Ты-мой мир.

171. Воссоединение в Москве семьи Ханю внесло в жизнь хрупкое спокойствие, которое пара находила друг в друге. События, связанные с положением Юзуру в сборной, попытки подрыва топ-фигуриста мирового уровня накануне Олимпиады, не прошли бесследно. В короткой программе Юзуру чудом «вытащил» риттбергер, но упал в каскаде. Уже в самом начале, когда он стоял в начальной позе, то, как он вдыхал, выдыхал, чувствовалась нервозность, несобранность и шатание. Как сказал Кикучи-сан: «Аура растрепалась…» Перед выступлением он долго работал с Юзуру, даже позвал Аэлиту помочь. Нужно было «собрать», «подлатать» образовавшиеся бреши. Но было слишком мало времени, слишком свежо было чувство досады и недоумения. Юзуру не мог противостоять «в открытую», обозначить свои притязания и недовольство в Федерации. Это не в его правилах, не в характере. Он просто делал своё дело, то, что считал верным, то, что знал и умел, как никто в мире. Напрасно Аэлита старалась убедить его воспользоваться её средствами. Его ответ был неожиданным, но предсказуемым. — Это неправильно. Я не должен и не могу пользоваться тем, что ты заработала сама. Потому что это моя проблема. И я знаю, что это повторится не раз. Может быть как-то иначе… Поэтому я должен научиться бороться с этим своими средствами. И говорю я не только о деньгах. Аэлита только развела руками, но взяла с него обещание, чтобы он не скрывал от неё ничего. Рассказывал всё сразу. — Девочка моя! Мы поклялись друг другу. Я это помню. Но, как мужчина, я обязан оградить тебя от лишних хлопот и волнений. Поверь мне, у нас тобой будет их достаточно, как у всех людей в мире. — Ты ж мой родной! Мудрый мой, любимый! Я лишь хочу разделить с тобой твои трудности. Потому что я люблю тебя. Юзуру молча поцеловал свою милую, пряча в поцелуе обещания. Так или иначе, но короткую программу он не выиграл. Стал вторым. Юзуру шёл по коридору «Мегаспорта» после изнурительных интервью. Собранные со льда игрушки заполнили большие короба, мешки и лежали вдоль стен. Он грустно вздохнул, оглядывая их. «Что ж… Не сумел. Поспешил. Нужно было больше концентрироваться!.. В конце концов твоя голова в ответе, куда сядет твой зад!.. На произвольной надо быть внимательнее…» *** В этот раз это были апартаменты с кухней бизнес-отеля «Аэростар», который Юзуру знал уже наизусть. Но ему не доводилось жить с таким комфортом в России. Стараниями Аэлиты ему был обеспечен и должный уют, и должный покой. Кикучи-сан устроил свой салон прямо в номере своего пациента. Колдовал над его телом, ставил на место поехавшие позвонки. Но в этот раз его волновало психологическое состояние. Юзуру готовился к Олимпиаде. Готовился, как претендент на золото. Иного пути он не видел. А на этом пути могло быть всё, что угодно. Первые звоночки уже прозвучали. Кикучи-сан, как и Юзуру, понимал, что на этом они не закончатся. И ему, как врачу, как наставнику, нужно было подготовить Юзуру. Сенсей подолгу говорил с ним, иногда с ними была и Аэлита. И Юзуру видел тепло в её глазах, тот взгляд, который он помнил с того самого момента, как увидал её в Ницце на тренировке: юную девушку, зеленоглазую, с волосами цвета мёда… Тоненькой струйкой лился зелёный чай в чашечку. Пар, поднимающийся от горячего напитка, приготовленного Мастером Кикучи, как его с любовью называла Аэлита, наполнял ароматом гостиничный номер. Юзуру пригубил настоявшийся чай. — Горячо! — А ты не спеши. Обожжешься! — сенсей искоса посмотрел на него, покачал головой, — терпение, Юзуру! Имей терпение. Юзуру улыбнулся, вспомнил, как эти же самые слова говорил ему сенсей, когда он был маленьким непоседой, который и двух минут не мог просидеть спокойно. На душе становилось тепло. Хотелось обнять учителя. Сенсей принимал объятья Юзуру, как дорогой подарок. Слезинки блестели в глазах обоих. Да. Им было, что вспомнить. В эти минуты Аэлита тихонечко выскользнула из комнаты, давая им возможность пообщаться без свидетелей. — Ты уж сегодня побереги себя, мальчик… Завтра произвольная… — Она уезжает… В Эмираты… Там этот арабский сокол… Сенсей, я видел, он красивый, как бог… — Она любит только тебя… Почему ты сомневаешься? — Не знаю. — Но она же не сомневается. Просто едет поработать, испытать себя… — Тысячу раз я себе говорил это и говорю… не могу успокоиться. — Значит не доверяешь? — Не знаю… Доверяю… Просто ревную. — И каково ей с этим неверием оставлять тебя, ты подумал? Юзуру поднял глаза на сенсея. Долго смотрел на него, пытаясь найти в его глазах ответ на свой же вопрос. — Вы правы, сенсей. Неверие убивает. Я не хочу идти этим путём. — Набирайся сил, Юзуру. И я отдохну. Сенсей собрал свой рюкзачок и ушёл к себе, поклонившись на прощание Аэлите. Она проводила врача и вернулась к Юзуру. — С билетами на самолёт неувязка. Я вылетаю уже завтра, мой Юзуру… — она сокрушённо всплеснула руками. — Чёрт… Во сколько? — Вечером. В 21.00. Это лучший вариант. — А-а-а… хотя бы на произвольной будешь… — Конечно… Но моего Лебедя увижу только в записи… Хотя может и прямой эфир… Юзуру стремительно подошёл и перехватил её руки, поднося к губам прошептал: — Я не хочу, чтобы ты уезжала… — Я не люблю расставаться с тобой. Но теперь мы вместе, и из любой самой дальней дали мы вернёмся друг другу. Помоги мне собраться, пожалуйста… Завтра будет не до этого… Юзуру спокойно обошёл большой номер, собирая по пути её вещи, оставленные на полочках, в тумбе. — Аэлита… Я буду спокоен, если ты наденешь кольцо! — Оно надето, мой Юзуру, смотри!.. Вечер перед произвольной они провели, сохраняя эмоции от порывов, просто утопая в молчаливой нежности, не распаляясь. Аэлите важно было беречь Юзуру перед стартом, поэтому она заняла его внимание искусством. Джон привёз замечательные фолианты коллекций Грановитой палаты, Алмазного фонда и Третьяковской галереи. Они читали описание к произведениям искусства, поражаясь мастерству творцов. Бессмысленно было с сотый раз говорить о горечи расставания. *** Многотысячная арена «Мегаспорта» заполнялась по мере приближения выхода на лёд сильнейшей разминки. Юзуру был в хорошем расположении духа. Вечернее уныние само собой улеглось, когда он уснул под ласковыми руками любимой, которая нежно гладила его голову, перебирая волосинку за волосинкой. Сейчас он задорно шутил с тренерами в ожидании своей очереди. Брайан был счастлив от того, что его ученик не загоняет себя в угол, а уверенно движется к своей цели. Лутц-трудный прыжок, и у Юзуру он получался не так часто, но зато, если получался, то был выполнен мастерски. Учил новые прыжки Юзуру, чтобы иметь в арсенале как можно больше элементов. Ему на пятки наступали его соперники, довольно успешно выполняющие «квады» разного уровня. Юзуру обязан был их превзойти. Прокат произвольной удался, хотя и с ошибками. Он все-таки стал вторым. Первым был американец. Орсер пожимал плечами, глядя в свой экземпляр протокола. Со многим он не мог согласиться. Однако Юзуру принял все оценки, повторяя лишь одно: «Надо усерднее работать!» Аэлита следила за выступлением прямо с трибуны над судьями. Он видел её, чувствовал. Его Сеймей завораживал публику, околдовывал стоящих за бортиком маленьких фигуристов, приводил в трепет спортсменов. И часть этой магической силы наполнялась энергией той, чьи глаза следили за ним, берегли, согревали. До этого это была энергия матери — мощная и несокрушимая. Теперь иная сила стала для него оберегом. Мужчина черпает её от любимой женщины полной мерой, если она готова с ним поделиться. А такое возможно только искренне любя человека. Этой женщиной для Юзуру стала его Аэлита. И пророчество синтоистского монаха стало явью. С ней его крылья наполняла сила, с ней живой и свежий воздух поднимал его на самую вершину! Отшумела восторженная публика, отдав дань любимому фигуристу дождём из Винни-Пухов. Аэлита сидела до самого конца соревнования на трибуне за судьями в секторе А. Неподалёку сидели русские спортсмены-парники, говорили, восторгались и, очевидно, недоумевали. Увы, Аэлита не знала русского. Однако вспомнила, что многие неплохо говорят по-английски. Она решилась задать им вопрос: — Извините за беспокойство… Можно вас спросить? — Да. Пожалуйста. — А вы хорошо его знаете? — Юзуру-то?.. Знаем. Не первый раз попадаем вместе на этапы. — Какой-он? — Классный!!! Очень вежливый и весёлый! — Как вам показался его прокат? — Прокат мощный! Честно, не понятно, почему второй?.. Вторым должен стать Чен… Но судьям виднее… — Спасибо… — Пожалуйста. Аэлита задумалась, сурово нахмурившись. Но пора было идти туда, к Юзуру… Ведь он ждал. Ждал её объятий. Её слов. Как же правильно она поступила, что стала официальным спонсором ИСУ. Но фраза, брошенная русскими спортсменами, запала в душу. «Что-то неладно в этом королевстве… Или я ошибаюсь…» У неё были все необходимы пропуска, а с этим в Москве было весьма строго. И вот она прошла в сопровождении сотрудника спорткомплекса в служебные помещения. Юзуру фотографировался с «цветочными детьми». Он издалека увидел её, но не торопился бросить детей. Аэлита подошла, вроде как по-дружески поздравила с серебром. А на самом деле шепнула: «Ты-лучший! Любимый!» *** Воздушная гавань Шереметьево без устали принимала гостей и провожала. Как стаи перелётных птиц, отправлялись в полёт один за другим и приземлялись лайнеры разных авиакомпаний. Юзуру нервно катал туда-сюда один из чемоданов Аэлиты, ожидая регистрацию багажа в бизнес-терминале авиакомпании Эмирейтс. Слёзы непрошено пробивали себе дорогу. Он шмыгал носом, по привычке пытался смахнуть их рукавом тренировочной куртки. — Не плачь, мой Юзуру… Ты скор на слёзы. Но так ты разрываешь мне сердце! Ведь со мной ты лететь не можешь… Зато завтра ты вылетаешь в Токио. Ты будешь дома. Наш сад истосковался по тебе. Так что у тебя будет много работы, помимо тренировок и занятий. Да и Юми-сан будет рядом! И я более чем спокойна! — Аэлита старалась изо всех сил не уткнуться ему в грудь и не разрыдаться. — Ты смотреть меня будешь? — Мой Юзуру! Я поставлю в кабинете огромную плазму и не на секунду не отойду. — Тогда я спокоен. Завтра я буду катать Лебедя с чувством грусти расставания с тобой. Пусть все грустят, как я грущу без тебя. Джон тронул Аэлиту за локоть. Пора. Юзуру обнял её и поцеловал так, что звёзды россыпью засверкали перед глазами. Сколько было парней у Аэлиты, ни один не вызывал своим поцелуем такой восторг! Ни Ник со всей безбашенной весёлостью и лихой удалью. Ни Габриэль — общительный, внимательный, лёгкий на подъём. А всё потому, что до Юзуру не было любви! Она вы́носила её, взрастила, как драгоценный цветок. Не сразу поддалась под его чары, боролась с собой, осторожничала, опасаясь за возможную юношескую ошибку. Чувствовала его магнетизм, пыталась противостоять ему со свойственной ей прагматичностью. Но лишь до того момента, как он оказывался рядом! И как только перестала сопротивляться самой себе и ему, обрела то самое невероятное счастье, когда мир оказывается в глазах любимого!.. *** Самолёт авиакомпании Эмирейтс укрыл с своем великолепном салоне красивую девушку. https://www.youtube.com/watch?v=3SUCDrgkzjc Через четыре с небольшим часа Аэлита приземлилась в Дубае. Совершенно неожиданно, уже на рулёжке, раздался телефонный звонок. Она думала это Юзуру, но это звонил английский посол. «Началось!» Аэлита сокрушённо смотрела на значок входящего звонка. «Ничего не поделаешь! Нужно отвечать!» — Миссис Аэлита! Рад приветствовать Вас на арабской земле! — Благодарю, господин посол! Я пока в самолёте. — О! Да! Поэтому звоню, предупредить Вас, что оправил встретить вас нашего сотрудника. Вы доберётесь с комфортом. — Хорошо. Спасибо. — Позвольте навестить Вас завтра, миссис Аэлита. Мой визит неофициальный, поэтому не беспокойтесь. Я ненадолго. — Хорошо, Господин посол! В какое время Вам удобно? — Я бы позавтракал с Вами… — посол рассмеялся. — О! Хорошо… Я завтракаю в десять. Милости прошу… А самолёт уже подрулил к рукаву, и стюард ждал, когда Аэлита закончит беседу. Сухой воздух пустыни ударил в лицо сразу, как только Аэлита вышла из аэропорта. Воспоминания обрушились волной, и она даже зажмурилась. Вот она на съёмках, ласкает грациозную шею арабского скакуна… Вот падает с дюны, и жёсткий песок ранит её кожу… Вот