Тень из-за моря

Постепенно заходящее за горизонт золотисто-рыжее солнце осветило многочисленные фонтаны и разноцветные крыши столицы оборотней, отразилось в острых гранях горного хрусталя, щедро украшавшего стены дворца сениту, и высветило стройную, поджарую фигуру оборотницы, на ходу что-то повелительно рыкнувшую стражам и одним прыжком перемахнувшую через густой палисадник. Ригердта остановилась, потянула носом воздух и, поняв, что мужа следует искать в их любимой амарантовой беседке, побежала в дальний угол сада. Длинные тени от кустов и деревьев стелились по земле, следуя, казалось, за своей госпожой, и пару раз та напряженно оглянулась, но практически сразу расслабилась, словно само присутствие поблизости любимого могло защитить ее. А может, так оно и было? — Иласару, — жарко выдохнула она, на ходу меняя испостась, и уже в человеческом облике вошла внутрь. — Душа моя, — услышала она в ответ тихий, вкрадчивый шепот и, с облечением вздохнув, нырнула в распахнутые объятия сидевшего на подушках мужа. С удовольствием ткнувшись носом Иласару в шею, она вдохнула полной грудью его аромат, такой знакомый и такой бесконечно родной, и подняла взгляд. В подступающей темноте сверкнули лукаво прищуренные глаза сениту, блеск которых ее всегда завораживал и заставлял разум с позором отступать, и ласковые, бережные руки мужа обняли ее, прижав к груди. — Как твои успехи? — спросил сениту и, тихонько рыкнув, поцеловал любимую, ладонью проведя по ее бедру. Та выгнулась, охотно подставляя собственное тело под ласку, и принялась отвечать: — Все продвигается по плану, любовь моя. Наши отряды уже достигли побережья и завтра начнут грузиться на корабли. Ни разу за последние сотни лет столь крупное войско кесау не покидало Аст-Ино. — Ты отправляешься утром? — уточнил муж. — Да, — подтвердила жена. — Я присоединюсь к войскам, и вместе мы уже отправимся в сторону Вотростена на встречу с людьми отца. — Хорошо, — размеренно, задумчиво кивнул сениту и, смерив долгим взглядом доверчиво прильнувшую к нему Ригердту, с нежностью коснулся губами изгиба ее шеи. Та в ответ мурлыкнула и обвила шею Иласару руками. — Скажи, ты отпустишь с нами Тэньяти? — спросила она. — Он до сих пор ждет ответа и очень волнуется. — Это он просил тебя замолвить за него словечко? — догадался муж. — Да, — не стала отпираться жена и, вновь подняв лицо, полюбовалась точеными чертами лица супруга. — Я помню, что он глава военной разведки, но в Вотростене у него братья. Он скучает по ним. — Я знаю, — вздохнул Иласару и ласково провел ладонью по плечу Ригердты. — И, конечно же, отпущу. Их с Наэрой сыновья уже достаточно взрослые, чтобы в случае гибели одного из родителей принять дела. Так что пусть повидает Бёрдбрандта и остальных. — Спасибо тебе! — воскликнула оборотница и, еще крепче прижавшись, поцеловала Иласару. Тот усмехнулся, очевидно вспомнив о чем-то, и сообщил: — Старшие наши на днях возмущались, что Тени прибыли в обитаемые земли слишком быстро и они не успели вырасти, а значит, на бой не попадут. Ригердта хохотнула: — Ниммакиру тоже был недоволен? — О нет, — покачал головой сениту, — наш младший знает, что такое долг наследника, и понимает, что сам он в любом случае бы остался в Истале. — Как и ты, — вздохнула с грустью Ригердта и призналась: — Я буду скучать по тебе и переживать. Иласару мягко улыбнулся в ответ: — Не стоит. Со мной тут уж точно ничего не случится. Уж если кому предстоит поволноваться, так это мне. Ты у меня маршал Аст-Ино. — Со мной будут отец и братья, — с любовью посмотрела на мужа Ригердта и бережно провела ладонью по его щеке. — Знаю. И это успокаивает. Но не до конца. — Ты уже решил, будешь ли посылать со мной советника? — перевела тему разговора оборотница, вспомнив о давнем обычае кесау. Сениту кивнул: — Да. С тобой отправится Кимеда. Я ее уже предупредил. — Бабушка будет рада увидеть сына, — улыбнулась Ригердта. — Само