Мелом по доске

Андреа пнула мяч, и он влетел прямо в школьную стену. Madre de Dios, вчера на матче случилась какая-то фигня! Она помнила, как Пауло забил гол, который вывел молодёжку «Институто» вперед, и как вся команда набросилась на него, едва не роняя на газон, и как она сама прыгала у ограждения и радовалась за него, потому что не умела не радоваться за тех, кого любит… и как Пауло поцеловал её, она тоже помнила. Его губы были горячими и сухими; язык мягко скользнул в её рот, и она замерла, как олень в свете фар, понятия не имея, что ей делать. Мир качался у неё под ногами, всё казалось нереальным. И до сих пор кажется, потому что Андреа — Пауло и остальные всегда звали её Анди — не знала, как теперь дальше быть. Она любила Дибалу. Боже, она даже не представляла, в какой момент она вообще поняла, что влюблена в него — это происходило так медленно, что она обнаружила, что вляпалась, когда выбираться было бесполезно. И Анди привыкла думать, что она, как героиня Тейлор Свифт из нового клипа, та самая «девочка с трибун», на которую возлюбленный никогда не посмотрит как-то ещё, кроме как на друга. И теперь она обнаружила себя на спортивной площадке их старой начальной школы — единственном месте, где она чувствовала себя свободно. Где могла быть собой, не боясь, что в её эмоциях кто-то начнёт копаться или доставать её расспросами, на которые она не была готова отвечать. Хватит и того, что вчера много их общих школьных знакомых видели поступок Пауло и весь день дергали её — вы встречаетесь? Вы вместе? Да если бы она вообще понимала, что происходит! ...то всё равно бы им не сказала. Потому что это их не касается. Футбол всегда успокаивал её. Анди приходила на школьное футбольное поле, чтобы побыть в одиночестве, оказаться в своей стихии, где есть только она, газон и мяч в её ногах. Но сейчас у неё не получалось сделать даже простейший сброс мяча с правой ноги на левую — голова упорно не хотела включаться. «Ты много думаешь перед тем, как сбросить мяч с левой на правую, — сказал ей Пауло при их первом знакомстве. — А ты не думай. Ты делай» Выругавшись, она плюхнулась на шину и уставилась на носки своих кед. Футбольную площадку потихоньку затягивало сумерками. Домой идти не хотелось. В голове гулко звенело. Зачем Пауло это сделал? Какого черта ему это вообще было нужно? Эйфория от гола? Перепутал её с Вики? Так они уже расстались. За Пауло бегала толпа девчонок куда красивее, чем Андреа себя видела. Они умели носить юбки и каблуки, хлопали густо накрашенными ресницами, и раньше его ничего не останавливало от флирта с ними. Так что это вообще было? Ей хотелось поговорить с «Умником», как говорила Милагрос в сериале её детства, но никакие слова не приходили на ум. — Привет, — услышала Анди голос Пауло. Вздрогнув, она обернулась. Он стоял совсем рядом, сунув руки в карманы шорт. Его тёмные волосы были взъерошены, а футболка с эмблемой «альбирохас» по-прежнему была ему великовата — Пауло не дотягивал до среднего роста обычного футболиста их молодёжки. — Привет, — в горле отчего-то пересохло. Анди сглотнула в надежде смочить нёбо, сухое, как наждачка, и облизнула губы. Ей показалось, или Пауло смотрел на неё… как-то не так? Нет, ерунда. — Я думала, ты сегодня на тренировку едешь. Он улыбнулся, широко и светло, как и всегда, сощурился на темно-синее вечернее небо. — Завтра. Погоняешь мяч со мной? Хочу потренировать пенальти. В его просьбе не было ничего такого. Частенько, приходя на эту самую старую школьную площадку, они гоняли мяч, отрабатывая игровые приемы, которым учили их тренеры. Анди удалось попасть в женскую футбольную команду, и, хотя она понимала, что вряд ли станет хоть мало-мальски заметной, ей просто нравилось. А Пауло мог стать звездой. Он уже ею был. Даже сейчас, когда стоял рядом с ней и ловко сбрасывал мяч с одной ноги на другую. — Да, конечно, — какой ещё ответ у неё мог быть? Сердце гулко колотилось где-то в груди. Значит, вчерашний поцелуй ничего для него не значил? И он просто пришел на их обычное место встречи, чтобы поиграть в футбол, пока школа спала, готовясь опять принять учеников завтра с утра?.. Здесь, на этой площадке, они познакомились. Андреа приходила сюда, когда ей было плохо. Пауло приходил сюда с ней, и газон да вбитые в землю шины видели каждый этап их дружбы. Пауло в очередной раз подбросил мяч, отчеканил его несколько раз и пнул в сторону Анди. — Только у меня условие. Что-то замерло у неё в груди. Что? Какое ещё условие?.. Он улыбнулся. Широко. Так, что его зелёные глаза лукаво сверкнули, словно задумал какую-то каверзу. — Пенальти. По пять штук каждый. Если ты победишь — я буду твоим парнем. А если я выиграю — ты будешь моей девушкой. Что-о-о-о?! Анди вытаращилась на него. Сначала подумала, ей показалось. Точно показалось. Он не мог предложить ей стать его девушкой! То, что было вчера, это было… было… Раскрыв рот, как выброшенная на берег рыба, она хлопнула глазами. Закрыла рот. Снова открыла. Пауло ждал. И, наверное, любой, кто не знал его, подумал бы, что он расслаблен и спокоен, однако Анди хорошо его знала. И видела, как он напряжен. Madre de Dios, неужели он… неужели и правда? — Ты с ума сошел? — выдавила она из себя. Он сощурился. — А что, боишься? — Нет! Я… я просто… Я просто — что? Анди чувствовала себя идиоткой. Здесь, на этой площадке, происходило самое важное в её небольшой жизни, а она вела себя, как полная дура. Пауло предлагал ей быть его девушкой. При любом раскладе, на любых условиях, и пенальти оказались только предлогом, и она не понимала, почему он это делает. Неужели она ему нравится?.. Этого не может быть. Она никому не нравится. Слишком тощая, слишком высокая, слишком «пацанковатая», слишком… У неё был только один способ это узнать. Она решительно взяла в руки мяч. — Я не боюсь. Пошли. ...Андреа выиграла, но это было уже не важно. Мокрый от пота, тяжело дышащий Пауло вжал её в себя, притягивая ближе, и шепнул, прижимаясь лбом к её лбу: — Я люблю тебя, Анди. Я давно уже это понял. Она моргнула, глядя в его глаза, зелёные, как молодая трава. Капля пота сползла по его переносице. — Что ты… — наверное, послышалось. Анди моргнула, смахивая наваждение, а Пауло ухмыльнулся. — Люблю тебя, — слова слетели с его губ так легко, будто он репетировал их перед зеркалом. — И я хотел сказать это здесь. Около нашей школы. — Я… — Андреа хотела спросить что-то ещё, она даже сама не понимала, что, слишком уж путались мысли. — Я… Пауло не дал ей договорить. Он был чуть ниже, чем Андреа, и чтобы поцеловать её, пришлось приподняться на носках, но было плевать. Анди никто и никогда не целовал так жарко, так нежно и так глубоко; что-то внутри у неё плавилось и таяло. Зарывшись пальцами в его взъерошенные короткие волосы на затылке, она целовала его в ответ, а стены начальной школы взирали на них безучастно. В конце концов, они повидали много целующихся подростков на своем веку. И, скорее всего, повидают ещё.