великолепный дворец шейха Дубая и его семья… Вот Юзуру падает навзничь, как раненый лебедь, столкнувшись с китайским фигуристом, и она летит всей семьёй через полмира к нему… К нему!!! О нём!!! О нём все её главные мысли!!! Аэлита села в автомобиль посольства и направилась в апартаменты Конте. По дороге она позвонила Юзуру. — Мой Юзуру! Я уже еду домой. Всё хорошо! — Хвала Ками… Я волновался… А кто встретил тебя? — Мы едем на машине английского посольства… — почему-то вдруг ответила Аэлита, а Джон внимательно на неё посмотрел. — Правда? А я думал, что служебным авто… — Так вышло… Видимо родители подсуетились… — Доедешь, перезвони по видео. — А не поздно, Юзуру? Тебе надо отдохнуть… Показательные… — Значит ты уже и звонить не хочешь… — Мой Юзуру… Я позвоню… Я обязательно позвоню! Не волнуйся, прошу тебя! Юзуру сбросил звонок, вглядываясь в угасающий экран, на котором таяло прекрасное лицо Аэлиты. «Ну почему это меня так волнует?! Она моя жена! Мы вместе! Чего мне не хватает? Почему каждый раз я боюсь её потерять… Даже в постели мне кажется, что она мне просто снится! Я не могу избавиться от чувства, что она мне не принадлежит! Странное слово… Она не рабыня, которая принадлежит хозяину… И всё-таки это так… Она в руках моих, тает, ластится, а думаю, что исчезнет… Надо поговорить с сенсеем… Что делать с этим страхом?..» Ночь в разных частях света разная. В Москве была глубокая осень, к ночи зарядил промозглый дождь. Тот самый, который вымачивает насквозь. Летние дожди иные, они льют сильно, а осенние не такие сильные, но пробирают до печёнок своей промозглостью, сыростью и тоской… Юзуру стоял у окна, наблюдая, как струйки стекают по стеклу, сворачиваясь в большие капли, унося с собой вниз частички городской пыли. Городские огни расплывались в неровных струях, отражаясь в стекле, преломляясь в каплях… В Дубае дневная жара утихла, но зной не покидал город. Рыжим маревом отполыхал закат в пустыне, оставив на песках след палящего солнца. Вечерние миражи покинули пустыню, скрываясь в оазисах, чтобы с рассветом снова вернуться и морочить голову тем, кто решился на них посмотреть. Аэлита позвонила Юзуру по видеосвязи. — Мой Юзуру… Я дома… Джон поехал в ночной магазин за продуктами… Вот стою, смотрю на танцующий фонтан… А ты? — А я смотрю на танцующий дождь. Дождь в Москве… — Ты ужинал?.. — Да. Мы с тренерами поели у Орсера. — Это хорошо… — Что будешь завтра делать…точнее сегодня? — С утра включаюсь в работу. У тебя какой тайминг на гала? — В 18.34… — Я буду смотреть! — Я буду танцевать для тебя… — У меня просьба, Юзуру… — Говори… — Приедешь в Японию, погости у своих. Они скучают по тебе. — А ты?.. — Мой Юзуру… Видеть тебя, чувствовать тебя — счастье невероятное! И я очень скучаю без тебя… Она вздохнула, всхлипнула… Так хотелось сейчас почувствовать его руки, губы. Ощутить, как сильно́ его тело… — Ах, Юзуру! Предлагаю остановиться… Иначе мы изведём друг друга… — Да… Я хотел тебе сказать тоже самое… Будем ждать встречи… — С нетерпением… Джон привёз продукты, а Аэлита ещё говорила с Юзуру. Он сокрушённо покачал головой. «Снова эти бесконечные беседы за тысячи километров! По ночам… Судьба видимо… Как говорит Юзуру-карма…» По утру Аэлита готовилась к визиту посла. Надо было выглядеть безупречно, по-утреннему свежей, но не чопорной. Посол прибыл точно в назначенное время. Аэлита лично встретила его у дверей и проводила в столовую. Стол был накрыт в английском стиле, и посол с удовольствием отметил про себя эту деталь. — Вы прекрасно выглядите, миссис Аэлита! Должен сказать, замужество Вам к лицу. — Благодарю Вас, господин посол! Располагайтесь! И расскажите мне, как у Вас дела? Посол рассказывал о разных событиях, мероприятиях. — Но я, собственно, не об этом хотел с Вами поговорить, миссис Аэлита… — Догадываюсь. — На днях вам поступит приглашение на приём к шейху. — Ох… Опять… — Думаю, Вас будет сопровождать Джон. — А нельзя отказаться? — Спасительнице?! Вы смерти моей хотите?! Не волнуйтесь, дорогая! Бахтияр взял в жёны красавицу Айше. Только вот что странно… Она очень на Вас похожа! Только глаза другие… и она арабка… Так-то… Познакомитесь, сами увидите. — Надо же… Давно женился? — Нет. В августе. — Значит ещё молодожёны… — Ну да… Айше очень образованная девушка, учебу заканчивает. Будущий врач. Но в гареме говорят, ребёнка ждёт… — Это хорошо. Бахтияр будет рад. — Так что, дорогая Аэлита, Вам нечего опасаться… — А Бахтияр в курсе, что я замужем? — Да. Я ему сказал. Так вот после моего с ним разговора прошёл месяц наверно… и я узнаю́, что он посватался к Айше… — посол многозначительно умолк. Аэлита намёк поняла, но не стала акцентировать. Если бы не букет от Юзуру, кто знает, как бы она выкрутилась из щекотливого положения. — И давно они знакомы? — Аэлита устало вздохнула. — Не знаю. У арабов всё странно… Говорят, что шейхиня их познакомила. — Спасибо за новости. Мне нужно с родителями поговорить, с мужем. — Да, миссис Аэлита, разумеется. Я уже ухожу. Завтрак был прекрасен, как и хозяйка. Мы увидимся ещё! — У меня будет просьба… — Слушаю… — Нужно как-то предупредить шейха и шейхиню, чтобы о моём браке с Юзуру при корреспондентах не говорили. Не нужна нам эта новость в прессе. — Понимаю. Я постараюсь. Аэлита проводила посла и осталась одна. Новости удивили и немного успокоили. Только идти на приём ей не очень хотелось. Явно будут снова журналисты, от которых ничего не скрыть. А ещё нужно позаботиться заранее о подарках, чтобы не ударить в грязь лицом. Первый полноценный день в Эмиратах начался с новостей. Аэлита созвонилась с родителями, рассказала обо всем. Юзуру готовился к показательным, его она не хотела беспокоить. Лучше позвонит после выступления. А пока встретится с сотрудниками, посмотрит, как оборудовано всё. Откровенно говоря, она хотела как можно быстрее скоротать время до эфира, занять себя делом, чтобы не мучиться ожиданием. И ей это удалось. Дела завертелись с космической скоростью. Нужно было со всеми познакомиться, просмотреть отчеты, настроить почту. В общем, всё, что обычно делают сотрудники в первый рабочий день. А она, как никак, босс! Джон с помощниками втащил в кабинет Аэлиты огромный плазменный телевизор и спутниковую тарелку. Секретарша вытаращила глаза от такого размера. Джон подмигнул ей: «Нечего выпучивать глаза, Саманта! Нужно, чтобы люди были реального размера, а не муравьишки на экране смартфона!» *** Концертное освещение арены «Мегаспорта» было очень красочным! Осветители старались подбирать цветовые фоны к номерам выступающих. Болельщики издалека заметили таинственный блеск стразов на костюме Юзуру и возбуждённо зашумели. Фигурист вышел на арену. Белоснежный верх костюма, стилизованный под лебедя, ослеплял своей белизной и блеском камней в свете софитов. Свет чуть потемнел перед тем, как вступила музыка. На поверхности льда проецировались пёрышки. Публика восторженно приветствовала своего кумира. Юзуру сделал круг, ловя настроение и входил в образ. Зазвучали аккорды Notte stellata… «Ты улетела, любимая… И это ранит моё сердце. Хочу на прощание коснуться рукой тебя, чтобы ощутить твоё тепло. В разлуке с тобой моим крыльям мало воздуха, мало неба, чтобы лететь высоко. Так хочется закружить тебя в объятьях, до головокружения… Но ты улетела… И это разрывает мне душу!.. А я хочу парить с тобой над облаками… Чтобы снова увидеть миллиарды мерцающих звёзд, как в ту нашу звёздную ночь… Где небо касается земли… И вот я один… Тоскую без тебя, моя любимая! Я хочу обнять тебя своими крыльями, оберегать, как самое драгоценное сокровище… Вглядываться в твои глаза, чтобы увидеть в них своё отражение… Я дождусь тебя, любимая! Я отдал тебе своё сердце! Вернись ко мне! С моим сердцем!..» Аэлита замерла, как под гипнозом. Эти слова она читала словно с листа, хотя Юзуру не произнёс ни слова! За него говорило его тело, его прекрасные руки, его глаза, губы! И не было ни одного человека на земле, кто видел этот прокат, который бы не понял его послание! Возможно, кто-то в эти минуты поверил в бога, а кто-то простил врага… Она уронила голову на руки: «Мой прекрасный лебедь… мой чудесный Юзуру… Я вернусь! Ты не волнуйся! Мы вместе навсегда!.. Я верю тебе…» Тихий звонок вывел её из магического транса. — Моя Аэлита… — тихий голос, ещё неуспокоившееся дыхание донеслись до неё… — Мой Юзуру… — она рыдала. — Ну вот!.. Я опечалил тебя… Прости… я не хотел… — Любимый мой… Родной мой! Ты знаешь, что ты гений? Так вот! Я говорю тебе, ты — гений! — О! Я бы не спешил… так меня называть… Я просто скучаю по тебе! И хотел, чтобы все тосковали со мной… — Тебе это удалось! — Аэлита, всхлипывая, налила в стакан воды. — Прости, что растрогал тебя. Ты же на работе, я так понимаю… — Да, мой Юзуру! Переключись на видеосвязь. Я покажу тебе свою келью. Аэлита наскоро салфеткой промокнула глаза и переключилась на видеосвязь, чтобы Юзуру рассмотрел её кабинет. — Уютно! Просторно! Красиво! — сделал своё заключение Юзуру, — но умоляю тебя, не задерживайся в нём допоздна! — Ровно настолько, на сколько понадобиться, мой Юзуру! Ни минутой больше! — уже более шутливо отвечала Аэлита. — Хорошо, моя Аэлита! Мне пора на общий выход! Теперь я позвоню тебе уже из дома! — Я соскучилась по нашему дому, Юзуру! Поклонись ему от меня! И поцелуй Юми-сан! Они простились. Аэлита отложила телефон на стол. На огромном экране снова был её любимый. Все фигуристы традиционно выходили и показывали свои коронные элементы. Она наблюдала за всеми. «Но что это?» — Аэлита напряглась, вглядываясь в огромный экран. Около Юзуру крутилась всё та же русская! — Вот же заноза! Чума бубонная! Отлипни уже, короста!!! — Аэлита буквально взвыла раненной волчицей! В кабинет влетела секретарша. — Что?! — Аэлита так рявкнула и обожгла её взглядом, что бедняжка от растерянности аж присела. — Простите, мне показалось, Вы позвали меня… — Когда кажется, креститься надо! Я не звала Вас! Идите на место, пожалуйста… Секретаршу ветром сдуло. «Ох! Что ж так се́рдится-то?» Джон наблюдал эту сцену, вздохнул: «Саманта, не волнуйтесь! Ваш босс вспыльчива, но отходчива. Просто не суйтесь, пока Вас не позвали. И все дела.» — Да, мистер Аддер. Разумеется… Мне показалось… — Налейте себе чаю… Не обижайтесь на неё… — Спасибо… Может быть и миссис Аэлите сделать чаю?.. — Сделайте… Она будет благодарна. Трансляция на одном канале закончилась, но Аэлита знала, что на некоторых каналах можно найти вещание и продлить это счастье — видеть. Юзуру будет на льду долго, даже несмотря на то, что он не первый. Публика будет ликовать от одного лишь его присутствия. И правда, хвала японцам! На одном из японских каналов вещание продолжалось в прямом эфире, правда уже без комментариев. Юзуру играл золотыми лентами, которые салютом были выпущены на арене в честь завершения этапа гран-при. Дитя! Милое! Прекрасное! С капелькой досады в уголках губ. Досады на себя! А эта русская так и липла к нему! «Задушу!» — Аэлита шипела змеёй, — посмей только нагадить ему, рыба-прилипала!» Она в бессильном негодовании буквально выплёвывала все ругательства, которые могла только вспомнить! В этом ей прекрасно помог итальянский и немножечко русский! Вот и японцы закончили вещать… Аэлита сидела, как пришибленная! Эмоциональный штопор от бесконечной всепоглощающей любви к Юзуру до злобной ненависти к русской фигуристке был невыносим. В груди ныло… Аэлита вышла в приёмную тихо, бледная, но спокойная. — Пожалуйста, Саманта… Налейте мне чаю с молоком… И простите за резкость… — она улыбнулась. Но Джон слишком хорошо знал, что может скрываться за этой улыбкой истинной английской леди. — Разрешите, миссис Аэлита… — он просил разрешения войти в кабинет. Аэлита кивнула. Джон вошёл, но разговор не начинал. Ждал, когда подадут чай. Наконец, дверь отворилась, Саманта впустила официантку с сервировочным столиком с чаем и восточными сладостями. И когда все удалились, Джон решился спросить: — Так что тут было? — Её спасает лишь то, что меня нет рядом. И Юзуру улетает в Японию. Но эта гадина тоже будет на этапе в Японии! Джон! Что за напасть?! А? — Ты ревнуешь что ли? — Джон едва улыбнулся. — Что ты смеёшься, Джон! Ты не понимаешь! Олимпийский сезон! Все знают, что Юзуру идёт за золотом! И она тоже! Хейтеры