Мелом по доске

Лидия Мартин вообще никого и никогда не ревновала. Она знала себе цену — да, была умницей, красавицей, и ничего вы не могли с этим сделать, а ещё у неё были сверхъестественные способности, что, согласитесь, даются не каждому, — и знала, что способна влюбить в себя любого, кого только на захотела бы… какая ревность? Не ревновала она ни Уиттмора, ни Эйдана. Тогда какого же черта? — Ты на ней дыру протрешь, — Эллисон толкнула её плечом. — Девчонка как девчонка, ну, не считая того, что она первая, кто вообще заметил существование Стайлза. В этом плане, конечно. Что с тобой? Лидия грохнула дверцей шкафчика так, что кто-то из детишек парой классов помладше подлетел в воздух и поспешил ретироваться. Тот, кто выбрал именно старшую школу Бейкон-Хиллз для обмена учениками, очень сильно ошибся. И если уж так хотелось отправить кого-то на полгода в другую страну, могли бы им парня в соученики подкинуть! Девчонку звали Оливия, и она была из Испании. Кто в своем уме называет дочь Оливией? И у неё были клубнично-рыжие волосы, совсем как у самой Лидии; она улыбалась всем подряд и тянула на уроках руку, как заправская отличница, и сразу же вписалась в тусовку, которую Мартин привыкла считать своей. Ну, хотя бы по химии вперед не лезла. Лидии было бы не жаль поделиться кусочком своей славы, если бы не чертов Стайлз Стилински. О том, что он влюблен в неё, Мартин знала с первого же класса, и долгое время ей было наплевать. Втюрился и втюрился какой-то незаметный парнишка, будто бы он один такой. Но… Но. С недавних пор они — друзья. Лидия разглядела Стайлза, рассмотрела его преданность, мозговитость и доброту, его умение бросаться за близких в огонь и в воду, и ей нравилось общаться с ним, помогать ему так же, как он помогал ей, ей нравилось быть рядом… как друг, разумеется. А разве друзей ревнуют? Глупости какие. Лидия подхватила Эллисон под руку. — Пойдем, а то у нас ещё испанский впереди. Не для всех же он родной. Эллисон закатила глаза. — Не цепляйся к ней, иначе я подумаю, что ты реально влюбилась в Стайлза! Лидия фыркнула. — Я не влюбляюсь в друзей! Лидия не умела ревновать, но, устраивая вечеринку у себя дома «только для своих», пригласила добрую часть старшеклассников, а вот Оливии не досталось особого приглашения. Обиделась Оливия Перес или нет, Лидия не знала, и ей было всё равно. С ней и так все носились — и учителя, и некоторые одноклассники, и даже Стайлз. Переживет как-нибудь. — Ты злишься, — отметила Эллисон, помогая ей накрутить волосы в локоны. — Я не злюсь, — отмахнулась Лидия. — Просто не люблю, когда вокруг кого-то носятся, будто он центр Земли. — То есть, когда этот кто-то — не ты, ага? — подколола её Эллисон. Лидия замахнулась на неё расческой. Она совершенно ревновать не умела, но, когда Стайлз появился на пороге вместе с Оливией Перес и состроил жалобные глаза — ну что ты, Лидс, она же хорошая, и ей нужно вписаться, она же здесь ещё пять месяцев жить будет! — она не смогла ему отказать. И злилась, злилась, злилась, глядя, как он обхаживает эту Перес. Надо же, и куда подевалась его неловкость и неумение общаться с девчонками?.. Разумеется, Лидия ни слова ему не сказала. А через неделю впервые получила B в тесте по испанскому языку. Неверяще уставилась на оценку, хлопая накрашенными ресницами. Как такое могло быть? Она… она готовилась. Всю неделю готовилась. Испанский давался ей легко. О чем она думала, сидя на тесте? «О Стайлзе, — подсказал ей внутренний голос. — Ты сидела и думала о Стайлзе. И об Оливии, которую, как ты слышала от Эллисон, Стилински позвал на свидание. Осмелел и позвал, вот так. А тебя за столько лет позвать так и не решился. Вот» — ...