собой, — согласился Иласару. — Но, кроме того, она не только великолепный воин, но и превосходный дипломат, в отличие от тебя, душа моя. Так что она в любом случае будет там полезна. — Конечно, — чуть слышно фыркнула Ригердта и сделала вид, что обиделась на слова мужа. — Куда уж мне до тебя, великий стратег. Благословил в свое время мой брак с Льёрдваром, и ведь нигде ему не жмет! Она легонько толкнула мужа в плечо, и тот рассмеялся: — Ты оборотница, душа моя, ты часть народа кесау. И все-таки тебя воспитали люди, а потому кое-что тебе сложнее понять. Да, я тебя благословил, и не жалею об этом. Когда я тебя впервые увидел, ты смотрела на меня снизу вверх и называла исключительно Повелителем. В твоих глазах я читал благоговение и восторг, но мне не такая была нужна жена. — Вот как? — спросила Ригердта и вновь крепко обняла Иласару. Тот ласково погладил ее бедро и подтвердил: — Именно. Пусть мы были истинные, но все же я хотел женщину, равную себе. Заниматься же твоим воспитанием у меня не было никакого желания — я хотел быть тебе мужем, а не отцом. Я отпустил тебя, ты вышла замуж за человека. — И родила ему сыновей. — Да. Но за эти пятнадцать лет ты повзрослела, стала мудрее и опытнее. И когда вернулась ко мне, я понял, что достиг цели. Мы стали с тобой на равных. А что до твоего брака с Льёрдваром… Какая разница, кто был у тебя до меня? Я оборотень. Для нас это не имеет никакого значения. Ведь главное, что ты теперь моя. — И навсегда ею останусь, — закончила Ригердта. — Именно так. Ну и потом, твоим первым мужчиной был все же не он, а я. Ригердта долго смотрела любимому в глаза, не скрывая восторга, а после прошептала: — Вот же… Проклятый кошак. Иласару расхохотался и, проведя ладонью по ягодицам жены, опрокинул ее на подушки. Она прижала мужа к себе и, одним движением стянув с него шаровары, подалась навстречу. Теплый ласковый ветер подхватил прерывистые вздохи и горячие стоны и, смешав с ароматами цветов, разнес по саду. Сидевшие на ветках птицы смолкли, и лишь тишина, окутывая супругов, прислушивалась к хорошо знакомым ей звукам любви. — Жизнь моя, — прошептала спустя долгое время Ригердта, успокаиваясь на плече мужа. Звезды в небе светили, отражаясь в покрывавших тела двух оборотней капельках пота. — Не оставляй меня, — прошептал вдруг Иласару, на краткий миг сбросив маску бесстрастного правителя. — Вернись потом ко мне. — Обещаю, — ответила с готовностью Ригердта. — Я сделаю для этого все возможное и даже немного больше. Я обязательно вернусь после боя с Тенями в Аст-Ино. К тебе. И к нашим детям. — Спасибо тебе.

***

— Ни разу еще за последнюю тысячу лет ни вотростенцы, ни рыси не ступали на землю Фатраина, — отрывистый, каркающий голос директора Академии Айдхраана прокатился по амфитеатру и стих. Над залом, где проходило заседание Круга Силы, повисла напряженная, выжидающая, казавшаяся хрустально-ломкой и какой-то призрачной тишина. Десятки глаз обратились к ложе, в которой сидели Рьятен и его сын Нуаримаан. Усеянный звездами иссиня-черный купол зала производил впечатление настоящего ночного неба, однако взоры магов без особого труда различали иллюзию. Великий магистр встал и поднял руку, призывая к вниманию: — Я понимаю ваши чувства, меридан, и всей душой разделяю их. И все же иного способа уберечь наш народ от Теней не существует. — Это так? — все еще не сдаваясь, уточнил Айдхраан и посмотрел на Нуаримаана. Рьятен снисходительно усмехнулся и, выразительно кивнув сыну, сел. Тот нарочито медленно, будто никуда не торопясь, встал и обвел пристальным взглядом ложи, всматриваясь в лица собравшихся. Будто искал какие-то, ведомые только ему, ответы на вопросы. Наконец, он заговорил: — Как бы прискорбно это ни звучало, но все-таки иного способа защитить магов нет. Своими силами мы не справимся, потому что наш новый враг питается тем, что составляет самую суть любого фатраинца. Магией. И