всех мастей навострили глаза и уши в ожидании злачного материала… Да их же женят на каждом углу!!! — Я думал, что он женат на тебе… — Официально! — И?.. — Джон! Не издевайся! И не тупи, прошу тебя! Желтого пиара мне ещё не хватало! Японцы в восторге от Медо-тян! Спят и видят их парой! Юзуру ни сном, ни духом! И представь, каково будет, если он об этом узнает?! А я-то в курсе… Это ему не до соцсетей! Тоже мне, медийная личность! А там такие страсти кипят, что ай да ну! И вот мой Юзуру всё это дерьмо, простите, читает и видит перед самыми Играми! Там же сплошное враньё, чернуха… И какой у него настрой? У надежды Нации?.. Правильно, никакой!!! И прямиком мимо золота! Ты хочешь, чтобы я это допустила?! Джон давно не видел разъярённую Аэлиту. Даже опешил. — Что ты предлагаешь? — Джон оценивал масштаб ЧП, лишь для виду задавал «детские» вопросы. — Предупрежу его, что ещё я могу… — Аэлита взяла в руки чашку с чаем, — пусть будет осторожен и осмотрителен, когда позволяет себе вольности с русскими фигуристками на людях. Это не первый раз. Видимо малость позабыл! Или не хочет показаться неучтивым в глазах русских… Что-то вроде «своего парня»… — Ты знаешь… Я подумал… Так… Несерьёзно… А пусть думают!!! Ты что?! Юзуру не знаешь?! Он же отошьёт так, что она забудет, как Япония называется! И потом, если те же японцы почуют неладное, её на порог не пустят. Буллинг — их национальная черта! Пара их фирменных выходок, и её будет тошнить от Японии и от конкретного японца! — Не знаю… Я предупрежу его! А там… пусть сам расхлёбывает свою неосмотрительность… — Ты, как всегда, права, милочка! Стерву-то не включай раньше времени! Секретаршу напугала! — Да… Я извинилась… — Ну и с парнем-то поаккуратнее! Если говоришь, ни сном ни духом… А то и правда, навредишь и ему, и себе… — Спасибо, Джон! Я постараюсь быть осторожной в этом вопросе. А не ревновать его я не могу!!! Жаром всё внутри горит! Ай!.. — Аэлита чуть не проговорила: «Кому я это говорю…», но остановилась, так как поняла, что может зря обидеть хорошего человека, верного друга, помощника. Отец рассказывал, что у Джона была в юности любимая, но он занялся карьерой, а девушке нужен был муж… Джон вернулся из Академии, а девушка замужем… Потом карьера не позволила иметь семью. Аэлита пила чай, успокаивалась, но отложила в памяти поговорить с Юзуру в самое ближайшее время. *** Медленно разбредались спортсмены из «Мегаспорта». Кто-то ехал в отель, кто-то бегом на самолёт или поезд. Юзуру стоял недалеко от красного терминала, ждал шаттл до отеля, который организаторы предоставили ему и его команде. Фанаты висели на балконе в надежде увидеть своего кумира, осадили проход в отель. До его слуха донёсся голос: — Юзуру! Юзуру! Ты же будешь на банкете? Имей в виду! Медленный танец с тобой я забронировала. Он повернулся, понимая, что от ответа не уйти, и девушка уже совсем рядом. — Женя! Я всегда думал, что это кавалеры просят у дамы разрешения потанцевать с ней. — Это давно уже не в моде… — Значит я старомодный! — Юзуру не мог отказать напрямую, а девушка не понимала тонкости японского этикета. Это приводило Юзуру в недоумение. Он пожал плечами и удалился в раздевалку. На банкет нужно было идти. Слишком много его связывала с русским фигурным катанием. Не ходить — проявить неуважение. Его телефон разрывался от входящего звонка. Кроме абонентов, включенных в список избранных, никто не мог до него дозвониться. — Аэлита, милая! Что-то случилось? — Я постараюсь быть краткой, Юзуру. Это важно. — Слушаю тебя. — Пожалуйста, будь осторожен, мой Юзуру… Вокруг тебя вьётся Медведева, ваша Медо-тян… Фанаты это так не оставят. Вас прошипперят вдоль и поперёк. Будь осторожен. Это не в первый раз, ты же помнишь! — Я понял тебя! Я вижу всё, моя Аэлита. Эти сказки давно уже гуляют по сети. Ей видимо это нравится… Я постараюсь быть аккуратнее. — Да! Будь осторожен… А то эти поцелуйчики Винни-Пухом не только мне глаз режут! Бедный Пух-сан! Хозяин насильно заставил целовать в щёчку Медо-тян! Сам не может, а Пух-сан отдувается! — Аэлита попыталась перевести в шутку то, от чего была в шоке. От чего ныло её любящее сердце, разгоралась ревность, жгучая, как лава… — Прости, моя Аэлита… Это была шутка. Я так поздравить хотел… Шутя… По-детски… — Шутка удалась… Я очень люблю тебя… И волнуюсь сильно… Уж лучше предупрежу тебя я, чем кто-то чужой. — Не сердись, любимая! И не волнуйся. Никто и ничто мне не навредит больше, потому что у меня есть ты! И есть цель! — Спасибо, что понял меня. Отдыхай. А я пойду работать… Целую тебя и люблю! Юзуру закусил губу. «Как ещё донести до Жени, что её внимание мне не нужно! Я же просто общаюсь, как все! Не больше, не меньше… Сотый раз одно и то же… На шоу приглашают продюсеры… Не я… Люди хотят видеть её… Видеть лучших…» Досада замерла на поджатых губах. Трудно давалась ему это борьба с всеобщим обожанием и излишним вниманием отдельных лиц. Ни выйти, ни прогуляться, ни в магазин сходить… А так хотелось! Те немногочисленные прогулки, которые удавались, были с Аэлитой, в других странах. А в Японии-тайком, «как шпионы», говорила Аэлита. «Сейчас в отель! Привести себя в порядок и на банкет. А потом -домой! Дом! Милый дом… Пустой без тебя…» — Юзуру вздохнул и прошмыгнул в подошедший автобус, непрерывно кланяясь своим фанатам. Отбыв повинности на банкете, но изрядно повеселившись, как умеет Юзуру Ханю, он вылетал в Токио. До Сендая добрался привычным синкансэном. Не стал заезжать в свой дом. Там пусто. Сразу поехал к родителям. Юзуру скучал по ним. В Канаде он был занят, однако нет-нет да вспомнит мать, сестру, отца. Аэлита в такие минутки не мешала ему. «Пусть поскучает всласть… Позже я позвоню Юме будто невзначай… И пусть поболтает… Почирикает…» Юзуру радовался, как ребёнок, болтал без умолку. А потом нежно «благодарил» свою подругу за доставленное счастье видеть родных и слышать. В доме семьи Ханю царил переполох! Приехал любимый сын и брат! Дедушка чистил ботинки, собирался в гости, навестить своего обожаемого внука. Юзуру обожал домашние посиделки, когда возвращался из Канады. Столько шуток, столько смеха и радости было в доме! И лишь сейчас не хватало одного человека, ставшего для него родным, его частью. Всем было любопытно, как ему живется в Канаде в его новом качестве. Сейчас не было с ним Аэлиты, и любопытная родня без стеснения пытала Юзуру на все лады. Дедушка всё выяснял, умеет ли она готовить гёдза. — Умеет! Она всё умеет, дедушка! — Тогда я с тобой еду в Канаду! Посмотрю, какая у тебя молодая жена! Может она неумёха! А ты скрываешь! А я старый! Я волнуюсь! — Ты же видишь, я не отощал! Здоров! — Дедушка! Поезжай! А то мы ему не верим! Выгораживает свою Аэлиту! — Сая вдруг приняла сторону деда и начала подтрунивать. — Так! У вас уже коалиция образовалась! Раз пошёл такой разговор, идём в мою комнату, на компьютере я всё покажу. И дом в Торонто, и гёдза… — Твою комнату заняла я! — Сая дразнилась. — Может мне и ночевать негде? Тогда я поехал… — Отстаньте от моего сына! — Юми, смеясь, вступилась за Юзуру. — Идём, посмотрим! А то по скайпу не всё понятно, что и как… Юзуру отдыхал душой, компенсируя горечь расставания с женой. *** Трудовые будни Аэлиты тянулись арабской вязью. Было трудно, но очень увлекательно! Она узнавала тонкости бизнеса, тонкости отношений в коллективе. Частенько засиживалась в офисе. Ежедневные отчеты отправляла родителям, и первая неделя пронеслась стремительно! Правда, один день пришлось потратить на визит к шейху. Она оделась, как подобало в этом случае. Джон сопровождал её. От волнения она даже поесть не могла нормально. Они прибыли во дворец точно в назначенное время. Шейх принял её в кабинете, роскошь которого не оставляла равнодушной даже видавшую виды Аэлиту. Шейх очень тепло, даже по-отечески принял юную красавицу. Согласно протоколу и принятым обычаям, они обменялись подарками. Потом к ним присоединилась шейхиня, и лишь спустя время пригласили Бахтияра и его жену. «Вот он-арабский сокол! Кошмар моих худших ночей! Красавец-араб! Статный, яркий, горячий! Да… Надо признать, хорош! А вот и Айше! М-м-м, да! У парня хороший вкус! И впрямь похожа. Если меня гримировать, то мы-одно лицо! Но глаза не мои…. И потолще и выше меня… Говорят, в ожидании… Да и арабы любят пухленьких…» Спустя время Аэлита удалилась на женскую половину в сопровождении шейхини и Айше. Английский у Айше был весьма хорош, так что Аэлита не скучала. Беседа была лёгкой даже несмотря на то, что Аэлите пришлось повторить рассказ о том происшествии для Айше. «Если это послужит для добрых отношений, то я готова рассказать ещё и ещё…» — уговорила сама себя Аэлита. И, закончив рассказ, Аэлита утихла, наблюдая за Айше, всё ли она поняла. — Вы, и правда, голубка! Спасли для меня Бахтияра. Теперь я Ваша должница! — Я бы предпочла не говорить о долгах. Меня бы порадовала искренняя дружба… — Я принимаю Ваше предложение! — Айше нежно приобняла Аэлиту. — В таком случае, будете в Англии, обязательно навестите моих родителей. Мой отец и Бахтияр знакомы… Бахтияр же бывает в Лондоне? — Да! У него там деловые связи. — Прекрасно! А Вы, Айше, готовитесь стать врачом? — Да. Я на последнем курсе. Только боюсь, что придётся отложить учёбу… — Почему? — Мы ждём ребёнка… — Прекрасно! Но Ваши семьи большие, и если возникнет необходимость, то за малышом присмотрят, если мама будет на экзамене! Постарайтесь не откладывать учебу… Если возможно… — Бахтияр тоже так считает… Скажите, а вы планируете деток заводить? — Конечно! Только пока конкретно не думали, не планировали сроки… — На всё воля Аллаха! — Так предначертано! Мактуб! Я правильно сказала? — О! Да! Всё так! — Или как говорит мой муж — карма! — Расскажите о нём, Аэлита! Я слышала, что он-японец? — Да. Японец. Спортсмен. Он-фигурист. Может слышали — Ханю Юзуру. — Надо же… Фигурист… Я совсем не слежу за спортом… Учёба занимает всё время. — Понимаю… Я могу показать Вам в записи его последнее выступление в прошлое воскресенье. — О! Я с удовольствием бы посмотрела. Аэлита предложила свой айфон. — Давайте перекинем файл на телевизор. Там будет удобнее. Аэлита показала Notte stellata с показательных в Москве. — О! Он — большой мастер… так красив и артистичен… Я, как начинающий врач, скажу, что сложен очень хорошо… У меня мурашки! И как же он любит Вас… Ведь это Вам он посвятил это выступление, не так ли? — Говорил, что мне… — И не сомневайтесь! Это же очевидно! Я словно рассказ прочитала!!! Он — мастер! Аэлита раскраснелась, вдруг неожиданно вспомнив очертания его обнажённого тела. Кровь прихлынула к щекам, сладким шёпотом пронеслась в ушах. Она вздохнула. — Простите, Айше… Я скучаю по нему. Он сейчас в Японии, а я здесь по делам… — Расставание не будет тяжким, если Вы не будете грустить о нём. Думайте о Ваших делах, а он будет думать о своих! Когда встретитесь, расскажете друг другу о них. А радость встречи затмит всё! — Спасибо, Айше! Вы очень точно подметили. Я постараюсь следовать Вашему совету. Ещё долго они беседовали, гуляли в саду, смотрели павлинов и тигров. И также, как в прошлый раз, в её самый первый визит, Аэлита не могла отделаться от чувства, что за ней наблюдают. Она осмотрелась, но ничего не обнаружила. На душе стало легче, спокойнее. Волнение улеглось. Да и к чему было волноваться?.. У этой истории нет продолжения, и герои того происшествия идут своей дорогой. Визит подошёл к концу. Аэлита пригласила Айше навестить её, пока она будет в Дубае, пообещав, что порекомендует её именитым европейским врачам для прохождения практики, с которыми у её семьи были крепкие связи. Но Аэлиту терзала ещё одна мысль: «А надо ли рассказывать Юзуру о визите к шейху?..» Поразмыслив некоторое время, Аэлита пришла к выводу, что так или иначе, это откроется. И как она посмотрит ему в глаза, скрыв это?.. Тем более скрывать было нечего. Она списалась с Юзуру, условившись о времени, когда удобно будет пообщаться по видеосвязи. — Ну что? Как там твой арабский сокол? — это был первый вопрос после расспросов про здоровье, про дела. — Прекрасно, мой Юзуру! Он женился! Айше — красавица, не оторвать глаз! Я тебе фотографию отправила. — А ты в курсе, что вы похожи?! — Все так говорят… — Но я скажу так! Ты прекраснее! У тебя кожа белее! Волосы волнистые, они, как мёд. Губы нежные, как лепестки сакуры… А глаза… И талия у тебя тоненькая, что я могу обхватить тебя двумя руками… — Ох… Ты скажешь тоже… Просто у тебя пальцы длинные… Да и не обхватишь… — А вот проверю! Приедешь, буду проверять! — Я умру от истощения! Потому что нельзя будет ни есть, ни пить! А тут столько соблазнов в плане еды!.. Одни финики чего стоят! Люблю финики с кофе!!! — Ты от ответа-то не уходи! Сколько раз он на тебя смотрел? — Э-э-эмм… Я и не считала… — Говорил с тобой? — Благодарил в присутствии шейха и его жены. — М-м-м… Его счастье, что он женился! — Конечно! Айше очень красивая и милая! Ребёночка ждут… — Ну всё… я спокоен… — Слава Богу! Хвала Ками! — Аэлита рассмеялась, услышав в ответ заливистый смех Юзуру. 