Мартин? — окликнул её учитель. — Вы меня слушаете? — Да-да, — она кивнула, откладывая тест на край стола. — Я… конечно, слушаю. — Хорошо, тогда я договорюсь с мисс Перес, чтобы она помогла вам с этой темой. Очевидно, вам она просто далась не так легко, как и всегда, хотя ваша оценка всё ещё лучшая в классе. Лидия почувствовала, как закипает. Опять Перес! Да что с ней такое? Не с Оливией, а с ней самой, почему она так злится? Показать своей злости она не могла, и пришлось согласиться. Оливия оказалась неплохой репетиторшей. Ещё бы, ведь это был её родной язык! Объясняла грамматику внятно и спокойно, приводила какие-то примеры и бесконечно раздражала своей добротой. Лидия не узнавала сама себя. Не понимала, почему так хочется опрокинуть на эту улыбчивую испанку стакан с кофе и состроить милое личико: ой, прости. Не понимала, почему ей вообще есть дело, с кем там встречается Стайлз?.. Час репетиторства по теме, которую Лидия и без Оливии хорошо понимала, обратился кошмаром и, когда Перес юркнула в старый внедорожник Стайлза, лучше не стало вообще. Жаль, что её сверхъестественные способности — умение предчувствовать смерть — никак не могли помочь ей избавиться от Оливии. Хотя, вероятно, Эллисон была права, и в первую очередь ей было нужно не злиться на Перес, а понять себя саму. Потому что Стайлз был её другом. А что, если она так злится, потому что Стилински грозит опасность? В Бейкон-Хиллз обычно просто так никого не тянет, вдруг эта девчонка на самом деле какое-нибудь существо, способное им всем навредить?.. Но шли недели, Оливия оставалась обычной. Помогала другим ученикам с испанским — даже Скотт смог подтянуть свои знания, хотя не был склонен к языкам, — ходила на школьные вечеринки, полюбилась учителям. Никаких сверхъестественных способностей не проявляла. Лидия продолжала мило здороваться с ней в коридорах, умело пряча свою неприязнь, только вот Эллисон и остальные слишком хорошо её знали, чтобы купиться. Полыхнуло на школьном Homecoming. Лидия, сжимая в руках бокал с пуншем, смотрела, как Оливия танцевала со Стайлзом, улыбалась, хохотала над его шутками и даже не замечала, что он обступал ей все ноги, и злилась, злилась, злилась. Ей даже показалось, что её злость воплотилась в материи: пара лампочек под потолком школьного спортзала нервно заморгала, а одна, в самом углу, с треском лопнула, но из-за громкой музыки никто этого не заметил. Одним махом закинув в себя пунш и даже забив на то, что кто-то мог это увидеть, Лидия решительно шагнула на танцпол. — Смена партнеров, — её улыбкой можно было горло Оливии перерезать. — Стайлз, ты же не против? Стилински уставился на неё во все глаза. Сглотнул. — Не против, — ошарашенно пробормотал он. — Вот и отлично! — Лидия взяла его за руку и отвела в самый центр. Королевы танцуют на самом виду, особенно — со своими верными рыцарями. Быть может, Эллисон была права. Быть может, друзей и правда ревнуют порой. Обнимая Стайлза, Лидия решила, что не будет думать об этом. Она будет жить моментом, а завтра снова вернется в школу, и всё будет, как прежде. Стайлз останется её другом, но, возможно, ей станет полегче. И она больше не будет смотреть на Оливию волком, зная, как трепетно Стайлз Стилински обнимал её, Лидию Мартин, на школьных танцах, и как старался не наступить на её новые туфли, и как его ладонь осторожно и несмело скользнула по её спине, коснулась завитых клубничных локонов. Лидия думала, что, пусть она и не влюблена в Стайлза, он-то по-прежнему влюблен в неё, и эта мысль грела её изнутри. Потому что в мире всё должно быть правильно.