замерзнуть. Прислонившись к стене, Эвтида курила, втягивая дым в легкие и даже не ожидая, что ей станет легче. Она вообще уже ничего не ждала. Разве что хотелось, чтобы назревающая, как опухоль, головная боль отпустила её, наконец. — Отмечаете? — голос профессора Реммао из темноты заставил её подскочить на месте. — О, боги, профессор, не пугайте так! — Эвтида нервно рассмеялась. — Подкрадываетесь? Он засмеялся в ответ, и смех его казался сейчас не таким, как в аудитории. Более… интимным. Эвтида сглотнула и снова поспешила затянуться. — Ты вся в своих мыслях. Я мог топать, как слон, и ты не обратила бы внимание. Даже не надеюсь, что ты думаешь о семестровом эссе, которое я задал вам на каникулы. Эссе… Она сейчас даже темы вспомнить не могла, и поэтому отмахнулась. — Да ладно вам, профессор… просто развлекаемся! Вышла вот подышать. — Тогда я покурю вместе с тобой, — он вытащил из кармана самокрутку, и Эвтида вытаращилась на него, как баран на новые ворота. Когда он поджег кончик сигареты, она запахла чем-то сладковатым… травка? Да быть не может! Да ну нахрен! — Что? — глаза Реммао весело блеснули. — Мой рабочий день закончен, я могу расслабиться. Эвтида и понятия не имела, что с преподавателем так легко можно болтать и ржать над пьяными шутками. Реммао был довольно строгим с ними, но вне аудиторий оказался… проще. Таким же язвительным и ироничным, но не отдаленным. Он вызвался проводить Эвтиду до её кампуса. Придержал за локоть, когда она запнулась на ровном месте — мозг туманило бухлом и травкой, даже если она сама и не курила. Оказался… классным. Офигенным. Эвтида словила себя на мысли, что дрочить сегодня она будет ярче и дольше. — Надеюсь, у тебя найдется с утра алказельцер, — профессор Реммао сощурился на тусклый свет фонарей, освещавших дорожку, ведущую к дверям кампуса. — Иначе я не ручаюсь за твою голову… Он был красивым. Желтоватый отблеск от фонарей заставлял его лицо мягко светиться. Черные глаза словно отражали космос. Эвтида икнула. «Тебе слабо поцеловать профессора Реммао?..» Она так давно думала об этом… Так давно… И она пьяна. — Эва?.. — Реммао вскинул брови. — Ты в порядке? Нет. Нет, она не в порядке. Но сейчас ей плевать. И плевать на недо-спор с Дией, потому что она хочет, хочет поцеловать его здесь и сейчас, и… и… Потянувшись, Эвтида прижалась к его губам. Даже в кедах она была достаточно высокой, чтобы не вставать на цыпочки. Реммао удивленно приоткрыл рот, и она тут же скользнула внутрь языком, напирая, лаская, требуя, выпрашивая ответный поцелуй, всё вместе. Он ещё мгновение держался, а потом обвил её за талию и потянул к себе ближе, впечатывая в твердую грудь под кожаной курткой, и ответил на прикосновение её губ. Так, что Эвтида задохнулась, цепляясь за его плечи, ахнула, всхлипнула; обтянутые джинсами колени задрожали. Пошел снег, застревая в её волосах, в его длинном тёмном хвосте. Эвтида понимала, где-то там на задворках своего сознания, что волшебство может закончиться, но не хотела его прекращать. Реммао усмехнулся в её губы. — Вот, значит, как?.. Если он узнает, что Дия взяла её на «слабо», он пошлет её к черту. Эвтида сама бы себя послала к черту. Но не сейчас. И поэтому она сильнее ухватилась за его плечи, возвращая поцелуи снова и снова. А про спор она подумает завтра.