172. Палм-Джумейра — невероятный рукотворный остров, окруженный лазурным морем. https://wikiway.com/oae/dubay/palma-dzhumeyra/ В прохладном помещении офиса Аэлита распорядилась разместить большое количество цветов. Чувственные орхидеи, нежные фиалки и пафосные розы заняли места в кабинетах и коридорах. За тонированным стеклом окна её красивого кабинета открывался потрясающий вид на морскую даль. Синева моря сливалась с синевой неба. Лишь многочисленные белоснежные яхты обозначали границу. Офис располагался на внешней стороне острова-полумесяца, и не страдал от застойной воды в каналах между «листьев» пальмы, где вода застаивалась. А близость причала позволяла быстро добраться по воде до жемчужных плантаций. За прошедшую неделю она много узнала об особенностях бизнеса, целыми днями проводила то в мастерской, то в торговом зале. Очень ей нравилось бывать в лаборатории, где опытные специалисты занимались тонким делом культивирования высокого класса жемчужниц. Она готовилась к важным переговорам с представителями администрации острова, на которых должны были решиться вопросы о статусе арабского филиала фирмы Конте. Основную работу по подготовке вёл сам Артур. Аэлита была для него правой рукой в Эмиратах, уполномоченным представителем, наследницей, которой было доверено, несмотря на молодость, важное дело. И пусть это было пока небольшое ювелирное производство. На экране компьютера вышло сообщение в мессенджере, о том, что в торговом зале большая группа посетителей. Аэлита включила трансляцию с камер видеонаблюдения. Действительно, с десяток человек рассредоточились по залу, с любопытством разглядывая представленные ювелирные изделия. Больше половины из них были женщины разных возрастов, и судя по внешнему виду, туристки. — Саманта! Пусть в зал выйдут ещё три сотрудника. И принеси, пожалуйста, отчет по продажам за первую половину дня. Аэлита лично давала распоряжения, когда находилась в офисе. Для неё важно было быть в курсе событий во всех подразделениях. По камерам она проследила, как в зал вошли три консультанта в помощь двум своим коллегам. Покупатели оживились, видя внимание к себе со стороны персонала, и уже через час все ушли не с пустыми руками. Аэлита довольно улыбнулась, глянув на часы. — Надо договориться с турфирмами, чтобы тур проходил через наш салон. Она вызвала менеджера, поинтересовалась есть ли подобное сотрудничество. Оказалось, что как такового сотрудничества не было. — Постарайтесь узнать подробнее, возможно ли организовать подобные туры. Желательно, чтобы это были не массовые группы, а индивидуальные туры. Наш жемчуг-недешёвый товар. И покупатель должен быть способен его купить. В Эмиратах вполне достаточно ювелирных салонов, рассчитанных на массового покупателя. Мы же должны удовлетворить спрос более состоятельных клиентов. Оговорив сроки, Аэлита отпустила сотрудника и снова глянула на часы. В Японии уже поздний вечер. Юзуру не звонил пока, и в Line не поступили сообщения. «Вдруг отдыхает уже… Не буду беспокоить…» И только успела подумать, как раздался звонок от Юзуру. — Ты читаешь мои мысли, мой Юзуру! Я только подумала, что уже поздно и ты наверно отдыхаешь… — Уже собрался спать… Но перед сном хочу услышать твой голос… — Спасибо… Как сегодня потренировался? Лутц как поживает? — Два на два… Но выезд хорошо получился. — Рада за тебя! Только аккуратно! — Кикучи-сан передает тебе привет! — Очень приятно! Обними его за меня! Юзуру вслушивался в голос Аэлиты, стараясь понять её настроение. Он слышал мягкое грудное звучание и замечал, как на душе теплело, и он улыбался. Сейчас они закончат разговор, и он ляжет в постель. Но с ним останется это тепло её голоса, её спокойствие и хорошее настроение. Аэлита тоже была рада тому, как прошла эта беседа. Она удостоверилась, что с её Юзуру всё благополучно. Он дома, Юми заботится о сыне. Она поднялась с кресла и подошла к окну. Две красивые яхты шли навстречу друг другу, оставляя на водной глади белый пенный след. Миг — и яхты сошлись в одной точке! Ещё миг — и вот уже их путь лежал в противоположные стороны. Аэлита залюбовалась видом. Стук в дверь отвлёк её от созерцания. Обычно Саманта обращалась к ней по видео-мессенджеру, по громкой связи… Аэлита ответила на стук, с любопытством ожидая, кто войдёт. — Миссис Аэлита… Прошу прощения… К Вам посетитель… Я не решилась по громкой связи… — Кто ж это? — Племянник Шейха Мухаммеда… — Бахтияр?! — Аэлита почти вскрикнула. — Да, миссис Аэлита! — Один? — Да. — Хорошо. Пригласи. Аэлита не понимала, должна ли она выйти и встретить гостя, или же предоставить секретарю пригласить его. После секундного колебания, она решила, что в конце концов это он пришёл в её офис. Саманта отворила дверь и пригласила Бахтияра войти. В этот момент Аэлита глубоко вздохнула. Что ожидать от этого визита? С какой целью явился к ней потомок арабских шейхов? Бахтияр вошёл в просторный кабинет. Он был в очень красивом костюме европейского кроя белого цвета. В день визита Аэлиты к Шейху Мухаммеду он был одет в национальные одежды, настоящий сын своего народа! А сейчас перед ней был красивый европеец. — Рада видеть Вас, Бахтияр! Прошу, проходите, располагайтесь. — Аэлита пригласила гостя в уютный уголок в её кабинете, огражденный от рабочей зоны красивыми цветочными композициями, с шелковым ковром на полу и мягкими шёлковыми креслами. Бахтияр поздоровался, с любопытством разглядывая кабинет. Аэлита, тоже с любопытством рассматривала своего гостя. Неловкий момент мог бы затянуться, если бы не вошла официантка с напитками. — Попробуйте итальянский лимонад, Бахтияр. — Аэлита предложила освежающий напиток гостю, и сама взяла хрустальный бокал. Бахтияр пригубил напиток и посмотрел на Аэлиту. «Как же она красива! М-м-м… Упустил…» — Что привело Вас в наш офис? Хотите что-то купить? — Купить — это предлог, чтобы увидеть… Нам не удалось пообщаться у дяди. А я бы хотел. Потому приехал. Извини… Не предупредил. — Да. Это было неосмотрительно, ведь я могла отсутствовать… Что ж… Одну минуту. Я возьму планшет. Там посмотрим каталог. — Не нужно! Просто распорядись, чтобы упаковали самое дорогое колье. — Хорошо. Аэлита поднялась с кресла. От неё не ускользнул взгляд арабского красавца. «Наказание… Жена на сносях, а он на других смотрит…» — Саманта. Принесите три колье из коллекции «Королева Виктория». Аэлита вернулась к гостю. — Извините за ожидание. Одну минуту. — Аэлита… Говори мне «ты»… Я буду очень рад. — Ты для Айше хочешь подарок купить или это на представительские цели? — Аэлита искала слова для поддержания подобия беседы. — Я ещё не решил. — Бахтияр сделал несколько глотков лимонада. — Хороший офис у тебя. Я рад был снова увидеть свою голубку. — Бахтияр, прошло много времени. Пора забыть. Это всего лишь небольшая авария… — Тебя? Это невозможно!!! Авария могла стать фатальной. — Мактуб! — Я хотел бы знать, всё ли у тебя хорошо? Ты счастлива? — Да, Бахтияр! Спасибо. Я счастлива. Очень. — Но почему ты приехала без мужа? — Ты же знаешь, он — известный спортсмен. Готовится к Олимпиаде. Сейчас в Японии будет этап гран-при. Он тренируется. А мне нужно быть здесь… — Странные вы, европейцы! Такой женщине нельзя быть одной! — Я не одна, Бахтияр, если ты о ваших традициях. — Пока несут мою покупку, хочу тебе сказать, если понадобится моя помощь, обращайся! Это большое счастье — быть тебе полезным. — Как ты себе это представляешь? Мне звонить дяде? — Аэлита улыбнулась совершенно очаровательной улыбкой. — Зачем беспокоить дядю! Мою визитку я оставил твоей секретарше… — Понятно… А вот и колье! Саманта достала из кейса три футляра и положила перед Бахтияром. — Можете идти, Саманта! — Аэлита отправила девушку, чтобы самой представить украшения. — Зачем три? — удивился Бахтияр. — Всегда должен быть выбор! Они примерно одной цены, но совершенно разные. Сейчас ты в этом убедишься! Аэлита открыла по очереди черные бархатные футляры. Бахтияр замер. Великолепные колье, и правда, были разные. И выбор оказался очень трудным. Одно колье было из розового жемчуга, другое — из голубого, а третье — черного. — Так для кого твоя покупка? Бахтияр не ответил, лишь внимательно посмотрел на Аэлиту. — Возьми голубой. Он, как зеркало, будет отражать цвет кожи или наряда. — Ты права! Тем более ты сама носишь голубые капли… Будет мне напоминать тебя, голубка. Аэлита лишь покачала головой и пожала плечами. — Бахтияр! Было бы проще, если бы мы избегали этой темы. У нас семьи. И с моей стороны нет повода лишний раз акцентировать на фантазиях журналистов. Теперь настала очередь вздохнуть Бахтияру. — Спасибо, что помогла выбрать. Мне пора! Айше просила передать приглашение, —он протянул белую карточку, инкрустированную золотой вязью. Это было приглашение на пикник. — Спасибо. Я готовлюсь к переговорам, и не смогу присутствовать. Передай мои извинения. — Что ж… Предлагаю не отказываться от пикника так сразу… Обстоятельства могут измениться, Аэлита… Айше будет очень рада тебя увидеть… Это её идея… Я накануне позвоню, уточню, сможешь ли ты приехать… Иначе она будет разочарована. — Я сожалею… — Аэлита извинилась и проводила гостя до дверей. «Ох… Ну а что ты хотела… Ты в его стране… Ну а каков жук! Будь его воля, взял бы себе вторую жену…в обход первой… Чёрт! Как же разболелась голова! Надо позвонить отцу!» Аэлита села в кресло, залпом выпила лимонад и набрала телефон Артура. — Аэлита! Надеюсь, ты не дала обещания принять какую-либо помощь? — Нет, папа! Я хорошо понимаю, куда это может привести накануне переговоров. Надеюсь, о его визите знает только Айше… — Из посольства звонков не было? — Нет пока… Может пронесёт?.. — Будем надеяться… Я сам позвоню… — Пап… Может ты прилетишь?.. Мне как-то не по себе… — Ты справишься. С тобой будут и юристы, и помощники. — Ох… Трудно… До ответственного мероприятия оставалось десять дней. К началу ноября жара начала спадать, и арабские шейхи завозили в стойла своих скакунов, отдыхавших на просторных лугах Европы. Уже состоялись первые заезды, определяющие будущих фаворитов легендарных скачек. Аэлита получала приглашения от организаторов, но всё своё время она посвятила подготовке к переговорам. На другом конце Земли к ответственному старту готовился и Юзуру. Так совпадало, что переговоры были назначены на 15 ноября, а соревнования с 10 по 12 ноября. — Слава богу! Я хоть спокойно посмотрю трансляцию. — говорила Аэлита Юзуру, — не пропущу. Может ты ко мне прилетишь? Хоть на три дня? — Так мне к национальным готовиться надо, забыла? — Точно… Из головы вылетело… Ты имей в виду, что тут, в пустыне, тоже есть катки! И даже есть горнолыжные трассы… Они, как обычно, договаривались о времени связи, с тоской глядя друг на друга в экраны своих гаджетов. — А ты загорела, моя Аэлита. И румянец на щёчках! Выглядишь просто умопомрачительно! — Спасибо, мой Юзуру! Боюсь растолстеть тут на восточных сладостях! — Занимайся! Там у вас явно есть спортклубы! — Я в делах по уши, мой родной! Мне хочется поскорее тут всё сделать и вернуться к тебе! Так что я круглосуточно на работе! И мало чем отличаюсь от тебя! — она грустно рассмеялась, — но на новый год мы с тобой точно оттянемся по полной программе! Ты — от коньков, а я — от финансовых отчетов и прочих переговоров. — А можно я не буду коньки бросать?.. — с грустинкой в голосе лепетал Юзуру. — Хорошо! Хоть спи в них! Но со мной! — Аэлита погрозила пальчиком. Юзуру просиял, довольный исходом дела. — Тренер когда прилетит? — Завтра. В