лишь Вотростен может дать нам защиту в лице сыворотки принца Джермальда. И можете мне поверить, они тоже не в восторге от предстоящего визита. По залу легкокрылой птицей прокатился смех. — Что же будет? — спросила одна из молодых колдуний. Имени ее Нуаримаан не знал, однако это не имело никакого значения. Поправив рукава парадной мантии, он принялся разъяснять: — Ничего такого, чем вам всем следовало бы опасаться. Прибудет корабль, а на нем принц Джермальд со спутниками и десяток оборотней. Вотростенцы поделятся с нами секретом сыворотки, помогут установить вдоль побережья защитные щиты, а после кошаки проверят территорию Фатраина, включая личные башни. Мы должны быть абсолютно уверены, что в наши с вами дома не проник враг. Потом они уйдут, и все мы вместе с нашими союзниками начнем готовиться к сражению. — Неужели Фатраин станет местом битвы? — послышался взволнованный голос из дальней ложи. Нуаримаан пригляделся и увидел там членов Ковена первого и второго круга. Самые беззащитные, по мнению отважных боевых колдунов, существа. Нуаримаан усмехнулся, вспомнив самое начало их с Рейнаари отношений и предшествовавший путешествию к оборотням диалог, а после ответил: — Не станет, меридан. Мы постараемся этого не допустить. Ни нам самим, ни кошакам с вотростенцами не выгодно превращать наш цветущий дом в поле битвы. Ведь Фатраин — последний рубеж перед самим Вотростеном. Тени идут с запада по морю, и там мы их и встретим. Понадобится большой флот, но мы справимся. Мы все рассчитали. — Грядет морская битва? — догадалась Тира, одна из самых старых и уважаемых колдуний Круга. — Вы правы, госпожа, — подтвердил Нуаримаан. — Мы встретим их на кораблях, заградив путь. — Их будет много, магистр? — спросил Айдхраан, и сын Рьятена заметно поморщился. — Простите, меридан. Так как, вам что-нибудь известно? Тот мысленно досчитал до десяти, вновь обвел взглядом ложи и только после этого ответил: — Да, много. Их сотни тысяч. По ложам амфитеатра прокатился дружный потрясенный вздох. Нуаримаан безжалостно продолжал: — Так утверждает наша разведка. Однако они могут ошибаться, и на самом деле Теней окажется гораздо больше. Они уже недалеко. И если мы не пустим на Фатраин вотростенцев и кошаков, то наш мир не выживет. Маги прекратят свое существование, полностью и навсегда. — А люди? — вновь выкрикнули из ложи Ковена. — О, уж они-то уцелеют, — пообещал безжалостно Нуаримаан. — Уже сейчас Вотростен укрепляют щитами, обработанными сывороткой. На очереди Месаина и Гроим. — Император заключил союз с Аудумундом? — полюбопытствовала Тира. — Да, — подтвердил сын магистра. — Наследник Джай приложил к этому все силы. Ну, а кошаками Тени уж и подавно подавятся. Таким образом, под ударом окажемся только мы. Повисшее в зале молчание можно было, казалось, пощупать руками. Маги обдумывали услышанное, и только Тира, покачав головой, с едва заметным усилием поднялась и заговорила: — Что ж, старый известный враг лучше нового. Я хорошо понимаю, почему вотростенцы рвутся нам помогать. Мы верим вам, магистры. Заметив, как вновь поморщился Нуаримаан, она в голос хмыкнула и махнула рукой: — Избавьте меня от этих ваших эмоций. Я хоть и стара, но пока еще в своем уме. Я знаю, что магистр может быть только один, и его зовут Рьятен. Однако вы сами уже много лет стоите рядом с ним бок о бок, и все мы как-то уже привыкли мысленно так вас называть. Магистром. Так что позвольте старухе этот маленький каприз — не следить за оборотами речи. Так вот. Если бы подобный план предложил много лет назад Джараак, я бы сама лично выцарапала ему глаза. По рядам амфитеатра прокатился смех. Тира снисходительно улыбнулась и продолжала: — Однако вам, магистры, мы уже привыкли доверять. Пусть Вотростен и Аст-Ино приходят, мы встретим их. И даже постараемся быть вежливыми. Сейчас и в самом деле не до мелких дрязг. — Спасибо, госпожа, — склонил голову в вежливом