Осаке будет восьмого, послезавтра. — А ты когда в Осаку? — Тоже восьмого. Мне пару пересадок с линии на линию — и я на месте, или самолётом, я не решил ещё. — Хорошо! Юми-сан же с тобой поедет? — Да. Вещи уже собрала. — Ты прости меня, что я не рядом… — Мне грустно… Но я справлюсь! Ведь ты со мной! — С тобой, мой Юзуру! Твои фанаты намерены трансляцию тренировок вести? — Не знаю. Думаю, телевидение за это отвечает. — Опять только на Японию? — Ты меня об этом спрашиваешь? — А кого мне ещё спросить? — Нобу… Он у нас корреспондент! — Так спроси! Что ты меня за нос водишь! — Аэлиты фыркнула, — мне ж хочется тебя увидеть! — Ладно, спрошу! Так и быть! — Спаси-и-ибо Вам, мистер Ханю! — Аэлита поклонилась, услышав в ответ звонкий смех Юзуру. Насладившись общением, они занялись своими насущными делами. Юзуру не выходил с катка, разве что на процедуры к Кикучи-сану и домой спать. Юми помогала ему отделаться от журналистов, следила за выходом анонсов передач о сыне. Она иногда снисходила до звонка Аэлите, рассказывала о делах. Так дни складывались в недели, часы в дни. *** Осака жила в предвкушении соревнований. Фанаты и любители делились последними новостями о своих кумирах. Билборды вокруг стадиона пестрели фотографиями. И большая часть была с Юзуру и Медведевой. Два чемпиона мира были главными звёздами Японского этапа, поэтому интерес к этим соревнованиям был огромный. Пока Юзуру разминался в зале, готовясь выйти на официальную тренировку, Гислен и Кикучи были с ним в зале. — Что скажете, Кикучи-сан? Как он? — Неплохо… Настроение хорошее. — И это хорошо… Юзу! Ты ось держи! И пружинь больше! — Гислен давал наставления своему подопечному, когда тот разминался в прыжках. Скоро выход на лёд. О сосредоточенности и отрешённости Юзуру во время тренировок ходили легенды среди спортивного окружения. Он, и впрямь, входил в своеобразный транс, будто включал, или наоборот выключал некие функции своего мышления, концентрации. При этом сам всегда говорил, что ему очень трудно концентрироваться. И сейчас перед тем, как он наденет коньки, чтобы выйти на лёд, Юзуру словно «собирал» свою концентрацию в некий шар или комок, чтобы ему ничто не мешало. Этим приёмам его учил Кикучи-сенсей, много практиковал с ним. В комнату для тренировок зашёл сотрудник, который обслуживал соревнования, и объявил, что пора новой шестёрки спортсменов переодеваться. Юзуру намотал полотенце на шею и пошёл в свой своеобразный уголок у стены, где стоял его чемодан, лежали коврик и валики разных размеров, с помощью которых он разминал глубокие мышцы. Гислен и Кикучи уже вышли на арену и ждали, когда Юзуру выйдет вместе со спортсменами, которые должны тренироваться в его шестёрке. А он сидел на стульчике и шнуровал ботинки. То, как он это делал, выглядело завораживающе! Его руки мелькали с быстротой фокусника так, что не было видно, как шнурок зацеплялся за крючок! А тем не менее ботинок был зашнурован! Наблюдавший за этим действом стафф открыл рот и забыл открыть дверь перед Юзуру. В кармашке рюкзачка безмолвно надрывался телефон — входящий от Аэлиты, а Юзуру уже шёл по коридору на арену. Аэлита с грустью сбросила исходящий вызов: «Занят… Не может говорить». Программист настраивал прямую трансляцию с официальной тренировки. Аэлита пообещала внушительную сумму премии, если трансляция будет хорошего качества, поэтому специалист старался изо всех сил, готовый «хакнуть» все спутники над Японией, лишь бы угодить своему очаровательному боссу. Юзуру с чутьём зверя вдохнул воздух арены, подрагивал ногами, перетаптывался, стоя в проходе на арену, стараясь сохранить накопленное в зале тепло в мышцах. Соревнования в Японии для него всегда особенны и очень волнительны. Он знал, как ждут его фанаты, чего они хотят. А хотят они того же, что и он — победы! На лёд пригласили фигуристов, в числе которых был Юзуру. Трансляция шла с некоторой задержкой. Аэлита смотрела тренировку на экране огромного монитора, сидя за столом в кабинете. Сердце колотилось отчего-то так, будто это уже были соревнования. «Тихо-тихо… Там Юми… Там Кикучи… Он в Японии… Это хорошо, но и плохо… Ой! Это отлично!» Она глубоко вдохнула и выдохнула! Почти целый час счастья видеть! Касание льда-ритуал, с которого начинался любой выход на лёд, будь то соревнования или шоу, тренировка или просто постановка программ. Юзуру приветствовал лёд. — Юзу! Ты знаешь, что делать. Всё по плану! И никакой самодеятельности! — Гислен пожал ему руку, и Юзуру пошёл на раскатку. Не моргая, Аэлита следила за движением Юзуру на экране. Его фигура появлялась и пропадала из поля зрения камеры, и тогда Аэлита, чертыхаясь, откидывалась на спинку кресла. «Господи! Да что за… Быстрее бы прогон, тогда хоть камеру на нём сфокусируют…» Юзуру пару раз упал с прыжка. Чувствовалось, что приложился сильно. Гислен морщил нос. Юзуру поднимался и продолжал кататься. Всё как всегда… Каскад получился неплохо, был небольшой недокрут. — Юзу! Неплохо! Вот тут… — Гислен указывал на ошибку. Юзуру попил свой напиток, кивнул головой и покатил. Аэлита лишь шумно выдыхала, когда Юзуру падал, поднимался со льда и продолжал тренировку. Юзуру проехал круг, примеряя траекторию и расстояние, намечая точку взлёта и приземления. Разгон был очень мощным, он взлетел и на миг завис в воздухе, словно по волшебству, и скрутил лутц. Однако, ось вращения чуть отклонилась, угол был такой, что центр тяжести при приземлении сместился, словно голова и плечи отстали от ног… И вот, приземляясь, Юзуру втыкается правой ногой коньком в лёд, подворачивает её в неестественном положении и… падает… «Тьма… И тишина… Почему всё, как в разбитом зеркале?..» Юзуру пытается подняться на автомате, адреналин ещё кипит в крови, но резкая, как молния, боль прошивает мозг! От ноги до глаз! Ослепительная вспышка! Он не видит ничего перед собой, кроме белого ослепительного света и пытается нащупать рукой пространство около себя… Странное изображение в виде осколков начинает сливаться, как капельки ртути, и он начинает видеть… Поднялся… Инстинктивно поджал правую ногу и поехал к Гислену, на ходу проверил, цела ли нога. Боль вспыхнула, пронзила и откатилась, как вода от берега перед цунами… Он пока не понимал, что произошло, и на сколько серьёзно подвернул ногу. Хромая, он вышел со льда… — Быстро-быстро… — заторопился Кикучи и повёл Юзуру в закулисье. Вся команда, которая сопровождала Юзуру, собралась около него. Кто-то принёс стул… Юзуру сел и быстро снял ботинок. — Где? — Вот. — Как? — Так. Кикучи за многие годы понимал Юзуру почти без слов. Они знали, что вокруг них много корреспондентов с камерами, поэтому их разговор был понятен только двоим. Руки Кикучи, как рентген, сканировали пострадавшую лодыжку. Поправил связку. Юзуру готов был взвиться от пронзившей его боли! Но лишь три крупные слезинки скатились с глаз и упали на ногу… Он побледнел. Гислен вопросительно смотрел на Юзуру, но видел лишь бледное лицо и влажные дорожки слёз, которые Юзуру быстро стёр полотенцем. Вопрос витал в воздухе. И Юзуру словно услышал непроизнесенные слова, одел ботинок и направился на лёд… Тренировка продолжилась. — Кикучи-сан… Что с лодыжкой? — Бриан-сан… лодыжки нет… Но всё может знать только Юзуру… Он чувствует и сам поймёт… — На сколько всё плохо?.. Пожилой доктор сощурился от проступивших слёз, но сохранил молчание. Гислен понял всё. «Это конец?.. Моей Олимпиаде не быть?.. Где я упал?.. А… Вот… Борозда… И что теперь?.. Кто я?.. Неудачник?.. Лузер… Я подвёл всех… Я не должен был торопиться… Да… Нужно было вот так… Сейчас проеду, попробую поскользить на ней… Ох… не выходит… Сильно больно… Надо стоять до конца тренировки…» А на видеотрансляции всё шло, как обычно. Юзуру после ухода за кулисы вышел на лёд и продолжил тренировку. Только не прыгал. Даже успешно скрыл хромоту, которая чётко просматривалась, когда уходил со льда. И всё казалось обычным… Аэлита наблюдала за происходящим, как и сотни тысяч болельщиков, и лишь предполагала, что могло заставить Юзуру уйти с арены. «Наверно немного подвернул ногу… И решил закрепить тейпом или сменить ботинки… Или ссадина…» Она как-то странно замерла, словно всё стало происходить, как в замедленной съёмке. Ей показалось, что кровь медленнее стала течь по сосудам, а сердце билось раз в минуту. Даже то, как она взяла бокал мохито, было странно медленно… А тренировка закончилась… Юзуру вышел из стадиона на костылях. Не мог встать на правую ногу совсем. Он молчал всю дорогу, иногда смотрел в окно. Юми боялась даже приблизиться к нему, сесть рядом. Кикучи сказал ей, что её сын испытывает жуткую боль. И мать инстинктивно старалась оградить его от любого вмешательства, даже от разговоров. Микроавтобус подъехал к отелю. Пришлось постоять минут десять, чтобы убедиться, можно ли пройти в отель спокойно. Когда все удостоверились в безопасности прохода, Юзуру вышел из автомобиля и вошёл в отель. И тут начался ад!.. Физические страдания от боли, такой изнуряющей, многогранной и многоголосой, удваивались моральными. Мозг бессознательно прокручивал картинку падения, словно больше ничего в жизни не было! Не было радости от катания, восторга от побед, досады от проигрышей и травли хейтеров! Не было дивных глаз любимой, не было её тепла… Мира с ней не было… Мир сузился до одного эпизода. И подчинил всё, что окружало Юзуру, чем он жил, своим нелепым законам! И самое ужасное, что нужно было с этим смириться! Признать поражение! Подчиниться воле обстоятельств! Принять! Но как принять то, что лишает тебя полёта?! Отнимает любимое дело, ломает твоё тело и разум?! Как принять невозможность идти к своей цели, ради которой поставлено всё на карту! Жизнь! Здоровье! Интересы!.. Семья… Юзуру отчаянно плакал на массажном столе, пока Кикучи-сенсей тейпами скреплял поврежденные связки, ставил иглы, обезболивающее, стараясь снизить болевой синдром. — Ты поплачь, мальчик… Подольше… Я никого к тебе не пущу… Потом тебе нельзя будет плакать… Понимаешь меня? — Сенсей… Я не выступлю на Играх? — Сынок… Я — не провидец… Ты же не первый раз травмируешься… У тебя уже нет лодыжки… Я не вру… — Да… Но не за два месяца до Олимпиады!.. Юзуру уткнулся в полотенце, рыдая в голос. Врач положил одну руку ему на затылок, другую-на плечо, поднял свою голову, глядя в потолок, словно хотел вернуть назад появившиеся слёзы. Не получилось… Он снял очки, присел на стоявший рядышком стул. Безмолвные слёзы лились по его вдруг так внезапно состарившемуся лицу. «Как мне сказать ему, что это ещё не последний круг страданий… Ему нужно обездвижить сустав… Тейпы помогают, но в них нет того, что есть в гипсе… И тянуть с этим нельзя! Там явно связка оторвалась от кости… совсем… Сустав и так разбит… Священные Ками… Это слишком сильное испытание! Вложите в него свои силы…» Рыдания утихли, но слёзы лились сами собой. — Юзуру… Мальчик мой… Послушай меня… Юзуру всхлипнул, хватая ртом воздух. — Да, сенсей… — Надо в клинику… — Что?.. — Гипс… — О…нет… — Да, сынок… В нем кальций… Ты же знаешь… Юзуру взвыл и снова уткнулся в полотенце. Кикучи готов был сам наложить себе гипс во всё тело, чем видеть любимого пациента в таком состоянии. Он похлопал его по плечу. — Сейчас… Я чаю тебе заварю… Ты подумай, сынок, как быть с соревнованиями… Учти… Гипс на три недели… Потом физиотерапия… Юзуру молчал. Кикучи-сенсей снял с его тела иглы и усадил в кресло. — Старайся держать ногу выше, вот так… — он поставил стул. Юзуру достал спортивное полотенце, обтёр лицо прохладной тканью. Доктор наблюдал, а Юзуру прикидывал в голове сроки, когда может выйти на лёд. И судя по всему, его расчеты не вписывались в сроки Олимпийских игр… Вердикт, который вынес его личный врач, сомнению не подлежал. В клинике он будет лишь подтвержден специальными средствами обследования. И может быть, каким-то чудом, прогнозы не подтвердятся, но лишь частично… Но за несколько лет сотрудничества с Акирой Кикучи Юзуру убедился в правоте личного врача. Чай немного успокоил обоих. В комнате воцарилось молчание. «Неужели это конец?.. Я умер, как спортсмен?..» «Будь сильным, мальчик… В жизни много ударов судьбы… И тебе решать, как им противостоять! Только помни, что ты не один!» «Спасибо, сенсей…» Чайные чашки опустели, а значит нужно было принимать решение. Тренерский штаб во главе с Гисленом собрались в номере Юзуру. Все ждали. Ждали не столько объявления о снятии с соревнования, сколько самого Юзуру. Просто всем важно было видеть, каким он предстанет перед тренерским штабом, словно по его виду можно было понять, насколько он готов продолжить карьеру. Доктор Кикучи выглянул из-за двери и знаком пригласил Юми. — Мам… Я буду сниматься… — Да, сынок. Это правильно. — Прости меня… — Да, Юзуру… — Мне нужно будет сделать официальное заявление… — Разумеется… Митсуо — сан всё подготовит. — Хорошо… Она взяла руки сына в свои. Слишком много раз ей приходилось видеть его разбитым на части. Сейчас она сожалела лишь о том, что он не завершил карьеру год назад, когда состояние ноги было плачевным. Глядишь, не пришлось бы переносить весь этот кошмар заново… И теперь её ребёнок вновь оказался в тисках убийственной боли и сильных разочарований. — Я не попаду на Олимпиаду? — Юзуру в который раз задавал вопрос, заданный себе, врачу, а теперь матери. — Всё, что тебе нужно сейчас — это покой! И строго выполнять назначения врачей! А потом подумаешь об Олимпиаде. — Юми была категорична. — Мам… А как же мечта?.. Я обещал… Всем… — Ну прежде всего ты обещал себе! Вот с собой и договаривайся! Юзуру уронил голову. Сейчас он выйдет, нужно только сохранить лицо… Он поправил форму, взял костыли и шагнул в гостиную, где его ждали. Поклон… — Состояние ноги таково, что я вынужден сняться с этапа… А учитывая степень повреждения, и с национальных. Я еду в Сендай. Восстанавливаться. Я предприму всё необходимое для восстановления к Олимпиаде. Бледный, как полотно, со сверкающими глазами, он сжимал руками костыли так, что побелели костяшки на пальцах, словно хотел выжать из них каплю воды. — Бриан-сан! Простите меня! Я подвёл Вас! — Юзу! Ты не в чем не виноват! Не казнись! Ты лучше восстанавливайся как можно скорее! Мы все будем тебя ждать с нетерпением! — Спасибо! — Юзуру поклонился. — Юзуру-сан! Официальное обращение готово. Осталось поставить подпись… — Митсуо — сан протянул лист с текстом официального заявления в Федерацию фигурного катания Японии и продолжил. — Я верю, что всё будет хорошо! И ни секунды в этом не сомневаюсь! Вы можете рассчитывать на меня! Мы с Вами должны разработать грамотную стратегию, как отбиваться от бесконечно любопытной прессы… Я подключу все возможные силы и средства! А Вы будьте спокойны и выздоравливайте. Юзуру пожал ему руку и поклонился. На столе лежал листок с текстом заявления и ручка. Белизна бумаги и черный текст так контрастировали, что резали глаза. Или это щипали снова проступившие слёзы?.. Юзуру присел за стол, прочитал… Обвёл взглядом присутствующих и поставил подпись… В этот миг в комнате синхронно вздохнули практически все. — Вот, Митсуо-сан… Передайте, пожалуйста, председателю Федерации… Считаю, будет правильным записать обращение к болельщикам… Видео… — А Вы готовы?.. — менеджер посмотрел на бледного Юзуру… — Чем быстрее, тем лучше… Сделаем все дела, и я займусь лечением… Гислен смотрел на своего ученика и не переставал удивляться его выдержке. Митсуо-сан сделал несколько звонков, и через полчаса была организована видеосъемка. Он проводил Юзуру в другой номер, где подготовили всё для работы. Сам слегка припудрил ему лицо, чтобы не было видно следов слёз. Юзуру прошёл и расположился перед камерой… Всё это время Аэлита пыталась ему дозвониться, но телефон оставался в кармане рюкзачка, беззвучно подсвечивая его внутреннее содержимое. Она пожала плечами, сверила время. «Наверно отдыхает… Сам перезвонит…» «Что-то холодно мне… Кондиционер вроде бы также работает… Горячего чаю выпью… Сейчас совещание… И домой!..» — Саманта, подайте мне чаю, пожалуйста… И Джона пригласите… Джон вошёл так тихо, что она вздрогнула от неожиданности, когда он тихо произнёс: — Hello! Missis Hanyu! — Ах… Джон… — она всплеснула руками. — Что? Испугал? — Да… — Ну прости… — Джон вопросительно посмотрел на Аэлиту, — какие будут указания? — Никаких… Юзуру вот не отвечает на звонки… — А телефон хоть включен? — Да… Звонки проходят… — Так там его местная журналистская братия в оборот взяла и не выпускает. Ты же знаешь! — Ну да… — отчего-то не совсем уверенно согласилась Аэлита. Где-то в подсознании витала мысль о том, что та самая русская фигуристка тоже была в Японии. И в отличии от неё самой, она была к нему намного ближе… Аэлита старалась не углубляться в эту тему для размышлений. «Юзуру не допустит ничего такого…» — Джон! Для интервью перед соревнованиями уж слишком много времени… — Аэлита… Успокойся! Он перезвонит! Ты явно сделала не меньше сотни дозвонов, так что у парня нет шанса тебе не ответить… В конце концов, он специально его отключил, чтобы избавиться от внешних раздражителей. Концентрируется… — Ладно… Пусть так… — Вот и хорошо. Работай спокойно. Позвонит. — Ты останься! Через десять минут совещание и едем домой. В кабинет принесли чай. Горячий напиток согрел и успокоил. Как советовал отец, совещание должно длиться не более сорока пяти минут, а то и меньше, в зависимости от масштаба производства, иначе это будет пустая трата времени. Аэлита уложилась в полчаса. Джон подогнал автомобиль, и они направились домой. Шум города остался внизу, удаляясь по мере того, как лифт поднимался выше. Дома было свежо, тихо и пусто. Вечер опускался на Дубай, зажигались миллиарды огней на небоскрёбах и башнях. Великолепие вида из окна спальни сегодня не очень привлекало внимание Аэлиты. Телефон молчал. А учитывая разницу во времени, в Японии была глубокая ночь. Аэлита приняла душ, перекусила. Вспомнила, что в холодильнике лежит спелое манго. Вкусный фрукт развеял минорное настроение своим ароматом. Аэлита даже облизнулась. Она порезала манго на кусочки, как её научили на местном рынке, разложила на тарелочке и пошла в гостиную, где с журналом о конном спорте в кресле сидел Джон. — Угощайся! — она протянула тарелку и вилочку Джону. — Спасибо, девочка! Включи-ка новости что ли… Что в мире делается?.. — Оу! Это что-то новенькое! Мистер Аддер не в курсе событий?! — Прикинь!!! — Джон развел руки и состроил удивлённую рожицу. Аэлита расхохоталась и включила телевизор. — Держи пульт, Джон! Я буду манго кушать!!! Джон подхватил пульт и стал переключать каналы. Фильмы, сериалы, шоу, музыка, реклама и всё по кругу. Больше трёх сотен каналов! — Включи ВВС, Джон… Что там в Англии? На картинке обозначился значок канала. Новости политики, культуры, спорта… «По поступившей информации от нашего спортивного корреспондента в Японии олимпийский чемпион по фигурному катанию Юзуру Ханю снялся с соревнований в связи с травмой. Спортивная общественность, болельщики и фанаты обескуражены такой досадной травмой накануне Олимпийских игр. Участие Ханю в Олимпиаде в Пхёнчхане под большим вопросом!» Видеоряд показал падение Юзуру. …Мелькали кадры на экране. Аэлита поставила на столик тарелочку с манго. «Что ж тошно-то так! Не хватало ещё в обморок свалиться… А где Джон?..» Она поискала глазами Джона. Его в комнате не оказалось. Аэлита попыталась позвать, голос сорвался… Она снова попыталась позвать. Джон вошёл в комнату с телефоном у уха. По словам было понятно, что Джон говорил с доктором Кикучи. «Вот в чём дело… Вот почему Юзуру мне не ответил… Однако, всё-таки странно… Почему?.. Почему я узнаю о травме моего мужа из теленовостей!!! Это что? Так принято?.. Что ж мне плохо так?.. А как он?.. Что с ногой?..» Аэлита в каком-то импульсном порыве выхватила телефон у Джона. — Доктор Кикучи! Что с Юзуру? Он не отвечает на мои звонки! Юми-сан я звонить не стала, было поздно уже… Почему она мне не позвонила?! Это как такое может быть?! Я узнаю всё из новостей… — Аэлита понимала, что сейчас она фактически переходила на крик, — Кикучи-сан…простите… Скажите, что происходит? — Здравствуй, Аэлита… — доктор абсолютно спокойно поздоровался с девушкой, давая тем самым понять, что нужно перейти на более спокойный тон. — Юзуру упал и подвернул лодыжку. Травма серьёзная. Болезненная. Видимо он ещё не отошёл от шока, чтобы смог поговорить с тобой… Другого объяснения я не нахожу… — Он где сейчас? — Дома… — Спасибо… Простите за беспокойство… Аэлита старалась собраться с мыслями, параллельно вызывала по телефону Юзуру, но тщетно… В Японии ночь… *** После видеозаписи Юзуру быстро собрал вещи и, простившись со всеми, отправился в Сендай. Юми уговаривала его сразу ехать в клинику. — Нет, мама. Домой. Ко мне. Я вещи поставлю, душ приму… Ты в курсе, что мне гипс наложат? Я хотя бы помоюсь… — Почему гипс? Ты же затейпировал сустав! — Кальций… в нём дело… — Это ж опять потом кожу лечить… — Мам… Не говори сейчас про это… Не напоминай. — Послушай… А почему Аэлита тебе не звонит? Что это значит?.. Юзуру опешил. «Аэлита?..» Ему стало дурно. Боль резанула по нервам, и он стиснул зубы. — Я про телефон забыл… Аппарат в бессилии разрядился. Юзуру достал зарядное устройство и попросил Юми подключить к сети. Когда заряд батареи стал достаточным, экран засветился откусанным яблоком. Айфон ожил. Юзуру нажал вызов. В полутёмной комнате, сидя на полу у панорамного окна, коротала арабскую ночь Аэлита. Сон даже не думал приходить. Отчаянно болела голова. Лекарство помогло, но действие закончилось, и снова накатила боль. Она периодически буквально падала на спину прямо на пушистый ковёр, но снова поднималась и тупо следила, как внизу мелькали автомобили. Знаменитый фонтан уже давно перестал работать, только огни Бурдж-Халифы прокладывали светящиеся дорожки в небо. Телефон взорвал тишину мелодичным звонком «Haru yo koi», и экран озарился улыбкой Юзуру. — Да… Алло… Юзуру… Это ты? — Я… — Как ты? — Травмировался… Пришлось сняться… — Самочувствие как? — Болит всё… Даже волосы… — Юзуру… Прошу тебя… Держись… Я приеду… Пять дней, пожалуйста, продержись… Я приеду… Родной мой… Любимый… — Не плачь… Я с мамой… — Поклонись от меня ей… — Аэлита готова была выть. — Спасибо… — Мой Юзуру… Ты не волнуйся!.. Я приеду… Я сделаю всё, чтобы ты был здоров! Я переверну все клиники мира! Верь мне! Она в трубке услышала слабое всхлипывание. Юзуру плакал, как-то совершенно по-детски… — Я не этого хотел… — Я знаю… Это поправимо… Просто нужно время… — Но у меня его нет… Аэлита была в шоке от услышанного! Эти слова можно было слышать от тяжёлых онкобольных, с которыми Аэлита была знакома не понаслышке, но только не от Юзуру. А тут вдруг вот такие слова от парня, мужество и выдержку которого видел весь мир. Эти слова пробили какую-то брешь в её груди, холодом отозвались в венах. — Мой Юзуру… Это ты о чём сейчас… Включи видео! — Нет. Я плачу… Ненавижу, когда видят мои слёзы… — Включи, прошу тебя… Юзуру послушался, и на экране отобразилось его лицо. Всё, как обычно, лишь под глазами легли тёмные тени… — Так скажи мне, мой хороший, почему у тебя нет времени?! — До Олимпиады я не восстановлюсь… — Да тьфу на тебя! Я чуть с ума не сошла! А он про Игры! Да чихать я хотела на них! ТЫ мне нужен здоровый! Весёлый и счастливый! И не надо загадывать наперёд… Мы будем лечить твою ножку… — Я должен был выступить на Играх… — Предлагаю вернуться к этому вопросу попозже… Просто чуть позже… Ты мне веришь? — Я не знаю… — А я знаю! — Аэлита… Я устал… Мы поговорили? — Юзуру… Ты не хочешь со мной говорить?.. — она почти шёпотом спросила его. — Если ты хочешь что-то мне ещё рассказать про твоего арабского сокола, то я предпочёл бы пойти полежать просто… — А мне говорили, что японцы- самая неревнивая нация! — Я — ревнивый японец! — Хорошо. Я не буду рассказывать про НЕ моего арабского сокола… Иди… Отдыхай… Юзуру поклонился и слабо улыбнулся… Экран погас. 