поклоне Нуаримаан. — Кто согласен с ней? Он оглядел напряженные, задумчивые лица членов Круга и повторил вопрос. Одна за другой в полумраке зала начали подниматься руки. Рьятен щелкнул пальцами, и крохотный золотой огонек облетел ряды, подсчитывая. — Единогласно, — пискнул в конце концов тот и, вернувшись к магистру, растворился в его протянутой ладони. — Что ж, раз так, — Рьятен поднялся и, не стесняясь, облокотился о протянутую руку сына, — тогда закончим на сегодня. Нам всем стоит немного прийти в себя и приготовиться к встрече необычных гостей. Пойдем, Нуарим. Маги начали расходиться, прощаясь на ходу, а оба магистра, официальный и неофициальный, прошли в покои Рьятена. — Сообщите Реймаану, что утром мы отправляемся к побережью, — попросил Нуаримаан одного из слуг, безмолвными тенями дежуривших под дверями, и тот с легким поклоном растворился в ночи. Сын помог отцу сесть в кресло у окна, раздвинул шторы и укрыл ноги Рьятена теплым пледом. — Спасибо, — поблагодарил тот и, погладив деревянный резной подлокотник, заметил: — Меня немного беспокоит Рей. — О чем ты, отец? — поинтересовался Нуарим и сел на стул рядом. Лунный свет проникал в покои, окутывая мебель и фигуры магов мягким сиянием. С улицы слышались взволнованные, приглушенные голоса. — Он слишком уж милый и добрый книжный мальчик, — ответил Рьятен. — Юноша. Уже взрослый мужчина. Но только годами, сын, душой же он еще подросток. — Я знаю, отец, — согласился Нуарим и, опершись о переплетенные пальцы рук, задумался. — Так иногда бывает. — Среди людей. — Верно. Магам обычно приходится с детства выживать, бороться со сплетнями, завистниками и просто конкурентами. Рей был всего этого лишен. — Да. Вы с Рейной его окружили любовью. Однако когда-нибудь он непременно войдет в Круг Силы, а может быть и станет магистром после тебя. — Возможно. И я делаю все, поверь мне, чтобы Рей набрался необходимого опыта. — Да, я вижу. — Он хороший воин и будет участвовать в предстоящем бою. Новые контакты, в том числе и с нашими неожиданными союзниками. Новые впечатления. Он непременно узнает жизнь и всему научится. Ему это интересно. Он повзрослеет. — Пусть будет так. Действуй, Нуарим. Я верю я тебя. — Благодарю. А препятствия ему будут создавать девчонки. Они растут такие же вредные, как ты в молодости. Они, конечно же, любят брата, но безмятежно жить ему не дадут. Рьятен тихо рассмеялся и тут же закашлялся. Нуарим встал и, налив из кувшина целебный отвар, протянул отцу. — Благодарю, — ответил тот и выпил. — Теперь отдыхай. Я утром приду. — Буду ждать. Нуаримаан вышел, осторожно притворив за собой двери, и заметив в коридоре ожидавшую его Рейнаари, крепко обнял ее и прижал к груди. Запустив пальцы в косы любимой, он несколько долгих секунд рассматривал ее лицо, а после крепко, но бережно и нежно поцеловал. — У вас все получилось? — спросила она, с удовольствием отвечая на ласку. Рука Нуарима опустилась вниз, к бедру любовницы, погладила сквозь ткань его внутреннюю сторону, затем переместилась к лону, и с губ Рейны сорвался чуть слышный, мгновенно перевернувший душу Нуарима стон. — Да, все, — выдохнул он ей прямо в губы. — Круг дал свое согласие. — Хвала всем богам! — Воистину. Теперь у нас получится защитить Фатраин. — Но это завтра. — Да. До утра еще много времени… Он не договорил, вновь накрыв губы своей женщины поцелуем. Завтра поднимется суета, дела, словно девятый вал, вновь захлестнут с головой, однако пока сын магистра взял Рейнаари за руку и пошел вместе с ней в спальню. Показавшийся в дальнем конце коридора Рей хотел было окликнуть отца, однако увидел рядом с ним мать и, улыбнувшись, покачал головой. Проводив их взглядом, он постоял еще несколько минут, обдумывая что-то, и спустился в сад. Волнение, вызванное предстоящим боем, будоражило, кровь закипала в жилах, и юный маг решил, что справиться с ним с помощью интенсивной ходьбы будет лучше всего.