173. Холод в венах не проходил. Уже рассвет вставал над пустыней, подсвечивая рыжим маревом небо и землю. Бессонная ночь обращалась в беспокойный день. Нужно было как-то собраться и собрать мысли, сосредоточиться на важном. На самом важном! А как оценить?! Какие критерии оценки важности дел могут быть, если любимый человек страдает, а ты не рядом?.. Аэлита удерживала себя от желания звонить Юзуру и быть на связи «двадцать четыре на семь». Должна быть хоть какая-то иллюзия покоя для человека, который находился сейчас по ту сторону боли. Эта внутренняя борьба в душе отягощалась во многом осознанием того, что грустные вести она узнала не от него, не от его матери, не от его доктора, а от средств массовой информации. Вот чего она не понимала и не принимала ни душой, ни разумом. Она допускала, что шок от травмы очень сильный. Но ведь любой здравомыслящий человек в такие минуты первым делом обращается к близким. А с Юзуру была его мать. Ближе человека на земле и быть не может! И Аэлита это не пыталась оспорить. Однако ей становилось не по себе от того вывода, который напрашивался сам собой. Она тряхнула головой, села за туалетный столик и постаралась привести свой внешний вид в подобающий. Джон постучал к ней в спальню. — Держи. Эмма звонит. Он протянул телефон. — Мамочка! Привет… — Доченька! Это правда? У Юзуру травма? — Да. — Господи! Что говорят врачи? Как он чувствует себя?.. Ну как же это некстати! — Мам… Это ужасно… — Как он? — Да плохо… Ты позвони сама… — О! Разумеется. Просто не знаю, удобно ли тревожить его… — Хорошо… Напиши сообщение… Ответит, значит перезвонишь… — Да. Это хорошая мысль. — Мам… Я должна быть с ним… — Понимаю. Ты билеты заказала? — Нет ещё… Мама, у меня через четыре дня переговоры… Ты же знаешь. Мы так долго к ним готовились… Я попросила Юзуру подождать меня… Но я не понимаю, права ли я… — Ох, милая… Это действительно трудно… Давай папу позовём. Он-мужчина! И очень мудрый! И умный… Иначе мы с тобой на эмоциях наворотим дел… Через несколько секунд в режиме конференц-связи объединилась семья Конте. Артур выслушал Аэлиту. Попутно делал заметки на листке блокнота. И когда эмоциональная часть рассказа завершилась, он просто сказал: — А теперь давайте подумаем, что можно сделать. Первое и очевидное — лететь в Японию. Это напрашивается само собой. Как говорится, лежит на поверхности. Артур сделал паузу, выстраивая логически мысли, которые валились роем. — Билеты заказать можно быстро… Во-о-от… А я предлагаю на эту ситуацию посмотреть с другого ракурса… Если хотите, в другой плоскости… Только, пожалуйста, не считайте меня бессердечным или бездушным… Так вот… А что если эти четыре дня использовать для того, чтобы найти способ быть более полезной, найти более значимую помощь, чем то, что ожидается неизбежно, примчись ты сейчас в Японию… — Пап… Переведи… — Ну вот… Перевожу! Сейчас Юзуру в полной прострации. И всё, что ты можешь для него сделать, это гладить по голове и ронять слёзы. Ну и наблюдать за его мытарствами: физическими и моральными… Прости, как мужчина, могу сказать, что на большее ты не рассчитывай… Какое-то время, час или два он будет рад тебя видеть и даже расскажет, как он упал. А теперь подумай, что ты будешь делать??? Это не просто вопрос. Вот скажи, что ты будешь делать??? — Ума не приложу… — Ага… Эмма, а скажи-ка мне, что бы ты делала??? — Я?! — Да! Ты… Ну вспомни, когда я простудился на рыбалке… — А-а-а! Когда ты схватил бронхит… Ты так кашлял, что все собаки в округе подрывались на бешенный лай! — Эмма! Я не об этом! Что ты в самом деле! — Да, дорогой! Что я делала… Я половину дня работала, а вторую проводила с тобой… Потому что в первой половине ты был на процедурах… — А ещё?.. — Да! Я организовала отделение пульмонологии… У тебя же был жуткий бронхит… — Угу… Без дрожи не вспомнишь… Так что ещё? — Консультации лучших пульмонологов… Мы потом ещё много оборудования купили в несколько клиник… И несколько тяжёлых пациентов вытащили эти врачи, которые вели тебя… — Вот! Ты не сидела! Не ныла! Ты работала! И спасала меня! Так что, дочь моя! Не сиди! И не ной! Работай! И спасай парня! Четыре дня он переживёт, поверь мне! А ты и дело доделаешь, ну и если ты не дура, то сделаешь кое-что и для него! А может быть и не кое-что! А самое что ни наесть важное… Аэлита раскрыла рот. Такое откровение от отца она слышала впервые. Впервые он говорил с ней не как отец обожаемой дочери, а как мужчина. — А я позвоню ему, узнаю, как он… Хотя от Юзуру узнать что-то про него самого невозможно! Скорее Фудзи встанет основанием вверх! Да это не важно! Важно, что мы его поддерживаем! — Артур хлопнул по подлокотнику. Всё! Дебаты окончены! Аэлита должна была принять важное для себя и для Юзуру решение. Ни отец, ни мать это решение за неё принять не могли. Девушка поправила макияж, слегка поплывший от упавших слёз во время беседы. Глянула на часы и направилась в офис. Дорога занимала не такое продолжительное время, а сейчас оно и вовсе пролетело незаметно. Автомобиль остановился у подъезда офиса, Джон распахнул дверь машины. Аэлита вышла, расправила плечи и направилась к лифту. Тонкий аромат кофе и дорогого парфюма — это запахи, которые действуют одновременно бодряще и успокаивающе. Аэлита чётко следила, чтобы офис был на высшем уровне. И требовала от сотрудников безупречного внешнего вида и безупречного порядка. Этот день должен был стать для неё переломным в профессиональной сфере, потому что от её решения зависело, состоится ли она, как профессионал. И главное-состоится ли она, как жена. И пусть это будет в другой части света. — Мой Юзуру… Как самочувствие? Как нога? — Аэлита позвонила ему сразу, как только вошла в кабинет. Видео расплывалось, не то камера была чем-то испачкана, то ли качество связи было не очень хорошее. — Привет… Нормально… Сейчас поеду гипсовать… Сенсей освободится… — Ясно! Как Юми-сан? — Мама со мной… — А Наоки? Наоки помогает? — Да… Всё замечательно… — Отлично! Я сейчас поработаю… Ты мне напиши, как освободишься после приёма… Немножко поговорим с тобой… — Ладно… Юзуру говорил однозначно, без эмоций. «Слава Богу, хоть говорит…» Аэлита достала ежедневник, включила компьютер и поняла, что ни о чем, кроме него, она думать не может. Она пыталась сконцентрироваться, но эмоции брали верх. Она пересела в зону отдыха. «Если я не смогу работать, то я не смогу помочь ему… А это значит, что я никчёмная жена…» Она откинула голову на спинку кресла и закрыла глаза. «Как мне стать ему полезной, чтобы не потерять… Полезной…» Она открыла глаза, взяла лист бумаги и написала: «Что я могу сделать для него сейчас?» 1. Разговаривать. 2. Приехать. / «приехать» попробуем пропустить…/ 3. Я могу организовать для него консультации лучших травматологов Европы… Так. Это кое-что… — Кикучи-сан! Добрый день! Простите за беспокойство. Но у меня важное дело… Можете мне уделить минут десять? — Здравствуй, Аэлита… Я могу поговорить… Десять минут у меня есть… — О! Спасибо! Кикучи-сан, насколько серьёзна травма Юзуру? — Серьёзна, Аэлита. Она наслоилась на все предыдущие… И судя по всему, будет сложно в лечении. — Понятно. Прошу не принимать мои слова, как недоверие, Кикучи-сан! Я могу организовать для Юзуру консультации лучших травматологов Европы и лучших реабилитологов. Разумеется под Вашим патронажем. Ни одно заключение не будет без Вашего ведома… — Что ж… Если такая возможность действительно есть, то я буду только рад… Мои знания полезно расширить тоже… — О! Прошу простить за бестактность! — Нет-нет, девочка! Ты права… Важно использовать все средства… — Хорошо… Подскажите, как лучше и удобнее будет организовать всё… Личные визиты или как-то дистанционно? — Возить Юзуру точно сейчас никуда не стоит. Нужен покой. — Ясно. Тогда делаем дистанционно… А какие исследования можно будет сделать у Вас в клинике? — Да много каких… Если ты о том, что можно предоставить, то это зависит, что захотят увидеть те специалисты… — Я поняла… Теперь надо получить согласие Юзуру… Спасибо, Кикучи-сан… Я свяжусь в Вами… — Ты когда приедешь? — Скоро! Пятнадцатого ноября я вылетаю вечером. — О! Хорошо. Четыре дня… Мы будем ждать! — А за это время я найду лучших специалистов… Обещаю! — Я не сомневаюсь в тебе, девочка! Аэлита выдохнула. Стало как-то легче, когда мысли стали сами выстраивать в ряд. И пусть она потеряет день на обдумывание своих действий, это время не будет потеряно напрасно! — Саманта! Билеты в Токио на пятнадцатое ноября, вечер! Любой свободный класс. Хоть на шасси! Она села в кресло за стол и начала расписывать географию Европы. «Ага… Лучшие травматологи — Германия и Швейцария… Это не обсуждается даже… Теперь реабилитологи… Тоже Германия и Швейцария… Так. Ещё Израиль… Но это после… Угу… Россия… Институт Склифосовского… О! Вот! Институт Вредена… Так… Неплохо… Теперь какие у нашего медицинского сектора связи?..» Все записи и заметки она делала на листках, собирая сведения по крупицам. Десятки телефонных звонков в разные части света, десятки звонков родителям. Кабинет превратился в штаб по организации всесторонней помощи. Даже обед был подан прямо сюда, чтобы не тратить время зря на поход в ресторан. К вечеру она имела уже достаточно чёткую картину контактов. Осталось самое сложное — получить согласие Юзуру. — Миссис Аэлита… Мне нужно остаться? — Саманта в нерешительности переминалась с ноги на ногу, ожидая решения босса. Она видела, какую деятельность развернула Аэлита. И хотя ей не было понятны причины такого напряженного режима работы, она решила, что её помощь может быть полезна. — Мне было бы приятно, если бы Вы побыли со мной… Я оплачу Вам сверхурочную работу. — Я остаюсь, миссис Аэлита… — Спасибо, Саманта! Когда все сотрудники ушли, а в офисе остались только Аэлита, Саманта и Джон, наконец пришло сообщение от Юзуру: «Ногу загипсовали. Я дома… Всё болит…» Аэлита: «Поговорим?» Юзуру: «Давай…» Аэлита знаком попросила всех выйти и нажала вызов. Юзуру сидел в кресле, слева прислонил костыли — безмолвный страж его страданий. Он был бледный, с темными кругами под глазами. — Мой хороший… Ты спал хоть?.. Он пожал плечами… — Понятно… Не спал… Ну я тоже… — А ты-то почему? — Расстроилась… — Расстроилась, потому что нужно домой ехать? Так ты не приезжай… — Юзуру… Вот это ты зачем сейчас так говоришь? Я билет взяла на пятнадцатое… Приеду! Буду тебе мозг выносить реально! А не виртуально! — Хм… Попробуй! — А вот так значит! Хорошо! Потом не жалуйся! Ну собственно, шутки в сторону! Я хочу организовать для тебя консультации с европейскими специалистами-травматологами. Не подумай только, что я ставлю под сомнение опыт и знания японских врачей! Нет! Я говорила с доктором Кикучи, и он сказал, что это было тебе очень полезно. Подумай, пожалуйста… — Мне покой нужен… — Да, я знаю. Это консультации онлайн. Но только с реабилитологами придется встретиться лично… Но это чуть позже… — Ну если это может как-то ускорить заживление до Олимпиады, то я не против. Аэлита прямо выдохнула. Значит её усилия не напрасны! — А вот как я реабилитологам покажу свою ногу?.. — М-м-м… я подумаю, мой хороший, подумаю… Подожди маленько… Давай с первой частью разберёмся… Любимый мой… Я так обнять тебя хочу… — голос дрогнул, и слезинки проступили на ресницах. — Отдыхай, Аэлита. И я пойду… Она смахнула слёзки и растерянно смотрела на него. Ей так хотелось обнять его, почувствовать, погладить плечи, волосы, разгладить бровки… Поцеловать… — Ох… Гипс не тяжелый? — Нормальный… Дня через три — четыре будет тяжко… — Почему? — Ай… Ерунда… Нога отекать начнёт и под гипсом кожа чесаться… — О, господи… — Аэлита схватилась за голову, — а что-то можно сделать? — Ну да… Линейку или карандаш просунуть, почесать… — Хороший мой… — Аэлита закусила губу, — ты потерпи… Мы вылечим ножку! Ты будешь кататься! — она хотела сказать, «и выступишь на Олимпиаде», но предпочла промолчать. Слишком рано было делать прогнозы, слишком рано была загадывать наперёд. — Не бери в голову… Они простились. Главное, теперь у неё было согласие Юзуру. Она устало уронила голову на стол. День был прожит не зря. Это укрепило её решимость и чуточку подняло настроение. «Что ж делать с отёком?.. Чёрт, уже поздно… Кикучи тревожить не буду… Да и может обойдётся… Хотя Юзуру, увы, на собственной шкуре знает, как это бывает…» Следующий день Аэлита посвятила дальнейшей проработке организации консультаций. По примеру матери она распределила своё время на две половины: одна — Юзуру, вторая — работа. У Юзуру потянулись безрадостные дни. Его начало знобить на третий день после травмы, и доктор после томографии принял решение назначить антибиотик, действующий на костный аппарат, потому что началось воспаление в месте крепления связок. Все снимки томограммы были оцифрованы, и Аэлита рассылала трём профессорам, на которых остановила выбор. Кикучи-сан получал обширную информацию о состоянии связочного аппарата лодыжки, варианты терапии и возможный исход. Вечером Юзуру позвонил ей сам. Его колотил озноб, и он серьёзно запаниковал. — Знаешь, Аэлита… Что-то меня знобит… Нога болит… — Мой Юзуру… Профессор Штауб сказал, что небольшое воспаление есть в месте повреждения… может ты ещё инфекцию подхватил… Ты лекарства принимаешь? — Да… Приходится… Живот болит от них… — Верю… Два дня, и я прилечу… Ты только не сдавайся! За тебя борется лучшая медицина Европы! Подожди! Я ещё весь восток подключу… Юзуру слабо улыбнулся: «И своего сокола не забудь!» — О! А это мысль! Арабская медицина славилась во все века!!! Математики и врачеватели!!! Юзуру! Ты самый умный, любимый!!! — Аэлита послала воздушный поцелуй, не обращая внимание на колкость слов. Про себя подумала: «Этот сокол мне должен до конца жизни! А что, если и он может помочь?.. Я подумаю об этом после…» Юзуру пожал плечами: «Ну я хоть задания университетские поделаю… Правда, пока голова болит… И нога…» — Поделай… Пока есть время… Немного погодя ты будешь занят целыми днями… — Чем? — Реабилитацией и тренировками… — О…Лучшие слова за несколько дней! — Юзуру улыбнулся, но непрошенная слеза всё-таки скатилась по щеке. Он вздохнул. — Только будь спокоен, мой Юзуру! Я обещаю тебе, что сделаю всё, что я только смогу, чтобы ты восстановился! Если ты плохо себя чувствуешь, выпей жаропонижающее, поспи. И всё, о чём я тебе попрошу, пожалуйста, звони мне в любое время! Юзуру понял её намёк на то, что новости о травме она узнала не от него… — Аэлита… Я так растерялся, что забыл телефон в рюкзаке. Он стоял на беззвучном режиме и просто разрядился… Я не хотел… — Это ничего… Теперь телефон заряжен. Я вижу и слышу тебя… Они немного поговорили, стоит ли переехать в Токио, к более комфортную квартиру, хотя бы на то время пока не будет процедур. Но Юзуру сказал, что побыл бы в Сендае, и Аэлита не стала больше об этом говорить. День был насыщен делами и событиями. Но слова сказанные Юзуру про Бахтияра, вцепились в мозг. — Саманта! Бахтияр оставил визитку. Где она? — Одну минуту… — девушка открыла визитницу и подала карточку Аэлите. Звонок шёл долго. Аэлита уже хотела сбросить вызов, но наконец-то услышала ответ на арабском. Она назвалась. Секунда молчания с той стороны… — Аэлита?! — Да, Бахтияр… Я… — Очень рад! Ты решила прийти на пикник? — Нет… Мне нужно с тобой посоветоваться… — Хм… Чем могу быть полезен? — Скажи, в Эмиратах есть хорошие врачи травматологи или реабилитологи, дерматологи? — Ты заболела? — Не я… — А кто?.. — Юзуру травмировался на тренировке… — Аэлита как-то легко поведала об этом. Похоже, что в стремлении помочь Юзуру любой ценой она поступилась собственными амбициями. — Я не уверен… Но вот Айше… Она же учится на врача… — Ты можешь дать ей телефон? — А ты где сейчас? — В офисе… — Ты долго будешь там? — Да. Мне кое-что нужно сделать важное… — Тогда мы приедем… — А не поздно? — Не волнуйся… Аэлита оглядела кабинет. Нужно было собрать документы, закрыть лишние файлы. — Саманта! Бахтияр с женой приедут сейчас. Приготовь напитки, лёгкое угощение. Визит четы племянника Шейха был неофициальным, но Аэлита волновалась. Ожидая гостей, Аэлита проверила все свои депозиты, чтобы иметь представление о количестве средств, возможных тратах и потерях на процентах. Ночью ей пришла в голову шальная идея, и она искала пути её реализации. Гости приехали достаточно быстро. Аэлита не стала тратить время на лишние разговоры, сразу ввела Айше в курс дела. — Печально… Я сожалею… Но думаю, что всё наладится… — Айше размышляла по ходу разговора и после нескольких минут проговорила. — Мой дедушка… Это было давно… Лечился в стане бедуинов. Он упал с верблюда… Аэлита сникла, услыхав про бедуинов. Айше заметила это и улыбнулась: — Не волнуйся… Дай расскажу… Так вот. Рецепт втирания сейчас широко применяется при разного рода травмах, повреждениях кожи. Мы изучали его в университете. Купить его трудно. Потому что раскупается быстро и хранится не долго. — И как действует? — Эх, знала бы я, привезла бы с собой… Хотя, позволь мне с твоего компьютера зайти на сайт… — Пожалуйста… Айше быстро переключили раскладку на арабский и нашла нужную ссылку. — Вот оно! На экране было изображение скорее флакона для духов, чем какой-то мази. — Так как оно действует? — Включу гугл-перевод, чтобы ты понимала, и поясню, если наврёт. «Обладает противовоспалительным, противоотёчным, ранозаживляющим действием. Восстанавливает кожный покров… Не вызывает аллергических реакций, может применяться у детей и беременных женщин…» — Айше! Мне оно нужно!!! Как его купить? — Это только завтра. Аэлита… И придётся поискать… А может быть даже в Абу-Даби съездить, по аптекам… Аэлита, привыкшая к тому, что всё доставлялось быстро, немного опешила. Завтра ей некогда будет мотаться по Дубаю, а тем более ехать в другой город. Бахтияр увидел, как погрустнели прекрасные глаза Аэлиты. — Я сам найду и привезу. Если не успею найти до твоего отъезда, отправлю экспресс-почтой в Японию. Ты согласна? — Да! Да! Спасибо, Бахтияр! Я так вам обоим благодарна… — Не волнуйся! Я — твой должник! Я — должен твоему мужу! И это самая малость, что я могу сделать! — Айше! Бахтияр! Сколько стоит это лекарство? Вот моя карта банковская… — Ты хочешь меня оскорбить?! — Бахтияр вспыхнул, глаза заметали молнии. — Ш-ш-ш, Бахтияр! Не пугай Аэлиту… — Айше тронула его руку. — О! Простите меня! Я, очевидно, потеряла разум… — Аэлита покорно опустила голову, а Бахтияр лишь вздохнул. — Думаю, нам пора! Айше нужно отдыхать! Да и тебе, голубка, тоже! Поезжай домой! И ни о чём не волнуйся! В этих словах звучала мужская твёрдость и уверенность, что вселяло спокойствие и надежду. Гости покинули офис, а Аэлита задумалась: «Надо же… Ещё немного и международный скандал… Вроде пронесло… Юзуру! Ты просто обязан выздороветь! Иначе я тебя придушу в объятьях!» Она позвонила отцу, рассказывала о событиях прошедшего дня, отчиталась о работе. Артур спокойно выслушал дочь, ничего не стал комментировать, лишь после сам себе вслух проговорил: «Ну и хорошо! Подстегнуло девочку! А то сидит, слёзы роняет… рафинированная графиня!» Это была очередная бессонная ночь в разных частях света: на дальнем Востоке и на ближнем. Юзуру стонал в голос от болей. Метался с дивана за стол, в кресло и обратно. Обезболивающее пил, но оно действовало недолго… И от лекарств сильно тошнило и доставляло дополнительный дискомфорт. Юзуру мог только пить, остальная еда просто вылетала через полчаса. Наоки лишь раз удалось немного накормить своего любимого хозяина. Она сварила насыщенный бульон из телятины, перетёрла в пюре рис с овощами, смешала с бульоном и сделала супчик, напоминающий кисель. Юзуру съел половинку чайной чашки… Бульончик задержался в организме!!! Наоки молилась на кухне всем богам, каких знала. Юми не знала, как успокоить сына. Кикучи-сан приезжал на дом. Осматривал ногу. Температура держалась и физиопроцедуры делать было нельзя. В прохладе апартаментов Дубая маялась Аэлита. Она засыпала, но вздрагивала во сне и просыпалась. В итоге сна если и набирался час, то хорошо. В конце концов она не выдержала и приняла успокоительное. Под утро силы иссякли, и она задремала. Только сон был недолгим. Её разбудил звонок телефона. — Юми-сан, здравствуйте… М-м-м… Что случилось? — Аэлита сразу задала вопрос. — Аэлита… Юзуру сказал, что ты утром прилетаешь в Токио? — Да! Вечером вылетаю, утром в Японии… — Послушай… Тут у нас не совсем спокойно… — То есть… — Я заметила вокруг дома много разных людей… Они ничего не делают. Ходят… Стоят… Разговаривают… — Господи! Юми-сан! Вы в полицию звонили? — Нет… Они ничего не делают плохого… Только их больше, чем обычно. Ваша улица достаточно тихая, и прохожих немного. А тут прибавилось… — Тогда это фанаты… Они к дому подходят? — Я не видела… — Подождите секунду, пожалуйста! Я Джона позову! Аэлита накинула пеньюар и побежала на другую сторону апартаментов в комнату Джона. — Джон! Джо-о-о-он!!! Просыпайся! — Что?! — Джон сел на кровати с закрытыми глазами. — Наш дом в Сендае осадили фанаты… Юми-сан на связи… Вот… — она протянула трубку. Юми, как могла, рассказала Джону про то, что увидела. Он выслушал внимательно. Успокоил. Через полчаса у дома Юзуру были сотрудники Акайо-сана. Это и впрямь были фанаты. После того, как Юзуру объявил о своём снятии с соревнований в связи с травмой, многие фанаты устроили паломничество в Сендай. И если сендайцы как-то оберегали покой своего обожаемого Юзуру, то на жителей других городов это правило не распространялось, и сталкерам удалось вычислить квартал и улицу, где жил Юзуру. Благо он выходил редко в эти дни, а вот Юми частенько курсировала на авто и пешком из дома по мелочам… — Ну что за напасть, Джон! Травма, переговоры, фанаты… — Ладно! Успокойся! А то до этого фанатов не было! Сколько раз вы в Токио смывались от особо прытких! Не переживай. Наши парни их отгонят… — Как? Плетьми? — Слушай, девочка! Это не твоя забота. Ты умывайся, позавтракай… Массаж-макияж! У тебя важная встреча, если ты забыла. — Ой, Джон! Не издевайся… — Аэлита махнула рукой и посеменила обратно в свою комнату. Она глянула на себя в зеркало. Зрелище было печальное. «М-да… И правда массаж-макияж не помешает! Иначе я перепугаю своим видом всю администрацию.» Юми не стала говорить Юзуру о фанатах, осадивших его дом. К утру температура спала, но не до нормальных значений. Он уснул. — Наоки-сан, какой вы ему бульон делали? Может ещё удастся его покормить?.. — Юми-сан! Я сделаю! Вы только скажите! Юзуру-сан уже и так на тень похож! Может что-нибудь на десерт сделать? Мусс какой-нибудь лёгкий… Давайте я приготовлю разное… Что-нибудь да съест… — Хорошо! Но не много! Чтобы самое свежее… — Да, Юми-сан! Самое свежее! И вы бы тоже поели! Давайте я для Хидетоши-сана приготовлю? — Спасибо! Это бы не помешало. Я бы отвезла… Наоки поклонилась и деловито принялась разбирать продукты, составляя меню для больного и для здоровых. Через час стол ломился от разной снеди, оставалось только сделать суп-пюре и взбить мусс. Глаза у Юзуру слиплись не то от засохших слёз, не то от воспаления, которое охватило слабые места в организме. Он по очереди разлепил сначала один, потом второй. Потянулся. «Боль… Вот она! Пришла! Ты хочешь свалить меня?! Давай… Я не против! Ещё пару дней… И я твой!!!» Он совершенно обессиленный поднимался с кровати. Очень хотелось пить… Юзуру осмотрелся и не нашёл воду в своей комнате. Он по приезду устроился в той самой маленькой комнатке в сендайском доме, на раскладном диванчике. Со стены на него смотрела прекрасная Аэлита. Юзуру проковылял на кухню за водой. Наоки укладывала бенто для его отца. — Ох! Юзуру-сан! Доброе утро! — Доброе утро, Наоки… Мне бы попить… — Вот водичка, какую вы любите… — она подала стакан воды. Юзуру напился. Взял бутылочку и поковылял к себе. — Юзуру-сан! Я приготовила завтрак … Может что-нибудь поедите? — Да я бы поел… Только опять тошнить будет… — Не будет! Юзуру-сан! Вы по ложечке, не спеша… Пока всё свежее… — Наоки молитвенно сложила руки. Его замученное лицо осветила слабая улыбка. — Хорошо… По ложечке… — Вам принести или вы в столовой?.. — В столовой… — Юзуру развернулся и заковылял на костылях к столу. — Вот… начините с этого… если через час ничего не случится, я Вам дам кое-чем полакомиться. Юзуру осторожно ел вкусный суп-пюре. Аппетита не было. Но блюдо было вкусным и не взывало неприятных ощущений. — Простите, Юзуру-сан! Вам нужно остановиться, вы голодаете третий день. Может плохо стать… — Наоки поклонилась. — Вы правы… Всё! Я съел целых пять ложек. — Хорошо. Чуть позже я принесу Вам ещё немножко… Юзуру поднял взгляд на Наоки. Женщина улыбалась. — Уже завтра приедет Аэлита, Юзуру-сан! И Вы снова будете светиться от счастья… — Спасибо, Наоки… Вы так заботитесь о нас! Спасибо… — Юзуру поклонился ей и пошёл к себе. Он проверил почту. Пришло сообщение из лаборатории. Это были результаты анализа крови. У Юзуру был грипп. — Хех… Так вот почему температура… надо звонить сенсею… Он написал сообщение Аэлите: «Я пал под натиском банального гриппа… Но нога болит… И я скоро сдамся!» Аэлита: «Я завтра приеду!!! И не отдам тебя никому!!!» Юзуру вздохнул и набрал телефон Кикучи.